Часть 10 ИНЦИДЕНТ С ЮЖНОКОРЕЙСКИМ САМОЛЕТОМ

Часть 10 ИНЦИДЕНТ С ЮЖНОКОРЕЙСКИМ САМОЛЕТОМ

Весной 1982 г. за рубежом началась очередная антисоветская кампания, связанная с высылкой из Франции 5 апреля 47 советских дипломатов, обвиненных в шпионаже. Это стало триумфальным пропагандистским завершением французской разведкой операции с предателем «Farewell» (О. Ветровым, арестованным в феврале 1982 г. в Москве по обвинению в предумышленном убийстве).

Материалы, полученные от предателя, считались настолько ценными, что французы предоставили копию досье «Farewell» ФБР США, удостоившись благодарности «за оказанную помощь». Высылке дипломатов из Парижа предшествовали многочисленные аресты подозреваемых «в советском шпионаже».

На фоне поднятой по этому поводу антисоветской кампании президент США Р. Рейган объявляет решение о развертывании американских ракет «Першинг» в Европе и начале работ по созданию системы стратегической противоракетной обороны (программа «Стратегическая оборонная инициатива», СОИ, названная журналистами «Звездными войнами»).

Дополнительным поводом для роста конфронтации с СССР послужил инцидент 1 сентября 1983 г. с южнокорейским «Боингом».

В упоминавшейся «Краткой хронике основных событий России XX века» по этому поводу говорится: «1 сентября советским истребителем ПВО над Сахалином сбит самолет «Боинг-747» южнокорейской гражданской авиакомпании, отклонившийся от маршрута полета».

Этот трагический инцидент стал очередным предлогом для призывов к активизации «похода против империи зла». Причем прошедшие с той поры годы внесли отнюдь немного ясности в эту историю, и по сей день вызывающую немало слухов, домыслов и публикаций.

1 сентября 1983 г. в 10.45 по вашингтонскому времени, через 5 часов после трагедии, госсекретарь Джордж Шульц на пресс-конференции, признавая, что «авиалайнер оказался в советском воздушном пространстве», заявил, что Соединенным Штатам Америки известно, когда он был обнаружен советской радиолокационной системой, что системы слежения ПВО сопровождали самолет около двух с половиной часов, что летчик рапортовал о визуальном контакте с «Боингом», о том, что «цель поражена!».

Заявляя на пресс-конференции об «активном неприятии США этого вопиющего акта», Шульц стремился отвести ответственность от США, якобы сначала «потерявших», а потом «подставивших» борт KAL-007.

5 сентября Государственный департамент США заявил, что «судя по всему, экипаж лайнера даже не подозревал, о том, что самолет сбился с курса».

В тот же день Р. Рейган подписал Директиву по национальной безопасности NSDD – 102 «Ответ США на уничтожение Советским Союзом авиалайнера KAL», в которой отмечалось, что это «нападение в очередной раз подчеркивает отказ СССР подчиняться нормальным стандартам цивилизованного поведения, таким образом подтверждая, что наша текущая политика должна основываться на реализме и силе».

Задаваясь вопросом «А кто виноват?», журналисты обычно рассматривали только события, разворачивавшиеся в ту ночь в СССР. Тогда как не менее важны и те события и обстоятельства, что имели место в США, Японии и Корее.

Итак, вылет рейса KAL-007 южнокорейского «Боинга-747» с 269 пассажирами и членами экипажа из промежуточного аэропорта Анкоридж на Аляске задержался на 40 минут. Далее, набрав высоту, лайнер пошел по определенному для него воздушному коридору.

Каждый рейс гражданской авиации, как известно, сопровождают наземные диспетчерские службы пункта вылета и пункта прилета, в данном случае – Анкориджа и Сеула, передавая друг другу управление полетом и действуя в соответствии с международными нормами и правилами ИКАО (Международной организации гражданской авиации).

Предположим, диспетчерская служба аэропорта Анкоридж видит отклонение KAL-007 от заданного курса, каковы должны были бы быть ее действия?

Можно все, конечно, списать на отсутствие связи с бортом «Боинга-747», но вновь зададим тот же закономерный вопрос: а что же должны были делать американские диспетчеры?

Или, почему они не выполнили предписанных ИКАО процедур, увидев, что самолет покинул отведенный ему воздушный коридор?

Объяснение этому может быть одно: они знали, что это не будет рутинный авиарейс, а посему выполняли полученные команды, противоречащие правилам безопасности полетов ИКАО.

Вы способны поверить, что, потеряв – на 180 минут! – гражданский авиалайнер, руководители полетов погрузились в столь глубокий ступор, что просто не объявили тревогу?

Поистине «странную» беспечность проявили также их южнокорейские коллеги, не обнаружив в расчетное время борта KAL-007 на экранах своих радаров, попросту сняв с себя ответственность за судьбы его пассажиров и экипажа.

Ведь подразделения электронной разведки ВВС США в Элмендорфе (Аляска) и Мисаве (Япония), зная об объявленной в ПВО Дальневосточного военного округа тревоге, могли спасти KAL-007!

Но более 2 часов они спокойно и хладнокровно наблюдали за драмой, развертывающейся в воздушном пространстве Советского Союза.

Остается только добавить, что Джеффри Ричелсон, поведавший об этом, является ведущим научным сотрудником вашингтонского Архива национальной безопасности США (NSA, US National Security Archive).

Наконец, остается и еще один безответный вопрос. Если причиной инцидента явилась «ошибка пилота» или «неисправность навигационного оборудования» – с одновременным выходом из строя радиосвязи с аэропортами Анкориджа и Сеула! – почему командир лайнера не реагировал на визуальные сигналы ИКАО, подававшиеся советским истребителем Су-15, осуществившим перехват и сопровождение борта KAL-007?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.