Пережившая всех (Лидия Смирнова)

Пережившая всех

(Лидия Смирнова)

Л. Смирнова родилась в Тобольске 13 февраля 1915 года. Когда ей исполнилось четыре года, умерла её мама. Это произошло после того, как 9-месячный братик Лиды упал головой на каменный пол и разбился насмерть. Мать не пережила этой гибели, сошла с ума и вскоре умерла. А вскоре Лидия потеряла и отца. В Гражданскую войну он ушёл на фронт и воевал на стороне белых. После похорон жены он оставил маленькую Лиду на попечении своего брата Петра и его жены Маруси, а сам вновь уехал на фронт и там вскоре погиб. Так Смирнова осталась сиротой. О дальнейших событиях рассказывает она сама: «О том, что я им неродная дочь, узнала только после школы. У них родилось двое своих детей. Дядя работал бухгалтером, тётя вела хозяйство и воспитывала троих детей. Скоро нам удалось переехать в Москву. Но жили мы там трудно…»

В школе Смирнова училась плохо, её поведение постоянно было на устах у преподавателей. Всё это вполне закономерно, если учитывать, что она — Тигр, а люди этого знака очень энергичны и эта энергетика очень часто приносит много хлопот окружающим. Вот и с нашей героиней эта истина подтвердилась. Однажды она с одноклассниками баловалась в классе и нечаянно выбросила в окно… табуретку. К несчастью, по улице тогда шёл мужчина, на голову которого она и упала. Прохожий получил серьёзную травму и заявил об этом в милицию. По этому случаю был собран педагогический совет, который принял решение исключить Смирнову из школы. Однако в последующем это решение удалось переиграть, и девушку оставили в школе.

В школе Смирнова отучилась семь классов, после чего продолжила обучение в техникуме. Окончив его, устроилась лаборанткой в Главное управление авиационной промышленности, а вечером училась в МАИ. На дневное отделение поступить не могла — надо было зарабатывать деньги.

В 1932 году Смирновой пришлось уйти из дома. Поводом к этому поступку послужила вроде бы мелочь — она уронила банку с пшеном, однако тётя накинулась на неё с кулаками, и это переполнило чашу терпения девушки. На следующий день она пришла на работу и рассказала обо всём своему начальнику. Тот пошёл ей навстречу и распорядился выдать Смирновой триста рублей и выделил маленькую комнатку в доме в Троицком переулке. Это была первая самостоятельная жилплощадь будущей звезды советского кино.

В том же году Смирнова вышла замуж. Её избранником стал журналист Сергей Добрушин, с которым она познакомилась на лыжной прогулке. Как вспоминает сама актриса, она с компанией возвращалась на лыжную базу, и внезапно им навстречу попалась такая же компания лыжников. Последним в этой группе шёл молодой и красивый парень. Смирнова случайно встретилась с ним взглядом, затем они оглянулись и вдруг пошли навстречу друг другу. Так они и познакомились. А уже через месяц сыграли свадьбу.

Вспоминает Л. Смирнова: «Тётя внушила мне, что я должна быть девушкой. Все те мужики, которые лезли ко мне чуть ли не с 15 лет, не могли со мной справиться. Как только дело заходило достаточно далеко, я твёрдо заявляла: „Я девушка“. Когда я вышла замуж, спросила Сергея: „Ты доволен, что я девственница?“ — а он ответил: „Какая разница…“ И я долго рыдала от обиды…

Серёжа сделал мне предложение, мы в обеденный перерыв сбегали в ЗАГС, я стала его женой. И вот я разыграла комедию. Сначала пришла к тётке и сказала, что собираюсь замуж. Тётя мне тут же объяснила, что такое замужество, что значит быть женщиной, как надо вести себя в брачную ночь. Затем мы пришли вдвоём, принесли торт, шампанское. Серёжа всерьёз просил моей руки. Она ему долго рассказывала про моё детство, про то, как она меня воспитывала, и как ей было трудно. Словом, мы изображали жениха и невесту, а между тем уже были женаты…»

В те же годы с ней случилась история, которая едва не завершилась трагедией. Л. Смирнова рассказывает: «Когда я служила в Главном управлении авиапромышленности, там в один прекрасный день пропали секретные документы, с которыми я работала. Меня тут же забрали на Лубянку. Там есть двухэтажный дом, меня поместили в одну из комнат, где стояла железная кровать, был умывальник, правда, окно не забрано решёткой. Два дня я провела в слезах и полной неизвестности, пока, по счастью, не нашлись те бумаги».

В середине 30-х годов Смирнова внезапно ушла со второго курса МАИ и подала документы сразу в три творческих вуза: во ВГИК, в Вахтанговское училище и Школу-студию Камерного театра. Приняли её во все три, однако Смирнова выбрала последнее заведение, руководителем которого был Александр Таиров.

В 1938 году Смирнова благополучно окончила студию, и Таиров предложил ей место в своём театре (из всего курса этой чести удостоились она и ещё одна студентка). Надо отметить, что в те времена Камерный театр был очень популярен в Москве. По городу даже ходила такая легенда: когда в этом театре шёл спектакль «Любовь под вязами», то у входа всегда дежурила машина «скорой помощи», потому что отдельные впечатлительные зрители во время спектакля лишались чувств.

Итак, Смирновой было предложено работать в Камерном театре. Однако одновременно с предложением Таирова ей сделал предложение кинорежиссёр Владимир Корш-Саблин сняться в главной роли в его новом фильме «Моя любовь». Смирнова выбрала кино — потому что оно гарантировало ей быструю и куда более шумную славу, чем театр.

Стоит отметить, что к тому времени (1938) театр Таирова был уже практически уничтожен: его слили с Реалистическим театром Николая Охлопкова. В этом театре наша героиня успела сыграть роль в спектакле «Аристократы», и театр уехал с гастролями на Дальний Восток, а Смирнова начала сниматься в фильме. В 1940 году фильм «Моя любовь» вышел на экраны страны. Как вспоминает сама актриса: «Этот день был для меня самым счастливым. Москва и Ленинград были увешаны моими портретами. Все пели песни из фильма, которые написал Исаак Дунаевский… Меня стали узнавать на улице, брать автографы, называть не Лидой, а Шурочкой. И письма писали как Шурочке».

На съёмках этой картины между Смирновой и Дунаевским внезапно вспыхнул роман. Влюблённые стали тайно встречаться. Их встречи происходили в трёхкомнатном номере композитора в гостинице «Москва» (Дунаевский тогда постоянно жил в Ленинграде) и продолжались в течение нескольких месяцев, пока снимался фильм (это было в 1939 году). В феврале 1940 года Смирнова уехала в Ялту, где начались съёмки её очередного фильма «Случай в вулкане». Дунаевский буквально каждый день присылал ей туда письма и телеграммы. В одном из этих посланий он писал: «Ты перевернула мне сердце счастьем и тревогой за тебя. От твоих писем идёт огромная сила, жар, власть, ум. Твой Шани».

Это имя композитор выбрал не случайно: в те дни на экранах страны шёл фильм «Большой вальс», в котором рассказывалось о любви композитора Штрауса и актрисы. Шани — так ласково звала актриса своего возлюбленного.

В то время как Дунаевский изнывал от тоски и разлуки, Смирнова в далёкой Ялте пережила… новое увлечение. Она внезапно влюбилась в капитана парохода «Кубань» Валерия Ушакова. По её же словам, это было захватывающее увлечение. Капитан навещал актрису в гостинице «Украина», и эти свидания держались в строгом секрете от режиссёра фильма Евгения Шнейдера. Актёры же прекрасно были осведомлены об этом романе и даже по мере сил помогали влюблённым. Но однажды ночью в номер к Смирновой стали стучать люди из проверочной комиссии, и капитану пришлось на связанных простынях спускаться из окна вниз.

А что же Дунаевский? Естественно, он об этом романе не знал и продолжал бомбардировать возлюбленную телеграммами. А 13 февраля, в день её рождения, прислал ей корзину белой сирени. После съёмок актриса вернулась в Москву, куда приехал и Дунаевский. И там между ними состоялось решающее объяснение.

В один из осенних дней Смирнова вновь постучала условным стуком в дверь его гостиничного номера. В тот день композитор был особенно ласков с ней и в один из моментов внезапно произнёс: «Выходите за меня замуж». Для Смирновой это предложение было столь неожиданным, что она растерялась. Их связь длилась уже около года, однако никогда она не думала, что всё зайдёт так далеко. А теперь композитор ждал ответа на своё предложение, которое она не могла принять. По её словам, она любила своего мужа, простого и скромного журналиста, и нынешнее положение её вполне устраивало. Дунаевский же был человеком совсем иного круга, он был уже знаменит, богат и обласкан властями. К тому же каким-то женским чутьём она чувствовала, что они друг другу не подходят (как уже говорилось, Тигр и Крыса слишком разные знаки, чтобы пытаться связать друг с другом жизнь). Короче, Смирнова предложение руки и сердца от Дунаевского не приняла. И он ей этого не простил.

После той встречи он написал ей ещё два письма, а затем замолчал. Когда же он опять приехал в Москву и Смирнова об этом узнала, она бросилась к нему в гостиницу. Однако ничего хорошего та встреча им не принесла. Композитор был холоден как никогда, и Смирнова спросила его: «В чём дело?» — «В прошлый раз я предложил вам всё, что я мог, но вы мне отказали, — ответил И. Дунаевский. — Я вас больше не люблю».

Потрясённая, она спросила: «Мне уходить?» — «Как вам будет угодно», — ответил он. И она ушла. Несколько месяцев от композитора не было никаких известий. И только 13 февраля 1941 года она вновь получила от него корзину белой сирени.

Когда началась война, муж актрисы Сергей Добрушин ушёл ополченцем на фронт и вскоре погиб под Смоленском. Известие об этом застало Смирнову в Алма-Ате, где она снималась в фильме «Парень из нашего города». В 1942 году фильм вышел на экран и имел огромный успех у зрителей. О съёмках в нём актриса вспоминала следующим образом: «В Алма-Ату (там тогда находился в эвакуации „Мосфильм“) в это время съехался цвет культуры. Правда, жизнь была трудная, голодная… Я ехала из Алма-Аты на съёмки в Ташкент, и денег у меня было ровно на буханку хлеба. Понимаете, это очень страшно: знать, что сегодня ты его съешь — и всё, завтра взять негде. Ф. Эрмлер (режиссёр, который снимал тогда Смирнову в фильме „Она защищает Родину“. — Ф.Р.) написал мне записку к Л. Лукову, который тогда работал в Ташкенте над очередной шахтёрской картиной. Я пришла во время перерыва, когда всей съёмочной группе из огромного котла разливали суп в маленькие пиалки, мне даже сделалось дурно от его запаха. Прочитав записочку, Луков распорядился, чтобы мне тоже налили порцию, и я поймала на себе голодные взгляды людей, в глазах которых было написано, что я их объедаю…»

Тогда же, в начале 40-х, Смирнова вышла замуж во второй раз: на этот раз её мужем стал известный оператор, бывший супруг актрисы Зои Фёдоровой Владимир Рапопорт.

Заметим, что одновременно с Рапопортом руку и сердце актрисе предлагал режиссёр Фридрих Эрмлер. Однако Смирнова выбрала более молодого (Рапопорт был моложе Эрмлера на девять лет). По словам актрисы: «Володя Рапопорт был оператором фильма „Она защищает Родину“. Я играла партизанку, попавшую в лапы фашистов. Снимали зимой в горах, делая вид, что это Средняя полоса России. Меня раздели, натёрли ноги спиртом так, что подошвы горели, и пустили босиком по снегу. Ощущение такое, что несколько часов ходила по иголкам. Правда, в фильм вошёл дубль, где мои ноги обмотаны тряпками: такова актёрская жизнь, а может… режиссёрская безжалостность. А Володя тогда очень меня жалел, приносил еду, поэтому, наверное, и победил всех своих соперников… Кстати, лучше Рапопорта меня никто не снимал. Он умел делать то, что сейчас уже вышло из моды: великолепные кинопортреты…» (В. Рапопорт снял свою жену в четырёх фильмах.)

В самом конце войны Смирнова внезапно заболела брюшным тифом. К тому времени его эпидемия унесла жизни 215 работников киностудии и их родственников, и наша героиня вполне могла разделить их судьбу. Однако судьба оказалась к ней благосклонна. В те дни как раз начинались съёмки фильма «Морской батальон» (реж. А. Файнциммер), и Смирнова упросила врачей не стричь её наголо.

В те же опасные для нашей героини дни (когда она была в горячечном бреду) к ней в больницу пришёл Дунаевский. Он принёс ей цветы и оставил на столике записку со словами: «Такая человечина, как вы, не должна умереть!»

Отмечу, что вскоре Смирнова и Дунаевский встретились в коридоре киностудии, однако та встреча не принесла им радости. Дунаевский внезапно заявил: «Вы так подурнели. Так постарели за это время». Актриса была ошарашена такими словами. С тем они и расстались.

Ещё один раз судьба сведёт этих людей через десять лет, в июле 1955 года. Смирнова отдыхала на Рижском взморье и в одном из ресторанов встретила своего бывшего возлюбленного. Поговорить им практически не удалось: композитор, у которого в этом же городе были гастроли, ушёл через несколько минут после встречи. А на следующий день, едва он вернулся в Москву, его настигла внезапная смерть.

Несмотря на то что брак с Рапопортом сулил Смирновой определённые блага в её кинокарьере и поэтому должен был ею всячески оберегаться, на самом деле это было не так. Актриса продолжала активно «романить» на стороне. По этому поводу сама она вспоминает:

«Я была очень влюбчивой и ужасной кокеткой, мою жизнь сопровождали бурные объяснения, романы, трагедии… Вот, например, одна такая история.

Как-то во время гастролей в Тбилиси мы с Ликой Сухаревской обедали в ресторане, и тут вошёл Он: красавец-грузин, глаза в пол-лица. „Не смей на него смотреть“, — толкнула меня Лика, но… Короче говоря, роман состоялся. А я в роман всегда бросалась, как в омут, с головой. Когда он приезжал в Москву, готовила котлеты, заранее прятала сумку с едой на лестнице, говорила мужу: „Что-то голова болит, пойду, погуляю на воздухе“, а сама бежала к любимому в гостиницу. Роман закончился после того, как я нанесла ответный визит в Тбилиси. Я должна была всё время сидеть в номере и ждать, пока он закончит кутить с друзьями в ресторане и зайдёт. Он устроил дикую сцену, когда однажды не застал меня на месте…

Как сочетались мои романы с супружеской жизнью? Муж очень любил меня и поэтому, наверное, прощал мои шалости. А потом… я не знаю, как это объяснить. Почему-то мои романы кончались требованием выйти замуж. Я отвечала: „У меня уже есть муж“».

После войны творческая карьера Смирновой продолжалась успешно. В 1950 году на экраны страны вышел фильм А. Файнциммера и В. Легошина «У них есть Родина», в котором Смирнова сыграла главную роль. Через год за эту роль она получила Сталинскую премию. Об этом событии актриса вспоминала следующее: «Я страшно волновалась, поскольку должна была выступать. Меня трясло, и всё казалось чуть-чуть ирреальным. Гигантские столы уставлены яствами, в вазочках для варенья — чёрная икра. Когда подали чай, я вдруг как во сне увидела: колхозная ударница, которая сидит напротив, берёт ложку икры, кладёт в стакан, размешивает и пьёт.

Наконец меня объявляют, и, стоя в десяти шагах от Сталина, ничего не видя перед собой, я начинаю говорить о том, что я сирота… что только при советской власти… ну и так далее. Говорю и с ужасом понимаю, что никак не могу остановиться. Наконец из сумерек сознания выплывает фраза „И жизнь хороша, и жить хорошо“. Странно, но она, как магический пароль, разрушила наваждение».

Буквально через год после этого Смирнова вступила в ряды КПСС. По её же словам, «в партию меня и Марка Бернеса уговорили вступить в Театре-студии киноактёра. Нам сказали: у вас большие организаторские способности, много энергии, вы принесёте пользу Родине. Мы, конечно же, возражать не стали. Правда, одна актриса написала в райком, что Смирновой в партию нельзя, она — морально неустойчива… А я потом стала секретарём парторганизации театра…»

В 50–60-е годы Смирнова играла разные роли как на сцене Театра-студии киноактёра (пришла туда в 1945-м), так и в кино. В 1953 году она снималась в фильме «Об этом забывать нельзя» и получила серьёзную травму. По сценарию её героиня должна была съезжать на лыжах с горки. Во время спуска актриса не сумела «вписаться в поворот» и со всего размаха врезалась в берёзу. К счастью, рядом оказалась компания лыжников, которые увидели эту аварию. Один из парней тут же подъехал к актрисе, осмотрел её и, не теряя времени, провёл несложную операцию: разулся и пяткой вправил ей плечо. Однако вывих оказался настолько сильным, что давал о себе знать всю жизнь.

В том же году они с Рапопортом получили роскошную квартиру в высотном доме на Котельнической набережной. Стоит отметить, что до этого они жили в 12-метровой комнатке в доме на Большой Полянке, причём у Рапопорта постоянно возникали проблемы с пропиской (они со Смирновой так и не расписались официально). Когда жить в таких условиях стало невмоготу, Смирнова написала письмо на имя Лаврентия Берии, чтобы он посодействовал в выделении им достойной жилплощади. И Берия распорядился этот вопрос решить. Однако в июне 1953 года его арестовали, и вопрос с квартирой вновь повис в воздухе. К счастью, всё обошлось благополучно, и Смирнова с мужем въехали в роскошные апартаменты.

В том же году судьба свела Смирнову с режиссёром Михаилом Калатозовым. Их знакомство произошло в Кисловодске, где оба они отдыхали от столичной суеты. Однако в отличие от многих курортных романов, которые длятся ровно столько, сколько длится отпускной сезон, роман режиссёра и киноактрисы продлился гораздо дольше. Калатозов даже пригласил Смирнову на главную роль в свою новую картину «Верные друзья». Но этой роли так и не суждено было осуществиться. Через несколько дней после начала съёмок Смирнова внезапно поняла, что эта роль не для неё, и отказалась сниматься. И хотя по тем временам это было неслыханное заявление, просьбу актрисы, в конце концов, удовлетворили. В этой роли снялась Лилия Гриценко.

Между тем отказ Смирновой сниматься в фильме своего возлюбленного абсолютно не сказался на их отношениях — они продолжали встречаться. Однако Калатозов настолько увлёкся Смирновой, что всерьёз предлагал ей зарегистрировать их отношения и уехать к нему на родину в Грузию. Смирнова какое-то время раздумывала над его предложением, но тут сама судьба внезапно вмешалась в их отношения. На пути актрисы возник другой мужчина. Речь идёт о кинорежиссёре Константине Воинове. В 1955 году Воинов предложил Смирновой сыграть главную роль в его фильме «Сёстры» по рассказу П. Нилина «Жучка». И вскоре начался их роман, который продолжался почти 40 лет.

После этого фильма Воинов снял актрису ещё в пяти своих картинах. Причём в каждой из них Смирнова играла роль, непохожую на предыдущую. Например, в «Женитьбе Бальзаминова» (1965) она весело сыграла пронырливую сваху (кстати, одна из любимых актрисой ролей), а в «Дядюшкином сне» (1966) — главную стерву города Мордасова Москалёву.

Стоит отметить, что роман Смирновой и Воинова принёс как им, так и их близким массу неприятностей. Воинов бросил свою жену актрису Николаеву и маленькую дочку, а вот Смирнова уйти от Рапопорта так и не смогла. По её словам, он бы не вынес этого предательства. Но и порвать с Воиновым сил у неё тоже не хватило. Так и жили они многие годы, скрывая от людей свои отношения.

Отмечу, что параллельно с этим романом (в начале 60-х) у Смирновой случился ещё один — с новым режиссёром Театра-студии киноактёра Львом Рудником. В 1940–1944 годах он был директором и художественным руководителем ленинградского Большого драматического театра, затем четыре года работал режиссёром в драмтеатре Ростова-на-Дону. В 1960 году он приехал в Москву, где ему предложили стать главным режиссёром Театра имени Гоголя. Параллельно он стал снимать фильмы: «Жизнь сначала», «Дуэль» (оба — 1961), «Сквозь ледяную мглу» (1965). Видимо, способности Рудника привлекли внимание режиссёра Сергея Герасимова, и тот пригласил Рудника возглавить Театр киноактёра, который тогда влачил жалкое существование и был малопопулярен. Мэтра не остановило даже то, что за Рудником тянулся длинный шлейф самых невероятных любовных приключений, которые он затевал в самых разных уголках страны. Не стала исключением в этом отношении и Москва.

По словам самой Смирновой, это был самый бурный и громкий из её романов. Слухи о нём распространились далеко за пределами театра, причём Рудник умудрился, встречаясь со Смирновой, одновременно иметь ещё несколько любовниц. В конце концов, дело дошло до ЦК КПСС, и Комитет партийного контроля принял решение исключить Рудника из рядов КПСС за моральное разложение. Смирнова пыталась спасти любимого от столь сурового наказания, обивала пороги многих высоких кабинетов, но всё напрасно. Когда Рудника выслали из Москвы в Ростов (там он возглавил местный драмтеатр), Смирнова отправилась в эту «ссылку» с ним. Однако ни к чему хорошему это так и не привело. Рудник и там познакомился с очередной молодой актрисой, Смирнова об этом узнала и приняла единственно правильное решение — бросить этого человека. Она вернулась к Рапопорту, который нашёл в себе силы вновь её простить.

Несмотря на столь бурные события в личной жизни, творчество Смирновой продолжало успешно развиваться. В те годы она снялась в целом ряде картин, которые принесли ей заслуженный успех у зрителей. Речь идёт о фильмах: «Гнёзда» (1966), «Деревенский детектив» (1969) и др.

В 1974 г. Л. Смирновой было присвоено звание народной артистки СССР.

В конце того же года резко ухудшилось здоровье Владимира Рапопорта. Обследовавшие его врачи поставили ему страшный диагноз — рак желудка. Больного положили в Институт Склифосовского, однако условия его нахождения там поразили Смирнову. Её муж лежал в палате, где, кроме него, находилось ещё семнадцать больных, у него не было ни чистых простыней, ни нормальной утки. Возмущённая Смирнова бросилась за помощью к своим высокопоставленным коллегам, умоляя их перевести мужа в более достойное место. Но коллеги ничего не смогли сделать для человека, который пять раз был удостоен Государственной премии СССР.

Тогда Смирнова отправилась в ЦК КПСС и стала добиваться справедливости там. Но и на Старой площади люди остались глухи к её мольбам. После этого, доведённая до отчаяния таким равнодушием к судьбе человека, который всю жизнь работал на благо Родины, Смирнова оставила свой партбилет на столе одного из руководящих деятелей ЦК.

Самое интересное, что именно этот отчаянный поступок возымел действие на толстокожих чиновников. Смирновой пошли навстречу, и вскоре её мужа перевели в больницу МК КПСС. Там он пробыл ровно семь месяцев — 17 июня 1975 года, на 68-м году жизни, Владимир Рапопорт скончался.

После смерти мужа Смирнова продолжала встречаться с Воиновым, однако вместе жить они так и не стали — время было уже упущено, и у каждого из них была своя жизнь. В 1994 году они снялись в картине Александра Александрова «Приют комедиантов». Как оказалось, для Воинова это была последняя работа в кино — 30 октября 1995 года он ушёл из жизни. Накануне ночью он позвонил домой Смирновой и попросил её приехать к нему в больницу. Но актриса испугалась — за окном хлестал дождь, было уже очень поздно. А утром следующего дня Воинов умер. Было ему 77 лет.

В те годы, несмотря на возраст, Смирнова не вела жизнь затворницы и довольно часто появлялась на публике — на различных кинофестивалях, презентациях, с удовольствием раздавала интервью разным печатным изданиям. Приведу лишь несколько отрывков из её выступлений конца 90-х: «Я очень любила и люблю путешествовать. Не покупала драгоценностей, не копила. Так что если вор ко мне придёт, он будет очень разочарован. Получая гонорар, сразу спрашивала себя: куда поеду? А всего я побывала в 28 странах…

Ушли из жизни почти все мои подруги. Это грустно, конечно, но я не одна. У меня часто бывают друзья — из молодёжи. Около меня люди, которые меня любят, я это ощущаю, берегут меня. Я чувствую, что им со мной интересно. И радуюсь этому…».

В последние годы Смирнова жила одна в огромной квартире в сталинской «высотке» на Котельнической набережной, поскольку все её любимые мужчины скончались, а детей у неё не было (из близких родственников осталась только племянница). Когда управляться с хозяйством в одиночку Смирновой стало невмоготу, она решила перебраться в пансион для престарелых «Никольский парк» в Зеленограде (случилось это в 2005 году). И там доживала свой век. О том, как ей жилось в пансионе, рассказала на страницах газеты «Твой день» (27 июля 2007 года) журналистка Н. Гладченко:

«— Это золотая клетка для меня, — с сожалением признавалась Смирнова. — Я одна, совсем одна… Вот Клара Лучко — какая молодец! У неё есть дочка Оксанка, а я сглупила!..

В последнее время актриса редко выходила из пансиона — она сидела в кресле-качалке на балконе и задумчиво смотрела вдаль мудрыми и полными слёз глазами.

— По мере возможности я навещала Лидию Николаевну, — рассказывает директор благотворительного фонда „Киноцентр“ Тамара Удодова. — Но не всегда это было возможно: пансион находится в другом городе и на поездку приходилось потратить целый день. За несколько месяцев до смерти Лидии Смирновой я туда позвонила. Мне ответили, что приезжать уже нет смысла, она лежит на кровати и никого не узнаёт…

Актриса больше не приходила в сознание и пролежала в таком состоянии несколько месяцев. Когда ей стало хуже, „скорая“ немедленно доставила её в отделение реанимации, однако вывести актрису из состояния комы было уже невозможно. Лидия Смирнова умерла рано утром 25 июля…».

Прощание с Л. Смирновой состоялось 28 июля. Вот как об этом сообщали СМИ.

«Комсомольская правда» (номер от 31 июля, автор — Т. Судакова):

«В Центральном доме кинематографистов было не очень многолюдно. Хотя именно здесь прощались с величайшей актрисой прошлого столетия Лидией Смирновой. Масштаб личности и размах этого скорбного мероприятия трудно сопоставить друг с другом. Первыми в зал, где проходила панихида, прошли несколько десятков престарелых женщин, и лишь потом стали появляться её коллеги. Их было совсем немного: Зинаида Кириенко, Татьяна Конюхова, Людмила Зайцева, Вера Глаголева, Борис Хмельницкий, Борис Галкин, Алексей Булдаков, Александр Панкратов-Чёрный, Лариса Лужина. Из политиков прибыл только Владимир Жириновский. Причём с внуками…

…В зал вошла Зинаида Кириенко:

— И это всё? — сказала актриса, окидывая взглядом зал. — Очень жаль.

Она имела в виду то, как мало собралось народу здесь. Потом это она повторила вслух для присутствующих. Наши отечественные звёзды стали появляться там, где им выгодно, где они больше засветятся. Время большого искусства ушло в прошлое.

— Она на праздновании своего 85-летия призналась, что не боится смерти, а боится, что на её похоронах будет мало зрителей, — рассказала „КП“ актриса Лариса Лужина, — видимо, просто предчувствовала…

Из родственников у Лидии Смирновой осталась только племянница Мария и её семья. Они на панихиде не произнесли ни слова…».

«Твой день» (номер от 30 июля, автор — К. Болдеско):

«…Прощание со звездой советского экрана состоялось в Доме кино.

Отдать дань уважения и проводить её в последний путь пришли многие замечательные актёры.

Главный кинематографист страны Никита Михалков ограничился венком. Никита Сергеевич этим летом совмещает работу и отдых в живописных местах Нижегородчины, где у него имеется большой загородный дом.

Прощание было очень трогательным. Слова признательности, глубокого уважения и бесконечной скорби не сходили с уст присутствующих.

Особенно тепло отозвался об усопшей актёр Борис Хмельницкий.

— Подобрать слова сейчас очень сложно, — начал свою небольшую речь Хмельницкий. — Роскошная женщина — вот, наверное, самое лучшее определение масштаба её личности и её таланта. Её обожали все! Это великий дар актёра — влюбить в себя всех зрителей. Такое случается с единицами. Это воистину божий дар. И нельзя сказать о ней, характерная она актриса или лирическая, опереточная. Она — Актриса с большой буквы. Таких, увы, в сегодняшнем театре, в нашем современном кино практически не осталось. (Отметим, что самому Б. Хмельницкому жить осталось тоже немного — чуть больше полугода. И прощаться с ним будут в этом же зале Дома кино. — Ф.Р.).

Во время торжественной церемонии на установленных в зале Дома кино специальных экранах беспрерывно шли кадры из кинофильмов с участием Лидии Смирновой…

Когда гражданская панихида подошла к концу и гроб с телом покойной стали выносить на улицу, раздались аплодисменты. Смирновой аплодировали все: коллеги, поклонники, знакомые и незнакомые люди. Актрису провожали аплодисментами жители ближайших домов, вышедшие на свои балконы…

Похоронили Лидию Смирнову на Введенском кладбище».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.