Убить Плеве

Именно Азеф разрабатывает план покушения на Плеве, который принципиально отличается от всех прежних операций Гершуни. Бойцы Гершуни, как правило, стреляли в своих жертв — и часто промахивались. Азеф решает действовать наверняка и использовать только взрывчатку, а от убийц-одиночек переходит к формированию сложных групп, которые тщательно выслеживают своих жертв. Фактически Азеф перенимает схему работы полиции, применяемую Плеве и Зубатовым, с ее тайными агентами и наружным наблюдением.

План состоит в следующем: известно, что Плеве живет в здании департамента полиции (Фонтанка, 16) и еженедельно ездит с докладом к царю, в Зимний дворец, Царское Село или Петергоф, в зависимости от времени года. Так как убить Плеве дома, очевидно, труднее, чем на улице, решено установить за ним постоянное наблюдение, чтобы вычислить, во сколько Плеве обычно выезжает и какими маршрутами ездит. После этого предполагается взорвать карету министра на улице бомбой. К слежке за министром привлекается несколько человек: один покупает пролетку и лошадь и устраивается в Петербурге легковым извозчиком, другой получает патент на продажу вразнос табачных изделий, чтобы продавать папиросы. Савинков становится руководителем группы.

Участники Боевой организации собираются в Петербурге. Но подготовка затягивается. Сначала исчезает Азеф — пообещав приехать из-за границы в течение нескольких дней, он не появляется больше месяца. Потом Савинков замечает слежку, вновь бежит за границу, ищет там Азефа. Встречаются Савинков и Азеф в Москве несколько месяцев спустя. Вот как описывает Савинков их встречу:

«— Как вы смели уехать из Петербурга?

Я отвечал, что уехал потому, что не было от него известий, и еще потому, что мой паспорт был установлен полицией.

Он нахмурился и сказал:

— Вы все-таки не имели права уехать.

— А вы имели право, сказав, что приедете через три дня, оставаться за границей месяц и больше?

Он молчал!

— Я был занят за границей делами.

— Мне все равно чем, но вы нас бросили в Петербурге.

Он молчал еще.

— Ваша обязанность была ждать меня и следить за Плеве. Вы следили?

Я рассказал ему то, что мы узнали о Плеве.

— Это очень немного. Извольте ехать назад в Петербург».

Первая попытка убить Плеве, 18 марта 1904 года, оказывается неудачной. Карету министра поджидают одновременно три террориста. Но никто не успевает бросить бомбу в тот момент, когда карета проезжает мимо.

Участники Боевой организации разъезжаются из Петербурга и начинают готовиться ко второй попытке, постоянно переезжая из одного города в другой, чтобы запутать следы. Савинков уезжает в Киев и там узнает, что член Боевой организации Алексей Покотилов подорвался в своем гостиничном номере. Ночью, собирая бомбу, он нечаянно разбил колбу с зажигательной смесью. Боевая организация лишается трех четвертей своего запаса взрывчатки, так что оставшегося хватит только на одну бомбу.

К этому моменту Азеф уже несколько недель не выходит на связь. Савинков уверен, что его арестовали, и решает бросить затею с покушением на Плеве — сделать это с одной бомбой невозможно, уверен он, — и вместо этого надо попробовать убить бывшего петербургского градоначальника, а теперь киевского генерал-губернатора Клейгельса, виновника «битвы у Казанского собора» 1901 года.

И тут к Савинкову неожиданно приходит Азеф. Он, как обычно, взбешен: «Что вы затеяли? К чему это покушение на Клейгельса? И почему вы не в Петербурге? Какое право имеете вы своей властью изменять решения центрального комитета?»

Савинков оправдывается, говоря, что Боевая организация молчит уже год, с ареста Гершуни, правительство считает ее разбитой, и если в партии нет сил для центрального террора, то необходимо делать, по крайней мере, террор местный, как его делал Гершуни в Харькове и Уфе. «Что вы мне говорите? — горячится Азеф. — Как нет сил для убийства Плеве? Смерть Покотилова? Но вы должны быть готовы ко всяким несчастиям. Вы должны быть готовы к гибели всей организации до последнего человека. Что вас смущает? Если нет людей — их нужно найти. Если нет динамита, его необходимо сделать. Но бросать дело нельзя никогда. Плеве во всяком случае будет убит. Если мы его не убьем — его не убьет никто».