Д-т. ФР. КЛН, (Германия) Наука первой четверти XX века

Д-т. ФР. КЛН, (Германия) Наука первой четверти XX века

Наука, будучи рассматриваема в разрезе ее хронологического, постепенного развития, похожа на воздушный двигатель, который то стоит неподвижно, то вертится с быстротою пропеллера. " В течение тысячелетнего периода между Галеном и Альбертом Великим "колесо познания" стояло без движения. За последние 150 лет оно движется со все возрастающей быстротой, и никогда еще его движение не достигало такой быстроты, как в настоящее время. В 19 столетии, "веке естественных наук и техники" темп, с которым двигалась научная мысль, был очень быстр, но 20-й век далеко опередил его. Никогда еще за 25-летиий период не удавалось человечеству собрать столько опытов и открытий, как за это время. В области физики, наиболее точной и устойчивей из наук, появилась теория относительности, поколебавшая незыблемые, казалось бы, устои ньютоновской механики мира. В оптике столь же старая и тоже считавшаяся неопровержимою теория волнообразной природы света поставлена под сомнение теориею квант Планка. Вопрос о превращении элементов, тысячелетняя греза алхимиков, правда, еще не выясненный окончательно, всплывает вновь и близится к своему разрешению; только теперь целью устремления ученых является не добыча неограниченных количеств золота, которое не способно ни на йоту приблизить человека к счастью, а возможность получения неограниченных масс энергии. Вместе с тем открываются новые пути и широкие перспективы для экономики. Открытие радия с последовавшим за ним изучением излучений дало могучий толчок к изменению наших взглядов на строение атома. Молодой датчанин Нильс Бор построил свою знаменитую новую теорию атома, по которой атом является своего рода солнечною системою с ядром, заряженным положительным электричеством и вращающимся вокруг пего электронами, несущими отрицательный электрический заряд. Швейцарский физик Шредингер дополнил и у совершил теорию Бора, доказав путем вычислений, что вокруг центрального солнца-ядра - вращаются не точечки-электроны, а системы волн. Теперь наука, оперируя над электронами, этими мельчайшими единицами, размеры которых во столько же раз меньше размеров горошины, во сколько раз яблоко меньше земного шара,- умеет уже вычислять эти размеры и определять их пути.

Ионная теория, около 1900 года бывшая еще тайною наукою нескольких ученых теоретиков физики, стала теперь одною из существеннейших глав биологии, а отдел коллоидальной химии на глобусе естественных наук превратился в целый новый материк. Рентгеновские лучи, 25 лет тому назад являвшиеся курьезом в курсах физики, стали теперь инструментом в руках практика-врача и с каждым годом все глубже и яснее выявляют нам скрытые тайны человеческого организма. В темном кабинете из алюминиевой коробочки извлекается поток солнечных лучей, и тело изнуренного от недостатка солнца горожанина, смазанное волшебною кистью "жидкого света" в виде раствора мезотория, подвергается целительному действию солнечной эманации, не хуже, чем у какого-нибудь богача, лежащего на пляже Калифорнии… Теперь уже изучено действие лучей на кожу человека, установлена наличность специфического вещества (эргостерии), которое, будучи разносимо кровью,

вызывает тот благотворный эффект, который мы приписываем свету. Солнечный свет в форме таблеток - эго ли не достижение науки?.. Английская болезнь, этот бич лишенных солнечного света бедняков, в ближайшие десятилетия отойдет в область преданий, как чума и оспа былых времен. Изучение витаминов уже дает положительные чудеса: чайная ложечка брюквенного сока излечивает матроса от жестокой морской болезни - скорбута, а исследование риса, при свете этого учения, теперь может освободить жителей тропических стран от тяжелой болезни бери-бери. Благодаря сальварсану доктора Эрлиха, получается надежда на освобождение от той ужасной язвы, которая разъедает человечество уже со времени открытия Америки. Еще 25 лет или, быть может, дважды 25 лет, и всю литературу о сифилисе, разросшуюся до громадных размеров, можно будет торжественно сжечь на костре, без всякого ущерба для кого бы то ни было. Лечение сыворотками полагает предел детским эпидемиям, вроде скарлатины и кори. Путем искусных операций теперь о м о л а ж а ю т стариков и изменяют пол животных. Гипноз, над которым еще не так давно смеялись, как над чертовщиною, или преследовали, как шарлатанство, теперь в руках врача превратился в могучее целебное средство; графология признана наукою; учение о типах и исследование конституции организма стремятся выяснить личность человека, как биологическое явление; изучение крови достигло такого совершенства, что устанавливает отношения родства с точностью математических формул; учение о периодичности проникает в таинственный ритм жизни, устанавливая, как естественный закон, сокровенную связь в судьбе отдельных семейств. Психоанализ обогатил наше мышление массою новых, крайне ценных сведений.

Наука - это горная вершина культуры: высоко вздымаясь в высь, она далека ог мира и молчалива в своем одиночестве. Только в виде исключения ее выводы скатываются, наподобие снежной лавины, в низины общественной, обыденной жизни и обыденных интересов. Обычно же заключающиеся в ней, поистине необыкновенные, количества энергии подобно ледникам, сползают в равнину жизни медленно и незаметно. "Эффект Магнуса", открытый в 1855 г. в лаборатории физика, в 1925 году выступает среди машин техники в виде ротора. Бензиновый автомобиль, сконструированный еще в 1875 г. венским механиком Маркусом, в 1900 г. завоевывает мир. Тоже нужно сказать и о беспроволочном телеграфировании, принципы которого были открыты сорок лет тому назад и который только теперь стал общим достоянием человечества. Только здесь, на переходе от науки к технике, в том месте, где растаявший ледник низвергается водопадом fe долину, вращая турбины и превращая безмолвную энергию горных высот в шум и грохот больших городов, открывается наблюдателю с очевидною ясностью культурная мощь науки, | Двадцать пять лет техники! Получен ж и д к и й уголь; из его отбросов, которые еще совсем недавно считались ни на что негодными, и за уборку которых платили деньги, теперь добываются чудные, стойкие к солнечному свету краски. Из асфальта варят теперь лекарство, обладающее столь радикальною снотворною способностью, что невольно вспоминается мифическая Лета древних греков. Из воздуха, невидимого, тонкого, неуловимого, - получают теперь удобрение, которое превращается на наших полях в зерно: из воздуха получается хлеб? Благодаря все новым и новым типам машин, которые выбрасываются мастерскими, изменяется "культурно-зоологический" ландшафт, так же, как некогда, в смене геологических эпох, отдельные виды животных отделялись от общего корня. Сто лет тому назад на искусственно созданных дорогах разъезжали еще желтые почтовые экипажи. Потом явился черный стальной конь, днем извергавший из ноздрей клубы дыма, а ночью блиставший своими огненными глазами, при встрече с которыми приходили в ужас и» шарахались в сторону лошади. Но время быстро мчится вперед, и дни этого чудовища уже сочтены: на смену ему уже выползает железная гусеница, - тысяченожка, в виде электрического поезда…

В городах доживает свои последние дни верный друг человека - извозчичья кляча, вытесняемая мотором: ему уже не нужен овес, - он пьет бензин и осуществляет фантазию о телегах-самокатах. В глухих лесах по дорогам уже мчатся автомобили, и вместо крика оленей, здесь раздается пронзительный гудок «ауто». Никогда еще ни одному живому существу в мире не удавалось достигнуть такой победы, какую одержал за последние 25 лет этот ретивый конь на резиновых ногах. Лихая тройка русских равнин, лама в ущельях Андов,- «корабль пустыни» верблюд в Сахаре все уступают ему свое место. Настала новая эпоха, эпоха владычества нового животного-"Zoon technikon"! А в воздухе, высоко над крышами наших жилищ, уже жужжат новые гигантские птицы-властелины, делающие по 500 километров в час,- легкий аэроплан и мощный воздушный корабль типа Цеппелина. Европа еще в 1900 году была значительным континентом; теперь, за 25 лет, она стала меньше, чем в эпоху классической древности. Атлантический океан, когда-то полагавший границу для человека, теперь стал ареною спорта летчиков. Сто лет тому назад саксонец, переселявшийся в Семиградье и обзаводившийся семьей, прощался с родственниками на всю жизнь. Теперь его потомок-летчик, закончив перелет на протяжении четверти экватора, подходит к телефону и разговаривает из-за морей и океанов со своим братом.

1 Автор но упоминает здесь о работах нашего ученого Попова, который является, несомненно, родоначальником беспроволочного телеграфирования (см. "В. Знания" за предыдущие годы). . Ред.

Генрих Герц,

Разраб. теоретических основ, радиотехники.

Зигмунд Фрэйд

Основатель метода психоанализа.

Фр. Бсргмус.

Иаобретат. сп, получения жидкого угля.

Сванте Аррениус.

Автор новых космогонич. теорий.

Возросший до колоссальных размеров обмен позволяет теперь подвозить машины к тем местам, где находится сырье, благодаря чему в сотню раз поднимается производительность труда.

Благодаря машинам, труд человека перестает быть простою работою мышц, а принимает все более и более интеллектуальный характер. Механик за механическим станком, шоффер, ведущий 80-сильный мотор по людной улице западноевропейской столицы, телефонист или радиомонтер - принадлежат к категории скорее работников умственного, чем физического труда. А так как машина с каждым днем все более и более снимает бремя грубой работы с плеч трудящихся, вдвое, вчетверо, вдесятеро уменьшая ее и в то же время в громадной пропорции увеличивая продукцию, то человек все более и более освобождается от гнетущего рабства труда. 12-часовой рабочий день заменен теперь восьмичасовым, детский труд на фабриках воспрещен, праздничный отдых стал неотъемленным правом трудящихся масс.

Безграничное производство осыпает теперь людей такими богатствами, какие и не снились предшествующим поколениям. Электрический фонарик на поясе современного конюха в 1400 г. был бы роскошным подарком царей. Микроскоп, которым пользуется школьник нашего времени, для Линнея был бы осуществлением мечты всей его жизни. За телефонный аппарат какой-нибудь маленькой лавченки Наполеон, кажется, отдал бы целое царство. Фрукты, которые всего лишь два поколения тому назад были диковинками и украшениями княжеских столов, ест теперь на улице ребенок поденщика.

Культура, еще так недавно сосредоточивавшаяся в городах, и здесь ограничивавшаяся немногими домами и семьями, теперь стала общим достоянием. Для каждого стала доступною школа, а популярные книги и периодические издания открывают каждому желающему широкие возможности самообразования. Общее образование достигло необычайной высоты и обнаруживает неустанный рост. Еще пятьдесят лет тому назад Эмерсон говорил: "наши дети смеются над теми ошибками, которые допускал Плиний в своей Естественной истории. А теперь даже такой гений, как Гёте, со смерти которого не прошло и ста лет, был бы не в состоянии усвоить урока физики из курса средней школы. Чтобы усвоить хотя бы главу о рентгеновских лучах, ему пришлось бы одолеть целый отдел электричества с сотнями новых терминов.

Человек, в поте лица трудившийся на своем иоле с раннего утра до позднего вечера, не имел ни времени, ни силы, ни чутья к идеалам культуры. А современный шоффер, сидя в автомобиле на городской площади в ожидании пассажиров, вынимает газету и спокойно читает. Сотни миллионов печатных листов выбрасываются ежедневно ротационными машинами мировой периодической прессы, и эта миллиардная армия, оружием который служат небольшие буквы, сильнее всяких армий арабов или средневековых рыцарей; она победоносно шествует по лицу земли в борьбе за свои идеалы. Пресса, в свое время называвшаяся седьмою великою державою, теперь стала первою. И у этой державы имеется могучий, несмотря на свою молодость союзник: его оружие - слово, его тактика - мысль; имя этому союзнику - радио. Фаросский маяк античной древности превратился в радио-башню. Она не дает от себя ни света, ни звуков. Скромно стоит вековой обелиск. Но колебания, исходящие от него, трепещут во всех углах земного шара, на любом коралловом островке, затерянном в просторах океана, можно слушать теперь мелодии столиц. В любой дом, как бы толсты ни были его стены, и как бы плотно ни были закрыты в нем окна и двери, проникают эти посланники, приобщая самых одиноких отшельников к другим людям.

Живые картины еще 25 лет назад были предметом развлечения и показывались в маленьком игрушечном ящичке. Теперь они выскочили из темной коробочки, выросли до громадных размеров, перескочили па стенной экран, на сцену, занимают большие помещения, стали всемирным, общедоступным театром, неотразимо влияющим на миллионы людей. Как по волшебству, оживают перед зрителем живые картины и сцены из самых отдаленных стран. Но это еще не все. Мы - накануне еще более поразительных чудес. Немая картина начинает говорить! Еще 25 лет, - и говорящий человек на холсте получит краски, пластику, сойдет со своего холста и проникнет в нашу обыденную жизнь. "Слышать, как растет трава" в устах наших отцов было шутливою фразою, а теперь на киноэкране растения растут быстрее пресловутого дерева пророка Ионы у врат Ниневии; в течение нескольких минут совершается превращение растения, начиная с семени и кончая созреванием плода.

Трудящийся человек древности был рабом, в средние века он был крепостным, а теперь машинист с трубкою в зубах, следит только за ходом поршней у железных циклопов, которые с грохотом выполняют за него работу. Героиня старых новелл, бледная ткачиха, корпела при свете удушливой масляной лампы за ручною работою, а теперь челнок с быстротою молнии носится взад и вперед между стальными зубами механического ткацкого станка, и станок выбрасывает безостановочно работнице, как только та нажмет рычаг, бесконечные гирлянды брюссельских кружев.

С каждым новым изобретением, с каждым новым открытием, с каждым измененным методом, сокровищница человеческого языка обогащается все новыми и новыми словами, а мышление - новыми понятиями.

Сравнительно с нашими отцами, мы обогатили свою речь многими сотнями новых слов и понятий из мира техники, политики и экономики, медицины, спорта и т. д. Сегодня инженер в тесном кругу специалистов делает доклад о роторе, завтра специальные журналы напечатают этот доклад в разных странах, послезавтра сотни тысяч газет протрубят в уши своих читателей новое слово "ротор", а в очередном воскресном иллюстрированном прибавлении к газетам появятся и рисунки ротора; за семейным столом, в школе на спортивных площадках всюду будет дебатироваться вопрос, "что такое ротор"? и спустя месяц-другой новый термин войдет в обиход речи. Но ведь новые слова - являются и новыми понятиями, а новые понятия означают и новое мышление. Общее мышление поднимается этажем выше. А так как в мире печати, аэроплана и радио нет никаких таможенных заграждений, ни физических, ни духовных, то образование перестало быть предметом роскоши, доступным лишь для немногих, а стало общим достоянием всех и каждого.

Человечество, доселе бывшее чисто отвлеченным понятием, единицей в зоологической классификации, а рассматриваемое в исторической перспективе - простою фразою, в наше время,-и это является кульминационным пунктом всех достижений, - стало реальностью. Негр, дед которого был продан в рабство за горсть стеклянных бус, разъезжает на моторе по дорогам Уганды и так же ловко справляется с частями мотора, как его отец справлялся со стрелами и копьем. Сыновья Кожаного Чулка уже не пляшут с томагавками в руках вокруг привязанного к дереву пленного врага, а спорят в индейском университете в Боливии о теориях Прудона и Ленина. На изваяниях священных драконов Шанхая красуются приклеенные летучие листки, проповедующие идеи коммунизма, а страна, которую мы в детские годы знали только но редкостным почтовым маркам - Новая Зеландия - стала теперь страною с высоко-развитою социальною гигиеною и с наименьшею детскою смертностью.

Все человечество переживает эпоху грандиознейшего культурного сдвига, процесс всеобщей неотектоники жизни. Человек повсюду стал иным, и это изменение есть результат того развития, которое мы наметили здесь в главных чертах. Наука и техника - вот родители нового человека, который собирается строить новый мир. Он должен быть благодарен технике, как своей матери, и с чувством почтительного уважения обязан смотреть на науку, как на своего духовного отца.

Ф. Как