Часть I Логика стратегии

Часть I

Логика стратегии

Введение

Si vispacem, parabellum («Хочешь мира — готовься к войне»). Так гласит римская поговорка, которую до сих пор охотно цитируют ораторы, читающие проповеди о достоинствах мощного вооружения. Нам твердят, что хорошая боеспособность отбивает желание нападать, которое слабость может пробудить, и тем самым поддерживает мир. Но, конечно, столь же верно и то, что тщательно подготовленная боеспособность может обеспечить мир и совсем иным способом: убедив слабого сдаться сильному без боя. Это предупреждение, окончательно затертое долгим словоупотреблением, давно не пробуждает в нас никаких мыслей, хотя сама его банальность поучительна: здесь, бесспорно, кроется парадокс, ибо вопиющее противоречие подается так, как будто бы это прямолинейное логическое высказывание — чего едва ли можно ожидать от простой банальности.

Почему же это противоречивое высказывание принимают столь безоговорочно и даже пропускают мимо ушей как самоочевидное? Правда, кое-кто с ним не соглашается, и целое академическое направление — иренология (peace studies) — вдохновляется следующим утверждением: мир нужно изучать как самостоятельное явление и активно трудиться ради него в реальной жизни. Sivispacem, parapacetn(«Хочешь мира — готовься к миру») — могли бы сказать его сторонники. Но даже те, кто отвергает упомянутый выше парадоксальный совет, не опровергают его как самоочевидное и глупое противоречие, которое легко устраняется простым здравым смыслом. Напротив, они рассматривают его как образчик ошибочной шаблонной мудрости; ей они противопоставляют идеи, которые сами считают новаторскими и нешаблонными.

Таким образом, вопрос остается в силе: почему вопиющее противоречие принимается столь охотно? Вдумайтесь в абсурдность подобного совета в любой области жизни, кроме стратегии. «Если хочешь А, стремись к Б, его противоположности», то есть «если хочешь похудеть, ешь побольше», «если хочешь стать богатым, зарабатывай меньше» — конечно, мы с порога отвергли бы такие наставления. И только в области стратегии, охватывающей поведение людей и последствия их отношений в контексте действительных или возможных вооруженных конфликтов[1], мы научились принимать парадоксальные высказывания как верные. Самый очевидный пример — это понятие ядерного «сдерживания» (deterrence), столь основательно усвоенное в годы «холодной войны», что многим оно кажется прозаически плоским. Чтобы защищаться, мы должны быть готовы напасть в любое время. Чтобы извлечь выгоду из ядерного оружия, нам нужно никогда не пользоваться им, хотя его изготовление обошлось недешево и на его содержание приходится тратить огромные суммы. Быть готовым атаковать ради возмездия — свидетельство мирных намерений, но создание противоядерной защиты есть проявление агрессии или по меньшей мере «провокация»: таковы общепринятые взгляды на этот предмет. Споры о безопасности ядерного сдерживания снова и снова разгорались в ходе «холодной войны»; было, конечно, немало препирательств о каждом отдельно взятом аспекте политики в области ядерного вооружения. Но явные парадоксы, составляющие самую суть ядерного сдерживания, остались незамеченными.

Здесь я отмечу следующий важный момент. Дело не столько в том, что стратегия включает в себя то или иное парадоксальное высказывание, вопиюще противоречивое, но при этом все же верное; дело, скорее, в том, что вся область стратегии пронизана парадоксальной логикой, весьма отличной от логики «прямолинейной», которой мы руководствуемся во всех иных областях жизни. В сфере производства и потребления, коммерции и культуры, социальных или семейных отношений, а также внутренней политики законно избранного правительства[2], то есть всегда, когда борьба или соревновательность более или менее сдерживаются законами и обычаями, в отсутствие конфликта (или если он возникает случайно) правит прямолинейная логика, суть которой составляет обычный здравый смысл. С другой стороны, в области стратегии, где человеческие отношения обусловлены реальным или возможным вооруженным конфликтом, действует совсем другая логика, ведущая к совпадению и взаимообращению (reversal) противоположностей. В этих ситуациях оказывается предпочтение парадоксальному поведению и обесценивается смысл обычных прямолинейно-логических действий, приводя к последствиям курьезным или даже смертельно опасным и трагическим.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.