Власть и олигархи в 2004–2005 годах

Власть и олигархи в 2004–2005 годах

В российской печати почти ежемесячно публикуются списки 50 самых богатых и 50 самых влиятельных предпринимателей. При этом не все «самые богатые» являются самыми влиятельными, но и не все «самые влиятельные» являются и самыми богатыми.

Влиятельность главы «Газпрома» Алексея Миллера считается очень большой, но он в большей мере чиновник, назначенный управлять самой крупной российской корпорацией, а не ее хозяин. Михаил Ходорковский и сегодня входит в списки самых богатых граждан страны, но он уже очень мало способен влиять на положение дел в обществе и в бизнесе.

Далеко не всех богатейших предпринимателей России наблюдатели и общество склонны называть олигархами. В первую очередь в эту группу мы включаем обычно тех представителей крупного капитала, которые пытались и продолжают пытаться не только расширить свой бизнес и умножить свое богатство, но хотят увеличить прямое или косвенное влияние на принятие политических решений. Конечно, большое богатство всегда связано с определенным политическим влиянием. Проблема, однако, состоит не только в масштабах и формах такого влияния, но и в источниках и происхождении самого этого богатства.

Выступая на одном из собраний Торгово-промышленной палаты (ТПП), ее нынешний председатель Евгений Примаков говорил: «Олигарх – это не просто крупный предприниматель. Это тот, кто набивает карман за счет махинаций с налогами, кто может поставить ножку сотоварищу, грубо стремится лезть в политику, развращает чиновников и депутатов». Такое определение, сводящее наше представление об олигархах лишь к нарушениям моральных норм, вызвало возражения деятелей бизнеса.

«Я не считаю, – заметил один из руководителей РСПП Борис Титов, – что олигарх – это обязательно тот человек, который ведет бизнес при помощи махинаций и грубого нарушения законов. Олигарх это скорее предприниматель, который инвестирует политику. В нашей стране был период, когда давление крупного бизнеса на власть было очень велико. Но это время прошло. Как мне кажется, государство в ближайшее время возобновит диалог с бизнесом, причем не только крупным, но и средним и мелким» [60] .

С чисто теоретической точки зрения Борис Титов в этой полемике ближе к истине, так как даже в энциклопедии Брокгауза и Эфрона олигархия определяется как извращенная форма власти, при которой государством управляют немногие лица, которые защищают не общее благо, а своекорыстные цели. Однако российское общественное мнение склонно рассматривать понятие «олигарх» более расширительно. В нашем понимании, олигархи – это миллиардеры, богатство которых нажито не благодаря их труду или предпринимательскому таланту и не получено по наследству. Оно получено путем присвоения государственных активов, с помощью незаконных финансовых спекуляций, в результате обмана граждан или государства, а то и путем прямого воровства.

Политическое влияние помогало этим людям уменьшить тот страх, который обычно испытывают те, чьи миллиарды не имеют легитимного происхождения. Но потеря этого политического влияния, о котором говорил Борис Титов, не уменьшает, а увеличивает эти страхи российских миллиардеров. Неуверенность и страх заставляют многих российских миллиардеров переводить капиталы в западные банки и приобретать активы и недвижимость за границей. Одни делают это скрытно, другие – почти демонстративно, покупая в западных странах дворцы, замки, футбольные команды, роскошные яхты и персональные лайнеры, морские пляжи и гостиницы. Как должно реагировать российское государство на деятельность таких крупных бизнесменов, которые перестали инвестировать капиталы в политику, но многократно расширили инвестиции в имущество и бизнес в западных странах?

Есть много причин, которые в последние несколько лет привели к росту в российском обществе негативного отношения к олигархам. Простой рост цен на природные ресурсы ускорил обогащение небольшой группы людей, явно ориентирующихся на Запад и стремящихся в конечном счете подчинить Россию интересам Запада. Мы видели еще недавно, как после крушения КПСС и СССР власть в России оказалась раздробленной и слабой. Борис Ельцин смог оставаться на посту президента страны, лишь постоянно лавируя между разными группами влияния, противопоставляя их друг другу, а то и просто покупая лояльность тех, кого уже тогда начали называть «олигархами».

Владимир Путин избрал другую стратегию руководства, постепенно усиливая такие компоненты власти, как высшее чиновничество, армия, правоохранительные органы и специальные службы. В. Путин начал создавать влиятельную политическую партию и привлекательную патриотическую идеологию. Выступая в защиту интересов народа и государства, Владимир Путин не выдвигает никаких лозунгов, направленных против частной собственности и предпринимательского сословия. Однако олигархи чувствуют себя в такой системе ценностей и власти все более неуютно. Да и давление на них растет и не только со стороны налоговых органов.

Судьба В. Гусинского и Б. Березовского были для многих олигархов хорошим уроком. Но, к сожалению, не для всех. Дело Ходорковского стало новым уроком, который, кажется, усвоен уже лучше. Попытка объединить нефтяную корпорацию «ЮКОС» с «Сибнефтью», а потом с американской нефтяной компанией могла вывести значительную часть добычи нефти в Сибири под контроль западного и даже более узко американского капитала. Заодно можно было бы упрятать концы и нити множества злоупотреблений и даже уголовных преступлений, расследованием которых занимается сейчас Мещанский суд Москвы.

Как известно, прокурорское расследование по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева завершено весной 2004 года. Обвинительное заключение, направленное Генеральной прокуратурой в суд, насчитывало более двухсот томов. Рассмотрение этого дела по существу началось 14 июля 2004 года в небольшом зале Мещанского суда Москвы. Суд запретил проводить телевизионную съемку в зале заседаний. Подсудимых привозили сюда утром в наручниках и под охраной спецназовцев из Минюста. Наручники снимали только тогда, когда закрывали дверь клетки. Спецназовцы занимали привычные места – двое по бокам клетки, еще двое, с пистолетами в кобурах, рядом с дверью.

Десять лет назад в 1994 году американский журнал «Форбс» с большим почтением писал о Михаиле Ходорковском: «Он маленькими глотками пьет кофе, сидя в своем большом кабинете, на полу которого лежит роскошная шкура уссурийского тигра. Ходорковскому всего 31 год, но он является одним из самых богатых людей России. На принадлежащих ему предприятиях работает более трехсот тысяч рабочих и служащих. Еще в 1992 году, когда началась приватизация российской экономики, он приобрел по смехотворной цене самые аппетитные куски в сырьевой, химической и легкой промышленности – в тех отраслях, которые в случае подъема экономики первыми будут приносить прибыль» [61] .

Но в конце 2004 года М. Ходорковский сидел в клетке для подсудимых и, как правило, читал книги по истории России и США, а также жизнеописания знаменитых людей. Он держался спокойно и говорил адвокатам, что только в тюрьме он смог наконец-то выспаться. Ни Ходорковский, ни Лебедев не признали себя виновными. Их защищали более десяти опытных адвокатов, возглавляемых известным Генрихом Падвой. От прокуратуры обвинение поддерживал не слишком известный прокурор Дмитрий Шохин. В судебную коллегию входили три женщины – Ирина Колесникова, Елена Максимова и Елена Клинкова. Именно защита настояла, чтобы процесс вел не один, а трое судей.

Заседания суда в период с июля по декабрь 2004 года проводились, как правило, четыре раза в неделю. Российская печать почти не освещала этот скучный судебный процесс, очень мало писала о нем и западная печать. Никакого интереса к судебному процессу не проявляла ни одна из телевизионных программ. Многие эксперты предполагали, что все закончится лишь к осени 2005 года. Однако дела на всех судебных процессах, связанных с компанией «ЮКОС», ускорились уже к концу 2004 года.

Первые судебные решения вынесены Московским арбитражным судом, который рассматривал претензии к «ЮКОСу» налоговых органов. Этот суд признал компанию виновной в неуплате налогов за много лет. Общая сумма претензий к «ЮКОСу» вместе со штрафными санкциями составила огромную сумму, превышающую 20 миллиардов долларов. Для погашения этого долга решено продать на аукционе одно из главных добывающих подразделений «ЮКОСа» – ОАО «Юганскнефтегаз». Этот аукцион состоялся 19 декабря 2004 года. Как стало известно через несколько дней, 77% акций ОАО «Юганскнефтегаз» перешли в руки государственной компании «Роснефть», во главе которой стоит известный бизнесмен и менеджер Сергей Богданчиков. Председателем совета директоров «Роснефти» является по совместительству Игорь Сечин – руководитель канцелярии Президента РФ.

Для всех олигархов это был, конечно, достаточно ясный сигнал. В обществе сформировался мощный запрос на общепризнанную структуру собственности. Современное российское общество не выступает против частной собственности или против свободы распоряжения собственностью. Однако собственность должна быть представлена в такой форме, которую большинство населения страны могло бы признать более или менее справедливой.

Многие российские и западные эксперты сильно преувеличивали влияние судебного процесса по делу «ЮКОСа» на деловую и инвестиционную обстановку в России. Все понимали, что создается очень важный прецедент. Нигде в мире миллиардеры не сидят в тюрьме, хотя судебные дела, сходные с делом «ЮКОСа», происходили нередко и в США, и в Германии, и в Израиле, и во многих других странах. Не слишком сильно отразился процесс в Мещанском суде и на работе нефтяной отрасли России. Хотя стоимость акций «ЮКОСа» и его капитализация существенно уменьшились, производственная деятельность этой компании происходила в 2004 году нормально, нефть добывалась и поставлялась на рынок. Большая часть менеджмента компании продолжала работать на своих местах. Вскоре после ареста М. Ходорковского главными топ-менеджерами компании стали три американца – Семен Кукес, Брюс Мизамор и Стивен Тиди. Изменился и состав совета директоров кампании, председателем которого избран бывший председатель Банка России Сергей Геращенко.

Кукес, однако, вскоре покинул свой пост и уехал из России. В ноябре 2004 года, получив повестки с вызовом на допрос в Генеральную прокуратуру, Б. Мизамор и С. Тиди решили не искушать судьбу и вместо прокуратуры отправились в аэропорт. Россию покинули почти все члены правления ЮКОСа из числа иностранных управленцев. «Я не собираюсь жертвовать своей жизнью в российских политических целях», – заявил журналистам в Лондоне Б. Мизамор.

В самом конце марта 2005 года завершился судебный процесс по делу Алексея Пичугина, руководителя охранных подразделений «ЮКОСа». Этот процесс шел в Басманном суде Москвы. По желанию подсудимого его дело рассматривалось коллегией присяжных, однако заседания суда были закрыты для публики и журналистов. А. Пичугин обвинялся в организации ряда убийств и похищений людей, которые он совершал, якобы, по заказу одного из совладельцев «ЮКОСа» Леонида Невзлина.

Бывший вице-президент компании, друг М. Ходорковского и также миллиардер, бежал из России и получил убежище в Израиле. Адвокаты А. Пичугина дали подписку о неразглашении, и до конца судебного процесса общественность мало что о нем знала. В марте было объявлено, что присяжные признали начальника службы безопасности «ЮКОСа» виновным в организации убийств, в покушениях на убийства и в избиениях, отметив при этом, что он не заслуживает снисхождения. Прокурор просил для подсудимого пожизненный срок, но суд «ограничился» двадцатью годами тюремного заключения с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.