Николай Коньков В ШТАТНОМ РЕЖИМЕ

Николай Коньков В ШТАТНОМ РЕЖИМЕ

В уходящем году Нобелевская речь новоиспеченного лауреата премии мира, 44-го президента США Барака Обамы, несомненно, стала выдающимся явлением — прежде всего потому, что через неё глобальному политическому сообществу были заданы новые — или, вернее, хорошо забытые старые — стандарты лицемерия, ханжества, цинизма и лжи.

Конечно, прежде всего это касается самого согласия Обамы принять явно не заслуженного им "нобеля" — как бы авансом за некие будущие миротворческие свершения, которые неизвестно еще, состоятся или нет. Те, кто выдвинул "первого афроамериканца в Белом доме", традиционно хранят инкогнито, а формулировка соответствующего решения Норвежского нобелевского комитета: "За экстраординарные усилия в укреплении международной дипломатии и сотрудничества между народами" является набором слов, за которым при всём желании нельзя найти никакого реального содержания.

Но "человек из ниоткуда", ставший президентом США сразу после первой четырехлетней легислатуры в Конгрессе, чего не бывало более двухсот лет, со времен Войны за независимость, ничуть не смутился этими обстоятельствами — более того, он использовал нобелевскую трибуну для оглашения более чем сомнительной внешнеполитической программы своего правления. Причем было это сделано с презрительной гримасой "черного властелина мира" по отношению к суетящимся вокруг него и стремящимся всячески угодить "недочеловекам" — эти кадры вполне могут быть использованы для какого-нибудь сиквела "Звёздных войн".

Впрочем, главное в этой речи — вовсе не форма подачи, хотя она тоже значима, а её содержание. Заявив, что "принимает эту честь с глубокой благодарностью и большим чувством скромности (забавно, не правда ли? — Н.К. )", а затем — что является "живым свидетельством моральной силы ненасилия" в духе Мартина Лютера Кинга, Барак Обама сообщил присутствующим, что получает Нобелевскую премию мира, являясь "главнокомандующим Вооруженных сил государства, которое находится в состоянии двух войн", — но только ради того, чтобы "защитить себя и другие страны от дальнейших нападений".

Президент США очевидно намекал на присутствие вооруженных сил своей страны в Ираке и Афганистане. Ни одна из этих стран не нападала на США и не планировала подобного нападения. Сегодня уже фактически доказано, что события 11 сентября 2001 года, приписанные "Аль-Кайеде" и Усаме бен Ладену, являются гигантской провокацией американских спецслужб в сотрудничестве с израильскими и саудовскими коллегами. Рассказы о том, что бин Ладен скрывается где-то в афганских горах, настолько же обоснованны, как рассказы о наличии оружия массового поражения у Саддама Хусейна, уже официально признанные ложью и поводом для вторжения в нефтеносный Ирак.

И здесь Барак Обама был вынужден попросту передернуть факты: "Мир объединился вокруг Америки после нападения 11 сентября и продолжает поддерживать наши усилия в Афганистане из-за ужаса тех безумных нападений. Точно так же мир признал необходимость ответить Саддаму Хусейну, когда он вторгся в Кувейт. Это консенсус, который послал четкий сигнал всем, что стоит агрессия".

Извините, но здесь господин нобелевский лауреат явно соврамши! За вторжение в Кувейт, спровоцированное, кстати, госдепартаментом США, Саддам Хусейн поплатился еще в 1990 году, когда ему пришлось освободить территорию этого государства и затем 12 лет жить в режиме международных санкций, продавая своё "черное золото" буквально из-под полы и сбивая тем самым мировые цены на нефть. А в 2003 году поводом для вторжения была вовсе не давняя оккупация Кувейта, а как раз мифическое наличие у Багдада ОМП и столь же мифические связи Саддама Хусейна с "исламскими террористами".

Но собранные специально "под Обаму" участники церемонии награждения спокойно проглотили и эту явную ложь, и бесплатно приложенный к ней вообще феерический тезис: отметив, что в современном мире существует "подозрительность в отношении к Америке, единственной в мире военной сверхдержаве", Обама заявил: "Какие бы ошибки мы ни совершили, фактом остается то, что США помогли поддержать глобальную безопасность в течение более 60 лет кровью наших граждан и силой нашего оружия.

Служба и жертвы, которые принесли наши мужчины и женщины в военной форме, содействовали миру и процветанию от Германии до Кореи и позволили демократии удержаться в таких местах, как Балканы. Мы несли это бремя не потому, что мы стремимся навязать свою волю. Мы поступили так и из просвещенной самозаинтересованности, поскольку мы стремимся к лучшему будущему для наших детей и внуков, и мы полагаем, что их жизни будут лучше, если дети и внуки других смогут жить в условиях свободы и процветания".

Разбомбленные Северная Корея и Сербия, выжженный дефолиантами Вьетнам, гражданские лица, замученные в иракских тюрьмах, бесправные узники Гуантанамо, жертвы почти открыто "крышуемой" американскими оккупантами героиновой мафии по всему миру, — это, оказывается, необходимые условия для свободы и процветания всего мира, где исключительно Соединенные Штаты Америки имеют право определять, где свобода и процветание, а где — совсем наоборот, повод для их просвещенного силового вмешательства.

"Америка никогда не вела войны против демократической страны", — сказал в своей нобелевской речи Барак Обама, и это действительно так, потому что все страны, против которых Америка ведет или только планирует начать войну, сразу объявляются ею недемократическими, тоталитарными и т.д.

"Мир требует ответственности, мир влечет за собой жертвы... Только справедливый мир, основанный на неотъемлемых правах и достоинстве каждого человека, может быть подлинно прочным... Я полагаю, что мир является непрочным там, где гражданам отказывается в праве свободы речи или вероисповедования, выбирать своих лидеров или собираться без страха... Когда мы сталкиваемся со злобным противником, который не соблюдает никаких правил, я полагаю, что США должны оставаться знаменосцем ведения войны... Я полагаю, что сила может быть оправданной по гуманитарным причинам, как это было на Балканах (война против Сербии с отделением Косово-Метохии. — Н.К. )... Я сталкиваюсь с миром, как он есть, и не могу бездействовать перед лицом угроз американскому народу... Я... резервирую за собой право действовать в одностороннем порядке, если это необходимо для защиты моего государства".

В этой связи невольно вспоминается микродиалог, состоявшийся у меня на одной из пресс-конференций во время подготовки американского вторжения в Ирак с Александром Вершбоу, нынешним заместителем министра обороны США, а тогда — Чрезвычайным и Полномочным Послом в РФ. В ответ на вопрос, доколе бравые янки намерены навязывать остальному миру свое понимание истины и справедливости, американский дипломат, не моргнув глазом, ответил, что они ничего никому не навязывают, но, будучи самой развитой и передовой страной современного человечества, всего лишь стремятся в меру своих сил помочь другим народам мира приобщиться к этим вечным ценностям. Ту же самую мысль провел и 44-й президент США: "Поэтому хотя мы уважаем уникальную культуру и традиции разных стран, Америка всегда будет голосом в защиту чаяний, которые являются универсальными".

Так что нобелевская речь Барака Обамы — вовсе не его личное достижение (особенно подчеркивается, что президент-вундеркинд самостоятельно готовил эту речь, не обращаясь к услугам спичрайтеров), а вполне внятное и открытое изложение позиции всего американского истеблишмента, практически — объявление войны всем, кто сегодня или в обозримом будущем выступит против американского диктата. То есть, будь на месте Барака Обамы Джордж Буш-младший, он мог бы сказать то же самое. Но "что позволено Юпитеру, не позволено быку", что прощается "черному" Обаме и вызывает почти всеобщий восторг, никогда не простилось бы белому англо-саксонскому протестанту.