Харьков

Харьков

За двадцать месяцев войны мы закалились. Мы привыкли не только к бомбам или к минам — мы привыкли к испытаниям. Войну начали юноши, полные розовых иллюзий. Войну кончат суровые солдаты, разучившиеся удивляться. Мы знаем, что пережил Харьков под немцами. Мы видим повешенных на балконах, папки гестапо, слезы поруганных девушек. Мы освободили! Харьков, и вот он снова под пятой немцев. Они мстят жителям за свои поражения. Они мстят им за слезы радости. Они мстят им за месяц свободы.

Еще сильнее наша ненависть в немцам. Еще строже наши лица. Еще суше наши слова. Мы поклялись, что мы уничтожим немецкую армию, и мы ее уничтожим.

Гитлер после Сталинграда думал об одном: как восстановить свой престиж, как подпереть зашатавшийся трон? Он собрал на коротком участке фронта крупные силы и начал контрнаступление. Гитлер кинул свои дивизии, взятые на Западе. Он добился успеха. С горем мы оставили наш город. Но Гитлер не взял реванша за Сталинград. Он не нашел в Харькове двадцати русских дивизий. Он не взял в плен наших генералов и бойцов. Он взял руины многострадального города. Это вряд ли очень весело для Гитлера. Недаром его шутенок Геббельс позавчера объявил немцам: «В эту зиму мы понесли немалые потери не только в завоеванной территории, но в вооружении и, что самое главное, в людях… Мы должны быть готовыми к новым тяжким испытаниям. Мы еще не перевалили через гору». Они и не перевалят через гору. Они взяли Харьков, но они не могут воскресить своих дивизий, погибших под Харьковом, — «Адольфа Гитлера» или «Великой Германии».

Что они взяли вместе с развалинами домов? Трупы своих соотечественников.

Наш главнокомандующий маршал Сталин неизменно говорит правду армии и народу. В горькие дни отступления он вдохнул в нас бодрость. В дни наших побед он напомнил нам, что враг еще не разбит, что немец еще силен, что раненый зверь способен причинить много зла.

Мы знаем, что потеряли немцы в Сталинграде. Мы помним о Миллерове, о Ростове, об окруженных или разбитых немецких дивизиях. Теперь не весна 1942 года. Теперь весна после Сталинграда, после белого платочка Паулюса, после Касторного. Мы уничтожили десятки лучших дивизий Германии. Мертвые не пойдут на Дон. Призраки не способны повторить «похода на Кавказ».

Где Муссолини чествует своих последних мушкетеров? Не в Баку, в Риме. Чудом уцелевшие мадьяры пьют валерьянку в Будапеште. На свете стало мало румын — Антонеску… и обчелся. Кем заменит Гитлер своих вассалов? Кем он заменит мертвые дивизии? Гитлер латает свой кафтан. Он тащит дивизии из Франции. Но что с ним будет, когда Франция перестанет служить домом отдыха для битых фрицев, когда она станет полем боя?

Нелегко нам было отдать Харьков. Насторожились города и села, едва вздохнувшие после долгого рабства. Отстоять их — вот первая задача нашей армии. Не дать в обиду ни одной женщины, ни одного ребенка. Отплатить за Харьков — такова вторая задача. Наш ответ один в дни хороших сводок и в дни плохих: смерть немцам! Мы смотрим вперед не на одну версту. Мы видим перед собой ни один час. Мы знаем: эта война — жестокая и страшная война. Это война за нашу жизнь. Мы знаем также: каковы бы ни были горести дня — мы должны победить, и мы победим.

16 марта 1943 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.