Глава 3 Человек в космосе!

Глава 3

Человек в космосе!

12 апреля 1961 года Советский Союз вывел на орбиту Земли космический корабль-спутник «Восток». Длительность полета составила 1 час 48 минут. Корабль сделал один виток вокруг Земли и совершил посадку в Саратовской области. На высоте нескольких километров от земли Гагарин катапультировался и приземлился с парашютом недалеко от спускаемого аппарата. Космонавт получил звание Героя Советского Союза, а 12 апреля стало национальным праздником – Днем космонавтики.

Не только Советский Союз – весь мир влюбился в героя. Триумф Гагарина стал одной из основ всей советской идентичности – и при этом светлой и радостной, лишенной трагичности Великого Октября и Великой Отечественной войны.

Гагарин жив в общественном сознании до сих пор; доказательством тому служат продолжающие рождаться вокруг него новые легенды. Например, утверждается, что знаменитое гагаринское «Поехали!» на самом деле является цитированием диккенсовского попугая, сказавшего «Ну, поехали» в тот момент, когда кошка потянула его из клетки.

На самом деле о ставшем символом нашего народа и его успехов Юрии Гагарине знают практически всё, поэтому мы остановимся лишь на эпизодах, которые представляются нам сравнительно малоизвестными.

* * *

Впервые проект запуска человека в космос был разработан в конце 40-х годов советскими офицерами, занимавшимися трофейными «Фау-2». Облет Земли по орбите не предполагался: на это совершенно очевидным образом не хватало мощности ракеты; речь шла о «стратосферном прыжке» наподобие того, который совершил вскоре после Ю. А. Гагарина Алан Шепард.

Идея вызвала большой интерес советского командования, однако практических последствий ее реализация не имела, а все силы были брошены на разработку ракет, способных нести ядерный заряд. В условиях острого дефицита ресурсов и времени попытки воплотить эту идею в жизнь так и не предпринимались.

* * *

Риск, связанный с первым полетом человека в космос, был исключительно велик, и мы сегодня с высоты полувековой привычки просто не можем себе представить ту зияющую неопределенность, в которую вступил Гагарин утром 12 апреля 1961 года.

Достаточно вспомнить, что ничего не было известно даже о влиянии условий космического полета на организм человека. Да и сами эти условия даже специалисты представляли себе весьма относительно.

Для решения этого вопроса на орбиту решили посылать собак, которые уже много лет летали на геофизических ракетах в качестве подопытных животных и служили для ученых крайне удобным «материалом».

Программа летных испытаний корабля «Восток» должна была дать ответ на два принципиальных вопроса: может ли ракета доставить человека в космос и сможет ли он перенести этот полет. Поскольку требовалось вновь опередить американцев, было решено, что человек полетит в космос сразу после двух успешных запусков собак.

Собаки были набраны в конце 1959 года одновременно с набором в обычный отряд космонавтов – по сути дела, по ближайшим подворотням.

Первый «Восток» был запущен 15 мая 1960 года. Многие системы еще только разрабатывались; достаточно сказать, что у него не было даже теплозащитного экрана, обеспечивающего возвращение космонавта на Землю. После отработки ряда испытываемых систем спутник должен был сгореть в атмосфере – и именно поэтому, несмотря на несентиментальность советских руководителей, на его борту не было никаких живых существ.

А. Железнов в своей прекрасной энциклопедии «Космонавтика» отмечает, что «само название “космический корабль” родилось именно в тот день. В те годы было принято после успешного старта сочинять коммюнике, которые затем на весь мир зачитывал Левитан. Так было и в этот раз. Коммюнике сочиняли Сергей Павлович Королев, Мстислав Всеволодович Келдыш, Александр Юльевич Ишлинский и Лев Архипович Гришин. Кто из них предложил назвать спутник “космическим кораблем” – история как-то не уточняет. Но само название понравилось. Королев сказал: “А почему бы и нет? Есть морские, есть речные, есть воздушные, теперь появятся космические корабли!” Так и решили. Коммюнике отпечатали и передали в Москву. И только после этого все поняли, что они “натворили” в этом документе. Сейчас невозможно представить себе иное название, чем “космический корабль”».

Полет прошел успешно, однако вместо Земли неправильно включившийся тормозной двигатель отбросил корабль в сторону Юпитера. В результате он «подскочил» с высоты 320 километров на 690 и сгорел лишь более чем через два года, в сентябре 1962-го.

Следующий корабль «Восток», уже полностью оборудованный для возврата на Землю, стартовал в июле 1960 года с двумя собаками – Чайкой и любимицей С. П. Королева Лисичкой. Менее чем через полминуты полета корабль взорвался; официально об этом старте не сообщалось. Однако горький опыт все равно оказался полезным: началось создание системы аварийного спасения спускаемого аппарата, которая могла бы сработать в любой момент после старта.

В августе запустили третий корабль, несший целый комплекс научной аппаратуры. Программа исследований включала изучение жизнедеятельности животных в полете (в том числе влияние на них перегрузок, перехода от перегрузок к невесомости и обратно), действия космической радиации, проверку систем регенерации отходов, питания, водоснабжения и ассенизации. Кроме ставших знаменитыми собак Белки и Стрелки, в спускаемом аппарате находились две белые крысы, множество мышей, семена растений.

Из-за выявленной в последний момент неисправности старт был отложен на три дня, неприятные сюрпризы происходили и в полете, но в целом он оказался успешным, и на следующий день (напомним, что полет первого «Востока» должен был продолжаться три дня) «экипаж» благополучно вернулся на Землю. Собаки чувствовали себя настолько хорошо, что на второй день после возвращения из космоса, по дороге на пресс-конференцию в здание ТАСС, устроили между собой грызню.

Вызванный этим полетом оптимизм привел к принятию в октябре решения правительства о полете человека в космос уже в декабре 1960 года.

Однако серия аварий на Байконуре перечеркнула эти надежды. Сначала из-за отказов ракет-носителей «Молния» закончились неудачами запуски двух космических аппаратов к Марсу, а 24 октября из-за грубейшего нарушения техники безопасности, допущенного по приказу Главного маршала артиллерии Неделина при подготовке к старту боевой ракеты Р-16, погибли 92 человека (включая самого Неделина), более 30 получили тяжелые ожоги.

В результате следующий старт, планировавшийся на ноябрь, удалось осуществить лишь 1 декабря. При возврате на Землю тормозной двигатель проработал меньше требуемого времени, в результате чего космический аппарат мог приземлиться за пределами территории Советского Союза. Чтобы этого не произошло, была введена в действие система аварийного подрыва; собаки Пчелка и Мушка погибли.

Следующий полет «Востока» состоялся уже 22 декабря: вместо человека полетели собаки Жемчужина и Альфа, крысы и мыши. При старте во время работы третьей ступени произошел отказ, следствием чего стало аварийное отделение корабля, совершившего посадку в Якутии. Благодаря успешному срабатыванию системы аварийного спасения собаки остались живы.

Следующий старт «Востока» по техническим причинам удалось осуществить лишь 9 марта 1961 года. Корабль с собакой Чернушкой и манекеном космонавта на борту совершил полет, полностью аналогичный предполагавшемуся полету человека: после одного витка произошла посадка в 260 километрах от Куйбышева.

25 марта 1961 года по аналогичной программе совершил успешный полет «Восток» с собакой Звездочкой и манекеном. Интересно, что изначально собаку звали Удачей, но Ю. А. Гагарин сказал: «Мы люди не суеверные, но удача нам и самим не помешает», – и Удачу переименовали в Звездочку.

Удача действительно была остро необходима: полет человека в космос следовало произвести до 20 апреля, на которое, по советским данным, намечался «стратосферный прыжок» Алана Шепарда. На самом деле этот полет был намечен на 24 апреля, и из этого не делали особого секрета – приглашения были заранее разосланы многим редакторам американских СМИ, аккредитацию получили 350 корреспондентов[6].

Конечно, «стратосферный прыжок» сегодня не кажется полноценным космическим полетом, но в то время впечатление от фразы «человек в космосе!» полностью затмило бы эту «мелкую» деталь. У советской программы тоже была ахиллесова пята: в отличие от американцев, подготовить систему мягкой посадки не удавалось, и первые космонавты катапультировались из спускаемого аппарата в воздухе, приземляясь отдельно от него. Часть американских специалистов пыталась на этом основании объявить полет Гагарина «ненастоящим космическим полетом», но не нашла понимания не только у мирового, но и у собственно американского общественного мнения.

До предполагаемого времени старта американского астронавта Советский Союз располагал лишь одним, последним «Востоком», готовым к старту. Следующий «Восток» мог быть изготовлен уже после полета американского астронавта, и в случае неудачи полета Чернушки или Звездочки советскому руководству пришлось бы выбирать между поражением в космической гонке и крайне высоким риском отправки человека в космос на «сыром», «недовведенном» корабле.

А риск и так был высок: из семи летавших до Гагарина «Востоков», как мы видели, три погибли, один совершил аварийную посадку и лишь три осуществили в целом успешные полеты. А за два дня до полета Звездочки погиб при пожаре в барокамере самый молодой член отряда космонавтов В. Бондаренко.

* * *

Из фильмов и художественной литературы известно, что в ночь накануне старта Гагарина с ним долго и подробно говорил Королев. Из воспоминаний Каманина следует, что первоначально за ужином он поговорил с Гагариным и его дублером Титовым.

Однако существует устойчивая легенда, что окончательный разговор с человеком, отправлявшимся на смертельный риск, вел не слишком жесткий для этого Королев, а курировавший тогда космическую программу секретарь ЦК КПСС Брежнев.

Впоследствии, став генеральным секретарем, он поручил подготовить серию мемуаров, которую составили семь книг, однако на четыре последних Брежнев наложил вето, считая «нескромным» описывать свое участие в сравнительно недавних событиях, в том числе и в реализации советской космической программы. Беседа с Гагариным описывалась именно в книге, посвященной космосу.

На фоне истерики советской пропаганды по поводу «Малой земли», «Возрождения» и «Целины» такое поведение представляется неправдоподобным, однако последние советские руководители, несмотря на все свои недостатки, были значительно более дисциплированными и совестливыми людьми, чем можно подумать, глядя на их последователей. Достаточно вспомнить Суслова, принципиально запрещавшего водителю нарушать какие бы то ни было, даже самые незначительные правила дорожного движения.

* * *

Легенда о многих советских космонавтах, отправленных в космос до Ю. А. Гагарина и погибших, была не чистой газетной уткой, а основывалась на данных радиоперехватов переговоров советского Центра управления полетом. Дело в том, что при запуске на орбиту собак, как гласит легенда, любившие пошутить инженеры иногда устанавливали в кабине магнитофонные записи человеческих разговоров, которые передавались в ЦУП.

Через много лет эту шутку повторили американцы. Входивший в экипаж американской орбитальной станции «Скайлэб» Оуэн Гарриотт взял с собой в космос диктофон, на который его супруга наговорила несколько заранее составленных фраз.

Когда через некоторое время его знакомый, оператор Роберт Криппен вышел на связь с орбитальной станцией, Гарриотт ждал у передатчика с диктофоном в руке. Между станцией и Центром управления состоялся следующий диалог:

– «Скайлэб», это Хьюстон, ответьте.

– Здравствуйте, Хьюстон, – бодрым женским голосом отозвалась станция. – Это «Скайлэб».

Земля после секундного колебания поинтересовалась:

– Кто говорит?

– Привет, Боб, – отозвалась станция. – Это Хелен, жена Оуэна.

Боб несколько секунд переваривал ответ, а затем с трудом выдавил:

– Что ты там делаешь?

– Я тут решила ребятам поесть принести. Все свеженькое, – успокоил его голос с орбиты.

Центр управления молчал около минуты, а затем отключился. Видимо, у офицера связи сдали нервы.

* * *

«Близкий товарищ Гагарина», полковник запаса ВВС Валентин Петров рассказал журналистам[7], что еще в 1964 году Гагарин предложил восстановить разрушенный большевиками храм Христа Спасителя.

По его словам, с таким предложением Гагарин выступил после их совместной поездки в Троице-Сергиеву лавру и посещения там Церковно-археологического кабинета. «Когда мы подошли к макету храма Христа Спасителя, Юра заглянул внутрь, посмотрел и говорит мне: «Валентин, посмотри, какую красоту разрушили!» – рассказал полковник.

Вскоре после этого, продолжил он, Гагарин, выступая на заседании пленума ЦК по вопросам воспитания молодежи, открыто предложил восстановить храм. «Мотив у Гагарина был очень простой: нельзя поднимать патриотизм, не зная своих корней. Поскольку храм Христа Спасителя – это памятник воинской славы, то люди, которые идут защищать Родину, должны это знать».

По его словам, реакция на предложение первого космонавта была «потрясающая: раздались бурные аплодисменты. Президиум, конечно, был серьезно напуган, но ничего сделать против Юрия Алексеевича они, разумеется, не могли».

* * *

Космонавт Алексей Леонов рассказал «Известиям», что у Гагарина была идея похоронить прах Королева на Луне: «Это было настолько конфиденциально, что знали только избранные. Этим занимался лично Юра Гагарин. Задумка была такая. Мы собирались в 1968 году сесть на поверхность Луны, и там первый, кто на нее высадится, должен был выкопать что-то вроде могилы и похоронить в ней прах Королева, то есть не отправить, как потом ходили слухи, с какой-нибудь ракетой на Луну и оставить прах где придется, а сделать все по-человечески, как это делают на Земле.

Это не афишировалось. Мы, самые первые космонавты, по предложению Юры решили сами, что только так это должно быть. И когда кончился процесс сжигания тела в крематории, Гагарин спустился туда, и там дали ему прах Королева.

Это было такое наше тайное решение – это главное. Если бы мы стали выходить со своим предложением наверх (в ЦК), надо было бы пройти такое согласование, что вряд ли бы мы когда-нибудь дождались нужного нам решения. Если бы мы обратились в ЦК, там сразу бы возник вопрос: «А почему первым должен быть Королев, а не Циолковский или даже какой-нибудь вождь, например кусочек Ленина?!»

Поэтому мы решили это между собой и дали друг другу слово, что это во что бы то ни стало должен сделать тот, кто полетит на Луну первым. Ведь Сергей Павлович так мечтал сам побывать на Луне. Вот мы и хотели хотя бы так осуществить его мечту: сделать так, чтобы он был первым человеком, которого на Луне похоронили.

Может быть, мы и были как мальчишки, но так подсказывала нам совесть. Добытый пепел мы сначала завернули в самый обычный машинописный лист, так, как это делают, когда запечатывают порошки. Потом заложили его в специальную капсулу. Сам я эту капсулу не видел. Ее забрал к себе на хранение до нужного момента Юра. Жены наши об этом не знали. Нам казалось, что это им ни к чему. Впрочем, может, Гагарин жене и говорил. Не знаю. Хранил ли он прах дома? Сомневаюсь. Скорее мог хранить на работе. В сейфе… Фактом остается лишь то, что на Луну мы так и не высадились и капсула в конце концов где-то затерялась… Комаров погиб. Гагарин погиб. Где теперь тот прах? Спросить не у кого!»

* * *

В «Космических дневниках генерала Каманина» их автор, организатор подготовки первого отряда космонавтов с 1960 по 1971 год, вспоминает: «Выйдя из автобуса (который привез Гагарина и Титова на стартовую площадку), Юра и его товарищи немного расчувствовались и начали обниматься и целоваться. Вместо пожелания счастливого пути некоторые прощались и даже плакали – пришлось почти силой вырывать космонавта из объятий провожающих. У лифта я крепко пожал Юре руку и сказал: «До встречи в районе Куйбышева через несколько часов».

Связь с Гагариным во время полета поддерживали не только сам Каманин и Королев, но и друг Гагарина – космонавт Павел Попович.

В момент перехода связи со старта на командный пункт в Колпашево всем пришлось пережить несколько неприятных секунд. «Космонавт не слышал нас, а мы не слышали его. Не знаю, как я выглядел в этот момент, но Королев, стоявший рядом со мной, волновался очень сильно: когда он брал микрофон, руки его дрожали, голос срывался, лицо перекашивалось и изменялось до неузнаваемости», – говорится в дневниках Каманина.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.