Местное самоуправление должно расти снизу вверх. Должно. В Европе долго росло и само выросло - никто не мешал. У нас, по понятным причинам, реформа. Искусственное возвращение к естественному. А так как в подобных случаях (по словам мудрой Долли из «Анны Карениной») сама собой и кашка детям к обеду не сделается - принят федеральный закон № 131 «Об общих принципах организации местного самоуправления». Немалые деньги потрачены на «обучение, разъяснение и информирование населения». Привлечен административный ресурс, меняются границы муниципальных и сельских поселений, перераспределяются властные полномочия и бюджеты. И больше всего изменений - в самом низу, ибо самоуправление - это местная низовая негосударственная власть со всеми причитающимися ей финансовыми и материальными ресурсами. Какие же ресурсы должны полагаться негосударственной власти? О, тут все очень сложно. Верите ли, даже самоуправленцы путаются. Например, Игорь Акулинин, глава Успенского сельского поселения, член президиума Совета по развитию местного самоуправления при Президенте РФ(!), один из просвещеннейших и известнейших сельских лидеров, говорит прекрасные слова: «Сейчас многие полномочия, переданные городским и сельским поселениям, не подкреплены финансово, а без этого нельзя требовать их эффективного выполнения. Надеюсь, сумею там, в Кремле, отстоять интересы самого низового и наиболее массового звена властной вертикали - городских и сельских поселений. Они ведь ближе всего стоят к народу». Игорь Евгеньевич, да как же так?

Откуда ж властная вертикаль? У вас власть негосударственная, вы самоуправлением занимаетесь, нет?

Ну, если уж в сельском поселении не понимают самоуправления, значит, его не понимают в России нигде. Потому что вот что я думала - если ОНО растет снизу вверх, естественность надо искать в самом низу. А что там у нас? Деревня. Село. Поле, лес, дорога. Колодец. Столб с электрической лампочкой. Строй деревенских домов. За пролеском - кладбище. Автобусная остановка. Коза на веревке. Скамейка. Площадь, магазин, домик правления. А кто в домике сидит?

В домике сидит избранный деревенскими жителями глава муниципального образования «Сельское поселение (скажем) Благодатное». Или - Гришино. Или - то же Успенское.

Значит, вот с этого могучего человека, засевшего в домике, который в разные времена назывался и сельской управой, и сельсоветом, и зданием администрации села, и начинается, так сказать, возрождение земства, а именно - «прерванной традиции общественного самоуправления».

Не начинается. Или, так скажем, далеко не везде. В правлении чаще всего сидит растерянный маленький чиновник, в недавнем прошлом - глава администрации, а нынче земец поневоле, назубок знающий дорогу в район за деньгами, дружбой, связями, сочувствием, теплом и светом. Что теперь будет-то? Что отдадут? Библиотеку с библиотекарями? Земельный налог? Подушный налог с двадцати деревенских старух? А скажут - строй, грей, освещай сам - все права тебе дадены? А начальственный «район», между тем, никуда не делся, все так же начальственен. Потому что «для многих субъектов РФ схема административного деления на муниципальные районы и подчиненные им сельские и городские поселения (»двухуровневая модель«реформы) оказалась более привычной и удобной для формирования межбюджетных отношений и осуществления контроля за местным самоуправлением». А это приводит к тому, что «практически разграничить полномочия между муниципальными районами и входящими в его состав поселениями действительно очень трудно из-за того, что объектом приложения управленческих сил и в том, и в другом случае является один и тот же житель поселения (района)». Ну и с имуществом, разумеется, все складывается очень по-разному: «Один из самых острых вопросов - право владения, пользования и распоряжения имуществом. Перераспределение собственности осуществляется чаще всего не в пользу низовых муниципальных образований. При разграничении имущества муниципальных районов и поселений первые передают, прежде всего, имущество, требующее затрат, то же, что приносит доход (например, рынки), оставляют за собой. По свидетельству многих глав поселений, „в некоторых муниципальных районах идет массовая подготовка объектов муниципальной собственности к приватизации“, а это означает, что, возможно, через год поселениям передавать будет просто нечего».

Это я цитирую одну из аналитических записок, комментирующих ход реформы - создаются они в изобилии во множестве фондов, комитетов и общественных организаций, продвижению реформы способствующих.

Так что же, даже и в деревне никаких примеров реального общественного самоуправления нет? Общественного - есть. Потому что местное самоуправление - это (пока или навсегда) власть; а общественное самоуправление - это люди, народ. Крестьяне. Это гражданское участие населения в своей и своей деревни судьбе. Сельские активисты. Новые комитеты деревенской бедноты. И чтобы уж наверняка обнаружить это прекрасное общественное самоуправление, нужно взять совсем уж Богом забытую деревню, далекую от Москвы, голую, оставленную. Никакую корысть питать не дающую возможности. И лучше всего, чтоб была она без всякого домика правления. А такое бывает довольно часто, потому как в состав одного сельского поселения могут войти и десять, и пятнадцать деревень. Вот они-то и оказываются чаще всего без управленческого домика, а со старостой во главе. Работает староста без зарплаты, без чина, за уважение. А еще того лучше - подыскать деревню с действующим ТОСом (территориальным органом самоуправления). А что такое ТОС, и каким может быть староста, я вам сейчас расскажу.