Двадцать целей

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Двадцать целей

25 октября 1945 года президент Трумэн изложил «двенадцать моральных принципов», которые якобы составляют основу внешней политики Соединенных Штатов в послевоенном мире. Первый пункт этого заявления гласил: «Мы не стремимся ни к территориальной экспансии, ни к эгоистическим преимуществам. Мы не имеем планов агрессии в отношении какого-либо государства, большого или малого».

Тем временем в штате Нью-Мексико началось строительство завода для массового производства атомных бомб. В Соединенные Штаты прибывали все новые группы германских инженеров и техников. Ведущие концерны военно-промышленного комплекса США спешили завладеть техническими достижениями нацистского вермахта и люфтваффе. Наибольшим спросом у американских производителей боевой техники пользовались бывшие сотрудники исследовательских отделов гитлеровского министерства авиации.

3 ноября 1945 года — меньше чем через три месяца после уничтожения Хиросимы и через два месяца после капитуляции Японии — на рассмотрение комитета начальников штабов США поступил доклад № 329 объединенного разведывательного комитета. Его первый параграф гласил: «Отобрать приблизительно двадцать наиболее важных целей, пригодных для стратегической атомной бомбардировки в СССР и на контролируемой им территории».

При выборе целей рекомендовалось учитывать возможности нового оружия, то есть иметь в виду площадь эффективного поражения районов с высокой концентрацией материальной части и живой силы. В докладе цинично отмечалось, что использовать атомные бомбы против полевых войск и транспортной сети не рационально.

«Двадцать наиболее выгодных целей для атомных бомб, — говорилось в докладе, — представляют собой индустриальные центры, в которых сосредоточено много научно-исследовательских учреждений, специализированных промышленных предприятий, ядро государственного аппарата. Этот подбор обеспечит максимальное использование возможностей атомного оружия».

В списке намеченных целей фигурировали Москва, Ленинград, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Баку, Ташкент, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк, Грозный, Иркутск, Ярославль.

3 декабря объединенный разведывательный комитет представил доклад № 329/1, где предложенный план был уточнен и дополнен. Предусматривалось, что вместе с Соединенными Штатами в нападении на Советский Союз примет участие и Соединенное Королевство. Так что для бомбардировки СССР могут быть использованы также авиабазы на территории Англии и ее заморских владений.

«Советский Союз, — констатировали авторы доклада, — в ближайшем будущем не может напасть на континентальные Соединенные Штаты. Советские заморские операции практически исключаются, так как у СССР нет значительного военно-морского флота. Для того чтобы действовать против Соединенных Штатов, Советскому Союзу надо было бы перевезти свои войска за 4 тысячи миль и воевать с противником, располагающим мощным военно-морским флотом, сильной авиацией и десятикратным превосходством в производстве стали».

На взгляд вашингтонских стратегов, наступил самый удобный момент для вероломного удара по вчерашнему союзнику. Советский Союз заплатил за победу двадцатью миллионами человеческих жизней. Потери Соединенных Штатов во второй мировой войне составили четыреста тысяч человек.

Гитлеровцы разрушили 1710 советских городов, вывели из строя 32 тысячи промышленных предприятий. На территорию Соединенных Штатов не упала ни одна вражеская бомба. Индустриальный потенциал страны не только не пострадал, но неизмеримо возрос благодаря военным заказам. В конце войны на долю США приходилось почти две трети мирового промышленного производства, в том числе половина выплавки стали. Три четверти мирового запаса золота было сосредоточено в американских банках. К этому небывалому сочетанию мощи и богатства добавилось еще и атомное оружие. В Пентагоне были уверены, что Соединенные Штаты будут монопольно владеть им по крайней мере 10–15 лет.

Так созрел чудовищный по своему коварству замысел: нанести атомный удар по Советскому Союзу, прежде чем он успеет залечить нанесенные войной раны, устранить последнюю помеху к безраздельному господству Соединенных Штатов над послевоенным миром. Идея эта стала предметом обсуждения в правительственных кругах США сразу же после того, как в Белом доме сменился хозяин, и особенно после встречи Трумэна со Стимсоном и Гровсом.

19 мая 1945 года, через 10 дней после того, как над Москвой прогремел салют в честь Победы, заместитель государственного секретаря США Джозеф Грю писал: «Если что-либо может быть вполне определенным в этом мире, так это будущая война между СССР и США».

Это не было болезненным бредом рехнувшегося на антисоветизме чиновника-одиночки. Преданные гласности секретные документы Пентагона свидетельствуют, что в первые же месяцы после общей победы над гитлеровской Германией и милитаристской Японией военное руководство США начало всерьез готовиться к нападению на своего союзника.

Главную роль в этой подготовке играл комитет начальников штабов США. Возглавлял его адмирал Уильям Леги, начальник штаба при главнокомандующем вооруженными силами США. В состав комитета входили начальник штаба армии генерал Джордж Маршалл, главнокомандующий ВВС генерал Генри Арнольд и главнокомандующий ВМС адмирал Эрнест Кинг.

Непосредственно комитету начальников штабов подчинялись такие органы, созданные из представителей разных видов вооруженных сил, как объединенный разведывательный комитет и объединенный комитет военного планирования. Именно они вели практическую подготовку атомного удара по Советскому Союзу.

14 декабря 1945 года объединенный комитет военного планирования издал директиву № 432/Д. К соучастникам нападения на СССР в этом документе причислены Англия, Франция и Турция. Авиации дальнего действия предписывалось использовать базы на Британских островах, в Италии (Фоджа), в Индии (Агра), в Китае (Чэнду), на Японских островах (Окинава).

«Единственным оружием, которое США могут эффективно применить для решающего удара по основным центрам СССР, являются атомные бомбы, доставляемые самолетами дальнего действия, — говорилось в директиве № 432/Д. — На карте к приложению «А» указано двадцать основных промышленных центров Советского Союза и трасса Транссибирской магистрали — главной советской одноколейной линии коммуникаций. Карта также показывает базы, с которых сверхтяжелые бомбардировщики могут достичь 17 из 20 указанных городов и Транссибирской магистрали. Согласно нашей оценке, действуя с указанных баз и применив все имеющиеся в наличии 196 атомных бомб, Соединенные Штаты смогли бы нанести такой разрушительный удар по промышленным источникам военной силы СССР, что он в конечном счете оказался бы решающим».

Заключительный параграф директивы № 432/Д показывает истинную цену не прекращающихся по сей день ссылок на мнимую «советскую угрозу». В нем говорилось: «В настоящее время Советский Союз не располагает возможностью нанести аналогичные разрушения промышленности Соединенных Штатов. Когда же СССР создаст стратегическую авиацию с бомбардировщиками радиуса действия в 5 тысяч миль и атомную бомбу, он будет в состоянии нанести ответный удар и решающее преимущество Соединенных Штатов будет сведено к нулю».

Итак — бить первыми, бить, пока Советский Союз еще не оправился от жертв и разрушений, пока экономическое и военное превосходство Соединенных Штатов еще наиболее очевидно, бить «со всех азимутов», предварительно окружив СССР кольцом американских баз. Такова была суть стратегии Пентагона в 1945 году. Причем уже тогда в ней содержались главные элементы современной военной доктрины США: ставка на первый удар и средства передового базирования, развернутые на территории союзников.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.