Алексей Елисеев КУЛЬТ НАШЕЙ ЛИЧНОСТИ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Алексей Елисеев КУЛЬТ НАШЕЙ ЛИЧНОСТИ

МАРКСИСТ ИЛИ НАРОДНИК?

Формулировка "культ личности" хорошо известна еще с 1950-х годов. Ее давно и прочно связывают прежде всего с именем И. В. Сталина. А между тем, есть здесь и более глубокий смысл. На XX съезде КПСС "разоблачили" не только, и не столько Сталина, сколько личность и ее руководящую роль в истории. Показательно, что постановление съезда вообще не содержало имени Сталина, как и название знаменитого хрущевского доклада — "О культе личности и его последствиях".

В своем докладе Хрущев подчеркивал, что культ личности есть зло само по себе, и причиной его является отход от марксизма. Персек ЦК прямо апеллировал именно к Марксу, приводя в пример письмо "классика" к малоизвестному немецкому публицисту В. Блосу. В нем Маркс пишет о своем отрицательном отношении к "культу личности". А на упоминавшемся уже заседании президиума ЦК от 1 марта 1956 года этот великий разоблачитель (и бывший троцкист) дал Сталину следующую характеристику: "Преданный делу социализма, но всё — варварскими способами. Он партию уничтожил. Не марксист он. Всё святое стёр, что есть в человеке".

Надо сказать, что в данном случае Хрущев был во многом прав. Убежденный сторонник национально-государственного социализма, Сталин ни в коем случае не был марксистом, хотя, может быть, и считал себя таковым (что сейчас очень трудно установить). А его отношение к личности было скорее народническим. Именно народники, эти русские социалисты XIX века, акцентировали внимание на роли великой личности. Они противопоставляли активность героя той инерции, которая присуща народным массам. (В то же время, как считали социалисты первой волны, нужно действовать именно в интересах этих масс, отсюда и "народники".) П. Лавров, один из лидеров народничества, писал: "...Прогресс человечества... лежит исключительно на критически мыслящих личностях: без них он, безусловно, невозможен; без их стремления распространить его он крайне непрочен".

Народники были во многом правы. Историю движут прежде всего выдающиеся личности, которые вышли за рамки обыденности. И это в корне противоречит марксизму с его культом масс и классов.

Вообще, многие исследователи, в частности С. Кара-Мурза, обращали внимание на то, что большевизм был ближе к народничеству, чем к марксизму. И социалистическая революция в России произошла "вопреки Марксу" — большевики не стали ждать, пока капитализм себя окончательно исчерпает. Они сокрушили его волевым напором. Выдающиеся личности преодолели давление "объективных обстоятельств".

Сталин не ревизовал в открытую положения Маркса и Энгельса, но вкладывал в них свой смысл. Его главный вклад был сделан именно в практику. А на практике Сталин соединил русский социализм с вождизмом, чего ему и не простили упертые марксисты-догматики. Вождь взял на вооружение технологии традиционного, докапиталистического строя, при котором множество как бы персонифицировалось в личности Монарха. А сама монархическая власть при этом оберегала личность от посягательства могущественных структур.

ЛИЧНОСТЬ И СТРУКТУРА

Тут надо бы немного порассуждать о структурности. Сама по себе структура — организация, корпорация и т. п. — есть нечто абстрактное. Конкретны люди, которые, собственно, и объединяются в структуры. Но чем больше становится структура, тем более она начинает довлеть над личностью, превращаясь во что-то отдельное. Исследователи даже заметили, что сложные структуры тоталитарного типа начинают вести себя как личности.

Соответственно создается крайне эффективная, двухуровневая модель угнетения. С одной стороны, руководители сложных структур (монополисты, олигархи, бюрократы, функционеры) угнетают подчиненное им большинство (рабочих, служащих, партийцев). А с другой стороны, сами угнетатели попадают под власть гигантских структур, которые приобретают некую самодостаточность. А на выходе получается та самая всемогущая Система, которую проклинают левые и правые нонкомформисты. И она гораздо страшнее, чем кажется иным борцам "с тиранией и угнетением".

В рамках Системы угнетение не просто существует, оно становится тотальным и направленным против самих угнетателей. Вот почему бессмысленно ломать одни структуры с тем, чтобы заменить их на другие. Произойдет возрождение прежнего порядка, но только уже в более чудовищных формах. Новые, "молодые", структуры будут еще более живучими, чем прежние.

Ярчайший пример — революция 1917 года, которая на место старого бюрократического аппарата поставила новый, еще более могущественный. И новые структуры стали необычайно цепкими. Поразительно, но они просто-напросто перестраивали мышление пассионарных личностей, которые попадали в сферу их притяжения. Так, неистовый "железный Феликс" — Дзержинский — на посту председателя Всесоюзного совета народного хозяйства совершенно потерял весь свой "чекизм" и стал выступать категорически против излишне жесткого отношения к хозяйственным преступлениям. Или вот еще пример. Серго Орджоникидзе, будучи председателем партийной контрольной комиссии, активно "наезжал" на разные ведомства. Но как только он стал наркомом тяжелой промышленности, как тут же стал выступать категорически против любого вмешательства в деятельность своей "вотчины".

А партийное руководство на местах почти моментально провело самую настоящую феодализацию, присвоив себе огромную власть. И каждый местный князек выставлял себя как великого вождя.

«МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК» ПРОТИВ СИСТЕМЫ

Вот против этого диктата структур и выступил Сталин, который поставил этому множеству структур всевластие личности. Собственно говоря, пресловутые репрессии и возникли из столкновения Сталина с разнообразными структурами.

При всем притом Сталин выдвинул, наравне со своим культом личности, культ "маленького человека", поднявшегося против олигархической Системы — и тем самым переставшего быть человеком маленьким.

В этом плане очень показательна судьба П. Николаенко, которая открыто выступила против клановых, политиканских "игр" в окружении второго секретаря ЦК Компартии Украины П. Постышева. Сталин приводил ее в пример на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП (б) 1937 года: "А ведь кто такая Николаенко ? Она, конечно, не член ЦК, она не нарком, она не секретарь Киевской областной организации, она даже не секретарь какой-либо ячейки, она просто рядовой член партии. Как видите, простые люди оказываются иногда куда ближе к истине, чем некоторые высокие учреждения".

Особого разговора заслуживает стахановское движение, которое переводило культ маленького человека из политической плоскости в плоскость экономическую. Рабочий ("маленький человек") здесь выступал уже как воин, герой, преодолевающий сопротивление материи и дающий воистину чудесные результаты, резко выделяющиеся на общем ("обыденном") фоне. Вообще, Сталин немало поработал над созданием т. н. "трудовой знати". Историк В. З. Рогозин, симпатизирующий Троцкому, пишет: "Сами словосочетания "знатный комбайнер", "знатный строитель", "знатный сталевар" и т. п. наталкивали на воспоминания о "знати" феодальный времен". Он же приводит в подтверждение этой мысли слова русского философа и Г. Федорова, писавшего в эмиграции: "Слово "знатные люди" само по себе уже целая сословная программа".

Итак, сталинский социализм предполагал восстание под руководством Вождя, "маленькой" личности, преодолевшей свою обыденность. И это опровергает представление о Сталине, как о чистом прагматике и трусливом оппортунисте. В центре сталинизма лежит героическая идея преодоления.

СТРАХ ПЕРЕД ВОЛЕЙ

Понятно, что тут Сталин воспроизводил технологии, которые использовались русскими средневековыми монархами, которые пытались опереться на большинство "мизинных" людей — против обнаглевшего большинства боярской олигархии (тогдашних структурщиков). Сразу же вспоминается Иван Грозный, который метал стрелы в бояр, но взывал к посадскому люду.

Но вернемся к формулировке "культ личности". Совершенно очевидно, что ее использовали для оправдания т. н. "коллегиального руководства", которое соответствовало "ленинским нормам партийной жизни". А под коллегиальностью критики Сталина понимали всевластие различных структур, управляемых олигархическими кланами. Именно эти кланы и поддержали Хрущева, когда он крушил жесткую модель сталинского единоличного. И они же отправили в отставку самого Хрущева, когда он попытался раздуть свой собственный "культ личности" — смешной, нелепый, но все равно страшный для системной олигархии. Тогда же было вытащено на свет словечко "волюнтаризм" (от латин. voluntarius — "волевой"). Вот чего как огня боялась олигархия — политической воли вождя. Боялась в любом исполнении — даже в хрущевском.

Ну а дальше наступила эпоха безликой серости, в которой стремительно гасла огненная советская пассионарность. Свой закат красная империя встретила в условиях вялой, но постоянной борьбы различных ведомств (структур), которая происходила на фоне стремительного накопления теневых капиталов (в подполье возникали прообразы грядущих капиталистических структур). И не было личности, которая могла бы подняться над структурами. Поэтому-то страну и растащили на разные части. И это было закономерным следствием XX съезда, который разоблачил не просто культ личности. Не только личности Сталина, но и нашей с вами личности.