Ольга Овчаренко ИСТОРИЯ С ТЕОРИЕЙ

Ольга Овчаренко ИСТОРИЯ С ТЕОРИЕЙ

В конце прошлого года, в 12-м номере "Роман-журнала XXI век", была напечатана моя статья "М.А.Шолохов и литературные искания XX века". Вообще-то, изначально она готовилась для сборника "Писатели как теоретики литературы", который собирается издавать в Институте мировой литературы, где я работаю, С.А.Небольсин. Поэтому 15 марта моя статья, под несколько иным названием "Шолохов и теория литературы" — обсуждалась в отделе теории литературы. Как много нового я для себя узнала! Оказалось, что Шолохов в этом сборнике не нужен, ибо ничем он теорию литературы не обогатил. Жанр романа-эпопеи уже, мол, был создан задолго до него Толстым, сам он никаких трактатов не писал, Григорий Мелехов у него о жанре романа не рассуждал, письма и выступления Шолохова писались, скорей всего, не им, а секретарями и помощниками… Поэтому, как предложила А.Ю.Большакова, лучше уделить внимание Федору Абрамову, у которого есть теоретические работы. Потом мне было разъяснено, что как бы я ни написала о Шолохове, это будут мои субъективные размышления, а не шолоховская теория литературы. К тому же, как сформулировала и.о. заведующей отделом теории Т.А.Касаткина, я допустила в своей статье бестактность, процитировав в отношении Шолохова ахматовские строки:

     "Я была тогда с моим народом

     Там, где мой народ, к несчастью, был..."

     Оказывается, кощунственно сравнивать страдалицу Ахматову с членом ЦК ВКП(б) Шолоховым.

     Я, как могла, отбивалась, и в этом мне помогал, спасибо ему, тот же С.А.Небольсин. Мы объяснили коллегам, что в эпоху социалистического реализма писатели и не могли особо теоретизировать и что призвание настоящего писателя, в отличие от сотрудников нашего отдела, состоит в том, чтобы своей художественной практикой обогащать теорию. Честно говоря, только демонстрация "Роман-журнала" несколько охладила страсти. И при обсуждении моей статьи о Леонове и его вкладе в теорию литературы мне было предложено лишь убрать из статьи страницы, посвященные… любви писателя к России. А ведь никто не отменял такой категории, как народность, которая и была, как теперь принято выражаться, "текстообразующим" фактором творчества и Шолохова, и Леонова.

     Вышла я из Института, "взглянула вокруг себя" — и задумалась: в какой стране находится отдел теории литературы нашего заведения? Может, он уже экстерриториален? 40 лет в этом Институте проработал мой отец, Александр Овчаренко, 20 лет проработала я. Только если мой отец шел на работу с сознанием того, что каждый день он что-то делает для России, то у меня этого сознания сейчас нет. Да, Институт по-прежнему способствует сохранению нашей духовности.

     Коллеги моего отца продолжают издавать задуманный им труд — Полное собрание сочинений Горького. Издается Полное собрание сочинений Толстого. Проводятся многочисленные конференции. В общем-то, казалось бы, нужно гордиться, что работаешь в таком Институте. Так оно и было немало лет. Но сейчас у меня чувства гордости почему-то не возникает.

     Следующая моя статья, на которую уже получены рецензии крупных горьковедов, называется "Горький — теоретик литературы". Конечно, у меня и без отдела теории есть, где ее напечатать: Горький сейчас востребован, и не только в России. Но я абсолютно убеждена, чтоб Горький, Шолохов и Леонов достойны стать предметом изучения академической науки. Это нужно не им — это нужно прежде всего самой науке. Тем более, что Шолохов и Леонов были, как-никак, академиками.

      Автор — доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник ИМЛИ РАН, член Союза писателей России

1