Миф № 65. Сталин причастен к смерти С М. Кирова.

Миф № 65. Сталин причастен к смерти С М. Кирова.

Один из самых подлых мифов во всей антисталиниане. Прежде всего потому, что Сталин и Киров были очень близкими друзьями, о чем красноречиво свидетельствует дарственная надпись Сталина на подаренной Кирову книге «О Ленине и ленинизме»: «Другу моему, брату любимому от автора» . Непосредственным автором мифа был один из главных подлецов в так называемой ленинской гвардии — несносный Коля Балаболкин, как его называл Троцкий, он же Николай Иванович Бухарин. Во всей антисталиниане это, пожалуй, единственный случай, когда миф родился в виде подлой и грязной частушки, составленной лично Бухариным:

Эх, огурчики да помидорчики, Сталин Кирова убил в коридорчике…

В первом варианте было еще хлеще:

Эх, огурчики да помидорчики,

Сталин Кирова пришил в коридорчике…

Затем, как водится, вся оппозиционная шваль распустила языки. Не отставали и эмигранты. А уж Троцкий — этот и вовсе соответствующую «теорию» развел. Затем его присные, особенно те, что дали деру на Запад. Те с ученым видом якобы знатоков в письменном виде пороли такую чушь, что даже заядлые антисоветчики и те носы воротили. Ну, и, наконец, за дело взялся Н.С. Хрущев. С трибуны XX съезда КПСС он об-лыжнЬ и прилюдно обвинил Сталина в организации убийства Кирова. Затем «исследованиями» по его поручению занялась некая Ольга Шатуновская. Она собрала целых 64 тома всевозможного бреда разных недобитых вовремя негодяев, которые болтали, что в голову взбредет, даже несусветную ложь. Со временем Шатуновская, как и полагается таким лицам, уехала в США.

Смысл этого мифа в следующем. Мол, еще на XVII съезде ВКП(б) делегаты хотели избрать генеральным секретарем партии Кирова и даже проголосовали за него. Однако Сталин все данные голосования сфальсифицировал (по этому поводу даже сочинили очередную антисталинскую байку о том, что-де важно не как считают, а кто считает). Потом-де прикончил Кирова как якобы опасного конкурента, а затем, в 1937 г., добрался и до остальных делегатов этого съезда, отчего его и прозвали съездом расстрелянных. А что было в действительности?

Прежде, чем показать, что же было в действительности, хотелось бы обратить внимание на одно обстоятельство, которое, к сожалению, всегда остается незамеченным.

«Технологический почерк» убийства Кирова практически полностью тождественен «почерку» убийства знаменитого премьер-министра Российской империи Петра Аркадьевича Столыпина. Но если менее чем за четверть века в одной и той же стране, но при разных политических режимах происходят два крупнейших политических убийства с одним и тем же, едва ли не во всех деталях совпадающим «технологическим почерком» их совершения, то это означает, что в обоих случаях за кулисами действовал один и тот же профессионал. Единственный, кто в Советском Союзе в то время досконально знал уникальные детали операции по подготовке и осуществлению убийства Столыпина при якобы внешней непричастности охранки, был тот самый подполковник жандармерии Николай Николаевич Кулябко, который дал Тухачевскому рекомендацию в партию. Кто не верит, пусть почитает — это даже в современных книгах хорошо описано — о подготовке М. Богрова к убийству П.А. Столыпина и роли Н.Н. Кулябко в этом злодейском преступлении, а также о подготовке убийцы Кирова — Николаева и той роли, которую сыграли ленинградские приспешники оппозиции в органах госбезопасности.

И не следует считать, что автора занесло. Хотя бы потому, почему бывшему товарищу министра внутренних дел и шефу Отдельного корпуса жандармов в 1914–1915 гг. генерал-лейтенанту Владимиру Федоровичу Джунковскому, фактически открывшему для большевиков все каналы для антивоенной пропаганды еще в период Первой мировой войны, можно было быть подлинным автором широко известных операций Лубянки — «Трест», «Синдикат» и других, авторство которых до сих пор приписывают Дзержинскому и Артузову, а вот Кулябко не мог проконсультировать заинтересованную в организации убийства Кирова антисталинскую оппозицию?! Повторяю, «технологический почерк» убийства Сергея Мироновича Кирова и Петра Аркадьевича Столыпина совпадает едва ли не, последнего микрона. Такое не может быть случайностью. В мире криминала так повториться может только тот, кто уже организовывал такое же преступление. Посторонний не сможет так сделать. А тут ведь не просто какой-то там Кулябко, а подполковник Отдельного корпуса жандармерии, то есть профессионал. Кстати говоря, профессионал — он и есть профессионал: в обоих случаях Кулябко вышел «сухим из воды» — после убийства Столыпина отделался всего лишь тем, что его уволили со службы, но стал «старым большевиком», а в 1934 г. «кировский поток», в водоворот которого попали как виновные, так и, к глубокому сожалению, невиновные, обошел его стороной…

Так вот, основной мотив убийства состоял в том, что именно Кирова лично сам Сталин прочил в генеральные секретари. Непосредственно перед покушением Сталин официально, на Политбюро предложил избрать Кирова секретарем ЦК и освободить его от работы в Ленинграде, мотивируя это состоянием своего здоровья и возрастом! Ясно же, что именно Кирову и предназначалась роль преемника Сталина. А убийство кандидата в преемники — «традиционный» метод подготовки всех «дворцовых» переворотов, с давних времен «традиционный». И не только в России, но и в других странах. Посмотрите хотя бы на современность — неужели никто не замечает, сколь упорно Путин не называет имени своего преемника, хотя на него оказывают массированное давление со всех сторон. И правильно делает, что не называет, — если назовет, схарчат за милую душу, если и вовсе не пришьют. У нас в стране мастера-то разные есть…

Потому и было ускорено убийство Кирова, хотя разработка этого подлого преступления была начата еще в апреле 1934 года. Первоначально ведущим мотивом убийства была патологическая ненависть главарей оппозиции — Троцкого, Зиновьева, Каменева, Рыкова, Енукидзе и других — к Кирову как к политическому деятелю, верному стороннику и другу Сталина. Киров был ярым противником троцкистско-зиновь-евской оппозиции. И когда он стал 1 — м секретарем Ленинградского обкома, то первым делом вдребезги разгромил эту оппозицию в городе, причем так, что после 1927 г. они и носато не могли поднять. Однако в начале 1934 г. Троцкий уже вступил в конфиденциальные контакты с нацистами, рассчитывая на то, что, когда гитлеровская Германия нападет на Советский Союз, его сторонники организуют поражение и внутренний переворот. Не зря же он сам заявлял, что вся банда его сторонников соберется вместе тогда, когда начнется война, когда Европа почерпнет смелости из слабости Советского правительства. А вот для того, чтобы оно действительно стало слабым именно в момент войны, для этого необходимо было ликвидировать Кирова, который в силу своего авторитета в случае чего мог бы возглавить Советский Союз. Кстати говоря, и Сталин тоже не случайно решил именно его выдвинуть на роль генерального секретаря. Дело в том, что он, как никто другой в партии и стране, прекрасно понимал, что фатально неминуемое в скором будущем военное столкновение с Германией будет не просто войной. Оно будет цивилизационным столкновением по геополитическим мотивам с ярко выраженной этнической окраской — «арийцы» против «недочеловеков», то есть славян. Соответственно вооруженный отпор в таком столкновении со стороны Советского Союза должен был возглавить именно же русский как представитель главного, государствообразующего народа. Потому Сталин и прочил умного, сильного, авторитетного, деятельного и прекрасно понимающего, что к чему, русского по национальности Кирова на роль генерального секретаря.

И когда за рубежом стало известно об этом предложении Сталина на Политбюро — выше уже говорилось о том, какая нехилая агентура имелась у эмигрантов в высшем эшелоне советского партийно-государственного аппарата, — Троцкий дал команду немедленно ускорить осуществление убийства Кирова. У «беса мировой революции» тоже была очень сильная агентура непосредственно в ЦК ВКП(б), в частности, Е.С. Коган. Являясь техническим секретарем ЦК партии, она имела допуск ко всем протоколам заседаний Политбюро, нередко сама их и оформляла. А ее родная сестра — Р.С. Коган — работала шифровалыцицей в советском полпредстве в Осло (Норвегия), где в то время находился Троцкий. Р.С. Коган по поручению троцкистской оппозиции поддерживала в Осло связь с Троцким. Вот по этому каналу Троцкому и становилось известно если не все, то чрезвычайно многое. В 1937 году сестры Е.С. и Р.С. Коган были арестованы и расстреляны за контрреволюционную деятельность.

Как было указано выше, разработка плана убийства Кирова началась в апреле 1934 года, чему были посвящены специальные совещания Каменева, Зиновьева, Евдокимова, Мрачковского, Бакаева и других активных оппозиционеров на даче Зиновьева в Ильинском (под Ленинградом). В разработанном ими плане предусматривались два варианта убийства. Первый вариант — на улице, чтобы убийце легче было бы скрыться с места преступления. В этих целях Николаеву, который уже был намечен на роль убийцы, была обеспечена помощь латвийского консульства, при содействии которого он должен был покинуть СССР. Второй вариант — непосредственно в Смольном. В обоих случаях в качестве мотива убийства заранее подготавливалась соответствующая легенда для Николаева. Что-де он нигде не может устроиться на работу, так как его никуда не берут, а на все его ходатайства и просьбы никак не реагируют. Однако при каждом обращении о трудоустройстве он специально выдвигал такие условия, которые не могли быть приняты. На каждом его заявлении накладывалась соответствующая резолюция об отказе в приеме на работу. Николаев собрал кучу таких бумаг, которые затем были предъявлены суду. Грубо говоря, ему заранее готовили легенду убийцы-одиночки, действующего из чувства мести из-за неустроенности в жизни.

Уличный вариант не сработал, так как Николаева несколько раз задерживали ничего не знавшие о замыслах главарей оппозиции сотрудники УНКВД Ленинграда, но по указанию Ягоды начальник питерских чекистов Ф.Д- Медведь каждый раз отпускал его, хотя у задержанного нашли и маршруты передвижения Кирова, и револьвер. Оставался только один вариант — в Смольном.

Окончательно решение об убийстве было принято 28 ноября 1934 г. — в этот день Киров из квартиры Сталина в Москве позвонил в Ленинград и дал указание назначить собрание партийного актива на 1 декабря на 18.00 по вопросу: «О задачах коммунистов по обеспечению отмены карточной системы». Дело в том, что уже была запланирована отмена карточной системы с 1 января 1935 года. Доклад должен был делать сам Киров. И как только он возвратился в Ленинград, Зиновьев дал команду на начало операции по убийству с таким расчетом, чтобы оно было осуществлено за полтора часа до начала партактива. Попросту говоря, чтобы сорвать его и, воспользовавшись суматохой, перехватить власть в городе.

Однако случилось так, что Киров вовсе и не собирался 1 декабря 1934 г. раньше времени приезжать в Смольный. Он сидел дома и работал над докладом. Между тем Николаев уже находился в Смольном, еще до рокового приезда Кирова. Причем болтался там днем. Вышел из здания, а потом вернулся и находился там вплоть до прибытия Кирова. И самое интересное заключается в том, что Кирова в Смольный внезапно вызвал начальник УНКВД по Ленинграду и области Ф.Д. Медведь, попросив срочной аудиенции, которую Киров назначил ему на 16.30. Однако Медведь прибыл в Смольный через 10 -15 минут после назначенного ему времени, когда Киров уже был мертв. Точное время убийства — 16 ч. 37 мин. Никаким протоколом партийно-государственного аппарата за все годы Советской власти никак не предусматривалось опоздание руководителя органов госбезопасности на аудиенцию к первому секретарю местной парторганизации. Это едва ли не автоматически могло повлечь серьезное наказание, вплоть до увольнения или, по меньшей мере, понижения в должности. Медведь же только на 16.30 заказал себе машину, что уже означает умышленное опоздание. Хуже того. Всего через 8 мин. после убийства Кирова, в 16 ч. 45 мин., был начат допрос жены Николаева — Мильды Драуле. То есть следствие изначально умышленно выводилось на тропу версии убийцы-одиночки, который действовал из чувства мести как из-за неустроенности в жизни, так и по соображениям ревности. В Ленинграде хорошо было известно, что Киров неравнодушен к женскому полу.

Далее идут общеизвестные странности. Например, то, что Киров оказался в коридоре один, а где был его охранник — не известно. Когда же прибывший в Питер Сталин потребовал привести к нему охранника Кирова — Борисова, то вместо охранника ему привезли его труп. И вот что любопытно. Во-первых, от момента озвучивания Сталиным требования немедленно привезти к нему на допрос Борисова до момента смерти последнего прошло всего 30 минут. Во-вторых, шофер Кузин, который вместе с двумя оперативниками — Малием и Виноградовым — вез на допрос к Сталину охранника Кирова Борисова, и тогда, и спустя двадцать с лишним лет, то есть уже при Хрущеве, показал одно и то же. Что оба сотрудника — Малий и Виноградов — помешали ему нормально ехать, устроили дорожно-транспортное происшествие, выхватив у него руль, вследствие чего машина врезалась в стену дома, после чего в кузове он обнаружил уже труп Борисова, а сами опера драпанули наутек. Их, конечно же, быстренько изловили и расстреляли. Самого Кузина тоже замели. Однако, отсидев в тюрьме, он тем не менее в самый разгар антисталинской истерии Хрущева ни на йоту не отказался от своих показаний 1934 года и вновь, едва ли не слово в слово повторил то, что говорил еще Сталину. И, несмотря на это, ублюдки во главе с лысым подонком-троцкистом и сумасшедшей старухой умудрились обвинить Сталина еще и в смерти Борисова!?

Что касается голосования на съезде, то это бред разоблачили сами же идиоты из ЦК КПСС. Был такой журнал при Горбачеве — «Известия ЦК КПСС». Так вот, в № 7 за 1989 год там опубликовали данные о голосовании на XVII съезде ВКП(б). Из опубликованных этим журналом данных видно, что против Сталина было подано всего 3 голоса, против Кирова — 4, а наибольшее количество голосов «против» — 181 — получил нарком земледелия Яковлев (Эпштейн), что, собственно говоря, и понятно. Непродуманная политика наркомата земледелия на селе не могла вызывать восторг у делегатов. И вот еще что. Упомянутый выше журнал «Известия ЦК КПСС» выходил под особым личным надзором Горбачева, Яковлева и Медведева. Уж эта отнюдь не святая троица ни при каких обстоятельствах не пропустила бы в печать материал, который хотя и косвенно, но говорил бы в пользу Сталина.

Тем не менее, несмотря на то, что уже многократно, с приведением массы уникальнейших деталей и экспертиз было доказано, что Сталин никакого отношения к убийству Кирова не имел и иметь не мог, так как они были близкими друзьям и верными друг другу политическими соратниками, — об этом свидетельствуют даже ярые антисталинисты, отсидевшие немалые сроки, — миф все равно по-прежнему используется в антисталинской пропаганде.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.