57

57

Требовалось не только большое напряжение сил, терпения, но и твердая убежденность в положительном исходе задуманного дела. И такую зарядку нам, молодым исследователям, давал Кирилл Иванович Щёлкин.

Юлий Борисович Харитон был более сдержанным, внешне невозмутимым и не подвержен эмоциям, но своей уверенностью в правильности выбранного пути, одержимостью в достижении цели он удивлял всех.

Интересно было работать с такими руководителями. От них мы, молодые, набирались не только знаний, но и настойчивости, целеустремленности, оптимизма, мужества во время мучительных поисков истины.

Несколько слов о нашем городе и житье-бытье его жителей — сотрудников объекта.

К середине 1948 года в поселке ИТР насчитывалось уже более двух десятков двухэтажных брусчатых домов, несколько коттеджей. Заработали гостиница, общежитие, школа. Разросся и «финский» поселок. Грязные дороги, соединяющие завод и административный корпус с жилыми районами, покрывались асфальтом. В бывших гостиных домах Саввы Морозова открылись гастроном и кинотеатр «Москва». Здание бывшей гостиницы в административном корпусе освободилось, его отдали физикам-теоретикам. В него перешли Я.Б.Зельдович, Д.А.Франк-Каменецкий, Ю.Л.Романов, Н.А.Дмитриев, затем вновь прибывшие физики И.Е.Тамм, А.Д.Сахаров, Л.П.Феоктистов и другие.

Впервые на территории нашего города появились два огромных автобуса, дизель-электроходы марки ЗИС. Не только старожилам этих мест, но и приехавшим из цивилизованных городов такое явление казалось диковинным. Отныне у нас люди не будут отмерять пешком километры, а начнут ездить на работу автобусами!

Вот как нам рассказывал об этом событии директор Павел Михайлович Зернов: "Когда пригнали из Москвы два автобуса и поставили на монастырской площади возле пятиглавого собора (который был превращен в гараж, но огромные автобусы внутри него не помещались) — то я пошел на них посмотреть, надев цивильный костюм и натянув на голову немыслимую кепку. Сел в кабину и прикидываю, насколько удобно управлять такой махиной. Вдруг подходит старушка и обращается ко мне с вопросом:

— Милый, а что это за громадина такая?

— Автобус, бабушка.

— Что же им делать собираешься?

— Людей возить.

— И ты один им управляешь?

— Один.

— Ведь это же надо! Один такую громадину, да еще с людьми, возить будешь. Ну, молодец. Только вот что я тебе скажу, а ты передай своим начальникам: зря они испоганили храм божий…"

С тем и пошла бабушка дальше по своим делам. Храм же этот не только испоганили автомашинами, но и разрушили впоследствии до основания, а на его месте соорудили сквер и памятник Максиму Горькому. Такова была жизнь.

С этих двух автобусов началась перевозка людей на работу с финского и ИТР-овского поселков (микрорайонов, как теперь называют) в нашем прихорашивающемся и разрастающемся городе.

Два автобуса проблемы полностью не решали. Трудовой народ от кульмана и от станка продолжал, в основном, пешком отмерять расстояние от дома до работы, хотя теперь уже по чистым асфальтированным дорожкам.

15 декабря 1947 года была отменена карточная система. С этого дня обеспечение продуктами и промтоварами производилось без каких-либо ограничений и, надо сказать, {58} без снижения качества и количества. Надо отдать должное московскому и нашему руководству — обеспечению нормальной жизни уделялось самое пристальное внимание. У людей не возникало никаких проблем, обычных в то время для людей страны: как бы достать что-нибудь сытное и вкусное, красивое и добротное. Трудящиеся были освобождены от этих забот, все в полной мере давал ОРС.

В 1947 году всем желающим были выделены в районе аэродрома земельные участки — сажай и выращивай, что угодно. По в первый же сезон эта хлопотная для людей затея оказалась никому не нужной. Огородный азарт в первый год был у многих скорее по инерции, по причине воспоминаний о голодных военных и послевоенных годах на "большой земле". Вскоре пыл выращивания "самодельного корма", как тогда в шутку говорили, у большинства пропал. Проще было поехать в деревню и там купить запасы любых продуктов: мяса, масла, овощей, фруктов — на целый год. Деревни Мордовской АССР в те времена были еще не разорены, и продукты на тамошних рынках можно было купить дешевле, чем в государственных магазинах, и к тому же прекрасного качества. Многие этим пользовались.

Хотя мы все были в те времена молодыми и здоровыми, все же не могли не уставать от изнурительной нерегламентированной работы. Поэтому, несмотря на то, что работа по воскресеньям могла бы ускорить продвижение к цели, воскресные дни, как правило, посвящали активному отдыху, причем большими коллективами. Летом и осенью организовывались коллективные выходы в лес, на речку — за грибами, ягодами, просто так погулять. Как правило, на бивуаках соревновались в рассказах сногсшибательных историй, смешных анекдотов на темы нашей внешне обыденной жизни, а то и в спорах на научную тему.

Зимой обычно "всем объектом" собирались на лыжах за городом в местечке, именуемом Маслихой. Так его прозвали во времена действия монастыря, когда здесь содержалось коровье стадо, дававшее мясо и молоко монастырским обитателям. В наше время на месте коровников была обустроена больница, причем весьма неплохо. Располагались больничные корпуса на высоком берегу небольшой, но когда-то очень богатой рыбой, речки. Склоны возвышенности в зимний период нами использовались для катания на лыжах.

После лыжных потех большими группами собирались у кого-нибудь дома — обедать. И опять продолжение рассказов немыслимых историй и случаев,

Так снималось нервное напряжение, нараставшее и течение недели. Позже, читая воспоминания Лауры Ферми "Атомы у нас дома", я невольно приходил к мысли, что мир одинаков: американские ученые проводили свой досуг так же, как и мы.

К началу 1948 года дороги на испытательные площадки № 2 и 3, где проводились взрывные опыты, покрылись гравием, и поездка по ним перестала быть сущим наказанием. Все же на дорогах без конца образовывались ухабы, так что о быстрой езде нечего было и думать, хорошо хоть застрять в них после дождя больше не грозило. Иногда ухабы заделывались дорожниками, чтобы вскоре вновь появиться. Долгое время дороги на площадки являлись полигоном для испытаний человеческой прочности на вибрационно-ударные нагрузки и неимоверное запыление. Вот в таких условиях проходила экспериментально-исследовательская работа по созданию первой атомной бомбы.

Но народ не унывал, все понимали — в стране идет послевоенное восстановление, затраты на наши дела где-то должны отзываться нехваткой ресурсов. В то время такие условия воспринимались как должное.

Итак, к концу 1948 года элементы заряда ВВ были доведены до кондиции, работоспособность их не вызывала сомнений. К этому времени были определены константы уравнений состояния (скорости звука, предельные сжатия и пр.) конструкционных материалов. Теоретиками были произведены расчеты эффективности сжатия плутония сферически сходящейся ударной волной. Результаты расчета нужно было проверить экспериментально на натурном заряде.

Проведенные до этого проверки на модельных зарядах давали чисто качественные показатели, однако вряд ли их можно было полностью и безошибочно перенести на натуру.

А ведь условия для протекания цепной реакции деления ядер плутониевого ядра определяются его плотностью, которую оно приобретает при ударном сжатии. Ее требовалось экспериментально найти.

Все эти работы, начиная с проектирования экспериментальных блоков заряда, отработки электрических схем и методики и кончая измерениями на окончательно отработанном заряде, были выполнены автором этих строк в содружестве поначалу с радиоинженером И.К.Саккеусом, техником А.Н.Репьевым.

На освоение осциллографической техники, на разработку электрических схем измерений, на отработку методики измерений этой малочисленной группой было потрачено около года. Как это делалось, рассказано выше. Здесь еще раз стоит отметить большую помощь в освоении всех премудростей этих работ, оказанную со стороны Л.В.Альтшулера и его сотрудников, которую мы получали постоянно в виде консультаций, критических замечаний и при совместных работах.

Контактно-осциллографическая методика очень чувствительна к симметрии фронта ударной волны. Всякий перекос фронта вносит немалые погрешности, а учесть их зачастую не представляется возможным. Поэтому для получения корректных измерений нужна хорошая отработка элементов сферического заряда, обеспечивающего идеально сферический фронт сходящейся ударной волны. Этим и занималась группа, руководимая А.Д.Захаренковым.

Первый эксперимент с натурным зарядом был произведен не столько с целью получения каких-либо экспериментальных газодинамических величин и сравнения их с расчетными значениями, сколько с целью отработки методики: проверки работоспособности электрической схемы и самих осциллографов, отработки технологии подготовки и проведения самого эксперимента и, наконец, с целью приобретения навыков исполнителями.

Получилось так, что первый методический эксперимент был произведен с зарядом, элементы которого были еще далеки от идеалов, симметрия детонационного фронта заряда не могла быть удовлетворительной, поэтому хороших результатов не ждали. Тем не менее, этот эксперимент решили провести, чтобы научиться работать с натурным зарядом.

Конструкция экспериментального блока заряда разрабатывалась собственными силами в конструкторском отделе при постоянной помощи и консультациях со стороны В.Ф.Гречишникова.

Как и следовало ожидать, мы получили большой разброс в результатах измерений, однако записи осциллограмм были произведены очень качественно.