Вся душа моя на Луке;

Вся душа моя на Луке;

ПУТЕШЕСТВИЕ ВО ВРЕМЕНИ

Давно интриговала меня задорная фраза Чехова: "Аббация и Адриатическое море великолепны, но Лука и Псёл лучше". Что же это за райский уголок, так полюбившийся Антону Павловичу? А это Восточная Украина, где в двух верстах от города Сумы, на живописном берегу реки Псёл, семейство Чеховых проводило летние месяцы в 18871989 годах.

"Живу я на берегу Псла, во флигеле старой барской усадьбы Природа и жизнь построены по тому самому шаблону, который теперь так устарел и бракуется в редакциях: не говоря уже о соловьях, которые поют день и ночь… о старых запущенных садах, о забитых наглухо, очень поэтичных и грустных усадьбах, в которых живут души красивых женщин" писал Чехов А.С. Суворину в мае 1888 года. В красивой усадьбе жили красивые, культурные хозяева чеховской дачи Линтварёвы большая семья либеральных помещиков, ставящих духовные интересы выше материальных. Чтобы как-то сводить концы с концами, они сдавали флигели своей усадьбы. В одном из них, западном, и поселилась "милая Чехия". Всё здесь нравится Антону Павловичу: "Наш флигель.

С колоннами. Крыльцо цело. Сзади и с боков сад, идущий на высокую гору…"

Гостеприимный Чехов по своему обыкновению начинает с пылом приглашать гостей: "Уж очень у меня хорошо, так хорошо, что и описать нельзя. Природа великолепна, всюду красиво, простора пропасть, люди хорошие, воздух тёплый, тоны тоже тёплые Одним словом, вы не раскаетесь, если приедете".

Чехов мечтал купить на Украине дом для своей многочисленной, не имевшей своего пристанища семьи. "Если в самом деле удастся купить, то я настрою флигелей и дам начало литературной колонии". Эта благородная идея, с которой Чехов носился несколько лет, не осуществилась. Но дом Чехова на Сумщине, на Луке остался: это тот самый белый флигель с колоннами, в котором сейчас помещается чудесный Музей Чехова.

В бытность свою директором Московского музея Чехова я посетила все чеховские музеи, а вот до сумского всё не удавалось добраться. Много раз приглашала меня директор музея Л.Н. Евдокимчик, замечательный энтузиаст музейного дела. И вот в конце мая, когда на Луке заливаются соловьи и расцветают акации, я наконец приехала в Сумы.

Из города на Луку шли пешком, чтобы посетить кладбище, на котором похоронен любимый брат Антона Павловича, талантливый художник Николай Павлович Чехов. Могила его "на деревенском кладбище, очень уютном и тихом, где постоянно поют птицы и пахнет медовой травой", уцелела Дорога к музею сплошной вишнёвый сад. В доме, как всегда у Чеховых, чисто, красиво и уютно. С благоговением вхожу в кабинет Антона Павловича. Кажется, всё знакомо: лампа под зелёным абажуром, книги и фотографии, медицинский уголок. "Пишу и лечу"

Иллюзия присутствия "Я сижу у открытого окна и слушаю, как в старом, заброшенном саду кричат соловьи, кукушки и удоды". Но вот не слышно стало соловьёв зазвенели на всю округу чудесные украинские песни. Это приехали гости из Москвы украинская капелла (руководители В. Скопенко и В. Федорченко).

Много гостей было в этот день в музее, в основном члены "клуба друзей А.П. Чехова". Долго продолжался этот удивительный праздник. Смотрели и обсуждали мои фильмы об Антоне Павловиче Чехове и поэте Владимире Николаевиче Соколове. Переплетение этих прекрасных, дорогих имён Вопросы, реплики. Необычные и обычные. Как относился Соколов к Чехову? "О, расскажи о том, что происходит, Когда не происходит ничего. Это у меня от Чехова". Я напомнила сокровенное признание Соколова. "А происходит шедевр", звучит из зала. Когда выступление моё закончилось, стали подходить люди с книгами Соколова, у многих оказались разные томики его стихов. Просили подписать их в память о любимом поэте и о нашей встрече. Эта неожиданная и трогательная демонстрация старых, зачитанных книг поэта продолжалась и во время встреч с журналистами и телевизионщиками. Сюрприз ожидал собравшихся во время моего выступления в городской библиотеке местный композитор В. Лищинский принёс диск с записями своих песен на стихи Владимира Соколова. Завершалась моя встреча с друзьями Чехова на Луке. В окна заглядывали южные тополя, и красивый мужской голос пел: "И как мечтательною кистью брошенные второпях Белые, белые листья на голубых тополях".

В солнечный день отъезда я начала мысленно сочинять письмо Володе: "Какая это радость, что люди так любят поэзию, так дорожат твоими книгами!" И уже знала, что закончу словами Чехова: "сижу я у окна, пишу. Поглядываю в окно на зелень, залитую солнцем, и уныло предвкушаю прозу московского жития. Ах, как не хочется уезжать отсюда!"

Марианна РОГОВСКАЯ-СОКОЛОВА