ГЛАВА 3 Соседи

ГЛАВА 3

Соседи

Завтра была война

«Самая популярная идея киевских политиков заключается в том, что Украина должна покупать газ, как Германия, и относиться к России, как Германия», – делился своими впечатлениями о киевской действительности в мае 2007 года помощник депутата Госдумы России Константина Затулина. Услышав первую часть этой фразы, я удивилась: «Но это же самоубийство для любого правительства. Они же разорят свою промышленность. Химия и металлургия не вынесут таких ценовых скачков», – недоумевала я. Спустя полтора года, когда половина доменных печей и химкомбинатов Украины остановятся из–за финансового кризиса, премьер–министр Юлия Тимошенко сделает все, чтобы газ для страны стоил дешевле, чем для Германии.

Главной, впрочем, в этом наблюдении оказалась вторая часть доктрины. Взяв однажды курс на Евросоюз и НАТО, президент страны Виктор Ющенко не брезговал приемами, которые позволили Чехии и другим странам Восточной Европы в середине 1990–х годов спрятаться от «угрозы, исходившей от Москвы», под крышей Брюсселя. Попытки досрочно ликвидировать базу черноморского военного флота России в Севастополе, поставить вооружение в Грузию и поддержать раскол в православной церкви в ходе празднования 1020–летия Крещения Киевской Руси – вот что запомнили рядовые обыватели двух стран в 2008 году. Киевский лидер, таким образом, пытался продемонстрировать Европе неуравновешенность и агрессивность своего восточного соседа.

В это же время в коридорах Кремля и Дома правительства в Москве воспринимают Киев, очевидно, как «пятую колонну». Разработчики недавно принятой «Стратегии национальной безопасности России до 2020 года» вслед за НАТО приравнивают энергетические войны к обычным и особое внимание уделяют укреплению приграничных с Россией территорий.

Связанные цепью истории, Россия и Украина сегодня похожи друг на друга больше, чем любое другое сообщество в мире, гораздо больше, чем белорусское и российское. Начиная с того, что христианство как доминирующая религия России было навязано Киевом, и заканчивая абсолютно идентичными системами коррупции и безнаказанности в современном обществе. К слову, половина Министерства газовой промышленности СССР, а теперь и «Газпрома», как шутят в газовой среде, имеет украинские корни, поэтому газопроводы из Сибири в Европу и проложены по их родным местам. Надо ли объяснять, что лидеры двух наций были уверены каждый в своей правоте и накануне 2009 года оказались совершенно не склонны к компромиссу.

Следуя логике происходивших в 2008 году событий, можно прийти к выводу о том, что «газовая война–2009» между Москвой и Киевом готовилась заранее. Иначе как расценивать постоянные обвинения в неплатежах со стороны российских чиновников и руководителей «Газпрома»?«Украина должна за газ $1,5 млрд… $2 млрд… $3 млрд». Информационная накачка общества была так сильна, что, когда «Газпром» 1 января 2009 года закрыл–таки вентиль, московские таксисты, парикмахеры и официанты в один голос повторяли: «Так им и надо. Пусть платят за российский газ»

Мало кто знал, что никакого долга к новому, 2009 году не было. 30 декабря в 23.00 Национальная акционерная компания «Нафтогаз Украины» перечислила посреднику Rosukrenergo, принадлежащему на 50% «Газпрому», $1,522 млрд, полностью оплатив текущее потребление газа в 2008 году по ранее согласованной цене. Можно было бы спорить относительно $614 млн за просрочку платежей. Но вряд ли Россия стала бы начинать газовую блокаду соседней страны за штрафы, которые можно взыскать по суду.

Отсутствие контракта между «Газпромом» и «Нафто–газом» на 2009 год также не могло заставить партнеров закрыть задвижки на трубе. Если в середине декабря «Газпром» настаивал на цене газа для Украины в $285 за тыс. кубометров, а «Нафтогаз» – на сохранении действовавшей цены в $179,5, то 25 декабря стороны уже подготовили компромиссное решение. «Газпром» спустил планку до $250 при сохранении транзитной ставки на уровне $1,7 за тыс. кубометров, тогда как «мы соглашались на $235 и $1,8 соответственно», – рассказывает представитель «Нафтогаза» Валентин Землянский. Устранить расхождение в цифрах должен был совместный экспорт газа в ЕС. Руководителям компаний Алексею Миллеру и Олегу Дубине оставалось поставить подписи под 10–летними контрактами на куплю–продажу газа и его транзит через территорию Украины и обменяться папками. Но вместо этого, вспоминает Землянский, «31 декабря в 22.20 мы вышли из „Газпрома“ и улетели домой».

За несколько часов до боя кремлевских курантов в новогоднюю ночь в переговорный процесс вмешался Владимир Путин и раскрыл коммерческую тайну «Газпрома». «Газ в Средней Азии куплен по $340 за тыс. кубометров, и Украине он обойдется в $370 в первом квартале», – сказал премьер. Все итоги длительных переговоров перечеркивались одной этой фразой. По сути, это было требование Москвы к Киеву о газовой капитуляции. Алексей Миллер предупредил Олега Дубину, что, если контракт на 2009 год не будет подписан до 10.00 1 января, поставки остановятся.

А в это время в Киеве шла «битва титанов». Как рассказывал человек из окружения украинского премьер–министра, Юлия Тимошенко намеревалась лететь в Москву, чтобы уговорить Владимира Путина не горячиться. 2 октября российский и украинский премьер–министры подписали Меморандум о взаимопонимании, предусматривавший трехлетний переходный период к европейским ценам и отказ от посредников. Взамен Юлия Тимошенко тогда же пообещала содействие в возрождении Международного газотранспортного консорциума на Украине. Контракты «Газпрома» и «Нафтогаза» могли быть согласованы только на условиях возрождения консорциума.

Интерес российского премьера был понятен: взяв под контроль газотранспортную систему Украины, можно было считать задачу возвращения всех активов Министерства газовой промышленности СССР под крышу «Газпрома» выполненной. Это позволило бы России экономить на транспортных затратах в будущем.

11 января Владимир Путин в интервью немецкому телеканалу ARD вновь напомнит о подписанном меморандуме по созданию Международного консорциума России, Украины и Германии, возможно, с привлечением Италии и Франции, «который берет в аренду газотранспортную систему Украины». Путин даже предложит дать денег. Если «украинское государство захочет, мы готовы принять участие и в ее приватизации», – скажет он.

Но Виктор Ющенко, в отличие от Александра Лукашенко, торговаться не планировал. Не имело смысла делить трубопроводы с Москвой, если он видел их составной частью Европейского рынка газа. Поэтому 16 декабря министры обороны США и Украины подписали Хартию о взаимопонимании, в которой Киеву была обещана всесторонняя помощь для получения статуса постоянно действующего члена НАТО в обмен на создание всех условий безопасности транзита энергоресурсов. Например, Киеву предложили создать рабочую группу по энергобезопасности и от ее имени вести переговоры с Евросоюзом, а также предоставить гарантии по кредитам на модернизацию ГТС.

Поэтому Виктор Ющенко 31 декабря запретил своему премьеру отдавать «трубу» Москве. По данным украинских информагентств, самолет Юлии Тимошенко уже взял курс на Восток, когда пилотам поступила команда развернуть корабль и прибыть в порт отправления. Позже пресс–служба Блока Юлии Тимошенко сообщит, что «самолет премьер–министра в воздух не поднимался». Однако угроза «предать национальные интересы» (а может быть, и что–нибудь попроще) заставила Юлию Тимошенко на время отказаться от собственных планов. Таким образом, предновогодним вечером у всех троих политиков были основания для вступления в газовую войну: Владимир Путин не получил контроль над трубопроводной системой Украины, Юлия Тимошенко – газовую схему без посредников, Виктор Ющенко – низкую цену.

Цена на газ должна составить $201 за тыс. кубометров, а ставка транзита – не ниже $2, говорилось в совместном заявлении президента и премьер–министра Украины, размещенном утром 1 января на интернет–сайте правительства. Киев апеллировал к падению мировых цен на нефть и среднеевропейским ставкам за транзит. Позиции сторон по цене газа за ночь разошлись с 6 до 46%.

Дальше была война. Господин Ющенко устранился с поля газовой битвы до 7 января – государственного праздника по случаю православного Рождества Христова, отмечающегося в этот день в России и Украине. Киев оставил Москву с ее заряженным энергетическим ружьем наедине с Брюсселем, не рассчитывая на то, что замерзающим европейцам покажутся одинаково циничными позиции обоих лидеров, лишивших население нескольких стран газа в период сильных морозов.

Мои коллеги по газете «Коммерсантъ» даже предполагали, что эта газовая блокада Европы была спланированной акцией Владимира Путина и Виктора Ющенко. Аргументы были серьезными. «„Газпрому“ выгодны краткосрочные недопоставки в ЕС, которые создадут дефицит газа», – рассуждали журналисты. Я готова была поверить в такую причину газовой блокады, потому что в октябре—декабре 2008 года потребители ЕС сократили закупку российского газа на 20–30% из–за финансового кризиса и резкого роста цен на газ до $500 за тыс. кубометров. Это подтверждал сам «Газпром». К моменту отъезда Виктора Ющенко на отдых в горы газотранспортная система Украины была готова к работе в реверсном режиме, то есть поднимать газ из хранилищ на западе страны и поставлять промышленности и энергетикам на востоке. Одна маленькая деталь не позволяла мне верить в заговор Киева и Москвы против Европы – у главы «Газпрома» Алексея Миллера в шуфлядке рабочего стола лежали билеты на самолет для всей семьи, датированные 1 января 2009 года. Понятно, что они так и не были реализованы.

Значит, газовые переговоры были всего лишь инструментом, а не причиной энергетической войны России и Украины. После ее окончания Владимир Путин в интервью агентству Bloomberg 27 января 2009 года пояснит: «То, что произошло на Украине в предыдущие годы – результат деятельности прежней администрации США и поддерживающего их Евросоюза. Когда, нарушая конституцию с помощью событий на улице, позволяют людям прийти к власти, то обрекают страну, народ на турбулентные внутриполитические события в длительной перспективе. Именно внутриполитическая ситуация на Украине не давала нам возможности выйти на окончательные договоренности и по газовому вопросу». Российский премьер обозначил, с кем на самом деле Москва имела дело в ходе этой газовой войны.

Хранилище с черным выходом

Без Украины российский газ не попал бы на те ключевые рынки Европы, которые приносят «Газпрому» больше половины его дохода. Украина – главная транспортная артерия поставок российского газа в Германию, Италию, Францию. По территории этой страны прокачивается до 124 млрд кубометров газа в год. Эти объемы делают Украину монополией на транзит российского газа. Еще 35–42 млрд проходят по Белоруссии. И если «Газпром» наполняет федеральный бюджета России на 20%, то «Нафтогаз» – украинский республиканский – на 17%. Так что ни Москва, ни Киев экономически не заинтересованы в перекрытии задвижек в трубе.

Зато украинские подземные газовые хранилища (ПХГ) и республиканский бюджет – это места хороших заработков московских и киевских политиков и бизнесменов. Отсюда и бесконечные выяснения отношений, смена схем поставок, поддержка своих и выдавливание чужих.

Украинский рынок – это воистину адское переплетение личных амбиций и миллиардных прибылей, получаемых от продажи «пропавшего» газа, то есть товара, не имеющего затрат и не облагающегося налогами. Этот газ, словно наркотик, искушает тех, кто получает доступ к трубе и задвижке, кто имеет право экспорта и может воспользоваться налоговыми схемами с использованием республиканского бюджета. Но обо всем по порядку.

В сентябре 2004 года «Газпром» подписал с «Нафто–газом» соглашение об урегулировании долга украинской компании перед российской монополией в размере $1,7 млрд, возникшего из–за недоплаты за предыдущие 5–7 лет. Документ сокращал поставки газа на Украину на 5 млрд кубометров в год в 2005–2009 годах. Из 73 млрд кубометров общего объема украинского потребления газа 55 млрд составлял импорт, и еще 18 млрд – собственная добыча.

Но не прошло и года, как Россия выставила Киеву новые претензии за газ. Летом–осенью 2004 года «Газпром» закачивал газ в ПХГ Украины, а когда в начале 2005 года потребовал поднять его и направить в сторону Словакии, «Нафтогаз» не удовлетворил ни одну из 40 заявок – вместо этого он заявил, что газа в стране нет. Весной 2005 года таможенный комитет Украины, недосчитавшийся сборов и платежей в бюджет, обвинил «Газпром» в задержке платежей за хранение 7,9 млрд кубометров газа. На что «Газпром» ответил, что плата взимается по факту отбора, а монополия ее не получила. Таким образом, акт о приемке газа на хранение был, а акта на его отбор – нет. Кто и когда забрал этот газ и кому он был продан – остается тайной.

Летом 2005 года «Газпром» предложил зачесть стоимость «пропажи» в качестве платы за транзит российского газа по территории Украины. Это означало дополнительное сокращение поставок газа, что могло привести к дефициту газа и энергетическому кризису в стране. Можно было теоретически купить недостающие объемы в Туркмении по $80 за тыс. кубометров, то есть на $25 дороже российского, только вот взять дополнительно $1,4 млрд было негде.

Ситуация уже тогда усугублялась политическим противостоянием президентов России и Украины Владимира Путина и Виктора Ющенко. «Мы, естественно, не потребуем завтра же выплатить этот долг за пропавший газ, но специалисты должны решить эту проблему», – заявил тогда Путин. Осенью зампредправ–ления «Газпрома» Александр Медведев предупредил: «Если Украина затянет переговоры, цена для нее может возрасти с $55 до $180 за тыс. кубометров, поскольку мировые цены на газ растут».

Был ли Владимир Путин осведомлен о схемах реализации пропавшего газа, сказать сложно. Был ли он заинтересован? Точно можно сказать лишь то, что российские диспетчеры должны были знать о дополнительных объемах поставок газа из украинских хранилищ на экспорт. Значит, либо Путин был в курсе этой схемы и, получив подтверждение, что «левых» поставок больше не будет, предложил властям Украины залатать свой топливно–энергетический баланс без поддержки со стороны России, либо речь может идти о продуманной и хорошо расставленной ловушке.

Внешняя газовая политика России – это по существу всегда план Владимира Путина. Не зря в конце 2008 года глава немецкого концерна E.On Вульф Бернотат приезжал спрашивать о рисках блокады Украины и Европы зимой 2008–2009 годов не к председателю правления «Газпрома» Алексею Миллеру и не к президенту России Дмитрию Медведеву. Он приезжал к премьер–министру Владимиру Путину.

Если же «пропавший» газ действительно ушел без ведома Кремля, очевидно, в Москве было принято решение прекратить «самостийный» экспорт с территории Украины. За 8 млрд кубометров газа на тот момент в Европе можно было выручить более $1 млрд, поскольку цены держались на уровне $160 за тыс. кубометров. Технически организовать перекачку его из украинских ПХГ в Румынию или Словакию не составляло никаких проблем. Любопытно, что в этот момент впервые в качестве антикризисного управляющего появляется швейцарская Rosukrenergo, созданная на паритетных началах Газпромбанком и австрийским Raiffeisen Investment.

Учитывая, что в странах СНГ газовый бизнес всегда был подконтролен власти, реализовать большой объем газа можно было только с согласия украинских политиков. Кто именно из действовавших на тот момент политиков Украины – президент Виктор Ющенко или премьер в 2004 году, а в 2005–м депутат Верховной рады и лидер оппозиции Виктор Янукович – был втянут в реализацию этого газа, до сих пор покрыто мраком. Пролить свет на эту операцию мог бы Юрий Бойко, который в 2003–2004 годах возглавлял «Нафтогаз Украины», а сейчас находится в оппозиции и является оппонентом Юлии Тимошенко, но он молчит.

«Нафтогаз» тогда долго думал и, наконец, согласился вернуть пропавший газ равными долями – по 1,75 млрд кубометров в год в течение 2005–2008 годов. Украинская сторона потребовала сохранить за ней экспортную квоту в объеме 5 млрд кубометров. Такое предложение косвенно могло свидетельствовать о том, что пропавший газ не растворился в так называемой технической подушке (создается для хранения газа), из которой уже ничего нельзя поднять, а был реализован за рубежом по выгодным ценам. И теперь руководство украинского концерна пыталось загладить свою или чью–то еще вину.

Однако зампредправления «Газпрома» Александр Рязанов назвал этот вариант неприемлемым и уведомил украинских партнеров, что во втором полугодии монополия поставит не более 1 млрд кубометров вместо 9 млрд на Украину. Так в одну минуту в газовом балансе Украины образовалась «дыра». До конца года за счет отказа от экспорта с августа по декабрь удалось сэкономить 3 млрд кубометров газа, остальное заменили мазутом.

Состояние войны

Дефицит газа дестабилизировал обстановку, и к концу 2005 года переговоры о цене топлива для Украины на будущий год зашли в тупик. Утром 23 декабря глава правления «Газпрома» Алексей Миллер впервые в телеэфире провел учебную остановку подачи газа Киеву. По приказу, отданному главой «Газпрома» по телефону из своего кабинета в офисе компании на ул. Наметкина, 16 в Москве, диспетчер «Мострансгаза» перекрыл вентили на газопроводе в направлении границы Россия—Украина.

Эта демонстрация энергетической мощи России должна была сделать Виктора Ющенко сговорчивее.

Киев молчал. Тогда Александр Медведев поднял ставки и предложил новую цену на 2006 год: $230 за тыс. кубометров против $55 в 2005 году. Топ–менеджер «Газпрома» объяснил, что США причислили Украину к странам с рыночной экономикой, поэтому та должна покупать газ «по международным стандартам». И если «небогатая Румыния» в 2006 году будет покупать газ по $265, то Украине тоже следует платить «по полной».

Виктор Ющенко с иронией переспросил: может быть, Россия поднимет цену за ночь в десять раз? А потом уже серьезно предупредил о том, что тариф на прокачку газа в этом случае вырастет с $1,6 до $2,5 за тыс. кубометров на 100 км. В ответ на это господин Медведев вспомнил Великобританию, которая покупала газ по $1000 за тыс. кубометров в декабре 2005 года. Если вычесть из этой суммы транспортные расходы, подсчитал менеджер «Газпрома», то цена для Украины «может составить и $500, и $700 не в отдаленном будущем, а уже сейчас».

Глава Минтопэнерго Украины Иван Плачков попытался заземлить громы и молнии, летевшие из «Газпрома». По его словам, газ должен был стоить $65, «поскольку это средняя цена, по которой Украина закупала российский газ с 1995 года с понижающими коэффициентами к Европе». И тут Александр Медведев разъяснил, чего именно ждет от этого спора: «Если Украина не может платить по $230 деньгами, мы предлагаем переходный вариант – разницу между ценой, которую Киев готов платить, и европейской ценой можно погасить долей в Международном газотранспортном консорциуме».

Украинская сторона в ответ пообещала встретиться в суде. Премьер–министр Украины Юрий Ехануров поручил НАК подготовить иск против «Газпрома» для обращения в Стокгольмский арбитраж. «Если безответственные заявления будут повторяться, особенно письменные, прошу подготовить все необходимые материалы в Стокгольмский суд», – заявил господин Ехануров.

Киев не мог оставаться экономическим партнером Москвы, будучи ее прямым политическим оппонентом. Даже обещание Украины не препятствовать вступлению России во Всемирную торговую организацию не могло изменить ситуацию. Поэтому предложение Владимира Путина предоставить Киеву госкредит в размере $3,6 млрд выглядело еще одним неприемлемым условием. Киев не согласился перейти от газовой в финансовую зависимость от Кремля. В ответ Виктор Ющенко заявил, что «объективная цена на российский газ для Украины, исходя из сегодняшней экономической ситуации, это $75–80 за тыс. кубометров». Все предложения Киева в те предновогодние дни сводились к сохранению за собой контроля над газотранспортной системой и постепенному переходу украинских потребителей от дотаций на газ со стороны «Газпрома» к дотациям на газ со стороны правительства при цене не выше $95 за тыс. кубометров.

1 января 2006 года, как и обещал Алексей Миллер, газ Украине был перекрыт. Скандал разразился неимоверный. Три дня Киев отбирал из трубы газ, предназначенный для Европы. Три дня противники метали друг в друга громы и молнии, обвинения лились таким потоком ядовитых стрел, что было невозможно разобраться, кто прав и кто виноват. На четвертый день Ющенко отдал приказ – договариваться на любых условиях. В тот же день, 4 января, «Газпром» и «Нафтогаз» подписали соглашение о передаче посреднику Rosukr–energo монопольных прав на поставку 55 млрд кубометров среднеазиатского газа на Украину. Предполагалось, что эта схема позволит «Газпрому» вернуть деньги от пропавшего в ПХГ газа и не допустить его нелегальной перепродажи в Европу.

Первая серьезная полугодовая война с Украиной закончилась созданием СП «Укргазэнерго», принадлежащего Rosukrenergo и «Нафтогазу» на паритетных началах, с уставным капиталом $1 млн. Компания была создана для реализации газа промышленным потребителям. Это была частичная победа «Газпрома», который получил доступ к розничному рынку Украины емкостью $4 млрд. Победа Украины состояла в том, что она не отдала в управление России свои магистральные газопроводы и не допустила повышения цены до $230. Напомним, что в 2006 году эта цена казалась смертельно высокой. Тогда как спустя три года она считается вполне приемлемой.

Фирташа вызывали?

4 января 2006 года было решено поставить точку в истории с пропавшим газом. Rosukrenergo выкупило у «Газпрома» за $800 млн право требования у «Нафтогаза» 5,25 млрд кубометров. Эта история была темной с самого начала. Где «Нафтогаз» должен был взять этот газ, я так и не понимаю. Но при этом Rosukrenergo взяло кредит в Газпромбанке до 2011 года. Оставшиеся 2,5 млрд кубометров пропавшего газа было решено зачесть в счет оплаты «Газпромом» за транзит в 2006 году.

Впрочем, это перемирие длилось всего лишь пару недель. Стоило президенту России заявить 7 февраля: «Кого украинцы завели на эти 50% под вывеской Райффайзенбанка в Rosukrenergo, я не знаю, как и вы», – как на следующий же день кабинет министров Украины поручил Минтопэнерго раскрыть реальных совладельцев швейцарского трейдера.

Сразу после этой сделки появилась неофициальная информация, что за включение Rosukrenergo в схему поставок среднеазиатского газа на Украину брат украинского президента Петр Ющенко был награжден орденом. Официально никто никогда этого не подтверждал. Более того, в ответ на критику из Москвы премьер Украины Юрий Ехануров в Верховной раде заявил: «С учетом появления у российской стороны определенных замечаний относительно предложенного ею же посредника, компании Rosukrenergo, правительством Украины направлено письмо на имя руководителя правительства Российской Федерации. В нем высказывается согласие на замену этого посредника, если он перестал устраивать российскую сторону». Следом и Виктор Ющенко поручил правительству собрать и предоставить ему полную информацию о деятельности Rosukrenergo.

В апреле 2006 года МИД и ФСБ России присоединились к ставшему уже весьма внушительным списку госструктур и чиновников России и Украины, которые официально объявили, что не знают, кто является владельцем половины акций Rosukrenergo с уставным капиталом в 100 тыс. швейцарских франков.

Было это тем более любопытно, что штаб–квартира Rosukrenergo расположилась в швейцарском кантоне Цуг, по соседству с будущими штаб–квартирами большинства крупных проектов «Газпрома» – Nord Stream AG, Shtokman Development AG и South Stream AG. «Газпром» никогда открыто не выступал против Rosukr–energo, а эта организация, в свою очередь, на протяжении всего своего существования продолжала оставаться должна ему от $0,8 до $2,5 млрд. При этом Rosukrenergo продавало в Евросоюз 5,5–11,5 млрд кубометров газа в год и страховало краткосрочные потребности контрагентов «Газпром экспорта», то есть была той самой незаменимой прокладкой, без которой машина скрипит. Да и как можно объяснить тот факт, что «Нафтогаз Украины» перечислил на счет Rosukrenergo $1,522 млрд 30 декабря, а до «Газпрома» деньги дошли лишь 11 января. В Rosukrenergo говорят – российские банки ушли на каникулы.

В конце апреля 2006 года проживающий в Лондоне предприниматель украинского происхождения Дмитрий Фирташ сообщил, что Raiffeisen Investment представлял на 45% его интересы и еще на 5% – Ивана Фурсина.

Кстати, именно Фирташ был бенефициаром EuroTransGas, предшественником Rosukrenergo, поставлявшим в 2004 году газ из Туркмении на Украину. Он, безусловно, тоже был в курсе, куда ушли те 7,9 млрд кубометров, из–за которых и разгорелась первая война России и Украины за газ, и кто персонально разделил доходы от продажи. Именно его схемами и связями должны были воспользоваться продавцы, поскольку он знал систему ПХГ и имел контакты с покупателями за рубежом. Логично предположить, что он знает эту историю изнутри, поэтому его и пригласили отработать и вернуть деньги. Впрочем, все это делалось за закрытыми дверями, и документальных подтверждений нет.

Один газовый трейдер рассказал мне о схеме, по которой, по его выражению, традиционно и легко можно получить прибыль. Например, Rosukrenergo продает газ на границе Россия—Украина своей дочерней структуре ЗАО «Укргазэнерго». Та в свою очередь хранит его в ПХГ, затем перепродает обратно Rosukrenergo и оформляет экспортные накладные. Сразу после этого из республиканского бюджета Украины возвращается НДС. Газ при этом в реальности не экспортируется. По моим расчетам, только по данной схеме бенефициары Rosukrenergo могли заработать до $1 млрд. Но эту схему никогда в компаниях не подтверждали. Хотя объяснить существование «Укргазэнерго», учитывая его официальную низкую доходность для акционеров, не поднимается рука.

Примерно в то же время сразу три независимых друг от друга газовых бизнесмена на Украине рассказали мне, что Фирташ – номинальный держатель, бенефициаром же сделок является «сам Папа» (так за глаза газовики называют Владимира Путина), а Фурсин, по их мнению, представлял интересы семьи президента Украины Виктора Ющенко. Никогда за последующие годы работы в журналистике эта версия не получала документальных подтверждений.

Появление на газовом рынке Дмитрия Фирташа не решило проблему неплатежей Украины за газ. К лету 2006 года «Нафтогаз» накопил очередную порцию долга: поскольку с 1 января 2006 года компании было запрещено экспортировать газ в Европу, она лишилась стабильного источника 30% своих доходов. Тогда новый глава НАКа Александр Болкисев при поддержке Юлии Тимошенко предложил «Газпрому» отказаться от услуг Rosukrenergo и вернуться к идее Международного газового консорциума.

Доступ к трубе

Еще летом 2003 года между «Газпромом» и «Нафтогазом» были достигнуты договоренности о регистрации ООО «Международный консорциум по созданию и развитию газотранспортной системы Украины» с уставным капиталом в $35 млн. Он должен был стать оператором поставок российского и среднеазиатского газа в Европу по территории республики.

Первоначально предполагалось, что в него войдут также французский концерн Gaz de France (летом 2008 года он сольется с Suez и станет GDF Suez) и немецкий Ruhrgas, который войдет в E.On. К концу 2004 года «Газпром» перечислил свою долю – $17 млн. Однако власти Украины сочли нецелесообразным передачу в собственность российской компании доли в магистральных газопроводах республики, и консорциум так и не ожил.

Весной 2006 года Верховная Рада Украины приняла закон, запрещающий продажу или даже концессию стратегических объектов, к которым отнесла газотранспортную систему страны и ПХГ. С тех пор все переговоры по воссозданию консорциума носят аморфный характер.

Впрочем, глава «Нафтогаза Украины» Олег Дубина в 2008 году признался, что Международный консорциум был на самом деле задуман еще в 2001 году, чтобы построить отдельную трубу от Александрова Гая на границе России с Украиной до Германии, наполнить ее туркменским газом и управлять ею совместно.

Такая идея действительно неоднократно выдвигалась на переговорах с «Газпромом», и даже был построен участок Богородчаны—Ужгород на территории Украины, однако российская сторона в итоге заморозила проект. Владимиру Путину нужна была вся система магистральных газопроводов, а не отдельные стройплощадки. Зампредправления «Газпрома» Александр Рязанов говорил в 2005 году: «Мы хотели бы, чтобы российско–украинский газотранспортный консорциум занимался управлением газотранспортной системы, которой сейчас управляет „дочка“ „Нафтогаза“ „Укртрансгаз“».

В ходе «газовой войны 2009» занявший место Рязанова Валерий Голубев говорил о том же самом – о возрождении консорциума и совместном управлении газотранспортной системой. Владимир Путин 11 января выразит непонимание: «Зачем идеализировать эту систему?» Договоренность о возобновлении работы Международного консорциума в увязке с ликвидацией Rosukrenergo, как рассказал источник в окружении Юлии Тимошенко, и стала финальным аргументом для окончания блокады Украины и Евросоюза 19 января. «Юлия Владимировна потребовала исключить Фирташа из всех схем, а в ответ гарантировала, что не станет мешать работе газотранспортного консорциума в том случае, если его предложат европейские структуры».

Спустя неделю глава Еврокомиссии Мануэль Баррозу пообещал собрать в Брюсселе конференцию, посвященную модернизации и развитию ГТС Украины. Виктор Ющенко поблагодарил Евросоюз и пообещал привлечь европейские энергоконцерны к проекту. Более того, впервые за последние годы господин Ющенко не отказался от помощи России. «Мы открыты для всех!» – сказал он. А его представитель Богдан Соколовский подтвердил, что администрация президента Украины одобряет привлечение России к модернизации газотранспортной системы страны, но не к управлению, поскольку Украина готовится интегрировать свою газовую систему с Евросоюзом. Брюссель, правда, тут же уточнил, что речь не идет о каких–то конкретных проектах, только конференция…

Необходимость в услугах Дмитрия Фирташа в этот момент отпала и еще по одной причине. В сентябре 2006 года «Газпром», который так и не получил половину рынка сбыта на Украине и доступ к газораспределительным сетям, предпринял еще один маневр.

Исполнительный директор Rosukrenergo, член правления «Газпрома» Константин Чуйченко, который руководит контрольным управлением Администрации президента Дмитрия Медведева, одобрил в тот момент оценку активов семи облгазов Украины, подготовленную украинским банком «Аваль», принадлежащим Raiffeisen International Bank–Holding. Она позволяла купить доли в компаниях, подконтрольных группе «Континиум» украинского бизнесмена Игоря Еремеева, и создать дистрибуторскую сеть реализации газа на Украине. Цена приобретения, включая премию в 40% и дисконт в 25%, составляла в 2006 году $73,5 млн.

Предлагались к продаже 42,6% акций «Львовгаза» за $15,1 млн, 40,7% акций «Ивано–Франковскгаза» и 52,4% «Черниговгаза» за $16,6 млн каждый, еще два пакета – 55,6% акций «Волыньгаза» и 56,7% акций «Чер–новцыгаза» – в среднем по $6,5 млн каждый. 60% акций «Закарпатгаза» стоили $10,3 млн, а 21,4% «Ровногаза» – $1,9 млн. Тогда в группе «Континиум» неофициально пояснили, что уже больше месяца с Дмитрием Фир–ташем ведутся переговоры о продаже ему долей.

Как рассказал источник, близкий к «Газпрому», Rosukrenergo планировала выкупить доли у Игоря Еремеева, чтобы внести эти пакеты в «Укргазэнерго». И от «Нафтогаза» ждали ответных вложений своей доли в указанных облгазах с целью создания полномасштабной дистрибуторской сети на внутреннем рынке Украины, организованной по принципам дочерней структуры «Газпрома» в России ООО «Межрегионгаз». Однако в «Нафтогазе» опровергли факт договоренностей.

Спустя полгода украинские СМИ писали уже про 20 облгазов, которые стоили порядка $160–200 млн. Но Дмитрий Фирташ лишь заключил опционные соглашения, не выкупил их. А Юлия Тимошенко, во второй раз возглавив правительство Украины в конце 2007 года, так и не назначила главу антимонопольной службы, чтобы сделка не была одобрена без ее ведома. Стало очевидно, что Дмитрий Фирташ не сможет прописать «Газпром» на домашнем рынке Украины.

20 января 2009 года глава «Газпрома» Алексей Миллер обвинил Rosukrenergo в развязывании газовой войны. Выглядело это, мягко говоря, странно, поскольку «Газпром» оставался владельцем 50% акций компании. Подразумевалось, что именно Дмитрий Фирташ не позволял «Газпрому» и «Нафтогазу» договориться, предложив 31 декабря 2008 года покупать газ у монополии по $385 и разрушив имевшиеся договоренности. В самом деле, не мог же Алексей Миллер иметь в виду главного юриста «Газпрома», содиректора Rosukrenergo Николая Дубика. Претензий к работе господина Дубика никто никогда открыто не высказывал. Было очевидно, что и Миллер в принципе не сделал бы такого заявления, если бы у него был выбор. Просто два премьера договорились и назвали Фирташа крайним. 23 января замглавы «Нафтогаза» Юрий Продан заявил, что в хранилищах есть лишь газ НАК, а 11,4 млрд кубометров газа Rosukrenergo там нет.

Впрочем, в этой истории еще рано ставить точку. Глава Государственной таможенной службы Украины Валерий Хорошковский 27 января 2008 года заявил, что 11,4 млрд кубометров по–прежнему принадлежат Ros–ukrenergo, и попытка экспортировать этот газ будет стоить руководству «Нафтогаза» уголовного преследования. 28 января правительство отправило в отставку главу Таможенной службы Хорошковского. А председатель правления «Нафтогаза» Олег Дубина и так пострадал в ходе «газовой войны 2009». После ее окончания он попал в реанимацию с сердечным приступом. Противоречивые вводные премьера и президента, видимо, делали миссию невыполнимой.

При этом я легко могу себе представить, как Юлия Тимошенко убедила Виктора Ющенко согласиться с существованием Международного газотранспортного консорциума. Она могла предложить ЕС какой–нибудь договор мены по насущному для Украины вопросу. Скажем, дополнительный кредит МВФ. Ей было достаточно убедить Владимира Путина отказаться от идеи контролировать эту организацию и договориться с Евросоюзом о том, чтобы инициатива исходила от них.

Свой человек в ставке

Самое стабильное в Киеве – политическая нестабильность. Складывается впечатление, что тот исторический разлом, который раскалывает Украину на западную и восточную, проходит прямо по Крещатику. Поэтому, как только кто–нибудь из политиков переходит по одну сторону Крещатика, его обуревают мысли об ускоренной интеграции в ЕС и обеспечении украинской армии американским вооружением. Но как только он переходит на другую сторону проспекта, его тут же тянет к братьям по истории, и он начинает думать о том, что будет с экономикой Украины после очередного подорожания энергоносителей и девальвации гривны.

Так и разрывается украинская политика между желанием жить, как в Германии, но получать газ чуть–чуть дороже, чем в России.

В этой связи нельзя списывать со счетов еще одного политического игрока, который всегда ходит по одной стороне Крещатика. В октябре 2006 года в ходе визита премьер–министра Михаила Фрадкова в Киев обсуждались условия поставок газа на Украину на 2007 год. Украинский премьер Виктор Янукович заявил, что новый проект бюджета сверстан, исходя из стоимости газа в $130 за тыс. кубометров. Москва тогда предложила Киеву пакетную сделку: взамен на относительно низкую цену на газ Украина должна была провести общенациональный референдум по НАТО и похоронить идею вступления Киева в Североатлантический альянс, а также сохранить российский флот, базирующийся в Севастополе, как предусмотрено договором, до 2017 года, с пролонгацией договора.

Напомним, что договор по Черноморскому флоту сроком на 20 лет Москва и Киев заключили в 1997 году. Однако в последние несколько лет вокруг российского флота не утихают политические скандалы. От Украины также потребовали сохранить Rosukrenergo на срок не менее пяти лет и не инициировать пересмотр договора от января 2006 года. Это означало, что Киев должен будет получать туркменский газ исключительно через Россию до 2011 года. И, наконец, Украина не должна была менять ставку транзита российского газа.

Виктор Янукович в принципе не возражал. Он вообще проводил политику, наиболее лояльную Кремлю. Как политик, он поддерживал настроения Восточной Украины по сохранению добрососедских отношений с Россией, и говорят, что Кремль платил ему взаимностью. Впрочем, этот тандем не всегда был успешен на украинском политическом Олимпе.

В преддверии 2007 года «Газпром» бросил все силы на войну с Белоруссией ради получения контроля над «Белтрансгазом», и войны с Украиной не случилось. Цена на газ была установлена, как того хотел Янукович, однако ни гарантий невступления Киева в НАТО, ни продления присутствия российского флота в Крыму Россия так и не получила.

На западном фронте без перемен

Прошло три с половиной года с момента появления Rosukrenergo, взявшего на себя долг Украины за пропавший в ПХГ газ. В России сменился президент – им стал Дмитрий Медведев. Владимир Путин переоформил свой мандат лидера страны на удостоверение премьера. На Украине Юлия Тимошенко второй раз (и явно не последний) вернулась к управлению страной. Цены на газ в Европе взлетели с $200 до $500 за тыс. кубометров. И лишь история с пропавшим топливом и невозвра–щенными долгами повторилась.

В ноябре 2008 года Алексей Миллер встречается с президентом России Дмитрием Медведевым и рассказывает ему о подготовленном долгосрочном договоре с Украиной, предусматривающем постепенный переход Киева на европейские цены на газ. В соответствии с проектом документа, стороны обязались перейти в расчетах за газ на рыночные цены с 1 января 2011 года.

Однако «на сегодня не урегулирован вопрос долга, – поясняет Алексей Миллер президенту. – Украинцы должны нам $2,4 млрд». Теперь уже Дмитрий Медведев заявляет, что «это большие деньги для любого государства и любой компании, в том числе и „Газпрома“», и требует вернуть долг любым законным способом. «С долгом Украины нужно окончательно определиться и взыскать его в добровольном порядке или в принудительном», – требует президент Медведев. В противном случае «Газпром» грозит Украине очередной инъекцией шоковой терапии – повышением цен на газ более чем в два раза: со $179,5 за тыс. кубометров в 2008 году до $400 в 2009 году.

Президент страны Виктор Ющенко на заседании Совета безопасности пояснил: «Да! Я за рыночные отношения! Но когда я говорю об этом, то имею в виду и вопрос аренды земли Черноморским флотом России, и вопрос тарифов на хранение газа, и рыночную стоимость транзита газа по территории Украины». Таким образом, господин Ющенко дал понять, что если Кремль будет выкручивать ему руки, то у него найдется адекватный ответ.

Газовая королева

Премьер Юлия Тимошенко мастерски перевела стрелки: «Это не долги Украины, а долги Rosukrenergo», которые появились до ее прихода к власти и «связаны с газовыми хранилищами». В сентябре 2008 года из–за финансового кризиса и остановки доменных печей и химпро–изводств на Украине потребители взяли на 300 млн кубометров газа меньше планового, в октябре – на 1,5 млрд кубометров, в ноябре – на 2 млрд меньше. То есть потребление топлива в стране к началу зимы сократилось на 30%. Но на этот раз власти Украины были уверены, что поднять этот газ из хранилищ можно, и он не попал в «техническую подушку». Однако у Украины не было денег. А «Газпрому» в условиях невыборки газа в России газ в хранилищах Украины был не актуален.

«Мне кажется, что нужно разобраться с коррупцией в газовом секторе, а не перекладывать какие–то вопросы на правительство. Я думаю, что нашему правительству удастся покончить с ней и перейти на прямые прозрачные контракты», – заявила в сотый раз Юлия Тимошенко в конце 2008 года в Швеции. На этой антикоррупционной волне она пришла к власти на Украине. В отличие от Александра Лукашенко, который также победил в 1994 году как главный разоблачитель коррупции, но при поддержке, по неофициальным данным, «Газпрома». Госпожа Тимошенко на тот момент казалась «врагом номер один» Кремля и главной российской монополии. Мои коллеги из президентского пула Путина говорили в конце 2007 года: «Владимир Владимирович с Тимошенко ни за что за стол не сядет, он на дух ее не переносит».

Кремль, тем не менее, неоднократно пытался дружить с Юлией Тимошенко, поскольку она еще в 1990–е годы сделала себе имя и карьеру именно на газовых зачетах с «Газпромом». Как вспоминал один из менеджеров «Газпрома» того времени, «у нас была только одна такая посетительница – она сидела в приемной у Вяхирева в короткой кожаной юбке и ботфортах, и, когда Рэм Иванович выходил ее встречать, он всегда несколько стеснительно улыбался, а потом прощал ей все долги Украины».

О том, что отношения между ней и Путиным долгое время были нормальными, свидетельствует тот простой факт, что в 2005 году «Газпром» списал $280 млн долга с компании «Единые энергетические системы Украины» (ЕЭСУ), которой ранее руководила Юлия Тимошенко. Именно в тот период ее и прозвали «газовой принцессой», а с приходом в правительство она просто поменяла статус, став человеком, принимающим решения в энергополитике, – «газовой королевой».

В 1995–1998 годах ЕЭСУ как посредник между «Газпромом» и энергосистемой Украины погашали долги за газ по бартерным схемам, и к началу 2000 года, по расчетам «Газпрома», по вине трейдера накопился долг в размере $1,7 млрд. Только осенью 2004 года «Газпром» урегулировал проблему украинских долгов, реструктурировав $1,4 млрд через «Нафтогаз Украины». Оставшиеся $280 млн долга ухудшили баланс «Газпрома». Вначале ЕЭСУ обязались поставить продовольствие Минобороны РФ, однако, так и не рассчитались с министерством.

Осенью 2005 года топ–менджер монополии Александр Рязанов пояснил: «Мы получили решения всех судов, в том числе арбитражных, и попытались применить их на Украине и изъять имущество ЕЭСУ. Нам сказали, что у той компании, которая у нас покупала, активов практически нет. Боюсь, что нам придется списать эти убытки». Вообще, глядя на картинку газовых перипетий на Украине, складывается впечатление, что политические силы, поочередно контролирующие газовый бизнес, каждый раз оставляют своим преемникам непогашенные долги.

Юлия Тимошенко в 2005 году не оценила списания «Газпромом» долгов и уже в роли премьер–министра Украины предложила Ирану в двустороннем порядке начать подготовку к строительству газопровода Иран– Европа в обход России. Минтопэнерго Украины и Министерство нефти Ирана даже подписали меморандум, предусматривающий выбор одного из двух маршрутов газопровода – в обход России или по ее территории с ускорением начала строительства.

В Киеве успели разработать ТЭО проекта. Иран выразил желание восстановить сеть газопроводов IGAT–1 мощностью 9,6 млрд кубометров в год, построенный в 1970 году и поставлявший газ в Армению и Азербайджан, а также достроить IGAT–2 мощностью 27 млрд кубометров по тому же маршруту, работы на котором были прерваны в 1979 году накануне его окончания из–за исламской революции в Иране.

Расконсервация обоих газопроводов может позволить Ирану поставлять газ через Украину в ЕС. Альтернативой этому проекту могло служить расширение действующего газопровода из Ирана в Турцию до Греции.

В конце февраля 2008 года в Ново–Огарево на даче российского президента Юлия Тимошенко встречалась с уходящим в премьеры Путиным (за две недели до президентских выборов в России) и там впервые предложила вернуться к Международному транспортному консорциуму в обмен на исключение Rosukrenergo.

Однако вторая часть инициатив украинского премьера противоречила договоренностям, достигнутым 12 февраля того же года президентами России и Украины. Поэтому в «Газпроме» в ответ предпочли напомнить Юлии Тимошенко о том, что Украина должна России за газ, поставленный не только в 2007–м, но и в 2008 году. Алексей Миллер потребовал от Украины выполнить все договоренности президентов двух стран от 12 февраля 2008 года.

Президенты договорились создать два СП на паритетных началах вместо Rosukrenergo и «Укргазэнерго» и возврате «Нафтогазом» до 14 марта $1,5 млрд долга. Кроме того, как сообщила, прилетев в Киев, сама Юлия Тимошенко, был поднят вопрос об оплате $1,28 млрд за газ, пропавший в хранилищах Украины зимой 20072008 годов. Не правда ли, это что–то напоминает? Ничто так не постоянно, как временные трудности. И в отношениях с Украиной они устойчиво повторяются из года в год. Я спросила у главы «Нафтогаза» Олега Дубины, что изменилось в отношениях России и Украины за три года и почему в хранилищах так устойчиво пропадает газ? В конце 2008 года он ответил, что «ничего не поменялось с 2001 года», но гарантировал, что газ из хранилищ зимой 2008–2009 года не исчезнет.

Последний и решительный?

Газ в хранилищах и правда остался. Но это не помешало России и Украине впервые оставить Евросоюз без газа на две недели. 31 декабря 2008 года глава «Газпрома» Алексей Миллер предупредил, что, если контракт на 2009 год не будет подписан до 10.00 1 января, поставки остановятся.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.