Западные интеллектуалы о путинской России
Западные интеллектуалы о путинской России
1. «Все не так уж плохо»
Стивен Коэн — один из крупнейших американских специалистов по истории СССР, автор нескольких книг соответствующей тематики:
«Если бы Путин действительно был “хладнокровным и беспощадным” автократом, то после декабрьских парламентских выборов ни на улицах Москвы, ни в других городах России не появились бы десятки тысяч демонстрантов. И никто не дал бы им официального разрешения на проведение митингов — как это произошло в случае с тысячами людей, собравшимися 6 мая 2012 года на площади, до того как небольшая группа митингующих нарушила ряды и спровоцировала применение силы — и не показал бы их по государственному телевидению».
Из статьи «Прекратите бессмысленное демонизирование Путина». «Reuters». 9 мая 2012 года.
Джим О’Нил — экономист «Goldman Sachs» и изобретатель аббревиатуры BRIC:
«Россия не может достичь масштабов Китая или Индии, в каждой из этих стран живет более миллиарда человек. В Индии урбанизация только началась, Китай прошел только половину этого пути. Россия же достигла приемлемого уровня урбанизации и не может расти теми же темпами, поэтому необходим более реалистичный взгляд на вещи. Россия может расти быстрее, чем Бразилия, это вполне вероятно. Учитывая сегодняшние цены на финансовых рынках, я даже считаю Россию более привлекательной для инвестиций страной, чем Бразилия».
Из интервью «Forbes». 6 сентября 2011 года.
Генри Киссинджер — ключевой участник исторических событий в эпоху холодной войны, ныне — эксперт по международным отношениям. На протяжении своей политической карьеры неоднократно представлял США в переговорах с СССР:
«Россия — это страна, которая большую часть своей истории определяла себя своей имперской деятельностью. Это не Китай, который верил, что его культура настолько уникальна, что она может служить примером всему миру. Россия расширялась во всех направлениях. Сейчас Россия находится в положении, обратно противоположном всей ее истории. У нее 3000?мильная граница с Китаем, что является стратегическим кошмаром — с 30 млн русских по одну ее сторону и миллиардом китайцев с другой. У нее 2000?мильная граница с мусульманским миром, что является идеологическим кошмаром… И граница с Европой, которая является историческим кошмаром, последствием 300 лет российского империализма… Это страна, чья демография находится на спаде. Ее демографический баланс — один из наименее благоприятных [в мире]. Путин создал средний класс, который будет защищать себя. Я не думаю, что мы можем значительно влиять на внутреннюю политику России».
Из статьи «Киссинджер возвращается». «
Harvard Magazine». 12 апреля 2012 года.
Роберт Скидельски — британский историк экономики:
«Территориальные и экономические императивы империи продолжат создавать трудности для России на пути развития политической системы, соответствующей западным нормам. Средний класс расширяется, но нет гарантии, что он станет более “либеральным” в западном смысле этого слова. Поэтому политическая система России в обозримом будущем, скорее всего, останется автократической с демократическим фасадом. Это может показаться разочарованием, однако это явный прогресс по сравнению с тем, что Россия когда?либо переживала до этого, не считая кратких периодов».
Из статьи «Владимир де Голль».
«Project Syndicate». 13 декабря 2007 года.
Александр Рар — немецкий политолог и журналист:
«За последние 12 лет в России произошли гигантские изменения. И средний класс в России живет действительно гораздо лучше, чем средний класс в Греции или Испании. Никогда россияне не жили с таким достатком, как сегодня. Конечно, далеко не все, но достаточно многие. Мои русские друзья считают, что мы должны жить намного лучше, потому что в Европе выше зарплаты, — но европейцы отдают треть дохода за жилье, до половины номинальной зарплаты уходит на налоги, все вынуждены оплачивать обязательные страховки — медицинскую и т. п. А в России людям подарили квартиры, за коммунальные платежи они отдают по сравнению с нами — копейки. Налоги для хорошо зарабатывающих граждан в Германии — 42?%, во Франции — 75?%, а у вас для всех — 13?%. Российские туристы живут в гостиницах, которые не всякий рядовой немец может себе позволить. И тем не менее русские жалуются».
Из интервью журналу «Однако».
3 февраля 2013 года.
Эммануэль Тодд — французский историк, социолог, антрополог:
«Критика России европейскими СМИ или американскими политиками зачастую совершенно несправедлива. После эпохи дикой либерализации страна нуждалась в большей стабильности. В чем, наверное, можно упрекнуть Россию, так это в том, что она пока не нашла правильный стиль общения с западной прессой. Существует масса возможностей значительно улучшить имидж».
Из интервью журналу «Россия в глобальной политике». Июль — август 2007 года.
Франк Гольчевский — немецкий историк, специализирующийся на России, Польше и Украине:
«Российских избирателей, к счастью, нельзя назвать радикалами — люди традиционно голосуют за умеренный путь развития страны, который им кажется наименее опасным. Можно по?разному относиться к Борису Ельцину, Владимиру Путину или Дмитрию Медведеву, но согласитесь: ни один из них не исповедует крайних взглядов. И за их умеренную осторожность перед российскими избирателями можно снять шляпу. Только благодаря их голосованию Россия в последние двадцать лет избежала опасного политического поворота в левую и правую сторону».
Из интервью газете «Невское время».
31 октября 2012 года.
Марк Ферро — французский историк, документальный режиссер и редактор знаменитого журнала «Анналы»:
«Сейчас просматривается ряд признаков, которые действительно свидетельствуют об определенных переменах в стиле управления [Владимира Путина]. Прежде всего речь идет о его постепенном сближении с православной церковью, которая стала для него весомым источником моральной поддержки. Это позволило ему дистанцироваться не только от коммунистической власти, но и от ельцинских лет, которые были отмечены засильем олигархии. Его недавнее решение об открытии еврейского музея также выглядит шагом во все том же направлении, тем более если учесть, что еврейское сообщество несколько сдало позиции в Москве. Два этих момента вполне могут изменить образ Путина в общественном мнении».
Из интервью сайту «Atlantico».
11 декабря 2012 года.
Доминик Ливен — британский историк:
«Если сравнить Россию с другими западными империями, например, испанской, британской или голландской, то Россия оказалась в сравнительно хорошем положении. Она сохранила значительное население и территорию. С другой стороны, весь смысл избавления от империи — в избавлении от имперского бремени. Когда англичане потеряли свою империю, им больше не надо было отвечать за безопасность в Индийском океане. Проблема России в том, что она сохранила имперское бремя и должна отвечать за безопасность в Средней Азии, хотя у нее нет ресурсов для этого. Это самый актуальный вопрос, и я думаю, что Владимир Путин делает в этом направлении все, что только возможно. В этом плане ситуация сейчас довольно стабильная».
Из интервью порталу «Washington ProFile».
20 февраля 2004 года.
Уильям Таубман — американский политолог и историк, специализирующийся на советском периоде:
«Когда Путин пришел к власти в 2000 году, он также столкнулся с обстоятельствами, в которых требовались перемены, ожидаемые большинством россиян. Он пришел к власти после 1990?х годов, которые прошли сперва под управлением Горбачева, потом — Ельцина, с их галопирующей инфляцией, разрушенным обществом, развалившимся Советским Союзом. <…> Я не стану утверждать, что Путин уникален в своей попытке восстановить власть в стране, которая в восприятии россиян если не развалилась на части, то по крайней мере обкрошилась в хаотичные 90?е — период, который россияне называют “периодом смуты”. <…> Путин не был уникален в том, что он пытался сделать. Но я думаю, он был уникален в способах, которыми он делал или пытается сделать это. До недавних пор он был потрясающе эффективен и удивительно тверд, безжалостен и даже брутален в методах, которыми он восстанавливал российское государство».
Из лекции «Сравнение президентов:
Горбачев, Путин, Обама» в Амхерстском колледже,
19 сентября 2012 года
2. «Назад к авторитаризму и агрессии…»
Нуриэль Рубини — американский экономист, один из крупнейших специалистов по мировым финансам:
«Большая часть бизнес?элиты России по?прежнему рассматривает страну как генератор богатства, но не долгосрочную инвестицию. Отток капитала — хроническая проблема — ускорился после переизбрания Путина в марте [2012 года]. Население страны сокращается из?за плохого здравоохранения, распространения социально обусловленных заболеваний вроде алкоголизма и отъезда высокообразованных россиян из страны в поисках лучших возможностей где бы то ни было».
Из статьи «Настало время бойкота российской автократии» в соавторстве с Иеном Бреммером. «Financial Times».
29 мая 2012 года.
Ричард Пайпс — американский историк, профессор русской истории Гарвардского университета, бывший консультант Белого дома при Рейгане:
«Как и большинство обозревателей, наблюдающих за происходящим в России, я не могу испытывать чувство удовлетворения тем, что вижу. Нынешний режим толкает Россию вспять, к прошлому, к авторитаризму. Это проявляется в том, что один?единственный властный центр определяет все содержание российской политики, граждане не имеют никакого влияния на процесс принятия решений, из общественной жизни постепенно выхолащивается какая?либо соревновательность. Это пока еще не советский строй, но это уже не то, на что мы уповали, говоря о России. Я глубоко разочарован происходящим».
Из интервью радио «Свобода».
28 июня 2013 года.
Ниал Фергюсон — оксфордский историк, один из самых востребованных западными масс?медиа интеллектуалов:
«Сравнение [путинской России] с Веймарской республикой не обнадеживает. Скатывание Германии в диктатуру проходило в несколько этапов: до прихода к власти Гитлера было три более?менее авторитарных канцлера, каждый из которых пытался управлять страной своими указами. Остается открытым вопрос о том, является ли Путин более успешной версией разогрева или полноценным российским фюрером».
Из колонки «Оглянитесь на Веймар — и подумайте о России».
«The Daily Telegraph». 1 января2005 года.
Эдвард Лукас — один из старейших сотрудников журнала «Economist», в конце 1990?х — начале 2000?х возглавлял московское бюро издания, а до этого не менее 10 лет работал корреспондентом в странах Центральной и Восточной Европы:
«Страна представляет собой компанию, управляемую синдикатом из бывших сотрудников КГБ и их дружков. В этой системе должности в государственных органах (за исключением самого верха) продаются и покупаются, и цена на них зависит от того, сколько денег может получить чиновник от контроля за государственными доходами (например, от штрафов за нарушение правил дорожного движения), поступлений от компаний (в виде налогов) или других ресурсов (радиочастот, природных ископаемых). Это не приводит к возникновению авторитарного монолита — правящие в России элиты соперничают между собой на политическом поле. Однако эта конкуренция является управляемой — а зачастую и постановочной, — что позволяет создать видимость выбора и тем самым обеспечить клапаны для выплеска народного недовольства».
Из книги «Мир в 2050 году».
Збигнев Бжезинский — влиятельный американский политолог, автор известной книги «Великая шахматная доска: господство Америки и ее геостратегические императивы»:
«Фактический контроль над политическими возможностями и финансовыми активами государства, а также дезориентация общественности позволяют Путину принимать решения, в совокупности толкающие Россию в трех основных направлениях: в политическом плане — ко все более репрессивному авторитарному режиму, в экономике — к централизованному корпоративному этатизму, а во внешней политике — к явно реваншистской позиции. Каждое из этих направлений отражает не только личные пристрастия Путина, но и общие интересы его единомышленников — высшей политической элиты. Но подобный путь развития в долгосрочном плане чреват для страны опасностями».
Из статьи «Путинский выбор».
«The Washington Quarterly». Март 2008 года.
Ручир Шарма — глава отдела развивающихся рынков «Morgan Stanley»:
«Развивающиеся страны нередко называют “землей контраcтов”. Но Россия другая, она экстремальнее и сюрреалистичнее. Это страна открытых, явных противоречий. Здешнее правительство контролирует все, что говорят по телевизору, но не то, что пишут в газетах. Средний доход россиян на душу населения составляет около 12 тысяч долларов, но, вероятно, это единственный относительно богатый народ в мире, который живет в постоянном страхе отключения электроэнергии. Многие москвичи ездят на превосходных немецких автомобилях, но организованной службы такси в городе нет. Будучи крупным экспортером пшеницы, Россия вынуждена импортировать миллионы тонн мяса и птицы для внутреннего потребления. Неудивительно, что приезжим крайне трудно понять, что тут происходит, поэтому они так часто меняют свое мнение».
Из книги «Прорывные экономики.
В поисках следующего экономического чуда».
2012 год.
Дэвид Ремник — журналист и писатель, автор книги «Мавзолей Ленина: последние дни советской империи», материал для которой собирал в бытность московским корреспондентом «Washington Post» и за которую был удостоен Пулитцеровской премии:
«В политическом смысле я вижу в России новую форму застоя. Я имею в виду в политике на высшем уровне в России. Путин, Медведев и так далее — это форма застоя. Когда речь идет о платформе Путина, ну, такой платформы практически не существует, кроме слова “продолжение”. Продолжение линии Путина, Медведева. В реформах, идеологии и даже новой российской истории <…> нет необходимого проявления соперничества, соревнования в этой политической ситуации. Конечно, нужно сказать, что в России много достойных представителей. Есть активные политические силы, и есть целые ядра политического действия <…> Но все это совершенно находится в изоляции от того политического действа, которое происходит в высшем эшелоне».
Из интервью с Дэвидом Ремником на радио «Эхо Москвы».
1 декабря 2011 года.
Фрэнсис Фукуяма — видный американский философ и политолог:
«Россия может начать обратное развитие в направлении авторитарного, агрессивного, националистического государства. Я, конечно, не думаю о возврате к некоему подобию Советского Союза. Эту идеологию возродить невозможно. Но многие наблюдения должны нас тревожить, и не только то, что Россия обладает большим количеством ядерного оружия».
Из интервью «Sueddeutsche Zeitung»,
5 октября 2004 года.
Фарид Закария — американский журналист и политолог, специалист по международным отношениям:
«Российская экономика — это фактически нефть, природный газ, алмазы, никель. Это все природные ресурсы. Это настоящая сибирская Саудовская Аравия. И чтобы развиваться в экономическом и политическом плане, России необходимо иметь возможность диверсифицировать свою экономику. Пока мало что указывает на это. Нужно сказать, что одна из причин этого, возможно, то, что диверсификация экономики не слишком выгодна режиму. Чем экономика страны более диверсифицирована, тем больше возможностей утратить политический контроль. До тех пор пока существует по большому счету нефтяная экономика или экономика, основанная на природном газе или других природных ресурсах, все это очень обстоятельно контролируется властями».
Из программы Фарида Закарии на CNN.
29 февраля 2012 года.
Пол Грегори — авторитетный американский специалист по экономической истории России:
«Под руководством Путина государственная мафия пришла на смену уличной мафии периода хаотичного правления Ельцина. Последними в иерархии этого мафиозного стада в очереди к кормушке стоят армии продажных налоговых, пожарных и санитарных инспекторов, которые пришли на смену молодым и дюжим уличным бандитам и рэкетирам ельцинской эпохи. Они могут разрушить любое малое или среднее предприятие, отказывающееся от сотрудничества с ними. На более высоком уровне муниципальные и региональные чиновники распределяют контракты, получают взятки от местных коммерческих фирм, списывают штрафы, уничтожают обвинительные заключения и отворачиваются в сторону, когда ненадежные круизные суда выходят в плавание. На верхушке этой лестницы министры и заместители премьер?министра пришли на смену частным олигархам, возглавив гигантские энергетические и сырьевые концерны. Они очень вежливо разбираются со своими жертвами в шикарных отелях и современных офисах, но результатом все равно является классическое вымогательство, достойное мафии из Нью?Джерси».
Из статьи «Российская экономика: Путин и государство КГБ».
«Library of Economics and Liberty».
Отношение американцев к Путину
Статья Владимира Путина в «New York Times», посвященная военному конфликту в Сирии, вызвала многочисленные отзывы американцев. Ниже приводится отрывок из этой статьи и некоторые отзывы на нее.
«Ситуация, складывающаяся сегодня в мире, в частности обстановка в Сирии и вокруг нее, побудила меня обратиться напрямую к американским гражданам и политическим деятелям. Считаю это важным в условиях, когда ощущается дефицит контактов и общения между российским и американским обществами.
Хотел бы напомнить, что отношения между нашими странами в своем развитии прошли разные этапы. Мы противостояли друг другу в годы «холодной войны». Но мы были и союзниками, вместе разгромили нацизм во Второй мировой войне. И именно по итогам той войны, с целью предотвратить повторение масштабной трагедии, была создана универсальная международная организация — ООН.
Отцы?основатели ООН понимали, что судьбоносные решения по вопросам войны и мира должны приниматься только консенсусом, и по настоянию США закрепили в Уставе ООН право вето для постоянных членов Совета Безопасности. В этом заложен глубокий смысл, обеспечивающий на протяжении многих десятилетий более или менее устойчивое развитие международных отношений.
Никто не хочет, чтобы ООН повторила судьбу Лиги Наций, которая развалилась из?за отсутствия реальных рычагов воздействия на международную ситуацию. А такое возможно, если влиятельные страны будут предпринимать силовые акции в обход ООН, без санкции ее Совета Безопасности.
Хотел бы отметить, что планируемый удар Соединенных Штатов по Сирии, невзирая на серьезную и острую оппозицию множества стран, крупных политических и религиозных деятелей, включая Папу Римского, может привести лишь к новым невинным жертвам, к эскалации конфликта, выхлестнув его далеко за пределы Сирии. Неизбежны расширение насилия и новая волна терроризма. Ракетно?бомбовый удар может подорвать многосторонние усилия, направленные на решение иранской ядерной проблемы и урегулирование арабо?израильского конфликта, привести к дальнейшей дестабилизации всей обстановки на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Это чревато полной разбалансировкой системы международного права и миропорядка.
Нужно понимать, что в Сирии сегодня речь идет не о борьбе за утверждение демократии, а о вооруженном противостоянии правительства и оппозиции в многоконфессиональной стране. Поборников демократии там не так много. А вот экстремистов всех мастей и алькаидовцев на стороне оппозиции хватает. Кстати, Госдепартамент США сам признал террористическими воюющие в лагере оппозиционеров организации “Джабхат Ан?Нусра” и “Исламское государство Ирака и Леванта”. Внутренняя конфронтация, которую с самого начала подогревали поставки оружия извне оппозиционерам, вылилась в один из кровопролитнейших конфликтов в мире.
Не может не беспокоить, что в Сирии воюют не только наемники из арабских стран, но и сотни боевиков из ряда западных государств и даже России. Кто может гарантировать, что эти бандиты, набравшись опыта, не окажутся потом в наших странах, как это имело место в Мали после ливийских событий? Это реальная угроза для всех нас. Ужасная трагедия в ходе Бостонского марафона лишний раз подтверждает это.
Россия с самого начала последовательно проводит линию на поддержку мирного диалога с целью выработки самими сирийцами компромиссной модели будущего развития страны. Причем мы защищаем не сирийское правительство, а нормы международного права. Постоянно доказываем необходимость полного задействования возможностей Совета Безопасности ООН. Исходили и исходим из того, что в современном сложном и турбулентном мире сохранение правопорядка — один из немногих рычагов, способных удержать международные отношения от сползания к хаосу. Закон остается законом. Его исполнение обязательно всегда — независимо от того, нравится это кому?то или нет. Действующее международное право позволяет использовать силу только в двух случаях — либо при самообороне, либо по решению Совета Безопасности. Все остальное по Уставу ООН недопустимо и квалифицируется как агрессия.
Никто не ставит под сомнение факт использования в Сирии химических отравляющих веществ. Однако есть все основания полагать, что это сделала не сирийская армия, а силы оппозиции. Цель — спровоцировать вмешательство их могущественных покровителей из?за рубежа, которые в таком случае выступили бы по сути на стороне фундаменталистов. В этом контексте обращают на себя внимание сообщения о том, что боевики готовят новую химическую атаку — на этот раз на Израиль.
Настораживает, что попытки силового вмешательства в различные внутренние конфликты становятся для США обычным делом. Возникает вопрос: отвечает ли это долгосрочным интересам самих Соединенных Штатов? Сомневаюсь. Ведь в сознании миллионов людей на планете Америка все чаще воспринимается не как образец демократии, а как игрок, который делает ставку исключительно на грубую силу, сколачивая под конкретную ситуацию коалиции с лозунгом “кто не с нами — тот против нас”.
Применение силы показало свою неэффективность и бессмысленность. Афганистан лихорадит, и никто не может сказать, что будет там после вывода международных сил. Ливия разделена на зоны влияния племен и кланов. В Ираке продолжается гражданская война, и каждый день гибнут десятки людей. В самих США многие проводят прямую аналогию между Ираком и Сирией и в этой связи спрашивают: зачем повторять недавние ошибки?
Имевшие место силовые акции подтверждают также то, что какими бы точечными ни были удары с использованием самого современного оружия, жертвы среди гражданского населения неизбежны. Причем страдают в первую очередь старики и дети, жизни которых как раз и пытаются якобы защищать с помощью этих ударов.
Подобные силовые действия вызывают закономерную реакцию в мире — если нельзя полагаться на международное право, то надо искать другие варианты гарантированного обеспечения собственной безопасности. И вот все большее число стран стремится обзавестись оружием массового уничтожения, срабатывает простая логика: “если у тебя бомба, тебя не тронут”. Получается, что на словах говорится о необходимости укрепления режима нераспространения, а на деле — происходит его размывание.
Нужно прекратить использовать язык силы, вернуться на путь цивилизованного политико?дипломатического урегулирования конфликтов.
Новые возможности обойтись без военной акции в Сирии появились в последние дни. США, Россия, все члены международного сообщества обязаны воспользоваться проявленной сирийским правительством готовностью пойти на установление международного контроля над своим химическим арсеналом и в последующем уничтожить его. Судя по заявлениям Президента Барака Обамы, Соединенные Штаты увидели в этом определенную альтернативу, позволяющую воздержаться от удара.
Приветствую настрой американского лидера на продолжение диалога с Россией по сирийскому вопросу. Мы давно призывали к совместной работе. Сейчас крайне важно объединенными усилиями не дать погаснуть этому проблеску надежды, как мы договаривались на саммите “большой восьмерки” в Лох?Эрне, перевести ситуацию в переговорное русло.
Если мы избежим силовой акции против Сирии, то кардинально изменим атмосферу в международных делах в целом, укрепим взаимное доверие. Это будет наш совместный успех, который откроет перспективу для сотрудничества по другим важнейшим проблемам современности.
В заключение хотел бы отметить следующее. С Президентом США Бараком Обамой у нас складываются все более доверительные деловые и личные отношения. Я дорожу этим. Внимательно ознакомился с его обращением к нации от 10 сентября. И позволю себе пополемизировать по вопросу, который считаю абсолютно ключевым и фундаментальным.
Президент США предпринял в своей речи попытку обосновать исключительность американской нации. Проводимая США политика, по словам Президента США, “отличает Америку от других”. “Вот что делает нас исключительными”, — прямо заявил он. Считаю очень опасным закладывать в головы людей идею об их исключительности, чем бы это ни мотивировалось. Есть государства большие и малые, богатые и бедные, с давними демократическими традициями и которые только ищут свой путь к демократии. И они проводят, конечно, разную политику. Мы разные, но когда мы просим Господа благословить нас, мы не должны забывать, что Бог создал нас равными».
Комментарии американцев на сайте «NY Times»
«Путин такой пассивно?агрессивный. Ну, по крайней мере не такой бесхребетный, как Обама».
«В то время, как Путин вызывает сомнения у меня по поводу геев, Россия защищает Сноудена и теперь улаживает вопрос с Сирией… Я поражен новой идентичностью России, которая сейчас вырисовывается. Мои дети в школе говорят о России, словно на дворе холодная война. Все, что они знают, это Голливуд и Джеймс Бонд».
«Итак, в одном углу у нас организатор общественных кампаний Обама, а в другом — бывший начальник КГБ Путин. Есть ли у кого сомнения в том, кто победит в этом столкновении политической воли и стратегии? Подсказка: это не Обама».
«Владимир Путин — коммунист и всегда им будет, а наш президент позволяет ему так себя вести, это бесит меня. Если вы думаете, что это круто, то вы слишком молоды или никогда не читали историю».
«Теперь президент Путин пишет редакционные статьи в “New York Times”?? Самое смешное в этом то, что противники военного вторжения теперь знают, что они цитировали российскую пропаганду на протяжении двух недель. В этом плане Обама неправильно себя повел. Он должен был включить полного Буша против этих парней. Теперь мы вынуждены слушать лекции от бывшего лидера КГБ. Плохая неделя для Империи…»
«Путин, читающий лекцию Обаме — это как Эдгар Гувер, читающий лекцию Мартину Лютеру Кингу».
«Мне очень интересно, как это американская свободная пресса настолько свободна, что диктатор (Путин) из коммунистической страны (России) может спокойно критиковать Америку и ее лидеров, но если бы российский гражданин сделал бы то же самое в своей стране против российского правительства, он был бы арестован, а все сотрудники газеты потеряли бы работу и были посажены в тюрьму. Манипулируй своей собственной страной, Путин!»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.