Евгений Милов Одни в лесу

Евгений Милов

Одни в лесу

Сельские учителя полгода работали бесплатно

Дело было на Кавказе. Трое преступников убили женщину, а чтобы не оставалось следов, труп сожгли. И вот один преступник сидит у себя дома. И вдруг слышит шаги… Открыл он глаза и видит перед собой женщину с горящими глазами. Не успел он и охнуть, как она его задушила». Написанная старательным детским почерком сказка в рубрике «Страшляндия» - центральный материал посвященного Дню Победы выпуска школьной стенгазеты. Кроме ужасной истории о женщине с горящими глазами и вырезки из газеты «Жизнь» с заметкой о группе «Серебро» и «Евровидении», в газете - милая школьная чепуха. Кто-то прогуливает уроки, и его обличает карикатура, кто-то сделал смешную ошибку в сочинении, и ошибка процитирована тем же старательным почерком на бумаге в клеточку. Обыкновенная стенгазета, обыкновенная школа. Двухэтажный особнячок довоенной постройки на улице Школьной.

Для всей России Литва - Запад, только для Калининградской области литовская граница - Восток, причем по-настоящему дальний. Чтобы добраться от Калининграда до этих мест, нужно ехать через всю область шесть часов по трассе, потом за несколько километров до погранперехода «Чернышевское» свернуть на проселочную дорогу, потом начинается Краснолесский лесхоз, за ним столица этого лесхоза, поселок Краснолесье.

Две с половиной улицы, один магазин и десятка два домов (в некоторых живут по две-три семьи). Мрака и запустения не видно - в лесхозе платят зарплату, некоторые ездят работать в райцентр, никто не бездельничает и не пьянствует, и даже новые жители в Краснолесье появляются не реже, чем раз в полгода. Недавно, например, приехала семья из Свердловской области. В общем, назвать поселок умирающим или хотя бы депрессивным трудно.

- Мы, может быть, действительно просто держимся за школу, потому что любим ее, потому что нам негде больше работать, - объясняет учительница математики и физики Галина Матвеевна Кривошеева. - Но это же не только наше дело, не только наша проблема. Не будет школы - не будет и поселка, и все здесь это понимают. Поэтому все и началось.

«Началось» - это значит, что когда прошлой весной вышло постановление областного министерства образования о реорганизации школы в Краснолесье, десять семей просто снялись с мест и уехали из лесхоза кто куда, руководствуясь именно тем самым простым соображением, о котором говорит Галина Матвеевна. Родители остальных четырнадцати старшеклассников никуда уезжать не захотели, и школа для них стала примерно тем же, чем для русских в Эстонии - Бронзовый Солдат.

- Вы, главное, слово «реорганизация» буквально не воспринимайте, - предупреждает учительница. - Школу перепрофилировали в начальную - детсад, то есть: начиная с пятого класса ребята должны были ездить в другие поселки, на выбор - или в Дубовую рощу (12 километров от Краснолесья), или в Гавриловку (16 километров). Обещали, конечно, отремонтировать дорогу и дать автобусы, но автобусы не пригодились, потому что когда те десять уехали, остальные сказали - нет, нам не нужна ни Дубовая роща, ни Гавриловка, хотим учиться в Краснолесье.

Галина Матвеевна рассказывает об этом так, будто речь идет о чем-то сугубо абстрактном, а не о том, что с первого сентября прошлого года она и ее коллеги, перестав быть работниками муниципальной школы, стали непонятно кем.

- Ну, почему сразу непонятно? - Учительница, кажется, даже обижена. - Мы как были учителями, так и остались. Просто без зарплаты и в чужом помещении.

Накануне первого сентября родители четырнадцати оставшихся в Краснолесье старшеклассников написали заявления о переходе на самообразование - то есть школьники как бы не ходят на уроки и как бы учатся сами, а в конце четверти комиссия из РОНО проверяет их знания и решает, закончили ли они четверть и с какими оценками. Но это именно «как бы» - на самом деле уроки продолжались. Просто официально это уже были не уроки, а что-то вроде репетиторства.

- На что мы это время жили? Мужья помогали и еще пару раз родители скидывались и давали нам по тысяче или две - кто сколько может. В общем, как-то жили, вы не волнуйтесь, - говорит Галина Кривошеева.

Выдержали, впрочем, не все. После первой четверти пять из десяти учителей отказались работать бесплатно. Оставшиеся пятеро поделили между собой обязанности ушедших и продолжили работать. Уголь для котельной закупали родители, они же по очереди отапливали школу. Обязанности упраздненной уборщицы достались самим детям. В свободное от уроков время учителя ездили в райцентр и в окрестные поселки - пытались договориться о каком-нибудь официальном статусе для себя и школы. Гавриловская школа, та самая, в которую должна была перейти часть старшеклассников из Краснолесья, предложила краснолесской школе стать ее филиалом. Учителя обрадовались и согласились, но областное министерство посчитало, что на филиал не хватает подушевого финансирования.

- Стали искать дальше, - продолжает учительница. - Глава района предложила сделать нас консультационным пунктом нестеровской вечерней школы. На это мы тоже согласились, подписали трехстороннее соглашение - мы, районная администрация и вечерняя школа. Теперь мы консультационный центр, правда, его программа отличается от общеобразовательной (например, мне положено 10 часов математики в неделю, а в обычной школе - 19), но мы ведем те же самые часы, какие должны. Ни от чего не отказываемся.

После полугода бесплатной работы нынешние четыре тысячи рублей в месяц для учительницы Кривошеевой - вполне ощутимый заработок. Правда, и этот заработок временный: трехстороннее соглашение истекает 1 июня, что будет со школой потом, не знает никто.

Возможно, краснолесским учителям было бы проще договариваться с областными и районными чиновниками о сохранении школы, но теперь у них нет и директора. Возглавлявшая школу до прошлого года Людмила Викторовна Макаревич согласилась стать директором «школы-детсада» и, как говорит Галина Кривошеева, устранилась от остальных проблем. Людмила Макаревич, в свою очередь, считает, что проблем, в общем-то, и нет.

- В законе сказано: родители - это законные представители своих детей, - объясняет Людмила Викторовна. - Решили они перейти на самообразование - вот и отлично. Никто же не запрещает учиться. Двенадцать и шестнадцать километров - это не так далеко.

Ирина Станиславовна Тамбулатова, мама семиклассника, с Людмилой Макаревич не согласна.

- Представьте, - говорит она, - как утомительно - каждый день туда-сюда на автобусе. А автобус один, то есть у кого уроков меньше, те должны там в Дубовой роще болтаться, ждать, пока у одиннадцатого класса уроки закончатся. Я не хочу своего ребенка непонятно куда отпускать.

«Непонятно куда» применительно к Дубовой роще звучит с некоторой натяжкой. Другое дело, что Дубовая роща - тоже не навсегда. В целях «оптимизации» образовательного процесса областное министерство образования предлагает сократить число школ в Нестеровском районе с 14 до трех к 2010 году.

- После четвертого класса детей предлагают отправлять в Нестеров в интернат на пятидневку, - говорит Ирина Тамбулатова.

Спрашиваю у Людмилы Макаревич, правда ли это.

- Правда, - отвечает директор. - Но есть же выход: мы можем написать проект автономного учреждения. Вот только подзаконных актов по поводу таких учреждений пока нет, но ведь будут же.

- Пишем мы проекты, пишем, - говорит Галина Кривошеева. - Пишем, отправляем в Калининград, Калининград отвечает: учитесь зарабатывать, учитесь конкурировать. А с кем конкурировать? Мы одни в лесу.

Конкурировать пока приходится с невидимым врагом, который дает о себе знать часто с совершенно неожиданной стороны. Уже после реорганизации школы из министерства пришла бумага об изменении санитарных норм: теперь стены в классах должны быть только крашеными, обои запрещены.

- Мы повздыхали, собрали по десять-двадцать рублей, купили краску, - рассказывает Ирина Тамбулатова. - Будем красить, только, боюсь, когда покрасим, они что-нибудь опять придумают. Обложили со всех сторон.

Кто- то из выпускников подарил школе унитаз, сейчас родители строят в школьном здании туалет -люди из министерства уже выражали недовольство удобствами на улице. Говорят, это тоже противоречит санитарным нормам. Наверное, и в самом деле противоречит.

- Пусть еще скажут спасибо, что мы сейчас в демографической яме! - возмущается Галина Кривошеева. - А если рождаемость вдруг действительно повысится, как они того вроде бы хотят, - что тогда? Три школы на район? Может мне кто-нибудь объяснить, почему в 1946 году, когда вообще ни у кого ничего не было, первым делом здесь основали школу, а сейчас, когда все замечательно, школу убивают? Так надо? Кому?

Прошлой осенью учителя и родители собирались праздновать шестидесятилетие школы в Краснолесье. Потом праздник решили перенести на год, но удастся ли отпраздновать юбилей этой осенью, никто не знает. До истечения соглашения с вечерней школой остаются считанные дни, никаких новых вариантов сохранения школы ни у кого нет.

- Будем опять работать бесплатно, - обещает учительница. - Главное, чтобы из здания не выгнали.