«Хинди — руси: Бхай, бхай!»
«Хинди — руси: Бхай, бхай!»
Люди, которые помнят 50-е — 60-е годы, помнят и этот клич, который можно перевести как «русские и индийцы — братья навек!» Для меня Индия — это прежде всего культовый фильм «Бродяга». Радж Капур, исполнявший в нем главную роль, был кумиром советских дам. Помню «винилы» с песнями из индийских фильмов — они вызывали слезы и у юных пионерок, и у их бабушек…
Но если говорить серьезно, Индия — это целый континент, присутствие которого в информационном поле России недопустимо мало. А последние десятилетия геополитического безволия позволили нашим историческим соперникам во многом прибрать к рукам тот политический и экономический потенциал, которым обладал на Индостане Советский Союз. ЛДПР многократно обращала на это тревожное внимание.
Как поступают, скажем, англичане, добротные национальные эгоисты? У Йемена накопился неоплатный долг и перед Англией, и перед Россией. Россия «прощает» (по-моему, 7 или 9 млрд. долларов). Из дурного интернационализма, оттого, что у власти стояли явные временщики. Англия — не прощает. Она в счет долга берет в аренду на 99 лет береговую полосу в Адене. В одной из важнейших стратегических точек планеты!
Мы могли бы взять в аренду сотни километров прекрасных пляжей, построить там санаториев в десятки раз больше, чем в Крыму.
Так кто же «моет сапоги в Индийском океане»? Жириновский, над которым пытались глумиться целые стаи недоумков? Или Великобритания, которая прямо или косвенно это глумление проплачивала?
Похожие процессы мы видим по всему «евразийскому подбрюшью» России.
Надеюсь, за 15 лет, прошедших с выхода первого издания «Последнего броска…», горячие головы или послетали с плеч, или поостыли. Поэтому поговорим об Индии спокойно.
15 сентября 2008 года в Госдуме ЛДПР провела «круглый стол», посвященный Махатме Ганди, а значит, и Индии. Подобное мероприятие, посвященное соседу с миллиардным населением, в помещении высшего органа государственной власти проводилось впервые на моей памяти. Разве это нормально?
Основной доклад сделал директор Института востоковедения РАН Ростислав Рыбаков — сын легендарного историка, академика Бориса Александровича Рыбакова.
Немного о Ганди. В свое время это был один из самых узнаваемых людей на планете, в какой-то степени был символом Индии и индийского национального характера.
Обладал сильным духом. Проявлял упорство в истине, декларировал ненасилие сильных. Воспевал красоту компромисса, что схоже со стратегической позицией ЛДПР. Делал упор на совесть — и, кстати, только в индийском языке, кроме русского, есть слово «совесть»!
В год провозглашения независимости (1947), когда Калькутта горела, покрытая миллионом трупов, а «все продолжали резать всех», Ганди объявил голодовку, пока не наступит примирение. И примирил-таки! Вожди всех враждующих сторон дали письменную клятву о ненападении.
Еще характерный пример эффективной политики ненасилия. Когда, в знак протеста против колонизаторов, индийцы по призыву Махатмы сжигали английские товары (известно, что маленькая Индира бросила в костёр любимую куклу), «голый факир» (так называл Ганди Черчилль) сделал странный, на первый взгляд, ход. Он начал кампанию в прессе о… соли! Мир недоумевал. В растерянности были и активные борцы за независимость страны. А Ганди писал: «Соль — это дар Бога, и английская монополия на нее несправедлива. Я объявляю, что собираюсь нарушить несправедливый закон. Буду выпаривать соль из морской воды». И пошел к морю с 12-ю соратниками. Это казалось смехотворным, как и многие действия ЛДПР в свое время. Но двухнедельный поход по 800-километровому маршруту увенчался полным успехом. Под ноги паломников за солью сыпали лепестки роз. А к побережью пришли сотни тысяч, если не миллионы.
А как-то сторонники Ганди вышли на мирную демонстрацию. Англичане встретили их дубинками. Но те даже не прикрывали головы. Падали штабелями, но на место павших вставали новые массы людей. И английский ОМОН отступил.
Всё это красиво и поучительно. Даёт представление о личности и народе. Но чрезмерный романтизм в политике ни к чему хорошему не приводит.
Самого Ганди пристрелил индус-фанатик, возмущенный его политической всеядностью. Тот успел вскрикнуть только «Хей, Рама!» («О, Господи!») А Неру, тогдашний премьер-министр Индии, отец Индиры Ганди, произнес, узнав об этом: «Только бы убийца не был мусульманином!» В противном случае всех мусульман бы перерезали.
Мусульмане пришли на Индостан давно, вскоре после смерти пророка Мухаммеда. Знаменитый Тадж-Махал построен ими. Коран, а не «Веды», был и остается для них священной книгой. И взоры их во время молитвы обращены в сторону Мекки.
С подачи англичан был образован Пакистан (переводится как «Страна чистых»), и в народе по сей день говорят: «Каждый мусульманин — это отдельный Пакистан». Благодушествовать при подобных настроениях никак нельзя. Тем более методы «разделяй и властвуй» сработали в свое время, могут сработать и в недалеком будущем.
Один офицер-англичанин когда-то за бутылочкой виски раскрыл методы английской политики предельно четко: «Нам очень просто устроить столкновение между индусами и мусульманами. Пустим мимо мечети во время молитвы стадо свиней. Мусульмане возмутятся, ведь свинья для них — нечистое животное. А во время бдений индуистов бросим в колодец остов священной коровы. Возмутятся индуисты. Те и другие набросятся друг на друга. Вот и вся политика!»
Ганди переписывался с Толстым, тоже «непротивленцем». Но сколько горя России принесло «непротивление» Толстого! Он ведь даже обращался к Александру III с просьбой помиловать убийц его отца. Зато закрывал глаза на многотысячные жертвы революционного террора…
Так что дело ученых докладывать — политики же обязаны делать реалистичные выводы.
В стране 14 государственных языков. Кстати, английским в Индии владеют всего 10 % населения. Число каст не поддается счету. В разные времена на территории Индостана существовала масса княжеств, и корни этого деления также живы. Ганди решил всех примирить, но это бесполезно, и, скорее всего, в ближайшей исторической перспективе Индия развалится на десятки государств.
«Я хочу, чтобы в окна моего дома врывался ветер всех культур, но не хочу, чтобы он меня сбивал», — говаривал Махатма, и в этом высказывании проглядывал здоровый национализм. Поэтому я благодарен за диск с 98-ю томами сочинений «голого факира», подаренный на упомянутом «круглом столе», но выкладываю на стол «все сто томов моих партийных книжек», и обращаюсь к современности.
«После нескольких десятилетий обманутых ожиданий Индия сегодня стоит на пороге превращения в великую державу», — пишет видный индийский политолог Си Раджа Мохан. И он совершенно прав. Верь — не верь пророчествам, но взлеты и падения конкретных стран и народов имеют свойство цикличности. Православные старцы пророчили России крах, затем величественный подъём, который должен продолжиться до самого конца света. Индию также может ожидать взлёт. А чем он закончится, гадать не будем, не желая дружественной стране ничего дурного.
Мир начал обращать внимание на подъем Индии тогда, когда в июле 2005 года Дели заключил с президентом Джорджем Бушем-младшим ядерное соглашение. Однако этот прорыв — лишь один из показателей кардинальных перемен, которые происходят в индийской внешней политике после окончания холодной войны. По прошествии более чем полувека фальстартов и нереализованных возможностей Индия трансформируется в государство, способное решительно повлиять на глобальное политическое равновесие. В грядущие годы она сможет воздействовать на решение наиболее важных вопросов XXI века — обеспечения стабильности в Азии, политической модернизации расширенного Ближнего Востока и управления процессом глобализации.
Экономический рост Индии широко обсуждался, но вот ее новой внешней политике уделялось меньше внимания. В отличие от коллег из США, индийские лидеры не анонсируют свои новые внешнеполитические доктрины. Тем не менее в последние годы они неустанно трудились над повышением статуса страны в регионе и мире и над укреплением ее мощи. Дели вел напряженную работу, дабы изменить отношения с непосредственными соседями, найти способы сосуществования с Китаем и Пакистаном (своими основными соперниками в регионе) и восстановить позиции в «ближнем зарубежье» — в некоторых частях Африки, Центральной и Юго-Восточной Азии, в регионах Персидского залива и Индийского океана. Одновременно Индия развивала отношения с великими державами, в особенности с Соединенными Штатами.
Идеализм в представлениях о современной Индии так же недопустим, как безбрежные объятия Зюганова в Китае. Времена фильма «Бродяги» и комбината в Бхилаи давно прошли. И ждать благодарности от кого бы то ни было не приходится. Блаженные улыбки должны быть стерты с наших лиц. Настал век прагматизма. Вот типичный пассаж современного индийского политолога: «Холодная война, которая разразилась вскоре после предоставления Индии независимости, толкнула ее в объятия Советского Союза в ответ на поддержку Вашингтоном Пакистана и Китая. В результате страна оказалась в стане тех, кто потерпел поражение в великом политическом противостоянии второй половины XX столетия».
В то время как Европа бурлит от негодования по поводу американской политики, Индия отходит от прежней позиции, когда она, как правило, находилась в первых рядах наиболее резких критиков Вашингтона. В то время как Европу охватывает пессимизм, растущий индийский оптимизм позволяет Дели поддерживать непопулярную политику США.
Для русского уха сегодня непривычно слышать, что современные индийцы неизменно ставят и Соединенным Штатам, и администрации Буша очень высокие оценки: например, по результатам опроса общественного мнения, проведенного Pew Global Attitudes, процент индийцев, позитивно относящихся к США, вырос с 54 % в 2002 году до 71 % в 2005-м. «И пока, — пишет индийский политолог, — переживающая период упадка Европа в целом скептически смотрит на индийский подъем, администрация Буша с большим пониманием относится к стремлению Индии стать великой державой».
Нам надо учитывать, что Индия становится по отношению к США «святее папы» — Европы, и в соответствии с этими изменениями проводить информационную и иную политику.
Прагматизм так прагматизм! Как справедливо утверждают индийские политики, Дели сегодня получил возможность «подготовиться к соперничеству с возвышающимся Китаем, изменить стратегический подход к другим соседним странам и наладить тесное сотрудничество с великими мировыми державами».
На этом поле и с учетом этих предпочтений Индии и надо играть России.
После распада Советского Союза Дели, конечно, работал над поддержанием хороших отношений с Москвой. Оба государства решили остававшиеся вопросы относительно их старых полубартерных рублево-рупийных торговых соглашений, переработали Договор о мире, дружбе и сотрудничестве от 1971 года и сохранили военное сотрудничество. В результате выжидательная политика Индии принесла плоды. Вновь обретшая уверенность в себе Россия была полна решимости оживить и расширить свое стратегическое сотрудничество с Индией. Сегодня между Дели и Москвой существует, по конфиденциальным признаниям индийских политиков, единственная проблема: риск того, что Россия сделает слишком много для укрепления военного потенциала КНР.
Кое-чему стоит поучиться у Штатов. Убежденный в том, что влияние Индии может распространиться далеко за пределы непосредственно соседствующих с нею стран, Буш пересмотрел рамки отношений между Вашингтоном и Дели. Он отменил многие санкции, открыл двери для сотрудничества в сфере высоких технологий, оказал политическую поддержку войне Индии против терроризма на ее территории, положил конец исторически обусловленной позиции США по поддержке Пакистана в деле урегулирования проблемы Кашмира и переместил Соединенные Штаты в индийско-китайском уравнении на более близкую к Дели позицию. Это вполне могла сделать Россия.
В ответ на эти радикальные перемены Индия поддержала администрацию Буша в вопросах, касающихся противоракетной обороны, Международного уголовного суда и поиска альтернативных подходов к проблеме глобального потепления. Она оказала активную поддержку операции Enduring Freedom в Афганистане, охраняя грузы США, переправлявшиеся через Малаккский пролив в 2002-м, согласилась работать вместе с Вашингтоном над проведением многонациональных военных операций вне рамок ООН, а также дважды, в 2005 и 2006 годах, голосовала в МАГАТЭ на стороне США против Ирана — своего былого союзника. Индия даже близко подошла к тому, чтобы послать дивизию наземных войск в Ирак летом 2003-го, но передумала в последний момент.
Но вспомним Ганди, его печальные уроки: одновременное сотрудничество со всеми странами может скоро оказаться невозможным. По мере того как напряженность между КНР и США будет нарастать, Вашингтону придется все активнее искать способы ограничения китайского влияния. Возникнут вопросы о поведении Дели в условиях новой «политики с позиции силы»: сможет ли Индия оставаться «не присоединившейся» ни к Вашингтону, ни к Пекину, или же следование ее нынешней большой стратегии подразумевает все-таки оказание предпочтения Соединенным Штатам?
А ведь Россия грамотной политикой может избавить — хотя бы частично — Индию от такого нелегкого выбора. Если Россия окажется способной стать активной стороной «большой стратегии». Предпосылки к этому есть.
Стоит хотя бы грамотно напомнить, что Индия, не идущая на поводу США, традиционно придерживалась принципа неприсоединения. Она никогда не станет настоящим союзником Соединенных Штатов!
Тем более что надо учитывать неспособность США строить партнерство на основе равенства. Назад в колонию, пусть и модернизированную, индийцы не вернуться.
Радикальный исламизм представляет угрозу существованию Индии. По количеству проживающих в стране мусульман (почти 150 миллионов) Индия занимает третье место в мире, однако напряженность, обусловленная разделом субконтинента, не спадает, — признают индийские политики. Следовательно, положительные плоды дипломатического сотрудничества России с потенциальными центрами силы исламистов в мире должны быть грамотно продемонстрированы Индии. В условиях, когда даже Саудовская Аравия, союзник США и спонсор терроризма, нет-нет, да и «забросит удочку» в «московский водоём», эта демонстрация может оказать впечатление на «проамериканских» индусов.
ЛДПР всегда утверждала, что узколобость, как и узкая специализация во внешней политике — признак деградации и залог поражений. «Русский синтез», учет всех и всяческих факторов должен восторжествовать во внешней политике!
Соединенным Штатам нужны кроткие союзники. Самостоятельная, сильная Индия их не устроит. Взаимные натужные улыбки проамериканских индийских политиков и саблезубых американских стервятников вскоре надоедят обеим сторонам. Тем паче что тема международного терроризма, вскормленного главным террористом планеты — США, не сгодится для продолжения даже этого фальшивого диалога.
ШОС ближе. Россия ближе. И если Индия хочет отодвинуть собственный распад на неопределенную историческую перспективу, а то и предотвратить самую вероятность его, — она должна это учесть!
«Оранжевые революции» цветут не только на территории бывшего СССР. В той же Индии, как известно, богатейшая флора. В том числе и политическая…
Но остановимся на конкретике, а именно на российско-индийских экономических отношениях. Их тенденции, проблемы и перспективы слабо освещены в наших СМИ. Характерно, что правящие круги США, Японии и некоторых других стран рассматривают торговлю с бурно развивающейся Индией не только как действенное подспорье национальной промышленности, но и как эффективный механизм укрепления своих геоэкономических и геополитических позиций в Азии, наиболее динамично развивающейся части мира. Что же Россия?
Специалисты рисуют неутешительную картину: «Товарооборот между Индией и Россией составляет около 1,7 млрд. долл. и не имеет тенденции к увеличению».
Между тем в советский период двусторонние торгово-экономические связи не только позволяли нашей стране решать важные стратегические задачи в мировом пространстве, но и способствовали полноценной загрузке важных сегментов национальной промышленности, действуя тем самым стабилизирующим образом на внутриполитическую ситуацию в стране.
По нашим оценкам, торгово-экономические отношения нашей страны с Индией в последние 20 лет переживают период стагнации. Как известно, в 1986 году во время визита советского генсека КПСС в Индию Михаил Горбачев и Раджив Ганди поставили цель удвоить объем товарооборота между двумя странами в течение пяти лет. К 1991 г. эта цель не была достигнута, а с распадом Советского Союза обмен товарами, услугами, технологиями продолжал быстро сокращаться.
Причины понятны. Обвал индустрии, деградация научно-технологического уклада постсоветской России. А без изделий с высокой долей добавленной интеллектуальной стоимости, без «продвинутых» технологий мирового уровня, к которым в советское время привыкла Индия, мы теряем «экономическое лицо».
Государство отстраняется от участия во внешнеэкономических связях. Тем самым снижаются привычный уровень доверия и уверенность в прогнозах.
Смущает и всеобъемлющая «прозападность» российской внешней торговли, которая, во всяком случае, доминировала до последнего времени.
В 2000–2004 гг. российско-индийские экономические отношения начали вновь обретать поступательную динамику. Однако, по оценкам специалистов двух стран, положительные тенденции связаны с более полным использованием накопленного потенциала, тогда как для «прорыва» в двусторонних отношениях (подобного достигнутому в отношениях Индии с США или Китаем) Россия должна задействовать весь потенциал государственного интервенционизма и личной инициативы российских предпринимателей.
«Мировой опыт убедительно показывает, — подчеркивают специалисты, — что наиболее действенная сила поступательного развития внешнеэкономических связей между странами — это взаимодополняемость их экономик, имеющая место, например, в Западной Европе». Но с технологическим ростом Индии и технологическим застоем в России общий сектор потенциальных связей сужается до невидимости.
Стратегия развития Индии подготовлена и уже представлена индийскому обществу. Ее титул — «Индия: видение — 2020». В этом документе определены стратегические направления развития индийской экономики на средне- и долгосрочную перспективу. Это, в частности, энергетика (включая атомную), совокупность информационных технологий (ядро формирующегося «нового технологического уклада» народного хозяйства), «стратегические отрасли» (оборонно-промышленный комплекс, аэро-космический сектор, авиастроение, электроника высшей степени сложности, атомная промышленность, телекоммуникации и т. д.). Развитие данных направлений экономики является высшим приоритетом Индии, поэтому сотрудничество с Россией (товары, технологии, совместное производство, инвестиционная деятельность) в этих секторах хозяйства способно решить и экономические, и геополитические задачи нашей страны.
Главный фактор «прорыва» в российско-индийских отношениях — необходимый импульс развития, своеобразный «первотолчок», особенно важный в ключевых для Индии отраслях промышленности. Сознательная активность российской стороны должна поддерживаться фактором «ретроспективы»: ведь за последние 20 лет наше физическое и информационное присутствие на индийском рынке качественно сократилось. Восстанавливая двусторонние отношения, Россия обязана учитывать мировой опыт «агрессивного маркетинга», соединяющий в себе и экономические, и политические начала. Весьма полезным может оказаться чилийский опыт завоевания западноевропейских рынков начала 1990-х годов. Субсидирование экспорта, в частности, сельскохозяйственной продукции, позволило Чили уже в середине 1990-х годов приобрести устойчивые позиции на рынках Германии и других стран Евросоюза. Таким образом, сознательный отказ от первоначальных экономических выгод может обернуться долгосрочными преимуществами для российских предприятий на индийском рынке.
«Встраивание» России в долгосрочную стратегию модернизации Индии должно осуществляться по следующим трем основным направлениям: 1) развитие и расширение кооперационных связей в энергетике; 2) перевод на новый качественный уровень военно-технического сотрудничества (ВТС); 3) утверждение, в условиях жесткой конкуренции, России на индийском рынке в качестве носителя и производителя высоких технологий.
И что же мы имеем на этих направлениях?
В настоящее время Индия занимает шестое место в мире по потреблению энергии. На закупки энергоносителей из государственного бюджета ежегодно уходит около 14 млрд. долларов.
Наряду со странами Персидского залива, Россия занимает приоритетное место в «нефтяной дипломатии» Индии. Политическая элита страны заинтересована в сохранении «центральной роли» России в развитии инфраструктуры нефтяной и газовой промышленности Индии, а также в партнерстве с российскими компаниями в добыче, переработке и последующей доставке отечественных нефтепродуктов в Индию. Ученые-нефтяники, специалисты и промышленники отмечают: развитие российско-индийских отношений в нефтяной отрасли поможет нашей стране довольно быстро развить соответствующие технологии, которые без дополнительных финансовых затрат будут использованы при модернизации топливно-энергетического комплекса России.
Политики и специалисты предсказывают возрастающее значение природного газа в энергетическом балансе Индии, что связано и с постоянно растущими ценами на нефть, и с экологическими «удобствами» газового топлива. Между тем, согласно прогнозам Плановой комиссии Индии, страна едва ли способна удовлетворять свои потребности в данном виде энергоресурсов более чем на 20 %. Индия будет вынуждена прибегать к массированным закупкам газа на мировом рынке.
Одним из ключевых проектов энергетической стратегии Индии является строительство газопровода Иран-Пакистан-Индия. По некоторым предварительным расчетам, проект будет стоить от 4 до 4,5 млрд. долл. Сообщений о желании России включиться в перспективный проект пока не поступало. Между тем, учитывая финансовые трудности Индии, Пакистана и Ирана, Россия могла бы повнимательнее присмотреться к транспортной магистрали длиной более 2700 километров, которая вызывает негативную реакцию США.
Попутно замечу, что решение сложных, комплексных задач прокладки линий газопередачи в трудных природно-рельефных условиях Ирана, Пакистана и Индии поможет восстановить в отечественной экономике связь «наука — машиностроение — нефтегазовый сектор» и естественным образом ускорить переход к новой, инновационной парадигме российского хозяйства.
При заметном участии России в реализации этого проекта большое значение будет иметь возвращение и, возможно, приращение нашего влияния в Южной Азии и на Среднем Востоке, в частности — восстановление балансирующей роли России в отношениях между Индией и Пакистаном, что сейчас за нас пытаются делать Соединенные Штаты.
Топливно-энергетическая проблематика побуждает задуматься над восстановлением многосторонних схем внешнеэкономических связей, с успехом применявшихся в советский период. В качестве «пилотного проекта» можно было бы рассмотреть целесообразность «треугольника» Россия-Иран-Индия, внутри которого примерное распределение функций могло бы выглядеть следующим образом: Россия поставляет в Иран военно-техническую продукцию на фиксированный эквивалент финансовых ресурсов; Тегеран, в свою очередь, возмещает эту сумму поставками нефти/газа в Индию; Дели, замыкая кругооборот товаров, направляет в Россию изделия, необходимые нашей стране. Подобная модель взаиморасчетов, как показал советский опыт, позволит и реанимировать отечественную промышленность, и восстановить управляемость сферой внешнеэкономических связей.
Особую для Индии отрасль хозяйства составляет атомная энергетика. По оценке председателя Комиссии по атомной энергии Индии Анила Какодкара, для сохранения необходимых стране темпов экономического роста к 2050 г. не менее 25 % всей энергии должно производиться ядерными установками. Помимо этого, по прогнозам плановой комиссии Индии, к 2020 г. в стране будет насчитываться 60–70 городов с населением более 1 миллиона человек, обслуживание которых потребует ввода в действие автономных силовых установок малой мощности.
Индия нуждается, прежде всего, в российских технологиях в данной области, которые, по оценкам индийских специалистов, превосходят французские и американские аналоги. Важно помнить: сотрудничество с Индией в ядерной энергетике — это также наши долгосрочные политические инвестиции.
Теперь о военно-техническом сотрудничестве.
Примерно 70 % военного оборудования и материалов, используемых в вооруженных силах Индии, российского производства. В последние 10–12 лет в индийской печати появляются материалы с критикой качества военной продукции, поставляемой Россией в Индию. Речь идет о комплектующих деталях, о несовершенстве некоторых систем вооружений для военно-морских сил, о недостаточной технологичности российской авионики и бортовых систем отечественных летательных аппаратов.
Конечно, антироссийская позиция в сфере военно-технического сотрудничества некоторых СМИ напрямую связана с позицией социально-политических сил, стремящихся ограничить индийско-российские связи в данной области. Вместе с тем критические замечания в адрес нашей страны отражают новое качество и запросы индийской военной стратегии (т. е. решаемых ею задач) и возросшие геополитические амбиции этой страны. На мой взгляд, следует обратить внимание на следующие обстоятельства.
1. Правящие круги Индии и военную элиту страны не устраивает ситуация, при которой около 70 % продукции военного назначения импортируется. Смысл новой политики в области развития оборонно-промышленного комплекса состоит в максимальном совершенствовании национальных производственных мощностей за счет зарубежных инвестиций (до 30 % от суммы продаваемой в Индии военно-технической продукции).
2. С учетом складывающейся неблагоприятной геополитической ситуации вокруг Индии (обостряющаяся необходимость поисков энергетических ресурсов, фактор форсированного наращивания военной мощи Китаем, угроза политического ислама и т. д.) политический класс и военный истеблишмент вынуждены предъявлять более высокие, чем прежде, требования к качеству и функциональным возможностям покупаемой военной продукции. Прежде всего речь идет об оснащении новейшей техникой военно-воздушных и военно-морских сил страны. Так, например, перспективы России на индийском рынке военной авиатехники в стране связывают с успешным завершением проекта создания и производства отечественного истребителя пятого поколения и его «упрощенной» версии для решения конкретных боевых задач (в частности в Индийском океане). Идеальной моделью в этом смысле представляется американская пара самолетов пятого поколения — F-22 Raptor и F-35. Предполагаемая емкость подобного рынка в Индии — 130–150 летательных аппаратов.
Неплохие перспективы у России могут сложиться и в сегменте военно-морских судов, хотя здесь конкуренция более серьезная. Наши реальные конкуренты на этом «поле» — Франция и Италия, а потенциальные — Испания и Голландия. Продукция для ВМС, с учетом расширения географических рамок деятельности данного вида вооруженных сил, должна отвечать самым современным требованиям — и в аспекте ходовых качеств, и в плане эффективности стрельбы. В индийской печати была отмечена «нерасторопность» российских организаций, ставшая причиной отказа Индии закупать отечественные подводные лодки класса «Амур».
3. При поставках военно-технической продукции в Индию необходимо руководствоваться принципом целостности боевых систем. В последние годы военная элита Индии все чаще критикует российскую военную авиатехнику, в частности самолеты СУ-30 МКИ, за конструктивно-производственные недоработки (недостаточная мощность радара, слабость сенсорной системы, несовременная авионика). В России, видимо, не понимают, что быстро развивающееся военно-техническое сотрудничество Индии и Израиля (а в перспективе — и США) во многом есть результат слишком медленного, мягко выражаясь, прогресса российской промышленности в сфере создания высокотехнологичных систем обеспечения боя. На этом направлении наша страна быстро сдает завоеванные позиции.
К стратегическим отраслям промышленности в Индии относят (помимо оборонно-промышленного комплекса и ядерной энергетики) аэрокосмический комплекс, авиастроение, электронику высшей степени сложности, телекоммуникационную индустрию и т. п. Их развитие, как полагают в Индии, позволит политической элите страны на равных общаться с руководителями «традиционных» великих держав по широкому кругу вопросов, включая перспективы развития мировой системы. Взаимодействуя с комплексом производств, «наполненных» высокой долей добавленной интеллектуальной стоимости, наша страна сможет сама развивать «экономику знания», спрос на которую будет быстро возрастать.
Среди ближайших, способных быть запущенными проектов надо отметить сотрудничество в области гражданского авиастроения. По прогнозным оценкам, емкость индийского рынка гражданской авиатехники, включая самолеты, подлежащие замене, составляет 1200–1500 воздушных судов различных классов. И хотя две крупнейшие авиакомпании — «Индиан Эрлайнз» и «Эр — Индия» свой выбор уже сделали (первая — в пользу «Эрбас Индастри», вторая — в пользу «Боинга»), сохраняется значительное потенциально незаполненное пространство, на котором можно эксплуатировать самолеты типа ТУ-204/214 и ТУ-334, причем последний способен как работать на ближнемагистральных линиях (500-1500 км), так и использоваться в военных (перевозка десанта, ликвидация последствий стихийных бедствий) и транспортных (перевозка грузов) целях. Для местных линий перспективы есть и у самолета Ил-114.
Агрессивный маркетинг, который с успехом применяют французы и американцы, может быть использован нашей страной для продвижения отечественной авиатехники на внутренний индийский рынок авиаперевозок. Россия, пойдя на определенный финансовый риск, могла бы получить стратегические экономические преимущества, которых наша страна не имела в этом сегменте индийского рынка в советский период. Стоит учитывать и другое обстоятельство: программа «Индия: видение — 2020» предусматривает, что на маршрутах протяженностью от 500 до 1500 километров конкуренция железнодорожному транспорту со стороны гражданской авиации будет нарастать. Наконец, сегодня Индия переживает подлинный бум внутренних авиаперевозок, свидетельством чего стало появление в 2005–2006 гг. около 10 новых частных авиакомпаний. Среди них значительная роль, как предполагается, будет принадлежать «экономичным перевозчикам» («budget travel»), которые будут требовать от самолетов не столько комфорта, сколько хороших «ходовых» качеств и надлежащего предполетного обслуживания. Это, как говорится, «наша тема».
Наконец, важным экономико-культурным «проектом» может стать сотрудничество в области туризма. Индийское направление, с учетом небезопасности отдыха на курортах Турции и Египта, может оказаться более привлекательным для россиян, помимо отработанных программ «духовного» и «культурного» туризма. В настоящее время имеется «площадка» для нового «пилотного проекта» — побережье южноиндийского штата Карнатака (начинание поддерживается министерством культуры и туризма этого штата). Потенциально привлекательным местом для многопрофильного туризма может стать штат Керала, где традиционно сильно влияние России.
И еще. Надо учесть два важных соображения.
Первое: восстанавливая нарушенные экономические связи с Индией, Россия должна ориентироваться на структуру товарооборота с этой страной таких государств, как США, Япония, Китай. При этом наша торговля сырьевыми товарами должна быть подчинена решению двуединой задачи — укрепления политических позиций России в Индии и модернизации отечественного ТЭКа и на этой основе всего отечественного народного хозяйства.
Второе: обновленная модель российско-индийских отношений может стать ориентиром и эталоном активизации нашей страны на рынках азиатских и латиноамериканских государств, фактором «облагораживания» структуры нашей внешней торговли, укрепления ее геоэкономических и геополитических позиций в мире.
Управление сложным процессом внешнеэкономических связей едва ли возможно в рамках концепции «рыночного решения». Квалифицированный государственный интервенционизм остается единственным действенным способом реальной модернизации внешнеэкономического механизма России.
Но опять же повторюсь: для этого нужна политическая воля и широта взглядов в сочетании с национальным эгоизмом, к чему на протяжении 20 лет неустанно призывает ЛДПР!
Надо учиться у той же Индии. За первые 25 лет независимости она пережила четыре войны, из них три с Пакистаном (1947–1948 гг., 1965 г., 1971 г.) и одну с Китаем (1962 г.). Все войны, надо сказать, происходили до того, как страна стала ядерной державой. В 1974 году испытала первый ядерный заряд. 20 с лишним лет воздерживалась от ядерного статуса. А в 1998 году взяла да и решила объявить себя ядерной державой. Учиться надо и у индийских консервативных националистов. Надо — значит, будет, и баста!
«Под занавес» этой главы зададимся вопросом. Почему вдруг именно сейчас кое-кому потребовалось подрывать остатки «ялтинской системы» и демонтировать механизмы ООН, которая и так уже не имела никакого влияния в условиях гегемонии США?
Ответ очевиден — именно из-за реальной угрозы утраты такой гегемонии. Именно потому, что Россия возрождает свою экономику и влияние на международной арене. Причем теперь уже Россия противостоит неоколониальной политике Запада не в одиночку. И это главное отличие Третьей Мировой Войны от Второй, где Советский Союз был единственной державой «второго мира».
Объективно наши интересы на мировой арене совпадают с интересами быстро набирающих экономический и политический вес держав «второго мира» — Китаем, Индией, Бразилией, Ираном, Турцией, Индонезией и многими другими. Только Россия в этом клубе обладает потенциалом военного сдерживания Запада, что автоматически делает ее политическим лидером всей пестрой и разномастной коалиции.
Известный своей циничной откровенностью американский политолог Бжезинский в своей последней книге именно так и заостряет вопрос. Растущее экономическое влияние держав «второго мира» делает главной антиглобалисткую, антинеоколониальную тенденцию, которая объективно и субъективно имеет антиамериканскую направленность. Бжезинский предлагает американской элите оседлать, возглавить и даже манипулировать этой антиамериканской волной. Для этого, согласно планам «гроссмейстера» игры на мировой шахматной доске, нужно внести раскол в ряды антиамериканского движения. Американской элите нужно изобразить «обновление» и вступить в союз с исламским миром. А затем направить энергию мусульман не против Запада, а против соседних цивилизаций «второго мира» — против России, Китая, Индии. Это надо учитывать и нам, и китайцам, и индусам!
Дело в том, что два базовых сценария глобального кризиса ведут к краху мировой гегемонии Запада. Инфляционный сценарий приносит в жертву кризису финансовый капитал Запада, а дефляционный сценарий — промышленную и военную мощь. А общая цель — переложить кризис на плечи «второго мира», включая упомянутую «тройку». Для этого избрана двойственная стратегия «евроатлантической зоны». «Внутри зоны нужна стабильность и инфляционный сценарий, накачка ликвидности. Вне «первого мира» нужна дестабилизация и кризис ликвидности, то есть депрессия. Чтобы западные банки смогли скупить по дешевке остановившиеся предприятия и запасы ресурсов.
Именно поэтому Запад в Косово раскрыл «ящик Пандоры», подталкивает Россию и другие страны использовать косовский прецедент для размораживания конфликтов — вокруг Абхазии и Приднестровья, вокруг индийского Кашмира и китайского Синьцзяна, турецкого Курдистана и индонезийских островов. Тогда западным банкам можно будет снизить кредитные рейтинги держав «второго мира» и организовать кризис ликвидности.
Хочется верить, что мы не только выжили, мы «посмели» восстановить многовекторность своей внешней стратегии. Мы установили стратегическое партнерство не только с самовлюбленным до слепоты Западом, а с державами XXI века — Китаем и Индией. Мы поняли свой исторический шанс, который мы не должны упустить. Суверенитет России над природными ресурсами, прямая зависимость от них Запада, а также шанс использовать растущую потребность в ресурсах и интерес к нам на Востоке и есть причина недовольства и озлобления. Вот все эти факторы и стали причиной русофобской травли, невиданной со времен холодной войны.
Пора понять: динамизм мирового экономического развития уже переместился на Восток. Индия и Китай — нации-цивилизации с людским потенциалом в два с лишним миллиарда человек — опровергают тезис, будто модернизация и экономическое развитие возможны только при тотальной вестернизации, а это уже означает банкротство всего либерального проекта «глобального управления». В этих условиях Россия с ее высокими технологиями и природными ресурсами есть естественный партнер мощных экономик Азии — Индии, Китая. Пора и Западу дать понять, что однополярный мир — это краткая переходная форма к многоцентричности. А в новом миропорядке Россия будет сама себя позиционировать и выстраивать треугольник США-Европа-Россия и треугольник Россия-Индия-Китай. Не упустить бы Центральную Азию. Иначе переломимся посредине!
Значит, нам надо срочно осваивать и развивать Восточную Сибирь и Дальний Восток, что вполне можно и с дозированным привлечением западных инвестиций. Только осваивать нужно не так, как в 60-х годах: вахты, скважина, из которой за границу уходит труба.
Освоение должно стать развитием полноценных центров жизни, дать демографический импульс для теряющих население сибирских регионов. Одновременно с нефтью надо вести газ, производить продукты нефтехимии — полимеры, высококачественное топливо. Это должен быть гигантский национальный стратегический проект. Вот тогда, поставляя ресурсы, сами начнем развитие и индустриализацию. А если просто бурить и качать, нас надолго не хватит.