Анна Серафимова __ ЖИЛИ-БЫЛИ

Анна Серафимова __ ЖИЛИ-БЫЛИ

Инспектор по надзору за использованием всеобщего добра и богатства, честно распределённых между эффективными волками капитализма, прибыл в волчью стаю Ёксель-Моксель-Ваксельбергов, которым было доверено управление и пригляд за отарой ягнят. Обнаруженная картина удивила инспектора: стада не было, вокруг валялись рожки да ножки, клочья шерсти.

     Инспектор нахмурил брови: "Вам отдали отару ягнят на прокорм! Вы должны были прокормить ягнят, быть им радетелями, воспитателями, заботниками, чтобы они прибавляли в весе, чтобы шерсть была густа, бока жирны. Чтобы шерсть стригли, продавали, и доходы распределяли между членами общества, ведь отара — общественная! Мы вас снабдили кормами, машинками для стрижки шерсти, выделили гектары лугов для пастбищ?! А вы что? Где всё? Почему нет изменений к лучшему?!"

     "Дак мы и прокармливались", — честно признались, икнув, волки капитализма, удивляясь, чем же недоволен главный инспектор и почему столь грозен.

      "Не вам на прокорм, а вы должны кормить!" "А-а-а! Мы не так поняли. Так сразу бы и сказали! Вы нам ещё отару, а лучше парочку, дайте, мы учтем ошибки и исправимся. Тем более у нас есть опыт работы с ягнятами. И почему вы говорите, что нет изменений к лучшему? Посмотрите на нас! Мы— гладкие, шерсть лоснится… Наши волчицы и волчата за границей. Они— послы, представители наших просторов. Но забугорные егеря не дают вольной жизни, отлучают их от тамошних отар! Приходится отсюда ягнят посылать, чтобы родная кровушка не бедствовала. К тому же они патриоты. И русских баранов с большой охотой жрут — до косточек обгладывают. Такая любовь и такое предпочтение! Русские бараны — конкурентоспособны".

     "Глядите, — инспектор был по-прежнему грозен, хмурил брови и играл желваками, — учитывая мировой кризис в овцеводстве и падение скота, даем вам ещё пару отар ягнят. Но смотрите! В другой раз приедем, так же строги будем, если не измените поведение".

     Далее следовала инспекция птичьего двора, который был отдан семейству хорьков демократии Дериптичек. К удивлению инспектора, на птичьем дворе не обнаружили ни жирных индюков, ни грациозных лебедей, ни хлопотливых куриц, ни их милых цыпушек. "Где? Почему только пух да перья? Мы дали вам в трастовое управление, изъяв у собственников— электората, чтобы птички неслись, чтобы вы эффективно на общее благо продавали яйца и распределяли доходы. Делиться надо с теми, кому все принадлежит! Кость надо бросить и электорату!"

     Ковыряя в зубах, главный хорек Дериптичка сетовал: "Они же пернатые, при крыльях, вспорхнули — и улетели. И индюки разлетелись. И цыплята, и курицы— все. Мы же живём в свободном обществе, у всех свобода передвижения. Мы приверженцы общептичьих ценностей и не могли сдерживать их свободный полёт. Да и птичий грипп сморил наших опекаемых. Так чихали, так кашляли! Столько пришлось денег на лекарства потратить, на ветеринаров. Нам бы расходы компенсировать, финансовую помощь бы. Еще бы индючков нам. Еще бы курочек. Тем более у нас — опыт работы. Мы, хорьки Дериптички, с пернатыми здорово управляемся. Ну а что до костей, так мы их накидаем. Как только обглодаем, так и кинем. Не сумлевайтесь. Что до яиц, так они у Ёксель-Моксель-Ваксельберга. То ли ля бурже, то ли фаберже. Что же касаемо кур, то мы их сменили на Куршавель."

     Старший инспектор держал брови в положении "строго". "Хорошо. Быть по сему. Проведем новую волну отъема у неэффективного электората и передадим вам индюков, кур, цыплят, утят, уток, лебедей, гусей в удвоенном в сравнении с прежним количеством личном составе. Но о своих обязательствах кидать обглоданные кости электорату не забывайте! А если и дальше будете демонстрировать такие результаты, то и мы будем столь же строги, как ныне", — пригрозил старший инспектор, чем жутко напугал Дериптичку.

     После проведения инспекции, в ходе которой были сделаны оргвыводы и приняты решения о финансовом вливании в предприятия эффективных волков капитализма и хорьков демократии, был дан обед от имени Ёксель-Моксель-Ваксельбергов и Дериптичек. Они зла не держали, были любезны, мол, пожалуйте закусить, чем бог послал. Старший инспектор был удовлетворен: он и сам считал себя богом, а тут получил подтверждение, что и другие держат его за такового.

     Однако же, при описании праздника вкушения явств "Как два хищника одного инспектора покормили", не обойтись без обращения к классикам, без высокого штиля. И вы поймёте, любезные читатели, почему не понадеялась я на бедный язык мой, который в скудости своей не способен описать явственное изобилие.

     "Вчера, — писала на другой день светская хроника свободной прессы, — у почтенных начальников над общенародным добром был парадный обед. Стол сервирован был с роскошью изумительною. Дары овечьей отары и птичьего двора назначили себе как бы рандеву на этом волшебном празднике. Тут была и "котлета по-киевски" с изумительной золотистой корочкой, и питомец птичьего двора индюк, обжаренный на вертеле, и столь редкое на столе россиян седло барашка, приготовленное с восточными пряностями. Нельзя также не отметить, что на столе присутствовали и суп харчо, и шашлык, и копчёные крылышки. Украшением стола стал гусь в яблоках. Виновника торжества внесли на громадном деревянном блюде обложенного яблочками и держащего в клюве "розовую розу, а-а-а". Народный избранник П., бывший в тот день дежурным старшиною, заботливо наблюдал, дабы все вкушавшие получили по куску. Подливка была самая разнообразная и даже почти прихотливая..."

     Инспектор, откушав, даже устыдился, что был столь строг и немилостив к столь радушным хозяевам. По окончании обеда он распорядился назначить Ёксель-Моксель-Ваксельберга и Дериптичку генералами и удвоить финансовую помощь для восстановления животноводства и птицеводства.

1