Возвращаясь к Солженицыну

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Возвращаясь к Солженицыну

Новейшая история

Возвращаясь к Солженицыну

РЕЗОНАНС

Обращение в пустоту

Хорошо помню свои первые впечатления от только что вышедшего солженицынского текста в сентябре 1990?г. Я, в ту пору новоиспечённый выпускник истфака Ленинского пединститута, состоял в общественно-политической организации «Русский общенациональный союз» (РОНС), существующей и поныне. Мы живо обсуждали долгожданное обращение автора «Архипелага» и «Красного Колеса» к насущным проблемам современности и горячо одобряли основные идеи послания вермонтского отшельника к своему народу. Нам казалось, что он совершенно точно выразил чаяния и интересы русской нации и предложил наиболее верную стратегию развития России.

Теперь, спустя двадцать лет, я впервые перечитал эту статью. Что ж, в главном моё отношение к ней не изменилось. Хотя и режут глаз некоторые частности: дескать, не стоит гордиться Победой в Великой Отечественной войне; зачем-то процитирована нелепая фраза Владимира Соловьёва о том, что надо любить другие народы как свой собственный…

Отказ от имперской парадигмы, призыв к «сбережению народа», необходимость формирования низовой демократии – всё это стало мейнстримом современного русского национализма. Правда, большинство приверженцев последнего пришли к этим убеждениям без всякого влияния Солженицына, – жизнь заставила. Но нельзя не воздать должное первопроходцу движения, которое двадцать лет назад находилось в совершенно зачаточном, маргинальном состоянии.

Характерно, что Александр Исаевич при всём его авторитете оказался в 1990 г. в полном одиночестве – его не поддержали ни «демократы», ни «патриоты», ни тем более коммунисты.

А главное, его предложения по «обустройству» страны абсолютно не восприняла правящая верхушка. Горбачёв пробормотал что-то невразумительное: Солженицын-де живёт не в современности, а в дореволюционном прошлом. Время очень скоро показало липовую «современность» первого и последнего президента СССР. Ельцин же и его окружение, создавая РФ, отнюдь не следовали солженицынским рекомендациям, бросив на произвол судьбы миллионы русских людей в бывших советских республиках и отдав последним без долгих разговоров множество исконных русских земель.

Солженицын, к сожалению, писал в пустоту – не было тогда реальных политических сил, способных воплотить его идеи. У всех главных игроков тогдашнего политического поля напрочь отсутствовало русское национальное самосознание. Они думали о чём угодно – о социализме с человеческим лицом, о рынке и либеральной демократии, о великой империи, а в первую очередь, конечно же, о борьбе за власть – но только не об интересах и правах русских. Нынешняя правящая элита РФ в этом смысле ничуть не лучше, но зато в активных слоях самого народа давно уже главенствует вполне русскоцентричный взгляд на мир.

Надо признать, что как живое целое «посильные размышления» представляют сегодня исключительно исторический интерес. Слишком многое изменилось за двадцать лет. Кроме того, современного читателя утомляет авторская архаичная манера подачи мыслей и избыток морализаторства.

Но это не значит, что в проекте «обустройства» России, по Солженицыну, нет ничего актуального, достаточно вспомнить ту же концепцию низовой демократии. Просто нужно её переформатировать в соответствии с текущей повесткой дня и сделать предметом общественного обсуждения и действия. Собственно, этим по мере сил и возможностей и стараются заниматься русские национал-демократы.

Сергей СЕРГЕЕВ, научный редактор журнала «Вопросы национализма»

Был прав и ошибался

В чём оказался прав Александр Исаевич в своём предвидении будущего России в 1990 году и в чём ошибся?

Во многом оказался он прав, и прежде всего в своих опасениях. Предупредил он об опасности разделения славянских народов – предложенного им Российского Союза так и нет, а есть непонятно что с Белоруссией и перетягивание канатов и капиталов с Украиной. Указал на вторичность политики и права относительно реальных нравов: «Если в самих людях нет справедливости и честности, то это проявится при любом строе» – именно это и происходит у нас сейчас. Подчеркнул, что «при демократии неизбежна концентрация власти у людей с большими деньгами». Сколько у нас теперь миллионеров в правительстве и Думе? А по числу миллиардеров мы вышли на второе место в мире, и это за год «кризиса»! Наконец, он призвал к личной и общественной аскезе. «Устойчивое общество может быть достигнуто не на равенстве сопротивлений, но на сознательном самоограничении».

Сейчас в России отполыхали пожары, растут цены на гречку, народ по-прежнему вымирает со скоростью около миллиона в год. Сбережение народа – это тоже формула Александра Исаевича, правда, со ссылкой на Петра Шувалова, предлагавшего такой проект Елизавете Петровне ещё в 1754 году…

Итак, резонно беспокоился автор «Архипелага ГУЛАГа» на рубеже 90-х. И поразительно точно всё сбылось – и даже по самому плохому варианту. Может, чего-то всё же недоговорил (недоглядел) Александр Исаевич, какого-то самого главного предупреждения не сделал?

Я даже знаю, какого: не предусмотрел он в своей программе реальной защиты от той самой «аристократии денег», против которой, по его же собственным словам, бессильны любые демократии и законы. И как тут не вспомнить, что Россия–СССР предстаёт в творчестве Солженицына как один большой лагерь, откуда нет выхода, кроме небытия.

Вот тут-то и зарыта собака. В русском коммунизме – вопреки марксистскому материализму – была в своё время сделана попытка построить жизнь не на власти денег, а на власти общенародной идеи, в которой с течением времени всё отчётливее проступали православные черты.

При всей чудовищности своих методов русский коммунизм не был привезён тем же Лениным в апреле 1917 года в пломбированном вагоне, а возник в коллективном подсознании России как светская ипостась народного желания жизни по правде. Напомню в этой связи, что на выборах 1917 года в Учредительное собрание более 80 процентов голосов получили социалистические партии, причём в крупных городах победили не эсеры, а большевики. Солженицын не простил народу этого греха. Солженицынский «Архипелаг» не хуже атомной бомбы ударил по Совдепии, но вместе с ней подкосил и Россию…

Вся тайна советской России (России в форме СССР) как раз и заключается в том, что православный крест прорастал в ней сквозь марксистский материалистический миф и сквозь решётки «Архипелага». Если в советской сверхдержаве было всего несколько бронированных членовозов для членов ЦК, то сейчас их тысячи в одной банкирской Москве, и ездят они по встречке. На заре перестройки либералы с ума сходили по поводу госдач верхушки партии, а сегодня вся Россия разделена на охраняемую элитную территорию со своей экономикой и прислугой (одна Рублёвка чего стоит) и остального народца, которому подарены пиво, попса и футбол. Одно время казалось, что удалось поставить «тёмное золото» на место, однако сегодня по этому поводу возникли большие сомнения. В Советском Союзе народ и партия, что ни говори, жили в одном социокультурном пространстве – в обустроенной «демократами» России народ и правящий слой обитают на разных планетах. Всё это не отменяет ужасов насильственного коммунизма. Это означает, что прошлое и настоящее надо брать в полном объёме.

В программе Солженицына я нахожу поддержку, но с двумя оговорками: необходимо отбросить как тотальный антисоветизм, так и либерально-демократическую утопию. Советская власть была превращённой формой русской идеи («Живи не так, как хочется, а так, как Бог велит»), по сути отделившей русский народ от сферы антихристианской капиталократии. Нынешняя РФ представляет собой её полное и циничное торжество.

Наиболее значимая часть программы Солженицына обязана своей силой религиозному ядру нашей цивилизации, с позиций которого он выступает именно как русский православный мыслитель. Однако не получается «земская» Россия (и тем более Святая Русь) со спекулятивным капиталом и буржуазным парламентом во главе – получается компрадорская «семибанкирщина», власть денег, причём чужих, «зелёных» денег.

Люди с таким влиянием на судьбу страны и мира, как у Солженицына, рождаются раз в столетие. Подобно многим другим своим современникам, разрушителям Советского Союза, Солженицын был вовсе не в восторге от того, что из этого получилось (и от ельцинского ордена отказался).

Что касается его мысли, его собственно интеллектуальной программы, то она не во всём удачна и не всегда самостоятельна. На Солженицыне сошлись, символически перекрестились величие и грехи русского назначения и русской судьбы. Россия в 1917 году малодушно отреклась от царя и «заболела» коммунизмом. Однако потом «русифицировала» его до масштабов мировой империи, но не удержала этой идеологической тяжести и рухнула в обвал.

На каждый из этих поворотов отзывался Солженицын своим талантом романиста и своими посильными размышлениями. Непреходящая заслуга его состоит в разрушении ложной идеологии, однако при этом не следует забывать, что альтернативой ей может оказаться (и в значительной мере уже оказался) ещё худший террор – диктатура мирового золота. Тогда и получается обвал – метили в коммунизм, а попали в Россию.

Александр КАЗИН, доктор философских наук

Тяжких дум избыток

Сегодня, возможно, многим кажется, что работа «Как нам обустроить Россию?» принадлежит безнадёжному романтику, который убеждён, что разумная социальная идея способна творить чудеса. А жизнь пошла совсем по-другому, в ином русле.

Однако вспомним, когда писались эти строки. Какое требовалось мужество, чтобы постоянно думать нетривиально и не сливаться с официальной идеологией и властью. Легко комментировать историю, когда она уже обнаружила свой вектор. Но сколь трудно настаивать на истине, когда твой голос едва ли не одинок. А ведь в лихие 90-е годы историческая развилка ещё позволяла «обустроить Россию» с учётом здравого смысла и реальных социальных потребностей.

Нам сегодня понятно, что демократия не панацея. Но в 90-х годах такие мысли, которые содержатся в работе, казались просто еретическими. Демократию Солженицын оценивает с учётом недостатков и достоинств. Но если бы тогда, два десятилетия назад, мы понимали бы, о чём идёт речь. Демократия, сулящая поначалу неисчерпаемые ресурсы выбора, стала агрессивной, безжалостной и директивной. Её указующий перст шныряет по географической карте мира, наводя порядок и единомыслие. В нашем столетии демократические процедуры выхолащиваются с невиданной быстротой. Демократия становится синонимом произвола и обкрадывания большинства. Сегодня политик, идущий к власти, вынужден подстраиваться под самые растленные слои общества. Без поддержки воров, изгоев, гомосексуалистов он не может одолеть соперника. Рядовой избиратель, активно участвующий в политическом процессе, понимает, что его мнение фиксируется, но он всё равно отчуждён от политики, от сознательного участия в общественных процессах. И не охватывает ли его отчаяние от того, что оскопление демократии отбирает у него собственное человеческое достоинство, уверенность в своей правоте, надежду на реальные перемены в своей жизни?

Ещё одна актуальная мысль?Солженицына. О морали. Мы сегодня толкуем о правосознании, о правовом нигилизме. Борьбу с коррупцией начинаем с разработки законов. Но она сегодня не отступление от социальных и моральных норм, а сама стала нормой. Но юриспруденция и мораль неразъёмны. Солженицын всё время подчёркивает, что без духовности невозможно решить ни одного вопроса. Он осуждает бескрылый прагматизм.

Любимая идея писателя – сбережение народа. В наше же время заговорили уже не о сбережении народа, а о сбережении населения. А людей, настроенных на семейную жизнь, домашние добродетели и воспитание детей, становится всё меньше. Потому что сбережение народа предполагает целую систему гуманизации жизни социальных отношений, бытовой культуры.

Работа Солженицына оказалась невостребованной в обстановке бездумного увлечения демократическими изысками. Однако, как утверждал Кант, мудрая социальная мысль не утрачивает своего значения, даже если она оказывается злободневно невостребованной.

Мне кажется, в этой работе актуально всё – и противостояние бюрократии, и борьба с коррупцией, и озабоченность духовностью, и призыв к диалогу народов. Однако в нашем обществе не сложилась потребность в масштабных социальных проектах, в которых речь шла бы не только о «хлебе насущном», но и о глубинном человеческом благоустройстве.

Павел ГУРЕВИЧ, доктор философских наук

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии: