«Словам ещё хочется петь»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Словам ещё хочется петь»

Литература

«Словам ещё хочется петь»

ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ

Юрий Левитанский остаётся одним из последних поэтов звёздной фронтовой плеяды – его имя значится рядом с именами погибших на фронтах (М. Кульчицкий, Н. Майоров, П. Коган), умерших от ран после войны (С. Гудзенко, П. Шубин). Но в большей мере, конечно, числится в списке поэтов-фронтовиков, которые спустя десятилетия после 1945-го продолжали писать о войне, и, конечно же, не только о ней.

Поэт родился 22?января 1922?г. в Козельце, районном центре Черниговской области. Городок вроде малоизвестный, однако там стоит шедевр православной храмовой архитектуры – собор Рождества Пресвятой Богородицы, немалой красоты сооружение, построенное Разумовскими. А неподалёку от Козельца, в четырёх километрах, к слову, находится село Данёвка, где располагается Свято-Георгиевский монастырь, в котором ныне хранится чудотворная Богородичная икона «Аз есмь с вами и никтоже на вы». В военные годы этот список был ещё в России, а не на Украине. Кто знает, может, его далёкий отсвет спас в битвах Великой Отечественной и Юрия Левитанского, чтобы этот молодой человек из еврейской семьи, в которой ни мать, ни отец не знали идиша, сказал свои слова в русской поэзии. В том числе и о той войне:

Уже меня не исключить

из этих лет, из той войны.

Уже меня не излечить

от той зимы, от тех снегов.

И с той землёй, и с той зимой

уже меня не разлучить,

до тех снегов, где вам уже

моих следов не различить.

Вскоре после рождения сына семья переехала в Киев, а затем в Сталино, ныне Донецк. Окончив школу, Юрий отправился в Москву, поступил в Институт философии, литературы и истории, откуда и ушёл рядовым добровольцем на фронт в 1941?г. Но Украина эпизодически возвращалась в его жизнь. Одно из первых публичных выступлений поэта перед большой аудиторией состоялось в Харькове, в Центральном лектории, в 1961?г. Мне довелось послушать Юрия Левитанского и пообщаться с ним в начале 1980-х, во время заседания литературной студии Харьковского дворца культуры строителей, из которой впоследствии вышло несколько профессиональных поэтов. Юрий Давидович был для нас тогда одним из кумиров, и внимали мы ему трепетно. Свою курительную трубку он из рук не выпускал, но во время беседы, кажется, не курил. Захотел послушать стихи студийцев, мы ему почитали, отчего-то его тронули строки молодого автора, писавшего на украинском языке (в нашей студии такой был один) – быть может, в нём аукнулись детские и ученические годы. А годом-двумя раньше приезжал в Харьков и читал целый зимний вечер со сцены Дворца студентов политехнического института свои стихи поэт-фронтовик Давид Самойлов.

Я благодарен судьбе за выпавшую возможность живьём послушать голоса русских поэтов фронтового поколения, чьи сочинения люблю до сих пор, чьи строки стали неотменимой частью меня самого.

Левитанский утверждал: «Я это всё почти забыл. Я это всё хочу забыть», но дальше – пуще и больнее: «Я не участвую в войне – она участвует во мне. И отблеск Вечного огня дрожит на скулах у меня». Избавиться от войны, которая кинолентой памяти крутится и крутится внутри («Жизнь моя, кинематограф, чёрно-белое кино…»), похоже, невозможно. Даже если пытаться отторгнуть её тягостные наваждения с помощью заклинаний:

Ну что с того, что я там был.

Я был давно. Я всё забыл.

Не помню дней. Не помню дат.

Ни тех форсированных рек.

(Я неопознанный солдат.

Я рядовой. Я имярек.

Я меткой пули недолёт.

Я лёд кровавый в январе.

Я прочно впаян в этот лёд –

я в нём, как мушка в янтаре.)

Левитанский с 1943?г. служил фронтовым корреспондентом, офицером. Но известен интересный факт его службы рядовым бойцом: он был вторым номером в пулемётном расчёте с Семёном Гудзенко, земляком-киевлянином. Потом, после ранней послевоенной смерти товарища, Левитанский напишет в стихотворении «Памяти ровесника» с эпиграфом из Гудзенко «Мы не от старости умрём – от старых ран умрём…»:

Сколько в мире холмов!

Как надгробные надписи скупы.

Это скорбные вехи

пути моего поколенья.

Я иду между ними.

До крови закушены губы.

Я на миг

у могилы твоей

становлюсь на колени.

Биографическая справка добавляет, что после капитуляции Германии Ю. Левитанский участвовал в боевых действиях в Маньчжурии. За время воинской службы был награждён орденами Красной Звезды и Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией», «За победу над Японией», двумя медалями Монголии. Демобилизовался из армии в 1947?г. Понятно, почему первый сборник его стихов назывался «Солдатская дорога»; он вышел в 1948?г., когда молодому поэту было двадцать шесть лет. Рано? Но это возраст гибели Лермонтова.

Левитанский – поэт, выписавшийся в мастера преимущественно к поздним своим сборникам «Кинематограф» (1970), «День такой-то» (1976), «Письма Катерине, или Прогулка с Фаустом» (1981). За последнюю прижизненную книгу «Белые стихи» (1991) поэт был удостоен Государственной премии Российской Федерации – в 1994?г. Но знаком он широкому читателю-зрителю-слушателю прежде всего по романсам, прозвучавшим в кино. В первую очередь вспоминают «Диалог у новогодней ёлки»:

– Что происходит на свете? – А просто

зима.

– Просто зима, полагаете вы? – Полагаю.

Неповторимость индивидуальной интонации, которую Юрию Левитанскому удалось обрести, даётся не каждому стихотворцу. В общем-то, это нечастый случай – столь позднего оформления дара. (Правда, сделано наблюдение, что, например, Гёте лучшие свои сочинения создал уже после 50 лет.) Мысль Ю. Левитанского всё же весьма необыденна: «…Я убеждён: старость – самое подходящее время для поэзии, и фактически всю поэзию XX века, лучшие её образцы сделали старики. Правда, в старости делать поэзию довольно трудно… Сердце не выдерживает».

Быть может, в дерзновениях стихотворцу Левитанскому помогала и его поздняя любовь: когда ему было 63?года, он женился на 19-летней. Но творческая дерзость Юрия Давидовича несомненна: такого обилия глаголов, тем более поставленных в рискованнейшие рифмующиеся позиции, не сыщешь ни у кого в русской поэзии ХХ в. Всё поэтическое письмо Ю. Левитанского озарено таким светом любви и, если угодно, исполнением поручения павших соратников, что автор, ничтоже сумняшеся, рифмует невозможное: «сошёл – пошёл», «могу – бегу», как в «Сне об уходящем поезде»:

Один и тот же сон мне повторяться стал.

Мне снится, будто я от поезда отстал.

Один, в пути, зимой, на станцию ушёл,

а скорый поезд мой пошёл, пошёл, пошёл,

И я хочу бежать за ним, и не могу,

и чувствую сквозь сон, что всё-таки бегу.

Он немало усилий отдал переводам, с середины 1950-х переводил поэзию армян, молдаван, прибалтов. Его переводы произведений поэтов Восточной Европы даже составили антологию «От Мая до Мая» (1975). Он также блестящий мастер поэтической пародии. В 1978?г. Левитанский выпустил книжку «Сюжет с вариантами», в которой на сюжет известной детской считалочки «Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять» блистательно и остроумно высказался в стилистике известных советских поэтов. Виртуозность работы такова, что Левитанский стал сразу считаться корифеем жанра.

В новейшую эпоху поэт посчитал нужным открыто высказываться по вопросам политики. Ещё в советское время он одним из первых подписал письмо в защиту Ю. Даниэля и А. Синявского (вообще таких защитных писем Левитанский подписал немало). И вот, по иронии судьбы, именно Синявский, а также прозаик, диссидент В. Максимов призвали в 1993?г. Б.?Ельцина подать в отставку с поста Президента России после расстрела парламента. Ирония тут заключается в том, что как раз Левитанский (как и его друг Б. Окуджава и ещё ряд известных российских литераторов) подписал известное обращение к Ельцину – так называемое «Письмо 42-х». Разумеется, всяк волен исповедовать любые политические убеждения. Однако в данном случае принять это мешают два «но». Первое: авторы письма призвали главу государства к решительной расправе – без суда и следствия! – над политическими оппонентами. И второе: призывы эти, бродившие в умах «гуманистической либеральной интеллигенции», увенчались трагическим результатом.

Неадекватность той власти Юрий Левитанский всё-таки почувствовал. В 1995-м, в год начала чеченской кампании, на церемонии вручения Государственной премии России поэт обратился к Ельцину с призывом прекратить войну в Чечне: «…Наверное, я должен был бы выразить благодарность также и власти, но с нею, с властью, тут дело обстоит сложнее, ибо далеко не все слова её, дела и поступки сегодня я разделяю. Особенно всё то, что связано с войной в Чечне, – мысль о том, что опять людей убивают как бы с моего молчаливого согласия, – эта мысль для меня воистину невыносима. За моими плечами четыре года той большой войны, и ещё маленькая война с японцами, и ещё многое другое – думаю, что я имею право сказать об этом…» На круглом столе московской интеллигенции, проходившем в мэрии, он вновь вернулся к этой теме, и сердце не выдержало накала эмоций…

* * *

Левитанский, как и всякий поэт, прежде и более всего писал о неуловимом, недостижимом, несказ?нном, о том, что можно внеш­не попытаться назвать, но нельзя определить и удержать:

Ветка вереска, чёрная трубочка,

синий дымок.

Было жаркое пламя, хотел удержать,

да не мог.

Ах, мотивчик, шарманка, воробышек,

жёлтый скворец –

упорхнул за окошко, и песенке нашей конец.

Доиграла шарманка, в печи догорели дрова.

Как трава на пожаре, остались от песни

 слова.

Дрова жизни догорели, в этом – земная правда. Но слова Юрия Левитанского – остались. И памятны нам спустя полтора десятка лет после кончины поэта. Это уже большой срок, дающий основание надеяться, что стихи его пребудут в людской памяти ещё немалое время. Ни огня, ни пожара, молчит колокольная медь. / А словам ещё больно, словам ещё хочется петь.

Ю. Левитанский стоит в одном ряду с А.?Тарковским, Д. Самойловым, Б. Слуцким, А. Межировым. Знаю твёрдо, что Тарковского, потерявшего ногу после боёв под Великими Луками, помнят на его родине в Елисаветграде (ныне Кировоград, областной центр на Украине). А вот помнят ли о своём земляке Левитанском в Козельце?

Станислав МИНАКОВ, ХАРЬКОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии: 04.05.2011 10:34:10 - Матвей Cлавко пишет:

Люблю поэта Левитанского

Как-то нынче стали забывать наших лучших поэтов. "Не формат", видать. Разве что барды поют, спасибо им. Отрадно, что Литературка вспомнила Левитанского. Да еще в канун Дня Победы. Нельзя забывать. Это наше дорогое.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.