Пенальти – дали!

Пенальти – дали!

Литература

Пенальти – дали!

ОБЪЕКТИВ

Евгений Водолазкин. Соловьёв и Ларионов : Роман-исследование. – М.: Новое литературное обозрение, 2009. – 352 с., 1000 экз.

9 августа 1939 года в одной второй финала Кубка СССР по футболу в Ленинграде на стадионе им. Ленина в присутствии 20 тысяч зрителей встретились команды «Сталинец» (Ленинград) и «Динамо» (Ташкент). «Сталинец» победил со счётом 3:0. Первый гол у победителей забил Ларионов, второй – Соловьёв. Такая эффективная связка игроков у питерцев была.

В вошедшем в короткий список премии «Большая книга» романе питерского же автора, сотрудника Пушкинского Дома, доктора филологических наук Евгения Водолазкина также действует связка Соловьёв–Ларионов. Учёный-историк заинтересовался фигурой бывшего белого генерала. Что, кстати, ярко отражено в рисунке на обложке, исполненном специально для этой книги Михаилом Шемякиным: генерала Ларионова художник связал с аспирантом Соловьёвым колючей проволокой. Так отражена важная для романа мысль о неразрывном единстве исследователя с его темой.

…Тенденция, однако. К московским филологам (ну пусть не только филологам) к.ф.н. Павлу Басинскому и д.ф.н. Алексею Варламову, ищущих себя и в романах, и претендующих на самые престижные премии, ранее присоединились петербургские: к.ф.н. Андрей Аствацатуров и д.ф.н. Андрей Степанов. А теперь и д.ф.н. Евгений Водолазкин. При том, что последний убеждён: «Считается, что писательство для филологов лежит в пределах прямой досягаемости. Это заблуждение. Филолог к нему не ближе, чем все остальные».

Почему не расстреляли генерала? Вот основной вопрос исследования, которые проводит молодой историк Соловьёв (как не вспомнить выдающегося российского историка Сергея Михайловича Соловьёва, тем более что и фонд его имени в романе фигурирует).

Итак, субъект исследований молодого учёного – белый генерал Ларионов (1882–1976), активный участник боёв за Крым, но отказавшийся эмигрировать и благополучно доживающий свой долгий век в советской Ялте.

Понятно, что в качестве прототипа первым на ум приходит генерал Яков Александрович Слащёв-Крымский (1885/1886–1929). Тем более что ему уже приходилось выступать в этой роли – вспомните генерала Романа Валерьяновича Хлудова из пьесы Михаила Булгакова «Бег». Впрочем, критики отмечают, что есть и более глубокий «заход» на героя – через генералиссимуса Суворова с его известной склонностью к юродству. Сам же автор посвящает роман «Памяти прадеда». А стало быть, есть и прототип семейный – Михаил Прокофьевич Адамишин. О коем в одном из интервью: «Он не был генералом, – говорит Водолазкин, – в 10-е годы прошлого века он работал директором гимназии в Петербурге. После октябрьского переворота пошёл добровольцем в Белую армию, где служил прапорщиком. После разгрома Белого движения бежал на Украину, где его никто не знал. Забавно, что и там он стал директором школы и даже выступал, бывало, перед учащимися как ветеран Гражданской войны (не конкретизируя, правда, на чьей стороне сражался)».

Забавлялся прадед. Не генерал.

Забавлялся другой прототип. В 1924 году бывший белый генерал Слащёв, сначала бежавший в эмиграцию, затем – из эмиграции в большевистскую Россию, стал преподавателем известных курсов «Выстрел». Анализируя поход на Варшаву, он весьма язвительно комментировал тупость командования красных. С места вскочил Будённый, выхватил револьвер и выстрелил в преподавателя. Не попал. Слащёв подошёл к Будённому, которого успели к этому времени скрутить, и сказал: «Как вы стреляете, так и воевали».

Вовсю резвится автор романа «Соловьёв и Ларионов». Видимо, чувство юмора передалось по наследству и правнуку. Евгений Водолазкин от души веселится и веселит читателя там, где речь идёт о коллегах-филологах. Очень комично в его изображении выглядит конференция «Генерал Ларионов как текст», откровенными чудаками представляются научные и квазинаучные мужи. Филолог и писатель делятся друг с другом таким приёмом, как сноски: внешне серьёзные, на самом деле – голая фикция, исполненная иронии. Например, когда речь идёт о финансовой деятельности различных фондов, идёт отсылка: «Об этом см.: Откатов У.Е. Научные и благотворительные фонды: формы взаимопомощи…»

Думал ли автор о читательской аудитории, направляя действие и героев в научные кулуары? Из интервью: «Взял читателя за руку и объявил день открытых дверей. Поэтому я говорю: нефилологи, за мной! Роман – о науке, но писать я старался нескучно».

И это Евгению Водолазкину удалось! Он заставляет за себя болеть и научные трибуны, и общечитательские. Тут связка филолог – писатель работает блестяще.

Но есть, есть претензии. Даже в самом блестящем матче не всё у команды-победительницы безупречно.

Свои изыскания Соловьёв производит в годы девяностые-нулевые. Но отчётливый аромат лихости тех лет в романе отсутствует. Более того, кажется, что всё происходящее погружено в полуспячку 70-х прошлого века. А уж романтическая крымская красавица, разрабатывающая коварный план завлечения Соловьёва в сети как любовные, так и криминальные, – так это вообще привет от героини лермонтовской «Тамани»! Писатель тут проигрывает филологу «в одну калитку», как говорят футбольные фанаты. Иные критики сомневаются, чтобы выпускник школы, расположенной в таёжной глухомани, мог запросто поступить в питерский университет.

Водолазкин готов к отпору: «Вообще говоря, вслед за одним из героев Даниэля Кельманна могу повторить, что я не тот автор, у которого все факты соответствуют действительности – за исключением, разумеется, работ научных и публицистических. Вместе с тем я считаю, что даже создатель художественных текстов, будучи человеком ответственным, прежде всего должен тщательно изучить «то, как это было на самом деле», а уж потом забыть об этом и предаться вымыслу».

И вымысел порой берёт верх над тем «как это было на самом деле». Правда, надо отдать должное – автор предаётся вымыслу с таким упоением, что не сразу от его (вымысла) очарования избавляешься. Как не избавляешься от желания всё-таки узнать, почему же не был расстрелян генерал. Чёткого ответа на этот вопрос ни исследователь Соловьёв, ни читатель не получают. При том, что Слащёв-Крымский 11 января 1929 года был застрелен на своей квартире курсантом «Выстрела» Б. Коленбергом, якобы мстившим за брата, казнённого по приказу генерала. Хотя история эта тёмная…

…В том ленинградском матче третий гол забили с пенальти. Назначенном за нарушение правил против Соловьёва. Такие исторические параллели.

В 1939-м пенальти дали. Дадут ли в 2010-м «Большую книгу» – большой вопрос.

Александр ЯКОВЛЕВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии: