Дефицит и книголюбы

Дефицит и книголюбы

Во все времена хороших книг не хватало. Всегда оказывалось, что самые лучшие, самые нужные, самые важные книги уже распроданы (или запрещены властями). В общем, их нельзя достать. В советской стране книжный дефицит усугублялся нерыночной издательской политикой. Гонорар советского писателя зависел от тиража, но тираж далеко не всегда зависел от продаж: в дело вступали властные отношения и соображения идейности, партийности и прочей, как тогда говорилось, целесообразности. Хорошие книги издавались, но молниеносно сметались с прилавков. Книги плохие лежали мертвым грузом.

Спецраспределители были не только для дефицитных шмоток, но и для книг. Специальная книжная экспедиция (было такое учреждение) снабжала партийно-советскую номенклатуру Прустом и Кафкой, Шукшиным и Мандельштамом. Для советских творцов существовала «Книжная лавка писателей» со знаменитым вторым этажом, куда пускали только по членскому билету Союза писателей. В букинистических магазинах было либо никому не нужное старье, либо мало кому интересный антиквариат. Зато на тротуарах перед букинистическим всегда толпились книжные жучки, предлагавшие тех же Пруста с Кафкой из-под полы, в 5–10–20 раз дороже официальной цены, вытисненной на переплете.

Поэтому книгами стремились обладать. Купить и поставить на полку. Хорошая домашняя библиотека – главное достояние и главная гордость образованного человека. Оно и понятно: в читальный зал ходят по учебной или профессиональной необходимости; берут в библиотечном абонементе или у друзей только то, что никак иначе не достать. Но любимые книги должны быть собственными. Нужные справочники – тоже. Не побежишь ведь всякий раз в библиотеку, чтобы перелистать Чехова или заглянуть в словарь псевдонимов! Особая гордость – отцовские и дедовские книги. Не только гордость интеллигентскими корнями (о знаменитые «три университета»!), но еще и обладание книгами (точнее, текстами), которых сейчас не достанешь. Русская философия, поэты-акмеисты, Киплинг, Ницше, и пр., и пр.

Среди книголюбов ХХ века собственно библиофилы (коллекционеры раритетов) составляли ничтожно малую долю. Люди покупали, выменивали, добывали именно тексты, а не собственно книги как предмет культуры. Даже знаменитый Анатолий Тарасенков, собравший почти все издания всех русских поэтов 1900–1955 годов, тоже был скорее текстолюбом, потому что добытые книги переплетал по своему вкусу – поступок для настоящего библиофила непозволительный.

Букридеры и интернет-ресурсы гарантируют реальную общедоступность любых текстов (за исключением тех, которые пока еще не оцифрованы и не вывешены, но это вопрос времени). Личная библиотека на глазах перестает быть символом образованности и духовности. Стеллажи от пола до потолка – штука скорее ностальгическая, чем реально необходимая. Тем более что всех нужных книг все равно не купишь и на полках не расставишь.

Это как с водоснабжением: когда живешь далеко от колодца, то полезно запасать воду впрок, натаскать большую бочку. Если колодец во дворе – принесешь ведро, и до следующего раза. А если в доме водопровод – открываешь кран и наливаешь ровно столько, сколько нужно сию минуту. Чайник, а то и чашку.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.