Староверы Староверы Древлее благочестие и государство российское Владимир Карпец 19.09.2012

Староверы Староверы Древлее благочестие и государство российское Владимир Карпец 19.09.2012

Семья русских староверов, начало ХХ века

Во все так называемые "хроники отречения Николая Второго от Престола", публиковавшиеся с 1927 г., попала фраза Государя, сказанная Гучкову, с которой их "предполагаемый разговор", по сути, и начался: "Мне не простят старообрядцы и казаки".

Государь

Сегодня становится все более очевидно, что все документы, собственно о так называемом отречении как таковом, подделаны. В частности, в известной книге «Николай II. Отречение, которого не было» ( М, 2019) исследователь Царского дела П.В.Мультатули, ссылаясь также на разработки А.Б, Разумова, указывает, в частности, на такие факты. Подпись Государя сделана карандашом..На бумаге отсутствует личная печать Николая II, а сама бумага не завизирована Правительствующим Сенатом, без чего никакой царский манифест не имел юридической силы. Противоречивы сведения о самом «документе»: В. В. Шульгин пишет о том, что текст был написан на телеграфных «четвертушках», а в то же время бумага «начальнику штаба» - цельный лист бумаги с напечатанным текстом. А.Б. Разумов сравнил подписи Царя на экземплярах «манифеста» и установил, что они идентичны и скопированы с подписи Николая II под приказом о принятии им верховного командования в 1915 году. И – самое главное: по официальной версии Государь отрекся 2-го марта 1917 года, но уже 1-го марта в ряде газет был опубликован текст «отречения» оформленный именно как манифест.

Однако в любом случае встреча Императора с заговорщиками была. Как и, без сомнения, составители брошюры «Отречение» (1927), среди которых был известный М. Кольцов, использовали реальные записи бесед и воспоминания. Оставлять в материалах фразу о «старообрядцах и казаках» большевикам, казалось бы, не было никакого резона. Тем не менее она осталась.

Что это означает ? На самом деле только то, что к 1917 году Государь видел главную опору трона не в членах дома Романовых, не в духовенстве, не в дворянстве, не в офицерстве, не в финансово-промышленном сословии, не в «пролетариате» и даже не в крестьянстве, ну и, конечно, не в «интеллигенции» ( «Кругом измена, и трусость, и обман» - это именно об этом, и все так и произошло ), а в тех сословиях, которые строили духовную и оборонно-засечную крепость старой, дораскольной Руси. Он видел перед собой предсказанную святым Иоанном Кронштадтским «Русь новую, крепкую, по старому образцу».

Стремясь к исцелению раскола XVII века, Государь действовал строго по древневизантийскому чину, как «Святой Император» ( формула времен Юстиниана) и «епископ внешних дел Церкви». Начиная с 1895 года частным образом, а с 1904 года публично Николай Второй каждую Пасху христосовался со старообрядцами – впервые за все годы начиная с раскола. 16 апреля 1905 года, за день до Царского указа "Об укреплении начал веротерпимости", были сняты печати с алтарей старообрядческих храмов на Рогожском кладбище. Этот день ( 29 апр.н.ст.) был Великой Субботой – накануне Пасхи, но в дальнейшем его празднование приурочили к Пасхе, а затем ко дню Св Жен Мироносиц. В телеграмме Московскому генерал-губернатору Государь написал: "Повелеваю в сегодняшний день наступающего Светлого праздника распечатать алтари старообрядческих часовен Рогожского кладбища и предоставить впредь состоящим при них старообрядческим настоятелям совершать в них церковные службы. Да послужит это столь желанное старообрядческим миром снятие долговременного запрета новым выражением Моего доверия и сердечного благоволения старообрядцам, искони известным своею непоколебимою преданностью Престолу. Да благословит и умудрит их Господь с полною искренностью пойти навстречу желаниям и стремлениям Русской Православной Церкви и прекратить соборным решением тяжелую историческую церковную рознь, устранить которую может только Церковь. Николай ".

С мая 1905 года начинается время, быть может, чрезмерно восторженно именуемое «золотым веком старообрядчества» ( выражение французского историка Пьера Паскаля ). В это время тысячи людей возвращаются к древлему благочестию, снимаются все ограничения на государственную и военную карьеру, строятся храмы, возрождаются промыслы и иконопись, издаются книги. Русская культура «Серебряного века» приобретает отчетливо древлеправославные черты. Регулярно созываются Всероссийские старообрядческие съезды. Внутри самой Греко-Российской Церкви укрепляется и постепенно начинает определять самое ее лицо Единоверие, то есть употребление русских дораскольных обрядов и чинов без разрыва с «никониянской» иерархией. Впрочем, об этом – далее.

Но не все было так просто. Указ 1905 г., как и последовавший за ним вскоре Манифест 17 октября, имел изнанку, благополучно обустроенную масоном и криптореспубликанцем графом С.Ю.Витте. Вместо необходимого Указа о даровании старообрядцам ( и только им! ) всей полноты прав членов Греко -Российской Церкви, а все остальные конфессии рассматривать как «вторые по значению, хотя и пользующиеся государственной защитой», Указ уравнял всех, и старообрядцы оказались в одном ряду с католиками, лютеранами, магометанами, июдеями и даже сектантами. Это было воплощение т.н. «принципа территориализма», рассматривающего конфессию не в связи с ее государствообразующей ролью в истории, а в связи с механическим распространением на данной территории. При этом собственно Греко-Российская Церковь оказалась в самом униженном положении, что сразу и проявило таившиеся в недрах воспитанного «могилянского типа» семинариями и академиями епископата «папистские» и «первохристианские» тенденции, немедленно проявившиеся в стремлении к церковному реформаторству, к возрождению идеи «Священство выше Царства» и в желании немедленно восстановить Патриаршество – за счет умаления или вообще упразднения Монархии. Иными словами, родилась «христианская демократия», «церковный Февраль», отравляющия православную жизнь вплоть до сего дня.

Граф Витте внес в Царский указ смертельный вирус, или, скажем мягче, системную ошибку. Это так, это надо понимать Но было и главное: древлее благочестие обрело крылья. «Конечно, больше всего обязаны императору за Манифест о веротерпимости старообрядцы – пишет современный церковный публицист Борис Колымагин - И они по-своему чтят царя. Важно, что торжество распечатания алтарей приходится у староверов на вторую Неделю после Пасхи – на Неделю жен-мироносиц. Ангел, отваливший камень от двери Гроба святым женщинам, литургически рифмуется с Государем, снявшего печати с алтарей. И крестный ход в этот день – продолжение этой рифмовки. Можно сказать, что гораздо раньше <…> старообрядцы стали чтить святость Императора, хотя, понятно, формально и не могли внести "никонианина" в святцы».

Здесь, конечно, тоже не все так просто. Сегодня в старообрядческих общинах, как правило, доброго слова о Царе-Мученике не услышишь. Все-таки все больше о «самозванцах Романовых»… Но это уже явления позднего времени, и об этом еще пойдет речь.

В том же году обер-прокурор Священного Синода, в свое время главный обличитель «великой лжи нашего времени», как он называл демократию, К.П. Победоносцев, еще в феврале 1891 г в письме к наследнику Николаю Александровичу в феврале 1891 г. , писавший: «Одною из самых печальных ошибок нашего правительства с прошлого столетия было стремление урегулировать государственными законами иностранные исповедания» , подал в отставку.

Победоносцев и другие

Константина Петровича Победоносцева ( 1827- 1907 ) считают едва ли не главным в истории России врагом старообрядчества. На самом деле все было гораздо сложнее.

Три века назад немец на русской службе граф Бурхард-Христоф Миних отметил : "Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует" Наверное, Победоносцев мог бы это повторить. В 1903 году, встретившись с Д.С. Мережковским по поводу закрытия Религиозно-философских собраний, он (в передаче В.В.Розанова) сказал: «Россия, это - безконечный мир разнообразий, мир бесприютный и терпеливый, совершенно темный: а в темноте этой блуждают волки… дикое темное поле и среди него гуляет лихой человек… - А коли так, то ничего в России так не нужно, как власть; власть против этого лихого человека, который может наделать бед в нашей темноте и голотьбе пустынной».

Этим и только этим определялась его церковная позиция. В 1881 г. Константин Петрович писал фрейлине Екатерине Федоровне Тютчевой: «Какова наша Церковь — это показывала нам история и покажет еще: Церковь наша — одно с народом — не лучше его и не хуже. В этом ее великое качество. Но Государство обязано понять его и обязано защитить ее. От кого? от целой армии дисциплинированных врагов ее и наших — всяких вероисповедных пропагандистов, которые, пользуясь простотою народной, бездействием правительства, условиями пространства и бедной культуры, врываются, как волки (опять волки! – ВК), в наше стадо, не имеющее достаточно пастырей. Стадо это —наша будущность; что сегодня не может быть в нем возделано, то будет возделано через десятки лет, но покуда — мы должны оберегать его от волков». И далее: «А свободой называют что? Чего требуют? Того, чтобы наряду с нашим архиереем мог посреди народа явиться в том же облачении и с тою же обстановкой — их самозванец архиерей, взятый из простых мужиков и выбранный тоже мужиком-крикуном. Народ не отличит тогда законного от незаконного —-и будет великая смута» ( Река времен. Вып. 1. М.: Эллис Лак; Река времен, 1995., с. 186).

Но далее в том же письме к Тютчевой Победоносцев говорит самое интересное и важное: «Раскол ( обратим внимание, именно раскол, а не старообрядчество само по себе! – ВК) у нас прежде всего — невежество, буква — в противоположении духу, а с другой стороны — хранилище силы духовной под дикой, безобразной оболочкой. Снять эту оболочку — значит добыть великую силу для Церкви, и Церковь мало-помалу добывает ее, ибо лучшие люди из раскола переходят к нам.». ( там же )

Читаем между строк: сам по себе старорусский ( именно так, а не просто старый) церковный чин и образ жизни обладают такой духовной мощью, что когда они входят в законную, легитимную Церковь с апостольским преемством, она становится неодолимой.)Так говорил Победоносцев.

Итак. Обер-прокурор боролся не со старообрядчеством как таковым, а всего лишь с попытками учреждения нескольких церковных иерархий – в нарушение канонического предписания «один город – один епископ». Делал он это прежде всего как государственный муж.

Да, безусловно, обер-прокурор Синода считал невозможным поставление старообрядческого священства вне иерархии Греко-Российской Церкви. Но эта позиция, на самом деле, была продиктована не только и не столько его личным страхом, сколько положением Российского Императора, слугой которого был Конствантин Петрович, как «внешнего епископа Церкви». И это было совершенно правильно.

Однако мало кто вспоминает о некоторых фактах. Победоносцев был лично дружен с Николой Александровичем Бугровым (1839—1911), крупнейшим промышленником Поволжья, наверное, главным светским деятелем «беглопоповского согласия» ( приемлющего священство Греко-Российской Церкви ), создателем широкой сети социальной помощи рабочим и будущим членом «Союза Русского народа» . Победоносцев лично разрешил Бугрову создание старообрядческой т.н. «Бугровской школы» в 1989 г. А в 1895 г. Министерством Внутренних дел был издан совершенно секретный циркуляр, которым разрешалось православным священникам переходить в «беглопоповский раскол»( http://www.semeyskie.ru/science_kokorin.html ). Ранее, в 1985 г. Победоносцев лично предложил настоятелю Московского единоверческого монастыря архимандриту Павлу Прусскому ( Ледневу), выходцу из среды безпоповцев-федосеевцев, принять епископский сан. То есть, став епископом, о Павел получил бы возможность рукополагать единоверческое ( т. е. служащее по старому обряду) священство по дораскольным книгам. Однако сам архимандрит Павел(1821— 1895), личность одаренная и сложная – он с одной стороны, крепко держал в монастыре древний устав, с другой – вызывал у старообрядцев и даже единоверцев нарекания своим «миссионерством» в пользу господствующей Церкви - отказался от этого служения. Профессору Н.И.Субботину, передавшему ему предложение Победоносцева, он отвечал : «Присланное вами письмо К. П. прочитал и силу его уразумел, и по поводу его честь имею ответствовать вам. Я чувствительно благодарю К. П. и Киевского владыку и всех членов святейшего Синода за внимание ко мне, убогому человеку; но вот мое мнение по этому предмету: Во-первых, силы мои стали слишком слабы, чтобы мне быть викарием коей-либо епархии. Если бы отец Филарет не нес мои тяготы, то я еще в прошлом году был бы должен отказаться и от управления монастырем: коль паче не могу исполнять обязанности викария. <…> А принять сан епископа, оставаясь в том же Никольском единоверческом монастыре, опасаюсь, чтобы не проложить дорогу для единоверцев стужать правительству об учреждении единоверческих архиереев и тем не подать повода к разделению иерархической власти, что я не нахожу полезным и даже считаю вредным”. (Павел (Леднев), архим. Замечания на книгу Поморских ответов: С прил. замечаний на 21-й ответ в книге «Щит веры». -М.: Братство св. Петра митр., 1891. ?518 с.).

Так или иначе, если бы предложение Обер-прокурора было принято, Россия получила бы законного старообрядного архиерея задолго до 1917 года, когда это произошло на развалинах Царской власти, что обезсмысливало все происходившее и погружало в глубины смуты.

Победоносцев был глубочайшим реалистом, в каком-то смысле даже мизантропом. Ему приписывается фраза, сказанная в начале 1900-х Николаю II: «Я сознаю, что продление существующего строя зависит от возможности поддерживать страну в замороженном состоянии. Малейшее теплое дуновение весны, и все рухнет.»( Вел. кн. Александр Михайлович. Книга воспоминаний // Глава 11 (1933)).

Он был прав. Так стало потому, что Россия отделилась от Руси – и не с Петра Великого, а гораздо раньше , со времен раскола по крайней мере.

Тупики раскола

Что же на самом деле произошло в XVII веке ? Всей глубины происшедшего иногда не понимают и сами старообрядцы, говорящие – с большей или меньшей степенью резкости, в зависимости от согласия, о чисто церковной стороне вопроса. О большей древности двуперстия, о несоответствии новых чинов древним, в том числе и греческим, об отказе о закрепленных абсолютно каноническим Стоглавым Собором правил Русской Церкви, о «поливательном» крещении, о «козлогласовании» партесного пения и так далее. Как правило, они правы ( хотя и не во всем ). Но при этом не говорят о важнейшей перемене, внесенной никоновыми реформаторами в Символ веры - замене в характеристике Царства Христова «Егоже Царствию несть конца» на «не будет конца».

Греческий оригинал Символа веры читается в этой части как «несть и не будет», что, по существу, тождественно старому русскому. Латинский – лишь как «не будет», что соответствует «новому». В каком-то смысле можно сказать, что старое русское прочтение усиливает даже по сравнению с греческим мотив вечности, вневременности Христа и Его Церкви. Как и Московская Русь, взявшая на себя после падения Византии миссию «удерживающего ныне» ( собственно, «держай» или «катехон» это Православный Царь ) не только «замкнула» Церковь на себя, но и «заперла» время, этого языческого Хроноса, пожирающего своих чад, в своего рода «клетку» - именно через несть конца, глаголемого богослужебно, ибо, как писал о. Павел Флоренский, «мир держится на закрепках литургических».

Сама природа времени напрямую зависит от его восприятия. Только сегодня физика готова это формулировать как закон. Но так было(есть) всегда. Христианство Востока и Запада воспринимали время не только разно, но и прямо противоположно. С никоновой реформой пришли не «филологические», а онтологические перемены: Россия вступила в линейное время Запада, «время прогресса», при этом Западом не став. Именно начиная с раскола мы оказались обречены на то, что сегодня именуют «догоняющей модернизацитей».

Что касается самого Патриарха Никона, то и его место в истории невозможно рассматривать однозначно. Никон был гениален - в прямом смысле этого слова. Примеры, конечно - почти не известная, в буквальном смысле поэтическая книга «Рай мысленный», его архитектурные замыслы – на Крестном Кийском острове, на Валдае… И, конечно, Новый Иеросалим - великий культурный и геополитический замысел, во многом противостоявший католицизму с его крестовыми походами и идеями завоевания Святой Земли. Идея Нового Иеросалима, ни в чем не противоречившая церковному преданию и эсхатологии, могла бы освободить Русскую Церковь и государственность от имманентно присущего историческому христианству палестиноцентризма, и сегодня – еще более, чем когда-либо – ввергающего нашу страну в ближневосточную воронку. Если бы строительство Нового Града не сопровождалось губительными реформами, испепеляющими метафизику и онтологию и Церкви, и Руси. Новый Иеросалим, конечно стал бы оплотом незыблемого стояния только в том случае, если бы Символ веры пели в нем со словами несть конца.

Гениальность и святость – не только противоположны, но и взаимно уничтожают друг друга. Гений есть демон.

В результате реформ лучшая часть русского народа начиная с конца XVII столетия начала уходить в леса и гари, унося с собой неповрежденную веру Старой Руси. Однако на другом берегу остались и законные Цари, и законная, имеющая каноническое преемство Церковь. Государство открыло гонения на тех, на кого оно только и могло подлинно опереться. Последний Госудврь это отчетливо понял.

Но и сами старообрядцы, люди «древлего благочестия», сохраняя веру, не могли сохранить слитую с этой верой правду. Дело в том, что правда на Руси возможна лишь в общем страдном и ратном труде, в государевом тягле и службе … или в иночестве, в ангельском образе. Старообрядцы, не по собственной воле оказавшись в положении «малого народа» ( в самом широком понимании этого слова) , неизбежно начали реальное превращение в таковой. Этому способствовало и то, что для них не существовало иной возможности того, что сегодня называется «социальным ростом», кроме торговой и финансовой деятельности, как раз наиболее прямым образом способствующей превращению «большого народа» в «малый» и сближающей этот «новый малый народ» с собственно основным и самым старым «малым народом».

Обращению в «малый народ» и соответствующим сближениям способствовали, конечно, неизбежные эсхатологическо-мессианские чаяния, особенно у крайних безпоповских согласов, прежде всего бегунов и отчасти спасовцев, но также и у поморского соглавия, где, в виду допустимости браков, они приобретали некоторые «протестантские» оттенки. «Зде града не имамы» - эти слова в радикальном старообрядчестве особо актуальны и действительно сближают его с первохристианством, с доконстантиновой «керигмой», а, следовательно, с историческим «малым народом». Разумеется, на этой почве возникали сближения с «левизной», но связаны ли они были собственно с «древлим благочестием», тем более собственно с дораскольной Русью, или все же представляли – и представляют - из себя нечто иное, более того, прямо Руси противоположное и враждебное ?

“Чаяние грядущего» - важнейшая черта «малого народа». С другой стороны, «Царство Небесное внутрь вас есть» - мироощение именно народа «большого». В Евангелии есть и то, и другое.

Важнейшая составная древлеправославного богослужения: подход к поклонной иконе парами со словами «Христос посреде нас». «По-новому» это произносится только духовенством в алтаре.

Антимонархизм ?

Проницательный, но, скажем так, весьма своеобразный, автор «Безконечного тупика» ( sic! ) Д. Е. Галковский пишет : «Старообрядчество – это разновидность христианства. Сама по себе христианская церковь вненациональна. Те или иные национальные церкви могут поддерживаться государством и приобретать националистический оттенок. Например, англиканство, французский католицизм, русское православие. Но старообрядчество всегда испытывало гонения от государства. С точки зрения раскольников, русский царь – это антихрист, а русские, исповедующие официальное православие, – зловредные еретики. Еретики номер один гораздо опаснее, чем католики, протестанты или даже мусульмане. То есть старообрядчество – это антирусская космополитическая секта. Ничего специфически русского, кроме исторически сложившегося контингента, в этой секте нет. В принципе раскольником может быть и китаец, и негр. А вот русскому монархисту путь в раскольники был заказан» ( http://www.staropomor.ru/nikon(8)/galkovskiy.html )

В этой посылке есть точные наблюдения, но многое намешано до такой степени, что в конечном счете дезориентирует. Старообрядчество не только как антимонархизм, но и вообще как «антирусская секта», если угодно, именно как «малый народ» вообще одна из главных – и любимых - тем Дмитрия Евгеньевича. Так сказать, его соло. Основанное на… Чуть выше мы увидим, на чем.

Недавно некто бывший «опричный царебожник», а ныне «христианский феминист» задал автору этих строк высокопарный вопрос: “неплохо было бы определиться, с кем он: с любителями древлего благочестия, осуждающими никониан, или с Победоносцевым, который всячески способствовал ужесточению репрессий против старообрядцев. И разве Христос древлего благочестия – это Христос Победоносцева?»( http://pravaya.ru/leftright/472/22795 ) Собственно говоря, отвечать некому( тем более если филолог путает «ревнителей» с «любителями» ), но сама тема, увы, существует. Причем у некоторых авторов она ведома и сама ведет куда дальше. «И Владимир Ильич, и Надежда Константиновна принадлежали к какой-то общине староверов, которая их содержала, подготавливая к войне с Романовыми».- пишет Татьяна Щербакова ( «Староверы Ульяновы» , http://www.proza.ru/2011/10/30/695 ) Курьез ? И да, и нет. А «нет» потому, что это итог трехсотлетних заигрываний с людьми древлего благочестия ( именно с людьми, а не с ним самим) самых разных, в том числе откровенно подрывных и антирусских, политических сил.

Не будем особо упрекать лично Татьяну Щербакову, путающаю старообрядцев, «евангелистов» и хлыстов-скопцов, никакого отношения друг ко другу не имеющих. Тем более, что далеко не все в ее работе неверно. В частности, предположения о британских и еврейских источниках капитала некоторых купеческих родов заслуживают внимания. Но иные посылы порой абсурдны. Например , о том, что «в 1905 году раскольники провели такой крестный ход, который стал началом падения династии Романовых». При этом «вел этот крестный ход поп Гапон, толстовец и приверженец отсоединения Украины от России». Как можно быть одновременно старообрядцем, толстовцем и украинским «самостийником» - из той же серии, что и упоминаемые Татьяной Щербаковой «старообрядцы-скопцы» ( вещь сама по себе абсолютно немыслимая).

Хорошо, что в последнее время появляются и иные материалы, опровергающие расхожую и броскую версию о «мести Романовым». Такова, например опубликованная в "Вестнике Российского университета дружбы народов (серия История России. 2011. № 1. С. 77-92) работа Александра Бендина «1863 г. в судьбах старообрядцев Северо-Западного края Российской империи» - о тех, во время польского восстания 1863 г. выступил на стороне России. «Польский мятеж 1863 г. в Литве и Белоруссии (Северо-Западный край) стал для населения этого региона самым серьёзным испытанием на верность российской монархии» - говорит автор.. – «белорусские крестьяне, освобожденные русским Царем от власти польских помещиков, выказали благодарность монархии за дарованную им личную свободу. В подавлении польского мятежа в Северо-Западном крае активное участие приняли и старообрядцы-великороссы, принадлежавшие, в основном, к безпоповцам. Характерно, что это происходило сразу же после жестких ограничительных мер против старообрядцев в годы царствования Николая I, едва ли не самых жестких с начала предыдущего столетия. Cразу же после начала польского мятежа, в мае 1863 г. старообрядцы Северо-Западного края обратились к Виленскому генерал-губернатору М.Н. Муравьёву с просьбой сформировать из них сотню конной милиции для борьбы с мятежными поляками. Все расходы по организации и снабжению своей сотни старообрядцы были готовы взять на себя. М. Н. Муравьёв, испытывавший нехватку казаков для патрулирования местности, охотно принял их предложение. К началу июня сотня старообрядцев вооруженная и снабженная из ресурсов Динабургской крепости во главе с казачьим офицером приступила к несению службы в Витебской губернии».

В связи с этим А.Бендин цитирует П.И.Мельникова (Андрея Печерского), исследователя раскола,чиновника по особым поручениям и автора «В лесах» и «На горах»: «После сего можно ли не признать истинного достоинства в многострадальном терпении русских людей, которое видно в наших раскольниках. Будь это на Западе, давно бы лились потоки крови, как лились они во времена Реформации, тридцатилетней войны, религиозных войн в Англии и пр. Сравнивая положение протестантов перед началом религиозных войн с современным положением раскольников, нельзя не согласиться, что последние стеснены несравненно более, чем были стеснены первые».

В это сложное для государства время – пишет далее А. Бендин - свою верность российской монархии выказали ведущие центры старообрядчества, находящиеся на Рогожском и Преображенском кладбище в Москве. В частности, старообрядцы-федосеевцы обратились с верноподданническим адресом к Александру II, заявляя о своей поддержке в борьбе с польским восстанием. «Этот задушевный, искренний, истинно русский голос федосеевцев, – писал П. И. Мельников, - раздался из Москвы в то самое время, когда их единоверцы в западных губерниях, добровольно вооружившись против польских мятежников, проливали кровь свою за целость и единство русского государства». Генерал М.Н.Муравьев, один из самых жестких и непримиримых чиновников Империи, в своем отчете Александру II Муравьёв подтверждал: «Одно только сельское население и старообрядцы того края, столь усердно содействовавшие к потушению мятежа, преданы вашему императорскому величеству; так называемая же шляхта, паны и ксендзы были и будут всегдашними нашими врагами( см. Русская старина. 1902. № 6. С. 496.)».

В это же время - даже чуть ранее – старообрядцы отвергают усилия «лондонского центра», за которым стоял не только Герцен,но и Маркс ( и хорошо известные банковские центры, прежде всего, конечно, Ротшильды ). Сотрудник Герцена В.Н. Кельсиев начал в 1860 году публиковать собрание документов о старообрядцах. С 1862 года выходило специальное приложение к «Колоколу», предназначенное для старообрядцев, — «Общее вече», основным автором которого был друг Герцена Н. П. Огарев, писавший, что революционную интеллигенцию и старообрядцев объединяет стремление создать царство правды на земле.Герцен и Огарев объявили, что готовы создать в Лондоне старообрядческий монастырь, собор, типографию и даже епископство. К Герцену поехал белокриницкий епископ Коломенский Пафнутий, и встреча закончилась полным разрывом. 24 февраля 1963 года старообрядческий митрополит Московский Кирил издал архипастырское послание, в котором говорилось: “К сим же завещеваю вам, возлюбленнии: всякое благоразумие и благопокорение покажите пред Царем вашим,в чем не повреждается вера и благочестие, и от всех враг его и изменников удаляйтесь и бегайте… наипаче от злокозненных безбожников, гнездящихся в и оттуда своими писаниями возмущающими европейские державы». Еще ранее, в 1862 году появилось написанное «Окружное послание», где в числе прочего напоминалось о необходимости приношения пятой просфиры за Царя , Царствующий Дом и Палату. В это же время в среде белокриницкого епископата усиливаются настроения к «отложению от Австрии» (см. в т.ч. http://samstar.ucoz.ru/news/okruzhnoe_poslanie_dokumenty_1871_1898_gg_chast_2/2011-10-07-4856 ). Более того, в Окружном Послании выражается готовность к воссоединению с Греко-Российской Церковью при условии снятия ею клятв 1666-67 гг; «Аще же некогда, благодатию Божиею озарившеся, отложат вышеупомянутая порицания и соборне оставят своя новодогматствования, а "святую старожитность возлюбят и приимут и порученным себе хранити ю повелят" [книга О вере, глава 25, лист 195 на обор.], и начнут последовати всем древлецерковным преданием неизменно, и устроится церковь в таковой точности догматов и преданий, якоже бяше от лет равноапостольнаго князя Владимира и до лет Никона, бывшаго патриарха: "тогда весь вал того предела в ровеник обратится, и единым к другим прихождение учинят сердца" [книга О вере, л. 185 на обор.; глаголы преп. Максима Исповедника: Минея Чет. генв. 21]. И мы без всякаго увещания человеческаго пойдем ко общению ея».

В 1880 году, особенно после заключения Александром Вторым второго брака с коренной русской княжной Екатериной Долгоруковой ( Главному государственному контролеру, единоверцу Тертию Ивановичу Филиппову поручается исследовать вопрос о возможности ее коронации по древнему чину, намеченной на осень 1881), усиливаются слухи о возможном ( при условии отделении от Австрийской митрополии) при высочайшем дозволении создании старообрядческого Московского митрополичьего Престола. В марте 1881 года Александр II был убит.

Конечно, Обер-Прокурор Священного Синода Константин Петрович Победоносцев видел во всем этом все того же – в ином обличии – «лихого человека». И на его стороне тоже была правда. Он знал, что «по весне» все рухнет.

Но было и другое. Как между Царем и народом стояло «средостение» в виде чиновничества, так между Царем и старообряцами – коренными русскими людьми – стоял синодальный епископат – тот самый, который и совершил Февраль, действительно желая перехода к «теократической республике». Власть преследовала «немоляк» ( прежде всего из бегунской и федосеевской среды), но синодское духовенство, по сути, делала все, чтобы «числились в немоляках» старообрядцы-поповцы. Они не хотели, чтобы Царь был уверен: cтарообрядцы такие же «государевы богомольцы», как и никонияне. Знаменитый историк и начетчик Ф.Е.Мельников вспоминал: «Старообрядцы в Москве только помолились Богу за Царя, и то митрополит Московский Макарий было с ума сошел по этому случаю: бегал ко всем министрам с жалобой на раскольников <…> В своем месте мы сообщали о том возмутительном факте, что Московская консистория, с благословения митрополита Макария, знаменитого церковного историка, привлекла старообрядцев Рогожского кладбища к ответственности к ответственности за напечатание в московских “Полицейских Ведомостях» объявления о молебствии за Царя в Покровском храме Рогожского кладбища».( Мельников Ф.Е. Краткая история древлеправославной ( старообрядческой) Церкви . Барнаул, 1999, с 294). А в 1917 году синодский епископат от Царя и Царской власти отрекся.

Что несла «весна»

«Церковный февраль» был, на самом деле, связан с общей клерикально-антимонархической тенденцией одновременно и никониян, и старообрядцев. Попытки приписать ее только тем или другим глубоко ошибочны. Она действительно укоренена в определенных аспектах христианской традиции доконстантиновой эпохи, а затем в том или ином виде ( от папизма до «пресвитерианства» перешла в западные исповедания). Не случайно, когда пала Российская Империя – последняя, Третий Рим - в своем знаменитом «На пиру Богов» чуткий прот. Сергий Булгаков заговорил о «конце Константиновой эпохи в истории Церкви» - заговорил со скорбью, а затем уже всевозможные «светские богословы» подхватили все это с радостью.

Формулу «константиновой эпохи», унаследованную Россией доктор юридических наук А.М.Величко приводит в своей книге «Церковь и Император в византийской и русской истории» ( М., 2006 ) : “Светская и духовная ветви власти признавались византийцами как эманации одной и той же силы, нераздельными и единосущными в руках избранника Божия. Патриарх был слуга особого рода – слуга Бога и Царя, Царь же, напртив, слугой только Исуса Христа и более никого»( с. 64). Московская Русь восприняла эту формулу полностью, и старообрядцы никогда не ставили ее под сомнение как таковую. Речь могла идти ( как у бегунов ) только о непризнании собственно Романовых, и то, это последнее приобретало чаще всего чисто эсхатологическую окраску с упованиями на приход последнего «истинного Царя». Что же касается никониянского епископата, воспитанного на западный лад составленными семинарскими и академическими курсами, то под сомнение он готов был ставить именно сам монархический принцип. Поэтому еще в 1896 году К.П. Победоносцев писал: «Знаменательное явление нашего времени - борьба церковных начал с государственными. Когда начинается борьба из-за начал духовно-религиозных, невозможно рассчитать, какими пределами она ограничится…» ( Московский сборник. М, 1896, с.1 ). Вскоре, в ходе событий 1905-1907 гг , нарыв прорвался. На гребне революционной волны, в декабре 1905 г. старший викарий Санкт-Петербургской епархии епископ Нарвский Антонин ( Грановский) публикует в газете «Слово» статью, в которой утверждает, что Православие и Самодержавие не только никак не связаны, но взаимно отталкивают друг друга. Позже он же называет в проповеди Самодержавие исчадьем сатаны ( Бабкин М.А. Священство и Царство. Россия, начало ХХ века – 1918 год , М., 2011, с 141 ). «С некоторых пор – вспоминал свящ. Павел Флоренский, - стараниями главным образом архиепископа Антония ( Храповицкого), стала культивироваться мысль о безусловной необходимости неограниченной церковной власти и склонность к светской власти, так или иначе коллективной, например, ограниченной коллективно выработанной конституцией или решениями того или другого представительного органа» ( см. Regnum Aeternum, 1996, N1, с. 191 ) .

Сегодня, после опубликования огромного материала об участии синодального епископата и духовенства в подготовке и осуществлении революции 1905 года, а затем Февраля 1917, ( см. в т.ч. Бабкин М.А., указ. соч) можно со всеми основаниями снять основную тяжесть обвинения в содействии революции со старообрядцев. Более того, легко понять, почему как раз на старообрядцев, а никак не на синодальное духовенство обращал свой прощальный взор Царь-Мученик, которого сами же Романовы – Великие Князья – вместе со всеми ( епископами первыми ) и предали, словно подтверждая – парадоксальным образом – отношение к династии в целом как раз уже радикальных согласий.

В принятой в 1905 г программе “Союза Русского народа» провозглашалось, что благо Родины – в незыблемом сохранении Православия, русского неограниченного Самодержавия и Народности. Русский народ, говорилось в программных документах “Союза”, народ православный, а потому Православной Христианской Церкви, которая, по мнению членов “Союза”, должна быть восстановлена на началах соборности и состоять из православных, единоверцев и воссоединенных с ними на одинаковых началах старообрядцев ( курсив наш – ВК ) должно быть предоставлено первенствующее и господствующее в Государстве положение. Самодержавие русское создано народным разумом, благословлено Церковью и оправдано историей; Самодержавие – в единении Царя с народом. Но это уже было заданием на далекое будущее.

Было и другое. Выше мы уже употребляли понятие «малый народ». О нем вспомнил в своем замечательном, появившемся сначала в Самиздате, а затем, «на грани эпох», уже и в открытой печати, труде «Русофобия» академик Игорь Ростиславович Шафаревич, хотя впервые оно появилось во времена Французской революции. «Малый народ» имеет не только и не столько чисто этнический признак - это прежде всего социально-культурное понятие, основной признак которого – отчужденность от «большого народа», от земли, от традиции, связанные с этим замкнутость на себе и одновременно агрессивность, стремление к экспансии, «миссионерство». Черты «малого народа» были у некоторых групп ранних христиан, но именно деяния святого Константина и последовавшая за ней эпоха Вселенских Соборов, открывшая – именно открывшая, а не создавшая – полноценную Православную веру преодолели эти черты и создали великую византийскую, а затем русскую, цивилизации – Второй и Третий Рим. Но если Константинова эра действительно заканчивается, то ее «размороженные льды» обнажают то, что остается под ними.

На Нижегородской ярмарке в 1909 году старообрядческий совет утвердил вот такую «доктрину государственных воззрений ( http://polyakovnick.ya.ru/replies.xml?item_no=27) :- Никакой земной власти не признаем. Начальство и разбой - все одно и то же. 

- Всякую организацию, установленную насилием, почитаем незаконною; такова власть земная и человеческие установления, законы; повиноваться им не желаем.

- Земля - Божия, она создана для всех равно. Князья и помещики ограбили народ, захватив столько земли.

- У христиан все должно быть общее, ни у кого своего ничего нет.

- Отечества на земле не знаем. Стремимся к отечеству небесному, а земным не дорожим и охранять его не хотим.

Это действительно типичная «программа» «малого народа». Если смотреть на нее с неба, она абсолютно верна. Но для этого надо быть земным ангелом и небесным человеком. Таково – в идеале – иночество. Такова святость. Но святость насильственная становится паче греха. В известном смысле это восстание Денницы. Потому «малый народ» всегда поразительно жесток.

При этом не будем забывать. В это же время и в чисто никониянской среде – в том числе церковной и околоцерковной - такого рода взгляды – не без почти открытого покровительства антимонархического ( хотя и более «буржуазно пристойного» ) епископата - распространялись широко и массово. В целом к этому сводилась социальная сторона взглядов известного архимандрита Серапиона (Машкина, 1854 — 1905) , а также созданного в 1905 г. на основе его идей т. н. Христианского братства борьбы в которе входили В.П.Свенцицкий, ВФ Эрн., П.А. Флоренский (в дальнейшем переменивший взгляды ), А.В.Ельчанинов. В русле этих же идей – деятельность оппозиционного священника Григоря Петрова, т.н. «Письмо 32-х», начало будущего обновленческого движения. Порою отмежевываясь, порою даже журя, в тени стоял высший епископат – митрополиты Антоний Петербургский, Антоний Волынский, Сергий Финляндский.

«В начале нашего многострадального ХХ века явились мечтатели – писал в 1996 году протоиерей Валентин Асмус – которые хотели так преобразовать мироустройство, чтобы Церковь явилась чистой в апостольском горении, как в первые века , всенародной, как в самые благополучные времена государственного Православия, и свободной внешне, как в самых передовых западных «демократиях». Поскольку предполагалось, что главное препятствие на пути к этим радужным горизонтам – ненормально высокое место Императора в Церкви, то исчезновение Царской власти было воспринято с удивительным равнодушием, и получилось, что радетели Церкви оказались едины с разрушителями, причем в том вопросе, который оказался основным вопросом исторического бытия и России, и Церкви Российской. За «освобождением» последовало нетмоверно быстрое умаление во всех измерениях» ( Regnum Aeternum, с. 9 ) И далеко не старообрядцы были в авангарде «весны». Однако со всех сторон мы слышим – от кого с восторгом, от кого с яростью – лишь о старообрядческом «диссидентстве». Хотя вообще-то все началось с Патриарха Никона.

«Тень Люциферова крыла»

На самом деле легенда о «старообрядческом антимонархизме» - в том виде, в каком ее излагают Галковский и другие - имеет не просто новое, а, можно сказать, новейшее происхождение, и уходит она корнями в… «диссидентское движение» 70-80-х гг прошлого века, и за ее формированием стояли те же силы, что стояли и за «русскими диссидентами». «Москва, 18 июня ( 2010), Благовест-инфо. Что общего у старообрядцев и иудеев? Этот вопрос может показаться неожиданным только для тех, кто не был 15 июня на презентации сборника трудов известного старообрядческого деятеля Владимира Рябушинского «Старообрядчество и русское религиозное чувство», вышедшего в еврейском издательстве «Гешарим». Презентацию в Библиотеке-фонде «Русское зарубежье» им. А. Солженицына вел директор издательства Михаил Гринберг (Иерусалим), на вечере присутствовали …» ( http://www.blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=4&id=34911 ). Так начало агентство «Благовест-инфо» свой рассказ о достаточно на первый взгляд неожиданном собрании.

«Книга получилась благоуханная, мудрая, с высоким градусом духовности, не гламурная», – оценил издание представитель РПСЦ, главный редактор старообрядческого журнала «Церковь» Александр Антонов. По его словам, В.П. Рябушинскому была свойственная «вселенская широта взглядов», и через все его статьи проходит мысль о необходимости «выхода из русского духовного провинциализма на широкую духовную дорогу». Очень характерный поворот мысли. 

В собрание трудов представителя знаменитой династии отечественных промышленников Владимира Павловича Рябушинского (1873-1955) были включены фундаментальное исследование старообрядчества, цикл «Русский хозяин», статьи и воспоминания об эмиграции, впервые собранные воедино, а также свод научных и публицистических статей 1920-1950-х, сообщает аннотация книги. Но сначала о составителе. Михаил Львович Гринберг — израильский издатель, еврейский общественный деятель. Учился в Рязанском педагогическом институте на историческом факультете. В 1956 году занимался перевозкой останков Мордехая Дубина (раввин, хасид шестого любавичского ребе) из Тулы в Ригу. Участвовал в диссидентском движении. Составил книгу-альбом «Могилы цадиков в России». Работал в израильском издательстве «Шамир». В 1990 году принимал участие в восстановлении общинной и культурно-общественной жизни евреев Львова. Одновременно занимался историей Русской Церкви и старообрядчества. В 1991 г. в издательстве «Терра» под псевдонимом «Зеленогорский» выпустил книгу Жизнь и деятельность архиепископа Андрея (князя Ухтомского).. В 1992—1995 году — ректор организованного им Еврейского университета в Москве. Организовал издательство «Гешарим»-«Мосты», действующее в Израиле и России и занимающееся выпуском литературы по иудаике. Сам М.Л.Гринберг называет себя "ортодоксальным иудеем и историком русского старообрядчества".А теперь о самом Рябушинском, который действительно был старообрядцем, деятельным членом Рогожской общины и … одним из «спонсоров» революции, хотя и не таким откровенным, как всем известный Сава Морозов. Существует предание, что, когда в 1812 году армия Наполеона приблизилась к Москве, московская часть государственной казны была укрыта за Рогожской заставой, ставшей потом центром Белокриницкого согласия. После бегства французов схрон оказался наполовину пуст, зато Морозовы и Рябушинские неожиданно разбогатели. Но это предание. Есть и другое – об основателе династии Рябушинских - Стекольщикове (1786—1858), выходце из деревни Ребушки Калужской губернии, который 16-летним мальчиком ушел в Москву на заработки, записался в купеческое сословие под фамилией Рябушинского, перешел в старообрядчество и быстро стал удачливым предпринимателем. «Не совсем ясно, откуда у молодого человека из крестьянской семьи могли появиться немалые по тем временам деньги», - недоумевает один из биографов династии Рябушинских. Вот то и удивительно, что даже от въедливых, казалось бы, биографов скрыты факты вклада в «богатства» русских купцов-раскольников иностранных капиталов. Или такие были заказные «биографы», которым было поручено разрабатывать всякие небылицы о купеческих капиталах, и которые на полтора века скрыли от россиян правду ? » - задает вопрос все та же Татьяна Щербакова ( http://www.proza.ru/2011/10/30/695 )

В  1902 г. был основан Банкирский дом "Братья Рябушинские". А уже в 1905 Рябушинские взялись за создание системы «разъездных пропагандистов». Через месяц, уже в конце сентября 1905 года, эти агитаторы (около 120 человек) разъехались во все уголки Российской империи. Их основные идеи, котопрые негласно поддерживала нарождавшаяся буржуазия, были таковы: «Теперь наступила Свобода! Можно насильно отнимать землю у помещиков и грабить их имущество!» …

Будучи в эмиграции, В. П. Рябушинский написал примечательную статью "Судьбы русского хозяина" (1928), попытавшись оправдать "торговлю деньгами". Он не мог полностью обойти неприятие этого православным народом, в том числе, разумеется, самими старообрядцами: согласно как старой Кормчей, так и новой Книге Правил, создание капитала «из ничто» влечет отлучение от Церкви, причем как дающего, так и берущего. Грех этот «паче блуда» : за последний полагается лишь епитимия. Такое же, кстати, отношение к процентам, кстати, и в Римо-католицизме, и в Исламе. 

«С русскими раскольниками произошло большое несчастье: заступясь за «старую» веру, которая велит идти ко Христу в рубище, а не в золотой парче, они были совращены западным золотым тельцом, которому, в конце концов и поклонились в отколовшихся от Раскола многочисленных сектах. Борьба за веру превратилась в борьбу за наживу» - пишет все та же Татьяна Щербакова. В этом она права..

Следует развеять миф о том, что эффективна лишь процентная экономика. Это совершенно не так. Сегодня Исламская Республика Иран, выходящая на самые передовые экономические и научно-технические рубежи, живет и работает по безпроцентным схемам. До Второй мировой войны такк же работали банки Ватикана.