«Кириллиада»
«Кириллиада»
Начнем, пожалуй, с азов. У императора Александра II было три сына – Николай, Александр и Владимир. Согласно «Уложению об императорской фамилии», составленному еще Павлом I в 1797 году, наследование в роду Романовых должно было передаваться только по мужской линии от отца к старшему сыну. Следовательно, наследником престола должен был стать Николай, однако тот умер молодым. Наследовать трон был обязан Александр, который и стал императором Александром III в 1881 году. Младший же брат, Владимир, так и остался великим князем; при этом он очень завидовал Александру. Александр III об этом знал. Когда он со своей семьей попал в страшную железнодорожную катастрофу в 1888 году, то сказал, вылезая из разбитого вагона: «Как огорчится мой брат Владимир, когда узнает, что все мы остались живы». Владимир мечтал о троне если не для себя самого, то для своих сыновей.
У Александра III тоже было три сына – Николай, Георгий и Михаил. Наследником стал Николай (Николай II), Георгий умер; добродушный же шалапут Михаил ни на что не претендовал, хотя и считался цесаревичем до рождения у Николая II сына Алексея в 1904 году. Он даже обрадовался, что перестал быть наследником, – его манила частная жизнь. Так что у Николая II с престолонаследием было все в порядке – у него был сын, а в случае его смерти (мальчик был болен гемофилией) трон занял бы Михаил и его потомки. Таким образом, царствование великому князю Владимиру «не грозило».
В свою очередь у великого князя Владимира тоже родились три сына – Кирилл, Борис и Андрей, перенявшие амбиции своего отца, особенно первый. Через некоторое время произошла Февральская революция 1917 года. Николай II отрекся от власти за себя и своего сына Алексея в пользу брата Михаила. Но тот тоже не стал принимать власть до решения Учредительного собрания о способе правления в России. После Октябрьского переворота, в 1918 году, Николай II со всей семьей был расстрелян. Та же участь постигла и Михаила. Таким образом, линия Александра III в роду Романовых пресеклась.
Если бы Российская империя продолжала существовать, то наступил бы черед править страной клану Владимировичей, в первую очередь Кириллу. Он с братьями успел сбежать от большевиков за границу и действительно в 1922 году объявил себя Блюстителем Государева престола (поскольку еще была неизвестна судьба Николая II), а затем, в 1924 году, – императором Всероссийским в изгнании. Однако тут произошла неувязка. Самодержавие рухнуло с Февральской революцией, а 1 сентября 1917 года Россия была объявлена республикой! То же самое сделали и большевики – создали РСФСР, то есть опять же республику.
Ну и пусть бы Кирилл тешился себе императорским титулом, «правил» бы страной без подданных и без территории, пил коньяк с такими же лишенными своих тронов особ, болтал бы на собраниях монархистов и с тоской вспоминал о прошлом. Новым властям в России от этого было не холодно и не жарко. Разве только Остап Бендер обирал «кирилловцев» – тайных поклонников «императора в изгнании».
Жарко стало другим ветвям семейства Романовых, оказавшимся в эмиграции, когда выяснилось, что титул Императора Всероссийского Кирилл I присвоил себе незаконно! То есть он был самозванцем! Среди Романовых и русской высшей аристократии, жившей в эмиграции, произошла свара: одни признавали Кирилла императором, другие категорически отказывали ему в этом титуле. И были правы. В историю эта эпопея с самозванством вошла под названием «Кириллиады». По аналогии со сказаниями Гомера «Илиада».
Судите сами. Еще его отец – великий князь Владимир Александрович, сам себе отрезал путь к трону – женился на неправославной. Вообще-то, большинство русских великих князей женились на женщинах иных вероисповеданий, но перед вступлением в брак они меняли веру и имя. А Владимир в 1874 году женился на принцессе Марии Мекленбург-Шверинской, которая не захотела поменять лютеранскую веру. Это противоречило законам Российской империи, за что Владимир был лишен права на трон «в потомстве». То есть императором чисто гипотетически он мог стать, но его сыновья – никогда. В 1908 году Николай II, в нарушение закона, простил своего дядю и восстановил его во всех правах.
Поскольку сыновья великого князя Владимира – Борис и Андрей – в этом плане нам неинтересны, обратимся к старшему из них, Кириллу, поскольку весь сыр-бор разгорелся именно из-за него. Кирилл пошел по стопам своего отца – тоже женился «неправильно». Избранницей Кирилла в 1905 году стала его двоюродная сестра Виктория-Мелита, принцесса Великобританская и Ирландская. Жениться на кузинах было непозволительно (кровосмешение). К тому же она была разведенной (была замужем за великим герцогом Гессен-Дарштадским), что опять же запрещалось законом. И еще: он женился без разрешения императора, что тоже было запрещено. Их венчание прошло тайно. Таким образом, Кирилл Владимирович нарушил сразу три статьи «Уложения…» Результаты: Кирилл был исключен из службы на флоте (он был капитаном II ранга), лишен всех прав члена Императорского дома, то есть звания великого князя; в 48 часов должен был покинуть Россию; ему прекратили выплачивать великокняжеское жалованье – 200 тысяч рублей в год. Таким образом, Кирилл со своей пассией оказался в изгнании. Император Николай II (двоюродный брат Кирилла) поступил с ним так жестоко по велению закона, но не души. Через несколько месяцев после изгнания Кирилла из России Николай II все же распорядился выплачивать ему по 100 тысяч рублей ежегодно (напомним, что рубль был в то время золотым) «для могущего произойти от него потомства». То есть, говоря по-нынешнему, Кириллу начали выплачивать «материнский капитал» авансом. Молодожены в это время в Европе жили в свое удовольствие. Они проводили время то в Кобурге (у родителей Виктории-Мелиты; Мелита – потому, что родилась на Мальте), то в Каннах на средиземноморском побережье Франции. Там они жили на роскошной вилле, катались на собственной яхте, наносили визиты и принимали гостей. Родители с обеих сторон помогали им деньгами. Революция 1905 года в России не затронула их нисколько. Супруги ждали и верили, что скоро все образуется.
В конце 1906 года стало известно, что Виктория ждет ребенка. Николаю II снова пришлось ломать голову, как поступить: ведь ситуация-то сложилась неоднозначная. В случае неравнородных браков великих князей, скажем, с простыми дворянками или с кафешантанными певичками, их дети не имели права на наследование престола. Но брак Кирилла и Мелиты был совсем другим. Виктория, с одной стороны, приходилась внучкой Александру II, с другой; по отцу, внучкой английской королеве Виктории (в честь которой ее и нарекли). В свою очередь, Кирилл тоже был внуком Александра II. Как тут быть? К матери Кирилла, Марии Павловне, послали двух гонцов – обер-прокурора Святейшего Синода Победоносцева и министра юстиции Щегловитова. Через них Кириллу предлагалось расторгнуть брак. Мария Павловна доказывала, что потомство Кирилла от Виктории не может считаться незаконным, поскольку оба родителя равнородны. Единственным для Николя II выходом было бы признать их брак – и дело с концом. Священный Синод тоже отказывался расторгнуть брак Кирилла с Викторией, поскольку все было сделано по правилам. Марии Павловне посоветовали обратиться с письмом к Николаю II, чтобы тот разрешил этот вопрос. Император ознакомился письмом в начале 1907 года; он отказал Кириллу в признании брака, подтвердил свое решение лишить его потомство прав на престолонаследие, но пообещал детям Кирилла с Мелитой даровать фамилию князей Кирилловских и выплачивать им по 12 500 рублей в год до их совершеннолетия. Можно себе представить, какую негативную реакцию вызвало такое решение в клане Владимировичей. Особенно негодовала мать Кирилла – великая княгиня Мария Павловна, которую злые языки называли «Михенью». Михень была не менее амбициозна, чем ее дражайший супруг великий князь Владимир Александрович.
В январе 1907 года Виктория родила дочь Марию. В связи с этим вновь возник вопрос о потомстве мятежного Кирилла. Созвали юристов и знатоков права под председательством премьера Столыпина. Они судили и рядили и так и эдак – по всему выходило, что царь не прав, и дети Кирилла все же имеют право на престолонаследие. В тот момент Николай II предпочел «ничего не знать», и совещание окончилось безрезультатно. Однако вскоре ситуация изменилась: двоюродный дядя царя Николай Николаевич-младший женился на разведенной черногорской принцессе Анастасии (Стане), до развода бывшей замужем за герцогом Лейхтенбегским. Это очень напоминало брак Кирилла – женитьба на разведенной женщине. Дяде Николаше царь отказать не решился, и его жена сразу же получила титул великой княгини со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Именно после этого Николай II понял, что пора решить судьбу Кирилла, и сменил гнев на милость: летом 1907 года признал брак Кирилла с Викторией и даровал новорожденной Марии титул княжны императорской крови. Однако остальных ограничений с них не снял, в том числе и права возвращаться в Россию. За все эти годы Кирилл приезжал в Россию лишь дважды: в 1908 году – на похороны своего дяди, генерал-адмирала Алексея Александровича, и в 1909 году – на похороны своего отца, великого князя Владимира.
1909 год стал переломным для Кирилла. В этом году у него родилась еще одна дочь – Кира; причем крестным на сей раз был сам Николай II. Немногим позже император разрешил Кириллу вернуться с семьей в Россию и восстановил его на службе, но без права на наследование престола как личного, так и потомства. Николай II пошел на этот шаг, чтобы не усугублять раскол внутри династии. Виновник скандала в благородном семействе писал, что когда он вернулся на родину, царь с царицей «были бесконечно добры» к нему и Виктории. Запомним эти слова, так как позже он будет обливать этих людей грязью. Но мать Кирилла не успокоилась: несмотря на утрату сыночком прав на престол, она все еще лелеяла мечту стать царицей и неожиданно приняла православие, ведь мать императора должна исповедовать государственную религию! Несмотря на уверения Кирилла, что императорская чета была добра к ним с Мелитой, отношения между ними оставались прохладными. Клан Владимировичей не забыл, что Кириллу было отказано в престолонаследии.
С началом Отечественной войны (так официально русская пресса называла Первую мировую) в 1914 году Владимирский дворец превратился в центр династической оппозиции Николаю II. Михень вела себя так, как будто жаждала крушения монархии. Не было таких оскорблений, которые не прозвучали бы из ее уст в отношении царя с царицей. Сыновья Кирилл, Борис и Андрей поддакивали ей. Невестка – Виктория-Мелита – тоже во всем соглашалась со своей свекровью. Последняя так хулила власть, что ей позавидовали бы даже заядлые революционеры. В конце концов Мария Павловна договорилась до того, что императрицу Александру Федоровну и ее клику «надо уничтожить». Она надеялась, что в случае династического переворота трон займет ее сын Кирилл. Надеяться-то она надеялась, и династическая оппозиция внутри семейства Романовых существовала, но они больше болтали. Никаких планов отстранения Николая II от власти у них не было.
То, о чем так страстно мечтала Михень, случилось в марте 1917 года. Второго марта Николай II отрекся от престола за себя и своего сына в пользу брата Михаила, а на следующий день отрекся и Михаил. Очередным претендентом на престол был Кирилл (пусть и лишенный на это права). Но кто на такие мелочи в годину революционных испытаний обращает внимание! Николай II ведь тоже отрекся «неправильно»: за своего сына Алексея он не имел права принимать такие решения! Кириллу следовало взять власть и навести твердый порядок в стране, но нет – он присягнул… Временному правительству!
Кирилл в марте 1917 года имел чин контр-адмирала и командовал Гвардейским флотским экипажем. Еще до отречения Николая II, 1 марта 1917 года, великий князь Кирилл привел под стены Таврического дворца, где обосновалось Временное правительство, весь свой Гвардейский экипаж и заявил о верности новой власти. Что им двигало тогда? Вместо того чтобы сражаться за престол, он принес присягу кучке думских демагогов, которые обещали стране «демократию». А как же монархия, о которой так страстно мечтала его матушка? Скорее всего, Кирилл ни о чем не думал, а просто сделал красивый жест. Вот, мол, и я – великий князь, тоже за Временное правительство!
Некоторые очевидицы утверждают, что Кирилл шел к Таврическому дворцу, нацепив на черную морскую шинель красный бант. Такие же красные банты красовались на шинелях всех его моряков. Моряки шли под красным флагом. Дальше – больше; на крыше своего столичного дворца Кирилл приказал тоже вывесить красный флаг!
Великого князя Кирилла на крыльце Таврического дворца встречал сам председатель Госдумы М. Родзянко. Потом в газетах появилось интервью Кирилла Владимировича, в котором он говорил, что никогда не одобрял политику Николая II и теперь-то, наконец, может «вздохнуть свободно»: «Даже я, великий князь, разве не испытывал гнет старого режима? Разве я был спокоен хоть минуту, что, разговаривая с близким человеком, меня не подслушивают… Разве я скрыл перед народом свои глубокие верования, разве шел я против народа? Вместе с любимым мною Гвардейским экипажем я пришел в Государственную думу, этот храм народный… смею думать, что с падением старого режима удастся, наконец, вздохнуть свободно в свободной России и мне… впереди я вижу лишь сияющие звезды народного счастья…» (Вот ведь какой «борец за счастье народное» выискался!)
Через неделю последовало новое заявление Кирилла. Оно начиналось словами: «…Мой дворник и я, мы одинаково видели, что со старым правительством Россия потеряет все». Это заявление заканчивалось словами, что великий князь теперь свободный гражданин и доволен этим; он подтвердил, что над его дворцом развевается красный флаг.
Поступок Кирилла вызвал негативное отношение не только некоторых членов царской семьи, но и отдельных членов Временного правительства, не говоря уже о военных. Командующий Петроградским военным округом в 1917 году генерал Половцев сказал: «Появление великого князя под красным флагом было принято за отказ императорской фамилии от борьбы за свои прерогативы и как признание факта революции».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.