ОСТОРОЖНОСТЬ

ОСТОРОЖНОСТЬ

Адвокат: Осторожный автор – это ведь хорошо? Выражается эта осторожность в первую очередь – в боязни риска. Ну зачем я напишу книгу, которая, возможно, станет не такой популярной, как предыдущая? Ну зачем я буду использовать слова, которые неизвестны восьми читателям из десяти? Например, слово «инсинуация» большинство народа пишет никак не через три «и». Значит, нужно его заменить на общедоступное словечко….

«Я не люблю экспериментов, – говорит осторожный автор. – Я начал с саги про непобедимого эльфа и его врагов-орков. Я эту сагу (ну, не эту – другую, третью) – и буду писать про этих же товарищей, в этом же антураже. Пробовать новое опасно! – выберись я на чужую территорию, захоти написать, скажем, не фэнтези, где я уже неплохо зарекомендовал себя, а городской роман, психологическую драму, триллер, наконец, гротеск, бурлеск, балаган – это риск и эксперимент. Начнет ругаться издатель, начнет ругаться читатель…»

В сущности, осторожный автор прав. Массовому читателю зачастую, чтобы привыкнуть к авторскому эксперименту, нужно года полтора. Выходит книга, не такая, как предыдущая книга того же автора – первые отзывы всегда отрицательные. Проходит полтора-два года: «Ах, да это же золотой фонд нашей фантастики! Редкая удача писателя!» А следующая книга, которая опять не такая: «Полный отстой, самый большой провал!» Поговорите с писателями, которые издаются достаточно давно, они подтвердят. Эксперимент? новые приемы, формы, подача материала?! – год разгрома, потом год задумчивого молчания, и – «золотой фонд… а вот то, что они вчера написали – у-у-у…»

Осторожность – это опаска работы в новых областях. Попытка по-новому строить язык, речевые характеристики персонажей, новый антураж, новая структура текста и так далее. Это боязнь работать в разных жанрах, с разными методами; попытки изменить традиционные приемы, которыми ты пользовался в работе над «вчерашним» романом.

У осторожности есть целый ряд плюсов.

Если человек нашел свою нишу, где себя более или менее хорошо зарекомендовал (а мы говорим о людях, которые уже издаются и выпустили одну-две-три книги), то этой осторожностью он «вербует» себе круг читателей, которым нравится этот метод, это направление, этот антураж. Если я все время пишу зубодробительную космооперу, у нее есть поклонники, которые любят именно космооперу и не любят, скажем, хоррор или фэнтези. Они – мои читатели. Они видят, что уже третью книгу я работаю в их любимом направлении, рассказывают об этом своим друзьям, коллегам по увлечению. Они обязательно купят мою следующую книгу, и, возможно, со временем ее купит еще большее количество людей. Это несомненный плюс – привлечение постоянного читателя и расширение его контингента. Это стабильная аудитория. Это расслоение на четких любителей и не-любителей, поклонников и противников. Четко обозначенные противники – тоже хорошо. Черный пиар – тоже пиар. И когда на форуме или в журнальных статьях схлестываются «чистые» почитатели и недоброжелатели, это увеличивает рейтинг автора.

Мы говорим об интернет-форумах чаще потому, что имеем в виду не супер-популярного автора. А о таком чаще говорят именно в Интернете, чем пишут статьи в газетах и журналах. Говорить об авторах другого социального калибра – значит, приводить другие примеры.

Далее, из плюсов: это, естественно, ускоряет работу. Автор досконально обжил привычное пространство. Причем совершенно не обязательно писать сагу. Можно писать отдельные романы, циклы повестей, рассказы – не важно. Но приблизительно в одном направлении, в одном ключе. Я здесь кум королю: опробовал многое-всякое, наступил на ряд граблей, понял, что на них больше наступать нельзя. Я нашел любимые козыри, которые однозначно работают на интерес конкретного читателя. Я очень хорошо и уверенно себя здесь чувствую – это мое пространство, меня отсюда не вышибить. У меня есть своя экологическая ниша – а это, поверьте, тоже достаточно много значит. Опять же, закрепление «в формате», в определенной книжной серии, которая печатает книги именно такого направления: «Да, нам нужны „форматные“ авторы! Продолжайте в том же духе, мы вас возьмем снова и снова; вас хорошо покупают, есть поклонники…»

Наработка фирменных приемов, которые можно использовать из книги в книгу, – конечно, это и ускоряет работу, и дает стабильность.

Адвокат дьявола: Но, увы, осторожность крайне сужает авторский спектр творчества. Писатель сознательно начинает себя сначала обрезать по краям, а потом кастрирует овечьими ножницами. «Человек в футляре», постоянное «как бы чего не вышло…». В колее уютно, но беспросветно. Далее – дикими темпами ускоряется формирование автоштампов. Есть наработки, которые когда-то были открытием, чем-то оригинальным – издали, издали, еще раз издали, и открытие стало штампом. А автор все паразитирует на «кругах своих», все возвращается и возвращается… Любое свое умение, мастерство – ставит на конвейер. Паразитирует, паразитирует, под конец все, что было живым, уже мертвое, выеденное изнутри, пустая кожура. А бедолага-автор продолжает выкручивать дохлую кошку, достав ее из цистерны с квасом: «Ну, Мурка! Ну еще капельку!..» Ведь эти штампы еще только вчера – РАБОТАЛИ!!!

Есть очень близкий для нас пример из области боевых искусств. Иногда человек замечает, что юность, когда он так лихо размахивал ногами, прошла. И в сорок лет, действуя прежними методами, он травмирует собственные суставы, рвет связки, портит сухожилия. Давно надо оглдяеться, подумать и переменить манеру. Она будет не хуже и не лучше – она будет ДРУГАЯ.

Осторожный автор себя не в колее – в тюрьме содержит. Острог, а не осторожность. Сам тюремщик, сам охранник. Как у Высоцкого: «Выбирайтесь своей колеей!» – нет, не хочет выбираться. Начинается загнивание.

Осторожный автор – это мертвый автор.

Осторожный творец? Творят от щедрости. Вот тут зерно в землю брошу, а здесь – да будет твердь. Когда творит осторожный демиург, с опаской, с оглядкой – страшное зрелище. Евнух учит плодиться и размножаться. В таком мире и жить-то скверно, а читать об этом мире – увольте. В конечном итоге, запершись в «башне из слоновой кости», автор выедает все внутри этой башни подчистую. Уже и вглубь вырыл, и все сусеки выскреб – и остался на выжженной земле. Пустыня. Отвал. Выйти раньше не хотел, а теперь не может. Вырыл яму, в ней и сидит; теперь нужно потратить кучу усилий, чтобы вылезти – а стенки осыпаются, заваливают бедолагу. Книжки выходят, а на душе пакостно. Рост популярности поначалу вполне может дать в конце – трагедию.

Участь заезженной пластинки.

Посему на этой высокой ноте перебираемся к следующему, шестому искушению:

Данный текст является ознакомительным фрагментом.