Закон сохранения человечности

Закон сохранения человечности

Общество

Закон сохранения человечности

ПАМЯТЬ

Год прошёл, как умер воронежский детский писатель Владимир Андреевич Добряков. Сейчас ему исполнилось бы 85 лет.

Хороший человек не исчезает, он сохраняется в близких душах. Я во многих лицах, детских и взрослых, видел: Добряков здесь. Он остался в них, своих читателях, навсегда. Особенно в детях. И в тех, в ком всегда живо детство.

Вот думаю: можно ли в двух словах определить главное впечатление о Владимире Андреевиче? Можно. Поразительно, что человек и в 80 лет оставался искренним и наивным, как ребёнок. Удивлялся жизни и движениям душ пылко и радостно и охотно обсуждал это с окружающими. Дети чувствовали в нём своего и всегда роились вокруг него в «Клубе юных сочинителей», который он в Воронеже создал и многие годы вёл – совершенно бескорыстно!

В детских библиотеках всегда были рады Добрякову. Кто ж ещё в наше время станет так самозабвенно заниматься с ребятишками? Из этих-то занятий и выросло великое детище Добрякова – «Клуб юных сочинителей». Я настаиваю: великое. Добряков сумел добиться издания шести сборников юных творцов – просто фантастика для эпохи дикого капитализма!

Рядом с Добряковым слово «деньги» звучало неестественно. Он носил с собой другие смыслы жизни, которые мы всё больше забываем. Будто был посланцем то ли из другого времени, то ли вообще из других миров.

А детская газета! Сколько лет добивался Добряков издания в Воронеже детской газеты или журнала, вызывая удивление: мол, а тебе-то зачем это надо? Никому и в голову не приходил элементарный ответ: Владимиру Андреевичу от такой газеты лично ничего и не нужно. Ему за государство обидно. Как Верещагину из «Белого солнца пустыни». В коридорах власти этот смысл не всегда был понятен. Сколько Добрякова помню, детскую газету он вынашивал в душе всегда. Обсуждал её, будущую, делился замыслами… Стыд же: и в Москве, и в Питере детские издания есть, в соседних областях тоже, а в Воронеже это почему-то никому из начальников не интересно.

Удивительно, что годы отказов и пустых хлопот, высоких обещаний, которые тоже долго оставались пустыми, не отбили у Добрякова стремления к этой цели. И газета всё-таки вышла – «Ворон и ёж».

…В областном и городском бюджетах не нашлось средств на памятник детскому писателю, номинированному на звание почётного гражданина Воронежа. Действительно, а зачем?.. Смыслы жизни, которые он исповедовал, большинству номенклатуры нашей чужды. Ну разве что в политических целях: а вдруг эти смыслы умерли в нас не совсем и наша совесть как-то отразится на их биографиях?

Да и коллеги-писатели к?Добрякову относились порой, скажем так, своеобразно. Когда дети и библиотекари после смерти Владимира Андреевича добивались, чтоб одной из библиотек присвоили имя Добрякова и проект этот получил одобрение в Управлении культуры Воронежской области, туда, в управление, отправились трое широко известных в узких кругах окололитературных деятелей. С высокой миссией: доказать, что Добряков – писатель не того масштаба, чтоб его именем называть библиотеку. Неисповедимы пути зависти! Уверен: будь Владимир Андреевич жив, он отнёсся бы к миссии этих деятелей спокойно. Как к чуждой суете.

Лет двадцать назад мы с женой и ещё маленькими детьми жили у Владимира Андреевича на даче в Песковатке. Дача эта очень ему соответствовала. Ведь человеку на самом деле совсем немного надо в этой жизни: лес, река, крыша над головой. Обычный старенький деревенский домик. Холодильника нет, масло хранили в колодце. Бумага, пишущая машинка, лампа. Домик этот был страшно далёк от роскошных дач нынешних «хозяев жизни». И уж как ему нравилось работать на этой даче, где не было каких-то материальных ценностей, а главным были – рукописи, мысли и чувства! Потом наступила эра капитализма в России. Дачу Добряков продал и, как человек чистый и доверчивый, полученные деньги отнёс в «Русскую недвижимость», которая, оказавшись одной из возникавших тогда «пирамид», умело рассказывала величественные сказки о новой жизни, и деньги эти, конечно, в той «недвижимости» пропали. Быть может, они стали кирпичом в чьей-то вилле. Или деталью в яхте. Как, собственно, и деньги многих других россиян.

…Как сказал один наш общий знакомый, Добряков – человек истинного благородства. На прекрасном портрете Ольги Дмитренко Владимир Андреевич изображён в дворянской одежде.

Знаете, та одежда удивительно Владимиру Андреевичу идёт.

Александр ЯГОДКИН, ВОРОНЕЖ