Удачники и неудачники
Удачники и неудачники
В «годы застоя» жизнь не заставляла чем-то активно заниматься… Но и увлекаться отвлеченным, гореть в пламени идей никто не мешал. А жизнь была нетрудной, любая официальная работа оставляла много времени и сил. Важной становилась способность самого себя чем-то занять… Хоть собиранием марок, хоть полетами в космос. В «годы застоя» тот, кто был внутренне полон, жил напряженно и интересно!
Конечно, собирание марок само по себе не приносило ничего в плане материальном и социальном. Но можно было увлекаться и чем другим! Отличным полем приложения сил становилась наука: и занимаешь себя сам, и престижно.
С точки зрения общества, любые умственные занятия это были весьма уважаемые занятия. С точки зрения и государства, и общества, карьера в науке была одной из самых почтенных. Автор сих строк испытал это на себе: занимался наукой, и успешно. Это обеспечило мне уважение окружающих, поддержку начальников, интерес женщин.
В «годы застоя» удачлив и ярок был тот, кто умел сам себе создать занятие. Тот, кто умел занимать и развлекать себя сам. Увлеченность чем бы то ни было становилась способом самореализации и путем в благополучные, все время чем-то занятые люди. Причем в сфере науки и культуры все время происходило что-то интересное.
Вот если человек чем-то занять себя не умел, не был ничем увлечен, он рисковал оказаться ничем определенным не занятым. И такому человеку становилось жить попросту скучно. Особенно если нет вкуса к личной жизни, к взращиванию детей…
Я просто физически не могу понять людей, которым в «эпоху застоя» было скучно жить, но факт остается фактом — они были.
Вот в годы «перестройки» некая дама охала, что жаждет ничем не ограниченной свободы.
— Так ведь где она ничем не ограничена, преступность страшенная. В том же Нью-Йорке вас запросто могут убить.
— Лучше погибнуть в Нью-Йорке от рук убийц, чем подыхать в Москве от скуки!
Как эта дама ухитрилась подыхать от скуки? Объяснить это я берусь только одним нелицеприятным способом: дама не умела сама себя хоть чем-то занять. Она внутри настолько пуста, что, оставшись наедине сама с собой, тут же начинала умирать от скуки. Ей необходимо было, чтобы кто-то ее развлек и занял чем-нибудь.
И воспитывать собственных детей ей тоже было не интересно. И общаться — не интересно.
«Годы застоя» обернулись суровым испытанием для многих людей: именно потому, что никто ни к чему не принуждал, а уровень социальной защищенности оставался исключительно высоким. Благополучная эпоха заставила нас быть теми, кем мы достойны были быть.
Война и тюрьма заставляли делать не то, что ты хочешь и можешь, а чего требуют война и тюрьма. Но они ведь и списывали многое.
Пронзительное место из «Звездных кораблей» И. Ефремова: когда профессор Шатров ищет в подбитом танке драгоценную тетрадь: его ученик разрабатывал новую теорию движения солнечной системы в пространстве и погиб «в грандиозной танковой битве». Он с майором, бывшим командиром Виктора, находят подбитый танк, похожий на «огромный исковерканный череп, зияющий черными дырами больших проломов». И обнаруживают «на уцелевшем сиденье планшетку, засунутую сзади подушки, у перекладины спинки».[138] В планшетке и лежит бесценная тетрадь, содержащая необходимые расчеты.
Читая книгу в свои 14 лет, я подумал — а вот чуть в другое место ударил бы снаряд… И не было бы теории, необходимой для научного прорыва! В научной среде много ходило историй про незавершенные исследования, несделанные открытия, недописанные или неизданные книги. Человек мог погибнуть, быть сосланным, рукописи конфисковывались или горели при бомбежках…
Мы принадлежим к поколению, которому не списать недоделанное на «снаряд». Тюрьма, сума и война нам не грозили. Если мы чего-то в своей жизни не смогли — крайне трудно найти причины вне самого себя.
Хорошо, если ты состоялся. Пусть плохо, тяжело, поздно, не ко времени, со слишком большими усилиями… Но — состоялся. Если ты перепрыгнул пропасть и притом зашиб ногу, не беда. Ты ее уже перепрыгнул, это главное.
Но пропасть нельзя перепрыгнуть на 90 или 99 %. Ты ее или перепрыгнул, или нет. Ты или состоялся, или не состоялся.
А что делать, если нет таланта? — спрашивал один герой романа Д. Гранина. Действительно, а что тогда делать? Что, если творческих способностей у тебя намного меньше, чем амбиций? Если хочется иметь много красивых престижных вещей, но ужасно не хочется работать? Если эти красивые престижные вещи важнее и чувства собственной значимости, и работы, и ее результатов?
Тогда — ничто не сможет помочь, даже «какая-нибудь» диссертация и материальная обеспеченность.
Если человек становится неудачником, ему ну очень хочется обвинить в неудаче не себя, а кого-то или что-то вне себя. Если некого — он будет сердиться как раз на того, кто мешает ему сложить с себя груз ответственности. Разочарование в Системе очень помогает в таких случаях.
Эмигранты последних 20 лет очень типичны: большинство их них живут в состоянии хронической разочарованности. В США и в Германии состав водки такой же, как в СССР, — разве что качество хуже. Жить на пособие легко, прямо как в «годы застоя». Но какое жалкое впечатление производят 90 % эмигрантов! Какие перлы комплекса неполноценности являет эта среда — наименее благополучная среда мира «лет застоя»!
Все они, по своим рассказам, — гении, великаны ума, не состоявшиеся по вине партбюрократов, антисемитов, ЦК КПСС и КГБ.
Точно так же и все великие почвенники, радетели за русский народ, все никак не могут опубликовать свои гениальные творения, потому что евреи скупают тиражи их книг, а госдеп США насылает на их огороды гусениц и уводит их жен.
Разумеется, есть много эмигрантов совершенно другого направления — специалисты, занятые наукой, предприниматели, люди творческих профессий. Но они редко бывают в «русских клубах». Причина та же, по которой они в «годы застоя» мало трепались на кухнях: слишком заняты.
Не они завывали на площадях в годы «перестройки», не они жаждали «рынка и демократии». Не они винят всех на свете в убожестве несостоявшейся судьбы. Да и судьба у них вовсе не убогая. Но этот контингент малоактивен в жанре интернетного общения, публицистических заламываний рук и околополитических акций… Вот неудачники — они-то народ шумный, им попросту нечем больше заняться.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.