Парность

Парность

Несмотря на то что эти две пары жили в двух разных странах, они были исключительно похожи друг на друга. Каждые супруги были женаты по десять лет, у них было по двое детей, возраста супруги были приблизительно одинакового – где-то тридцать три – тридцать пять, мужья были стройны и привлекательны, жёны были красивы и умны. Эти две пары познакомились во время отдыха на Таити, оказавшись за соседними столиками в ресторане. Разговор завязался сам собой, и они договорились играть утром в теннис. На курорт все приехали без детей, оставив их у бабушек и дедушек.

Подобие между этими парами было настолько близким, что возникала мысль не столько о редкости такого подобия, сколько о том, что, наоборот, аналогичных пар так много повсюду, что встреча их была предопределена.

Подобие распространялось и на то, что они женились по любви, сразу после окончания колледжа, где и познакомились, что до женитьбы все имели некое количество любовных приключений, которые не оставили на них ни незаживающих ран, ни даже заметных шрамов. Супруги относились друг к другу бережно и с уважением, обожали своих детей, никогда не изменяли друг другу.

И вот об этом следует поговорить более подробно. Не изменять-то они не изменяли, но это стоило им определённых усилий. Они тщательно избегали оставаться наедине – и даже на людях – с кем-либо, кто вызывал в них влечение. После десяти лет супружеской жизни они не только почувствовали, но и смогли каждый себе признаться, что их сексуальная жизнь потеряла всякий интерес. Друг другу мужья и жёны в этом признаться не смели, ибо понимали, что такого рода признание сделает их отношения безысходными, безиллюзорными, а такие отношения не длятся.

Обнажённые тела мужа и жены, по-прежнему красивые и некогда столь желанные одно для другого, стали абсолютно безразличны обоим супругам. Глядя друг на друга, они могли в уме отметить красоту и формальную сексуальную привлекательность, но трепета, что они испытывали даже к бесплотному экрану, на котором, бывало, вместе смотрели порнографические фильмы, – друг к другу такого трепета уже не возникало. Они понимали, что ничего в этом удивительного нет, что это неизбежный результат сожительства, что все через это проходят и что тем не менее жить вместе приятно, удобно, надёжно, что дети являются несомненным оправданием для такой жизни. Конечно же, в половой жизни супругов остался совместный оргазм, который сверкал раза два в неделю. Острота его была непритупляема, но окрестности его, которые необозримы в состоянии свежей влюблённости, теперь являли собой пустырь, а ведь раньше даже далёкие подступы к нему были застроены диковинными замками, выросшими на полях чудес, что занимали чуть ли не всё крохотное пространство между близлежащими оргазмами.

Зная об этой специфике брачных отношений, общество предлагает рецепты, по сути своей напоминающие эликсиры молодости. Безнадёжно стареющие хватаются за эти снадобья, вскоре разочаровываясь в одном, но снова очаровываясь другим. Так и наши пары следовали советам знахарей, пытаясь возродить страсть медового месяца: они устраивали романтические обеды вдвоём, поездки в экзотические места, делали друг другу трогательные подарки, свято и торжественно отмечали годовщины помолвки и свадьбы, но в результате всего этого испытывали лишь прилив нежности и благодарности друг к другу, но вовсе не страсть. В такой ситуации становилось важным, что супруг изо всех сил пытается страсть возродить, и эти, пусть обречённые на неудачу, попытки значили очень много в их глазах. Так для живых становятся важными знаки почести, отдаваемые месту захоронения любимого и почитаемого покойника.

Вот и эта поездка на Таити была для них очередным приёмом эликсира, но на этот раз он производил особое действие. Для них это была первая поездка на легендарный остров. Они знали из биографии Гогена о свободе нравов таитян, о прекрасном климате, о рае, из которого не изгоняли за отведывание запретного плода.

Так оказалось, что две пары, о которых ведётся рассказ, поселились в соседних хижинах, построенных наподобие хижин таитян, но с цементным полом, душем и прочими минимальными удобствами, необходимыми для людей из цивилизованного общества.

Когда наши пары вышли в первый раз на пляж, то увидели, что большинство женщин загорает с обнажённой грудью. Героини нашего повествования никогда раньше не обнажали своей груди в общественном месте, и поэтому перед ними возникла дилемма, быть ли белой вороной и ходить в лифчике или следовать большинству и пренебречь стыдом? Мужья отреагировали одинаково, сказав жёнам: «Делай как хочешь». Жёнам, конечно, пришлось решать, какова будет истинная реакция мужей, если они снимут лифчики, затем нужно было разрешить вопрос приличия с собственной совестью, что было наиболее простым. Между тем они заметили с трудом скрываемые жадные взгляды своих мужей, обращённые на груди чужих женщин. И, пожалуй, это послужило главным основанием для принятия решения – снять лифчик. Они знали, что груди их покрасивее, чем у многих женщин на пляже, и они думали, что мужья сравнят и обратятся взглядом на груди своих жён. Но сравнение здесь шло не по красоте, а по новизне. Это было подобно тому, как жёны, заметив у мужей интерес или даже лишь подозревая возможность возникновения интереса к какой-то женщине, стараются невзначай или напрямую (смотря по обстоятельствам) дискредитировать её в глазах мужа: прежде всего атаковалась её внешность с намёком, что у жены она много лучше, например, жена говорила мужу: «Ты посмотри, какие у неё ужасные ноги» или: «Как можно так безвкусно одеваться!». Если же придраться к поистине красивой внешности и вкусу становилось сложновато, жена атаковала её умственные способности: «До чего же она безмозглая!» или: «Какая злая морда!».

Мужья поступали так же по отношению к мужчинам, способным, по их мнению, привлечь внимание жён: «У этого культуриста вся сила, включая умственную, ушла в мышцы!» или: «Какая сладенькая красота у этого, с позволенья сказать, мужчины!» Эти реакции были настолько стереотипны, что воспроизводились у каждой из пар чуть ли не дословно.

Но как жена во время комментариев мужа, так и муж во время таких комментариев жены дружно про себя ухмылялись. Они понимали причину такой реакции супруга, но сами не могли удержаться от подобных замечаний, когда вдруг чувствовали угрозу по отношению к себе.

Сексуально супруги были весьма раскрепощены и радостно занимались любовью всякого рода. И вовсе не потому, что им довелось слышать аргументы невежественных сексологов или образцово-показательных пар, которые заявляли, что если жена будет делать мужу и позволять ему делать с ней всё, что он может получить у проститутки, то тогда мужу будут не нужны другие женщины. Увы, они давно почувствовали, что эта идеальная схема была обречена на смерть именно своей логичностью. Мужья и жёны алкали любой, пусть даже не изощрённой, но новизны.

Итак, наши парочки познакомились вечером в ресторане, проведя время в оживлённой беседе. Каждая пара, укладываясь спать, благосклонно обсуждала другую. На следующий день, поиграв в теннис и затем после ленча оказавшись на пляже, каждый муж сумел разглядеть тело чужой жены, причём к тому времени жёны непринуждённо казали всем свои обнажённые груди. Каждая жена не оставила без внимания тело чужого мужа, и взгляд каждой из них особо отметил бугры на трусиках и плотность ягодиц, стройность и волосатость ног. Стоит ли говорить, что в ту ночь, занимаясь любовью, пары в своих фантазиях поменялись супругами. И раньше, конечно, фантазии такого сорта не миновали их и в какой-то степени обостряли супружеские ощущения. Но никогда объекты фантазии не были столь близки и ощутимы. Полная симметричность фантазий и их одновременность, да ещё и совместность делали это совпадение взрывоопасным. Наши пары, как и следовало ожидать, стали неразлучной четверкой. Они, как юные влюблённые, уже ждали новой встречи с момента расставания. Мужья и жёны не признавались в этом друг другу, хотя каждый подтрунивал над перекрёстной влюблённостью своего партнёра. Этим ощущениям влюблённости конечно же сопутствовала и ревность. Каждый из супругов пытался определить степень опасности ситуации для своего брака, ибо главное для них было сохранить брак. Каждый для себя решил, что влечение, которое он испытывает к чужому супругу, несерьёзное, то есть не опасное, то есть чисто сексуальное.

Среди ночи оба мужа просыпались, каждый думая о жене другого и возбуждаясь, совокуплялись со спящими женами, которые в полусне представляли, что ими овладевает чужой муж, и то, что это происходило в полусне, было для жён моральным оправданием, которое относило эту фантазию за счёт сновидения. Так с помощью верности все они боролись с желанием неверности.

В один из дней они сидели на пляже и играли в карты. Жёны были без верха, в одних крохотных трусиках. Каждый муж, держа в руке карты, поверх них поглядывал между ног чужой жены. У женщин были полуразведены колени, и у каждой из трусиков вылезало по нескольку волосков. У мужей из-за этого члены поудлинялись, ещё не до состояния полной готовности, но достаточно явно. Это не прошло мимо внимания жён, которые утешали себя тем, что, быть может, каждая из них является причиной возбуждения своего мужа, а если и нет, то результат этого возбуждения достанется всё-таки ей.

Парочки со старательным увлечением играли в карты, но мысли и чувства их были, конечно, далеко от игры. Мужей одолевали, как всегда, идентичные мысли, которые сводились к следующему удручающе-ошеломляющему откровению: «Вот у моей жены вылезают волоски из трусиков, и меня это абсолютно не волнует, а вот у чужой жены вылезают волосики, и мне не оторвать глаз и хочется содрать эти проклятые трусики и хотя бы посмотреть на эту неизвестную пизду, не говоря уже о всём прочем».

И жёны в конце концов стали мыслить в лад, отчётливо видя очертания членов и даже края их головок. «Как же так, я хочу этого чужого мне мужчину, к которому я совершенно безразлична? Хочу больше, чем моего мужа, отца моих детей, за которого я бы отдала жизнь», – думали жёны, в отличие от своих мужей, для которых эта мысль не имела довлеющего значения.

– Как же можно не возжелать жену ближнего своего? Если бы Христос был мужчиной, у него не повернулся бы язык сказать такое, – не это ли лучшее доказательство его божественного происхождения?

Эта фраза, вырвавшаяся у первого мужа, заставила всех замолчать, а жёны виновато сомкнули колени. Второй муж очнулся через секунду и продолжил мысль:

– Христос бы мог хотя бы сказать: «Возжелав жену ближнего своего, не следуй своему желанию…» Но он-то знал, что это уже станет невозможным, – и это ещё раз доказывает его божественную прозорливость.

Жёны тревожно и трепетно переглянулись.

– У нас что, библейская школа открылась? – попыталась обратить всё в шутку первая жена.

– Два миссионера приехали на дикий остров Таити, – пришла ей на помощь вторая, и все расхохотались. Жёны чуть ослабили сжатость колен.

Так они продолжали играть, потом побежали купаться и делали вид, что ничего не произошло. Но семя было посеяно в каждой паре. Ночью, когда они легли в постель, оно дало ростки. Разговор одной пары почти воспроизводил разговор другой. Начали жёны:

– Мне показалось, что ты вовсе не шутил, когда разглагольствовал о Христе.

– В каждой шутке есть доля правды.

– Ну и какова доля правды в этой?

– Её определяю не я один, а мы вместе.

Пауза.

Снова жена:

– Ты хотел бы с ней переспать?

– Да. А ты с ним?

Пауза.

– Ты понимаешь, что это угрожает нашим отношениям? – это жена.

– Не думаю, что угроза велика. Но ты не ответила на мой вопрос.

– Я подвержена соблазнам, как и ты. Но я боюсь, если это случится, мы больше не сможем быть вместе.

– А если не случится – сможем? Мы с ними разъедемся через неделю в разные страны и вряд ли ещё увидимся.

– Но не захочешь ли ты, перейдя эту черту, продолжать такой образ жизни? Ведь есть и другие пары, даже в нашей стране.

– Твоя ирония неуместна. Или она предназначена скрыть твой положительный ответ на тот же вопрос?

– Я не знаю, не знаю, я так боюсь всего этого… – сказала жена, прижимаясь к мужу.

– Да, есть над чем подумать, – согласился муж.

Но всё уже было решено. Она хотела чужого мужа, он – чужую жену, и они скрепили это желание мечтательным соитием.

Пары встретились за завтраком, и разговор был нарочито весёлым. Потом они пошли на прогулку вдоль океана. Мужья шли впереди, а жёны сзади. Мужья обговаривали детали обмена жёнами, а жёны обговаривали условия, которые устанавливали незыблемость существующих браков и отсутствие посягательств на мужей. Обе удостоверились, что принимали противозачаточные таблетки. Женщины решили проводить в обмене только несколько часов в течение дня, чтобы ночь оставлять для собственных мужей. Мужчины же договорились, что они одновременно проведут время с женой другого в чужой хижине. Затем все вчетвером решили, что они не хотят общей встречи, чтобы не смущать друг друга и чтобы потом не мучиться возможной ревностью от зрительных воспоминаний. Они решили осуществить это после ленча до обеда в шесть, чтобы снова всем встретиться в ресторане, придя туда впервые с чужим партнёром. На ленч они заказали вина, которое расслабило их. Сомнения и тревога забивались единогласием желаний, ибо перекрёстное влечение было сильным у каждого, и никто не шёл на жертву, ибо уступали не желанию супруга, а своему собственному.

После ленча две пары ушли в разных направлениях не оглядываясь, а полностью отдаваясь новым ощущениям. Страсть, которую они испытали, ошеломила всех четверых. Это было возвращение юности, но оснащённой опытом и знаниями, как из этой страсти выжать максимум наслаждений. Знания и опыт прежде всего избавили их от иллюзии, что, мол, вот она настоящая любовь и надо скорей развестись, чтобы опутаться браком с партнёром, дающим такие наслаждения. Нет, все они прекрасно понимали, что от этой страсти ничего не останется, начни они жить с новым партнёром, более того, они совершенно чужие люди с чуждой предысторией, что быстро оттолкнёт их друг от друга и затопчет огонь, священный, но, увы, не вечный.

Когда они встретились за обедом, их смущение на сияющих от испытанного наслаждения лицах вызвало общий смех, который снял первую напряжённость. Мужья сели со своими жёнами, и супруги оказывали друг другу особое внимание, подчёркивая нисколько не ослабившуюся, а лишь даже упрочившуюся семейную связь. После обеда они поспешили расстаться – каждой супружеской паре не терпелось остаться наедине, чтобы подтвердить свою любовь, познавшую чужую страсть.

Им было невозможно удержаться от вопроса: «Ну, как?» Но у них нашлось достаточно чуткости, чтобы не восхититься в открытую испытанным наслаждением, а также достаточно искренности, чтобы подтвердить, что решение было правильным. Они не спрашивали о деталях совокуплений и способах, которыми достигались наслаждения. Все были достаточно уверены в себе и знали, что причина их супружеского охлаждения вовсе не в незнании каких-то технических деталей, которые другой партнёр постиг, а причина лишь в неизбежном умирании новизны ощущений, извлекаемых из одного и того же тела. И те движения, которые, например, своей жене удавались даже лучше, чем жене чужой, тем не менее вызывали несоизмеримо меньше наслаждения, чем подобные движения чужого тела, пусть менее для тебя приспособленные и пригнанные.

Несмотря на обильные наслаждения дня, мужья испытали свежий прилив желания по отношению к своим жёнам, а жёны воспылали обновлённым вожделением к своим мужьям.

Оставшуюся неделю до отъезда они проводили в перекрёстном огне и к последнему дню уже чуть пресытились таким интенсивным распорядком. Скорая разлука виделась избавлением от новых ролей, которые привносили в их жизнь много тревожности, неминуемой при острых наслаждениях. Им уже хотелось домой, в привычную жизнь, к детям, по которым они скучали, к работе, которая была увлекательной, к родителям и друзьям. Никто не испытывал угрызений совести, а лишь с трепетом думал о том, какой окажется их дальнейшая супружеская жизнь, вкусившая запретного плода на Таити, с которого их изгоняло чувство долга, обязательств и привязанностей по отношению к грешному миру.

Сначала супруги договорились не обмениваться адресами, чтобы порвать связь для вящей безопасности и исчезнуть друг для друга навсегда. Затем, по размышлении, они пришли к правдоподобному выводу, что их будет подмывать повторить этот опыт с какой-нибудь парой в их стране, и тогда всё может оказаться действительно опасным для брака. Посему было принято решение не только обменяться адресами, но договориться встретиться для совместного проведения отпуска в следующем году. Встреча на нейтральной территории иностранного курорта с уже известной и желанной парой будет им светить наградой за воздержание от новизны в течение года. Так что за день перед отъездом они с уже родившимся трепетным предвкушением обменялись адресами и договорились о месяце встречи в следующем году.

Когда наступило время встречи, то встреч произошло две, причём на двух разных курортах: на один приехали два мужа со своими любовницами, а на другой – со своими любовниками – две жены.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.