«Самое трудное – впереди» 19 мая 1943 года

«Самое трудное – впереди»

19 мая 1943 года

Совместное заседание конгресса, Вашингтон, округ Колумбия

13 мая североафриканская кампания завершилась полной победой союзных сил. В книге мемуаров «Поворот судьбы» Черчилль так прокомментировал это событие: «В воздухе витал запах победы. Северная Африка была полностью освобождена от врага. Четверть миллиона военнопленных оказались в наших лагерях. Наши солдаты и офицеры очень гордились победой и от души ей радовались. Людям, без сомнения, нравится побеждать». В ходе блестяще проведенного рейда вглубь территории Германии 6 мая королевские ВВС уничтожили плотины Моне и Эдер, что привело к широкомасштабному наводнению и многочисленным разрушениям в долине Рура. На фоне всех этих благоприятных событий состоялось второе выступление Черчилля в конгрессе США.

Семнадцать месяцев прошло с того момента, когда я в последний раз имел честь выступать перед конгрессом Соединенных Штатов. Вот уже более 500 дней мы плечом к плечу без устали работаем, преодолеваем трудности и отважно сражаемся против жестокого и могущественного врага. Мы тесно взаимодействуем и совершаем совместные боевые операции во многих частях света, на суше, на море и в воздухе. Тот факт, что вы снова пригласили меня выступить в конгрессе именно сейчас, когда мы приступили к активным действиям, безусловно, делает этот момент особым для меня, а ваше радушие показывает, что британо-американское партнерство принесло весьма неплохие результаты.

Я горжусь тем, что в нашем лице вы обрели надежных союзников, готовых на все ради достижения общей цели, не жалеющих для этого никаких средств и даже своей жизни. Когда я прошлый раз выступал перед вами, Соединенные Штаты были охвачены гневом по поводу вероломной атаки Японии на Перл-Харбор и последующего объявления войны Соединенным Штатам со стороны Германии и Италии. Я, со своей стороны, сейчас, пожалуй, могу признать, что тогда впервые, после длительного периода нашей борьбы с противником в одиночку, я почувствовал некоторое облегчение при мысли о том, что теперь наши страны связаны общей бедой, клятвенными обещаниями и высокой целью – любой ценой довести эту кровопролитную битву до победного конца.

То было время бурных страстей, время, которое надолго останется в памяти человечества, время, полное страданий и надежд. Опираясь на свой богатый жизненный опыт и повинуясь зову крови, я пришел к убеждению, что нет ничего более важного для будущего мира, чем братская связь наших народов в их добродетельном служении общему делу мира и войны…

Я готов открыто признать, что в Северной Африке нам удалось то, на что мы даже не надеялись. Нам на помощь пришли неожиданные обстоятельства, которые мы не могли предусмотреть, но которыми сумели воспользоваться. Мы должны благодарить за этот подарок судьбы полководческую интуицию капрала Гитлера. Как я уже говорил палате общин три месяца назад, настоящий гений еще обязательно проявит себя. Причиной новой катастрофы, обрушившейся на наших врагов в Тунисе, стало то же самое безрассудное упрямство, которое ранее обрекло фельдмаршала фон Паулюса и его армию на уничтожение под Сталинградом.

Потери противника значительно превысили четверть миллиона человек. Мы уничтожили и взяли в плен отборные нацистские соединения с огромным количеством снаряжения, которое немцам все-таки удалось доставить по морю в Африку, несмотря на тяжелый урон, нанесенный им британскими подводными лодками и авиацией союзников. Кто мог рассчитывать на такую неосмотрительность врага? Если использовать для описания сложившейся ситуации финансовую терминологию, можно сказать, что, получив от нацистов все причитающиеся дивиденды, мы еще и добились непредвиденной прибыли в огромных размерах.

В тот момент, когда мы планировали эту крупную совместную операцию в Африке, мы надеялись завладеть Тунисом хотя бы к концу года; но тот физический и моральный урон, который мы нанесли врагам, тот бесценный опыт, который наши войска приобрели, пройдя трудную школу войны, и та слаженность в действиях, которой удалось добиться англо-американскому штабному командованию, – все эти важные достижения намного превзошли наши самые смелые надежды. Германская фабрика лжи неустанно объясняет всем, насколько ценным является то время, которое немцам якобы удалось выиграть ценой потери многотысячных армий. Напрасно они обманывают самих себя! Упрямое сопротивление врага в северном Тунисе ни в коем случае не приведет к переносу сроков других операций – все наши планы будут обязательно реализованы без малейшей задержки, как только поступят распоряжения о передислокации необходимого количества войск и созданы условия для их снабжения.

Господин президент, война в Африке завершена. Африканская империя Муссолини рухнула, военная стратегия капрала Гитлера оказалась абсолютно несостоятельной. Любопытно было бы подсчитать, во сколько это представление обошлось главным злодеям и тем, кто стал орудием в их руках и кого им удалось одурачить. Император Абиссинии снова занял свой трон, с которого Муссолини удалось его изгнать с помощью отравляющего газа. Огромная территория от Мадагаскара до Марокко, от Каира до Касабланки, от Адена до Дакара находится под контролем британцев, американцев и французов. Теперь по крайней мере один континент навсегда очищен и избавлен от нацистской тирании.

Африканские экспедиции двух диктаторов стоили их странам 950 000 солдат убитыми и пленными. Кроме того, было потоплено множество судов общим водоизмещением почти 2 миллиона 400 000 длинных тонн и уничтожено почти 8000 самолетов, причем обе эти цифры не включают многочисленные поврежденные суда и самолеты. Также враг потерял 6200 орудий, 2550 танков и 70 000 «фургонов» – насколько я знаю, так американцы называют грузовики, и это слово уже прочно вошло в обиход объединенных штабов в Северо-Западной Африке наряду с привычным для британцев словом «бензин», которое используется вместо его американского соответствия «газолин».

Таковы потери врага за три года войны. Чем же теперь, когда все кончилось, могут похвастаться нацисты? Своим внезапным крахом, полным поражением, непредвиденной гибелью доблестная германская армия еще раз подтвердила справедливость известного изречения: «Гунн либо держит тебя за шею, либо валяется у тебя в ногах». Может статься, что мы еще не раз вспомним об этом в будущем. Но пока, преодолев этот важный рубеж в войне, мы можем с удовлетворением заявить: «Один континент освобожден».

Кампания в Северо-Западной Африке, в особенности ее кульминационная часть в Тунисе, являет собой великолепный пример сотрудничества между вооруженными силами трех государств, пример удивительно слаженной работы флота, сухопутных сил и авиации под единым командованием: неоценимый вклад в общий успех, как я уже сказал, внесли британские и американские штабные сотрудники, проникнутые тем самым духом товарищества, который помогал солдатам наших двух стран идти вперед плечом к плечу под огнем врага.

Завершившаяся операция явила собой настоящее чудо эффективной организационной работы. Второй американский корпус, который, если исходить из его численности, правильнее назвать армией, был переброшен из южного сектора, потерявшего свое стратегическое значение после отступления противника, к северному побережью Африки, проделав путь в 300 миль, откуда он, подавляя сопротивление врага, начал наступление, закончившееся захватом крепости Бизерта и прилегающей к ней бухты. Для марш-броска этой громадной армии со всем ее снаряжением на расстояние 300 миль за 12 дней нужно было позаботиться о том, чтобы она под правильным углом пересекла налаженные коммуникации Первой британской армии, части которой либо уже вступили, либо вот-вот должны были вступить в ожесточенную схватку с противником; и эту задачу удалось выполнить без каких-либо перерывов в снабжении британских частей всем необходимым. Насколько я знаю, наши и американские офицеры дружно работали вместе, забыв все национальные различия и четко выполняя свои функции в рамках единого аппарата военного управления, который с этого момента следует рассматривать как самый мощный и эффективный инструмент ведения войны.

Господин президент, все участники проведенной операции заслуживают похвалы, и в более удобное время и в более подходящем месте я обязательно выскажу слова благодарности в адрес британских и американских военачальников, командовавших сухопутными и морскими силами в этом сражении. Сейчас я скажу лишь одно: я не думаю, что кто-нибудь другой, кроме генерала Эйзенхауэра, смог бы так же хорошо справиться с задачей обеспечения единства огромной разнородной массы войск и создать все условия для их совместной и энергичной борьбы с врагом.

Я достаточно подробно, но, надеюсь, без чрезмерного многословия, рассказал об выдающихся событиях последнего времени, и теперь я на несколько минут вернусь к рассмотрению общей картины боевых действий, которая является для них фоном и в контексте которой их нужно оценивать. Поистине заслуживает жалости тот, кому неведома радость, но в данный момент мы не можем тратить много времени на благодарственные молитвы, какими бы истовыми они ни были.

Самое трудное – впереди. Нам предстоят суровые испытания не только в Европе, но, как я уже упоминал, и в Тихоокеанском и Индоокеанском регионах. Мы все – и президент, и я, и члены объединенных штабов – собрались здесь для того, чтобы с должной тщательностью продумать наши дальнейшие шаги и, не теряя ни дня, продолжить борьбу.

Мы ни на мгновение не должны забывать, что основное бремя войны на суше по-прежнему несет русская армия. В настоящее время советские войска сдерживают на своем фронте ни много ни мало 190 германских дивизий и 28 дивизий стран-сателлитов. Отдавая должное нашим достижениям, нужно в то же время здраво оценивать их значимость, поэтому для сравнения с подвигом русских я, пожалуй, скажу, что количество вражеских войск, уничтоженных нами в ходе североафриканской кампании, которая стоила нам около 50 000 солдатских жизней, эквивалентно всего лишь 15 дивизиям. Это уточнение позволяет получить представление о масштабе усилий, предпринимаемых русскими, и о том, в каком неоплатном долгу мы перед ними.

Весьма вероятно, что в скором времени германские и русские войска вновь сойдутся, чтобы помериться силами. Россия уже нанесла германской военной машине серьезный урон, который, я думаю, в конечном итоге приведет к ее уничтожению, но никто не сомневается в том, что Гитлер как заядлый игрок приберег козыри для своей третьей попытки сломить дух и волю и уничтожить вооруженные силы могучей нации, мужественно выдержавшей уже две его атаки.

Разумеется, у Гитлера ничего не выйдет. Но мы обязаны сделать все, что в наших силах для того, чтобы по возможности облегчить участь русского народа. Я не собираюсь выступать с заявлениями о том, что война уже выиграна или что она скоро закончится. Мы победим – на этот счет у меня нет никаких сомнений. Но как и когда мы добьемся своего – этого никто не может предугадать.

Не так давно мне довелось проезжать мимо поля битвы при Геттисберге, которое мне хорошо знакомо, как и большинство мест исторических баталий в вашей стране. Это было сражение, имевшее решающее значение для исхода Гражданской войны. После Геттисберга ни у кого не осталось сомнений насчет того, на чью сторону склонилась чаша весов в этой страшной войне. Однако после победы Союза при Геттисберге было пролито намного больше крови, чем во всех боях, предшествовавших этому сражению. А значит, нам надлежит проявить волю, собрать все свои силы в кулак и самым тщательным образом обсудить друг с другом, как нам сохранить и развить успех, уже достигнутый нами и в борьбе против Японии, и в борьбе против Гитлера и Муссолини в Европе.

Если мы хотим остановить бесконечный поток кровопролитий и разрушений, который в эту войну захлестнул столько стран и который, как это ни прискорбно, принес нам с вами немало страданий и горя, мы не можем ни на миг ослабить хватку. Враг все еще уверен в себе и полон сил. Его не просто напугать. У нацистов по-прежнему огромная армия, коллоссальные ресурсы и бесценные, со стратегической точки зрения, территории. Война полна загадок и неожиданностей. Один неверный шаг, одно неправильное решение, одна стратегическая ошибка, один разлад в рядах союзников – все это может дать нашему общему врагу шанс вновь перейти в наступление и нанести очередной чудовищный удар. Мы преодолели немало серьезных испытаний, но сейчас существует одна основная опасность, которая, вероятно, будет сохраняться до самого конца, – это опасность затягивания войны. Никому не дано знать, какие новые трудности и угрозы могут возникнуть, если война продлится еще четыре-пять лет. А ведь именно затягивание войны, обходящейся совсем недешево, до тех пор, пока демократические страны не устанут, не отчаются или не рассорятся, – это сейчас главная надежда Германии и Японии. Мы должны лишить их этой надежды, как и многих других надежд, которые мы уже отняли у противника, и ради этой цели мы должны обходить стороной любые, даже самые острые и актуальные темы и преодолевать любые стремления, какими бы естественными они нам ни казались, которые могут отвлечь наше внимание от решения первостепенной задачи – завоевания общей победы Объединенных Наций. Сосредоточенность на достижении поставленной цели, непреклонность в борьбе, твердость воли и выносливость, которые мы до сих пор демонстрировали, – именно эти качества помогут нам выполнить долг перед человечеством и обеспечить счастливое будущее всего мира.

Скорость, с которой во Франции были сформированы мощные группировки британских и американских сил, кажется просто невероятной. Несмотря на ожесточенное сопротивление хорошо укрепившегося врага, за первые 24 часа нам удалось высадить на берег четверть миллиона человек. Через 20 дней там был уже миллион солдат. Сейчас во Франции находятся порядка 2–3 миллионов бойцов.

Когда мы начали эту операцию, у нас еще не было соответствующего опыта, но с тех пор скорость переброски и высадки войск очень возросла. Однако транспортировка большого числа военнослужащих была не единственной трудностью. Ведь наши войска оснащены самым совершенным вооружением, у них есть все мыслимые и немыслимые технические средства, необходимые для ведения войны в современных условиях. Нельзя забывать и о мощнейшей артиллерии, при поддержке которой проходила операция. Колоссальное количество бронетехники гарантировало войскам исключительную ударную мощь и мобильность. Их перемещение обеспечивали сотни тысяч транспортных средств, им требовались миллионы тонн боеприпасов – и все это было выгружено на открытый берег или в портах, о чем я рассказывал в своем последнем выступлении перед палатой.

Это был самый настоящий триумф организаторского мастерства и эффективности, это был подвиг, который должен вызывать изумление и восторг у всех знатоков военного искусства, а равно и восхищение британского и американского народов и их союзников. Я бы хотел особо отметить вклад армии Соединенных Штатов: своими отважными и самоотверженными действиями она показала, что умеет отлично сражаться на поле боя, а кроме того, доказала, что ее командиры владеют не только военным искусством, но и превосходно справляются с задачами по организации снабжения. Достижения американцев выглядят тем более впечатляющими, если вспомнить, что каких-то четыре-пять лет назад Соединенные Штаты были мирной державой с очень небольшой по численности армией. Но после трех лет войны их дивизии превратились в регулярные части, состоящие из профессиональных солдат, которые по своим боевым качествам не идут ни в какое сравнение с новобранцами, в спешке призываемыми в условиях военного времени. Эти солдаты, как и британцы, которые воюют еще дольше, готовы сразу отправиться на передовую. Они доказали, что не только не уступают так называемым ветеранам германской армии, но даже превосходят их, тем более что те хотя и дерутся отчаянно, однако явно уже очень измотаны. Когда я задумываюсь о том, каким количеством кораблей, снаряжения и боеприпасов Соединенные Штаты обеспечили себя и щедро поддерживают своих союзников, а также о том, какую тяжелую войну они ведут на просторах Тихого океана совместно с нашими доминионами Австралией и Новой Зеландией, мне хочется призвать членов палаты выразить искреннюю признательность этому братскому народу, находящемуся на вершине своего могущества и славы.

Но я с гордостью могу сказать, что мы также внесли значительный вклад в эту победу. Некоторое время назад один сенатор сделал заявление, суть которого сводилась к тому, что американская общественность будет потрясена, когда узнает, что солдаты США составят 80 % войск, участвующих в операции по вторжению на континент. Я тогда сказал, что на начальном этапе операции численность британских и американских сил будет почти равной, но затем благодаря постоянному притоку новых солдат масштабы американского присутствия будут неуклонно расти. Я рад сообщить, что спустя 120 дней боев численность наших войск по другую сторону Ла-Манша такова, что мы по-прежнему удерживаем соотношение 2:3 по личному составу и 4:5,5 по числу боевых дивизий во Франции. Примерно таково же и соотношение потерь. По сути, британские и американские войска сражаются абсолютно на равных. Мы, как это ни печально, потеряли уже более 90 000 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, тогда как потери Соединенных Штатов, включая потери армии генерала Пэтча, превысили 145 000. Такова та высокая цена, которую англоговорящие народы заплатили за освобождение французской земли.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.