Гражданское общество

Гражданское общество

Сочетание двух слов звучит как шаманское заклинание. «Гражданское общество», «гражданское общество» — долдонят какие-то сильно общественные граждане. Мол, если это долго повторять, над всей Россией будет синее небо и прочая благодать. А живем плоховасто, потому что общество того… не сильно гражданское.

Между тем все просто. Как учил нас с вами Георг Вильгельм Фридрих Гегель? (если кому-то страшно при слове Гегель, можете звать его дедом Егором или дядей Жорой — Георг Вильгельм уже не обидится). Так вот, в писаниях деда Егора сказано: гражданское общество — это все, что уже не семья, и еще не государство.

В этом смысле в России до хрена гражданского общества. Между семьей и государством навалено много чего. Так сказать, социальные сети, проверенные веками. Одноклассники, однокурсники, вместе служившие, вместе пившие, вместе ходившие на дело и на блядки, члены одной научной школы и одной группировки, друзья друзей и прочее разное. Если сети играют против государства, они выигрывают. Другу же всегда верят больше, чем какой-то бумажке. Кореш Вася важнее подзаконного акта, а баня решает больше, чем парламентская комиссия. Плоды этих гражданских побед в обиходе зовут коррупцией. Дружба нам самое дорогое, потому бюджет и разворован, а как же еще?

У нас весьма гражданское общество, только оно какое-то сиволапое. Могли бы и чем-то социально полезным заняться, да? Но какие граждане — такое и общество.

В заключении одна быль. В начале двадцатого века в России решили заняться парламентаризмом. Собрали Думу. И вот на выходе из здания Думы охрана тормозит одного депутата от крестьянства. Господин депутат свинтил в Думе унитаз и пытался его снести в родную деревню. «Поилку для свиней сделаю», — пояснил свои мотивы господин депутат, впервые в жизни увидевший заморскую штуку.

Как тогда говорил премьер-министр Столыпин, нормального гражданского общества нам не светит — нормальных граждан столько не наберется.