V. ЛИБЕРАЛЬНАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ НА ЗАПАДЕ, ЕЕ ИЛЛЮЗИИ, ЕЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

V. ЛИБЕРАЛЬНАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ НА ЗАПАДЕ, ЕЕ ИЛЛЮЗИИ, ЕЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

В последние годы мне впервые пришлось встретиться с людьми с Запада, личными впечатлениями проверить и дополнить заочное представление об этом мире, во многом контрастном с нашим, а в главном, глубинном — по-человечески понятном.

Я с глубокой симпатией, с надеждой и уважением, граничащим почти с завистью, отношусь к зарубежной интеллигенции, к тем людям, которых мне довелось узнать лично. Я вижу и очень ценю в лучших людях с Запада внутреннюю свободу, готовность к дискуссии с полным уважением к мнению собеседника, отсутствие национальных предрассудков, реалистический и практический склад мышления, готовность к практическим добрым делам.

И все же есть, по-моему, одна характерная, общая для многих западных интеллигентов черта, которая вызывает определенное беспокойство. Речь идет о том, что я мысленно называю «леволиберальной модой». В наивном виде она частично отразилась в реплике одного американца в разговоре с эмигрантом из СССР: «Ну, хорошо, вам не нравится многое в России, вас там обидели. Я могу это понять. Но против Китая-то у вас, я думаю, нет предубеждений. Вам ведь нравится то, что у них там сейчас происходит?»

Если я не прав в том, что я пишу, в своих оценках и объяснениях, я надеюсь, мои друзья на Западе простят мне мою неинформированность. Но если я хоть частично «попал в точку», то мне кажется, они должны очень призадуматься.

Я не сомневаюсь в альтруизме и гуманности большинства западной либеральной интеллигенции, в ее стремлении к благу для всех людей, к справедливости с одинаковыми мерками для всех. Но я боюсь, что недостаток информации или возможности ее критического осмысления, всесильная на Западе мода, боязнь отстать от века (в особенности «от собственных детей», как откровенно признаются многие), недостаток воображения при наличии эффекта дистанции, недостаточное представление о трагической сложности реальной жизни, в особенности жизни социалистических стран могут привести и уже приводят к очень опасным ошибкам как во внутриполитической жизни западных стран, так и при оценке сложных вопросов международных отношений. Эффект дистанции заставляет сомневаться в том странном, страшном и чудовищном, о чем узнаешь только из книг и рассказов.[27]

Либеральная интеллигенция Запада, несомненно, имеет веские причины быть неудовлетворенной многими сторонами окружающей ее действительности. В сотнях газет она читает об актах насилия и жестокости, о социальной и расовой несправедливости, об ужасах голода в слаборазвитых странах, об ужасах войн — и не только читает, но и видит собственными глазами, благо проехаться по своей стране или получить визу в Африку или Латинскую Америку — не проблема.

Люди на Западе живут в обстановке избытка доступной информации, избытка различных идей и сосуществования конкурирующих политических течений. Некоторые из этих течений преследуют весьма частные интересы, но все имеют ту или иную идейную одежду. Политическая деятельность на Западе, публикация и пропаганда общественных идей так же легко становятся профессией, как любой другой вид деятельности, и связаны с групповыми и личными материальными интересами.

Многие на Западе, так же как у нас, оказываются не в состоянии самостоятельно критически переосмыслить обрушивающийся на них поток фактов, оценок и идей, и на первое место выходит мода со своими иррациональными законами. Нередко на поверхности оказываются не более логичные, но более экстравагантные или более доступные идеи-однодневки.

«Левая мода», как мне кажется, является сейчас господствующей на Западе и заняла свое положение по сложному сплетению различных факторов. Один из них — вечное стремление молодежи к самым радикальным переменам и боязнь более опытных и осторожных представителей старшего поколения отстать от своих детей (я уже говорил об этом). На Западе, как и всюду, существуют сложные социальные проблемы, которые нельзя решить немедленно в рамках существующего строя, — а радикальные средства создают иллюзию возможности их быстрого решения, подкупающего своей кажущейся простотой. Я предполагаю, что еще одним немаловажным фактором господства левых идей является также то, что на протяжении десятилетий в западный мир свободной борьбы идей непрерывно вливается струйка социалистической просоветской или прокитайской пропаганды, в которой тенденциозно переплетены различные, в основном правильные, социальные идеи с полуправдой и прямой ложью. Этот последний фактор, быть может не главный, но он тоже действует, и он довольно эффективно по многим каналам подкрепляется прямым и косвенным подкупом отдельных литераторов и политических деятелей.

Такова, как мне думается, почва, на которой сформировался господствующий стереотип «леволиберального» западного интеллигента со всеми его иллюзиями и ошибками. В основе позиции большинства все же — благородная и гуманная, имеющая реальные основания неудовлетворенность окружающей действительностью, альтруизм и стремление к справедливости и общему благу. И это позволяет надеяться, что в конечном счете западный интеллигент «не подведет». С тоталитаризмом, с фашизмом любого толка, с демагогами и политиканами любого толка ему, как я надеюсь, не по пути.

В применении к своей стране западный либеральный интеллигент — за более полную реализацию гражданских свобод, за экономические и социальные реформы социалистического типа. Эти стремления действительно в духе времени, и при осторожном осуществлении они, по-видимому, способствуют справедливости, счастью и процветанию, способствуют устранению шероховатостей и социальных дефектов общества.

Но я не случайно подчеркнул необходимость осторожности. Я глубоко убежден, что бездумное, легкомысленное следование леволиберальной моде чревато величайшими опасностями. Одна из международных опасностей существующих тенденций — это потеря единства Запада и ясного понимания неисчезающей глобальной угрозы со стороны тоталитарных стран. Запад не должен ни в коем случае допускать ослабления своих позиций перед лицом тоталитаризма. Внутренняя (для каждой страны) опасность — «сползание» к госкапиталистическому тоталитарному социализму. Конечно, эти две угрозы тесно связаны между собой. И есть еще одно: увлечение «левыми» идеями не должно приводить к ослаблению международной защиты прав человека во всем мире, с одинаковыми мерками для англичанина, француза, негра из ЮАР, крымского татарина, русского, украинца, китайца и вьетнамца. Многие из повседневных проблем, волнующих рядового человека на Западе сегодня, — на самом деле очень малозначительны по сравнению с этими тремя. Если он, его дети или внуки будут жить при строе, даже отдаленно похожем на наш или китайский, они это поймут, не было бы только это слишком поздно.

Покойный Белинков, так холодно и недоверчиво встреченный на Западе, писал в свое время в письме Пэн-клубу: «Социализм такая штука, которую легко попробовать, да трудно выплюнуть». Действительно, тоталитарный социализм (при желании его можно называть лжесоциализмом) в силу присущих ему свойств имманентной стабильности, инерции страха и пассивности — своего рода исторический тупик, из которого трудно выбраться.

Некоторые на Западе выражают мнение, что все неудачи и беды в СССР и других восточных социалистических странах объясняются тем, что это «темные азиатские страны», без демократических традиций, без привитого веками уважения к правам личности, к индивидууму. Для этих стран — для русских, для китайцев, вьетнамцев — все, что происходит (террор, бестолковщина, грязь в роддоме, нарушение свобод — я нарочно назвал разноплановые вещи), — якобы привычно и даже «прогрессивно», они таким странным способом делают шаг вперед. А Запад, с его демократическими традициями, сразу якобы встанет на более высокую ступень «социализма с человеческим лицом», гуманного и эффективного. В частности, такие аргументы, насколько я знаю, весьма распространены среди западных коммунистов, особенно среди интеллигентов и руководящего состава (но для рядовых коммунистов при этом применяют более простые приемы искажения и сокрытия правды о странах победившего социализма).

Эти типичные леволиберальные аргументы (я их называю «славянофильство наоборот») никак не оправданы историческим опытом, они представляются мне опасной иллюзией и аморальным использованием (может быть, чтобы успокоить совесть) различных мерок для «своих» и «чужих».

До сих пор социализм всюду неизбежно означал однопартийную систему, власть алчной и неспособной бюрократии, экспроприацию всей частной собственности, террор ЧК или ее синонимов, разрушение производительных сил и последующее их восстановление и развитие ценой непомерных жертв народа, насилие над свободой совести и убеждений. Так было в СССР, в странах народной демократии, в КНР, на Кубе. Пример Югославии, наиболее независимой от советской опеки и наиболее свободной, открытой, особенно показателен.

Фатально ли все это? Не знаю. Но что несомненно — полная национализация всех средств производства, однопартийная система, насилие над убеждениями неизбежно приводят к тоталитаризму. При условии проведения социальных реформ капиталистические, но демократические государства ближе к истинно человеческому обществу, чем любые тоталитарные режимы.

Человечество наблюдало в 1968 году попытку чехословацких коммунистов, поддержанную всем народом, в особенности интеллигенцией и рабочим классом, очистить тоталитарный социализм от всех его уродств (именно тогда и возник сам термин «социализм с человеческим лицом») и одновременно избавить страну от унизительной и опасной опеки СССР. Эта попытка имела определенные успехи и вызвала восхищение во всем мире. Но именно успехи вызвали страх в СССР, ГДР и Польше как опасный пример и послужили причиной позорной интервенции. Тоталитаризм защитил себя танками.

Опасности тоталитаризма, связанные с социалистическим, так называемым «прогрессивным» путем развития, в особенности в конкретной современной обстановке разделенного мира, неоднократно наглядно проявлялись в новейшей истории.

Сейчас внимание всего мира приковано к Португалии, где вновь действует механика сползания к тоталитаризму. Пользующаяся, по-видимому, поддержкой из Москвы португальская компартия все же потерпела поражение на выборах и стала расталкивать своих конкурентов теми же бесцеремонными методами демагогии, провокаций, полицейского произвола и шантажа, которые в свое время с успехом применяли ее предшественники в 1917, 1933 и 1948 годах.

Признаки стремления к тоталитаризму «военно-социалистического» типа замечаются и в некоторых некоммунистических кругах «Движения вооруженных сил». Особенно зловещим является рост влияния в жизни общества органов тайной полиции, которые все больше становятся бесконтрольным «государством в государстве», опричниной XX века, подобно НКВД сталинской эпохи. В тайной полиции Португалии, по-видимому, особенно велика роль коммунистов. Хочется надеяться, что исторический опыт других стран все же чему-то научил и португальский народ, и он избежит угрожающей ему участи. Мировая общественность должна сделать все возможное, чтобы помочь избежать трагедии.

Не менее серьезны проявления «левой позиции» в международных отношениях. Распространенные в среде леволиберальной интеллигенции иллюзии относительно характера общества в СССР и в других социалистических странах, относительно подлинных внутренних и геополитических целей правящих кругов этих стран очень затрудняют оценку истинного значения разрядки и иногда толкают правительства западных стран на ложные и опасные шаги, на односторонние уступки и «подарки» в ходе разрядки. Позиция большинства в условиях Запада оказывает самое непосредственное влияние на практические действия политических руководителей, которые там, как я думаю, глядя отсюда, обычно считаются со своими избирателями, с прессой, с общественным мнением. Левая интеллигенция толкает, в частности, правительства своих стран на одностороннее разоружение. Но такое разоружение может привести к нарушению международного равновесия, к ослаблению позиции Запада перед тоталитарной угрозой и спровоцировать усиление экспансии социалистических стран, особенно в узловых, стратегически важных районах «третьего мира» (например, в Индийском океане).

Внутренние социальные и экономические проблемы западных стран должны быть решены путем мобилизации ресурсов, путем временных экономических ограничений, а не за счет ослабления перед лицом угрозы. Сбалансированное разоружение чрезвычайно важно, но такой результат нельзя достичь с позиции «слабости».

Чрезвычайно важно экономическое и политическое объединение западных стран, подобное Европейскому сообществу (конечно, без противопоставления лидеру западного мира — США, в самом тесном с ним сотрудничестве). Недавно я с чувством облегчения узнал об исходе референдума в Англии, о предстоящем вступлении в ЕЭС Греции. Экономическая сиюминутная сторона проблемы во всех этих случаях должна отступать на второй план, важнее всего противостоять экспансии тоталитарных стран. До сих пор лево-«прогрессивные» силы занимали в этих вопросах недостаточно четкую позицию.

Я уже писал выше о роли позиции «левых» в США и во всем западном мире во вьетнамской трагедии; с некоторыми вариантами эти ошибки повторялись и в других случаях.

Леволиберальные интеллигенты часто готовы поддерживать и защищать любые экстремистские и даже террористические группировки в своей стране и во всем мире, если они выступают под «левой» вывеской, и в то же время сурово осуждать за консерватизм, реакционность тех, кто не солидаризируется с ними. Опасность такой позиции для человечества огромна.

Последнее, о чем я хочу здесь сказать, — о защите прав человека во всем мире, в особенности же в социалистических странах, которые слишком часто обходятся вниманием. «Левые» обычно с излишней доверчивостью воспринимают догмат о преимуществах социалистического строя и не хотят знать ничего, что идет с ними вразрез. Некоторые из них склонны до сих пор не доверять свидетельствам об ужасных событиях прошлого, собранных в таких книгах, как «Большой террор» Конквиста, «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, «Перед судом истории» Медведева и в десятках других исторических сочинений; они часто рассматривают как преувеличенные и искусственно подобранные сообщения о политических, национальных и религиозных преследованиях и о социальных и экономических трудностях, которые имеют место сейчас.

Но даже в самые страшные годы сталинского террора, когда туман дезинформации и просоветской пропаганды был особенно непроницаемым, все же на Западе находились отдельные честные и мужественные люди, которые понимали и умели высказать правду. Сейчас положение во многом изменилось, туман начинает рассеиваться. XX съезд, события в Венгрии и Чехословакии, культурная революция и «большой скачок» в КНР, корейская и вьетнамская войны, ближневосточные события, Португалия, Чили, Куба — все это прошло не бесследно.

Среди факторов, которые привели к важным психологическим сдвигам, особую роль играют выступления из социалистических стран. Мне хочется тут напомнить, что каждое такое выступление дается очень дорогой ценой. В одних случаях следуют репрессии против самого выступающего, в других — долгосрочные последствия для его любимого дела, для друзей, для детей и близких родственников. Я выше привел много примеров подобных репрессий в СССР. Сейчас внимание мировой общественности приковано к судьбе писателя Михайло Михайлова, осужденного в Югославии за важные, смелые общественные выступления, в том числе за выступление в мою защиту.[28]

Сейчас, в век научно-технической революции, интеллигенция является, наряду с рабочим классом, самой активной и влиятельной частью современного общества. От четкости, обоснованности ее позиции, от отсутствия у нее опасных заблуждений, от ее организованности и сбалансированной беспристрастности зависит очень многое. Я хотел бы надеяться, что это мое выступление будет услышано и окажется полезным. Я надеюсь, в частности, на более активную защиту со стороны представителей западной интеллигенции прав человека в нашей стране и в других социалистических странах: права на свободный выбор страны проживания, прав национальных меньшинств — крымских татар, немцев, литовцев, эстонцев, латышей, украинцев и многих других, преследуемых религиозных групп, за защиту узников совести, таких людей, как Михайлов в Югославии, Плющ, Буковский, Мороз, Любарский, братья Джемилевы, Чиннов и сотни других (о некоторых из них я писал выше и в других своих обращениях). Год назад международная поддержка спасла супругов Пановых, которые добивались выезда в Израиль. Тогда знаменитые артисты демонстрировали у стен советского посольства в Лондоне, рабочие сцены и артисты объявили бойкот гастролям Большого театра, то есть угрожали карману и престижу, этим двум ахиллесовым пятам советского строя. Открытое выступление главы английского правительства Г. Вильсона сыграло, безусловно, решающую роль, донеся протесты в те высокие сферы, куда обычно не проникает шум с улицы. Но ведь то же самое возможно и в других случаях! История Пановых подтверждает, что только самое сильное и чувствительное для советских властей давление может иметь шансы на успех, только оно вынуждает не имеющих права самостоятельно отступиться от инструкции чиновников обратиться за разъяснениями к высшему руководству, которое способно иногда прореагировать нестандартно.