1851

1851

А. А. КИРМАЛОВОЙ

5 мая 1851. Петербург

5 мая.

Да, милый друг Сашенька, кончина нашей матери должна тебе отозваться тяжелее, нежели всем нам. Ты вообще дружнее всех нас была с нею, а любовь ее к твоим детям и попечения о них сблизили Вас еще теснее. Старушка никогда не показывала предпочтения никому из нас, но, кажется, тебя она любила больше всех, и за дело: ты ей не делала даже мелких неприятностей своим характером, как мы, например, с Анютой часто делали невольно, притом она частию твои несчастия приписывала себе и оттого за тебя больше страдала. - Больно и мучительно, как подумаешь, что ее нет больше, но у меня недостает духа жалеть, что кончилась эта жизнь, в которой оставались только одни страдания и болезненная томительная старость. Живи она еще десять лет, она бы всё мучилась вдвойне: <...>[10] за всякое наше горе и за то еще, что она не может пособить ему.

Притом жизнь ее, за исключением неизбежных человеческих слабостей, так была прекрасна, дело ее так было строго выполнено, как она умела и могла, что я после первых невольных горячих слез смотрю покойно, с некоторой отрадой на тихий конец ее жизни и горжусь, благодарю Бога за то, что имел подобную мать. Ни о чем и ни о ком у меня мысль так не светла, воспоминание так не свято, как о ней. - Меня ужасно огорчает твое затруднительное положение насчет детей. Я уж писал тебе, что лучшие корпуса здесь: 1. горных инженеров; 2. - полевых инженеров и 3. - инженеров путей сообщения.

Все прочее корпуса приготовляют молодых людей только в военную службу; выпускают из них лет 17-ти или 18-ти мальчиков в армейские полки; ты этого не захочешь, да и в эти корпуса трудно попасть. Из горного корпуса посылают на 6 лет на службу в Сибирь на медные, железные и прочие заводы; в этот корпус легче попасть, нежели в другие; платят там по 300 целковых в год. Из корпуса полевых инженеров выпускают по крепостям для построек; учат военной строительной части, то есть строить крепости, мосты, подводить мины и проч. В корпусе путей сообщения учат проводить и поддерживать шоссе, железные дороги, строить разные публичные здания. В эти два корпуса труднее попасть.

Есть еще артиллерийское училище, но из него и из других выпускают в военные, в офицеры, которые потом будут требовать поддержки, а тебе надо готовить детей так, чтобы они сами могли справляться потом без домашней поддержки. Для этого я все-таки думаю, что лучше в гимназию отдать, а потом в университет, потому что, оттуда вышедши, он может годиться на всё: если не чиновником, так учителем, пожалуй, хоть в военную, если есть охота. А если есть дарования, так может идти и выше. Даже если б он и не попал из гимназии в университет, так одного гимназического воспитания будет достаточно, чтоб достать кусок хлеба, потому что окончивший курс в гимназии все-таки вдесятеро будет больше знать, нежели выпущенный из корпуса. Вот мои мысли об этом.

Очень жаль, что гимназия в Казани дурна, по твоим словам, а то бы его можно было там отдать жить какому-нибудь учителю при гимназии с платою за содержание, тогда бы бегать и шалить ему не дали.

Здесь много гимназий: в иных платят 250, в других 300 рублей серебром с содержанием там. Если вздумаешь сюда, уведомь, а я справлюсь поподробнее и тотчас же тебе напишу. Я думал, в Казани потому лучше, что там Соня и что Виктор перейдет туда же, так они будут все вместе.

Не обижаешь ли ты моего старичка, Николю? Ты пишешь, что он тут: не загнан ли он у тебя? Я знаю, что ты его любишь меньше других. Это дурно. Если ты мне скажешь, что ты в этом не виновата, что ж, дескать, мне делать? А то делать, скажу тебе в ответ, что разум и совесть требуют, чтобы этого не показывать отнюдь ребенку. Ты бери пример с нашей матери: она тебя любила больше всех. Я это третьего года заметил, а кто из нас может пожаловаться, чтоб отличали тебя, а нас обижали? Теперь представь, как не отупеть ребенку, когда...[11]