Глава 12 Климат здорового скептицизма

Глава 12

Климат здорового скептицизма

День 23 июня 1988 г. выдался на Капитолийском холме необычно жарким. Накануне температура в районе аэропорта Вашингтона превысила 37 °С. Впервые за многие десятилетия такая высокая температура была зафиксирована уже в самом начале лета{793}. Климатолог из НАСА Джеймс Хансен вытер лоб – к несчастью, система кондиционирования воздуха в зале слушаний сенатского комитета по вопросам энергетики работала из рук вон плохо[156] – и сообщил американцам о том, что им нужно готовиться к повторению подобных климатических явлений и в будущем.

Теория парникового эффекта уже была признана, и из нее вытекало, что именно из-за него наша планета нагревается{794}. Однако впервые, по словам Хансена, это стало столь явственно проявляться в температурных рекордах – с 1950?х гг. глобальное увеличение температуры составило примерно 0,4 °C, что уже нельзя было отнести к естественным ее колебаниям. «Вероятность потепления подобного масштаба составляет около 1 %, – сообщил Хансен Конгрессу. – Поэтому мы можем с вероятностью в 99 % констатировать, что тенденция к потеплению в течение этого периода времени вполне реальна»{795}.

Хансен предсказал более частое появление тепловых воздушных волн в Вашингтоне и в других городах типа Омахи – это изменение было «достаточно сильным и могло быть замечено обычными людьми». Он предложил скорректировать и уточнить модели для будущего прогнозирования, однако, по его мнению, и температурный тренд, и причины происходящего были вполне ясны. «Пришло время прекратить болтовню, – заявил Хансен. – Существуют достаточно серьезные свидетельства реального присутствия парникового эффекта»{796}.

Поскольку после показаний Хансена минуло уже почти четверть века, пришло время изучить вопрос глобального потепления и задать те же вопросы, которые мы задавали при анализе других областей, описанных в этой книге. Настолько точными или ошибочными были предсказания до сих пор? В чем ученые соглашаются и о чем спорят? Насколько велика доля неопределенности в прогнозах и как нам нужно на это реагировать? Можно ли, в принципе, смоделировать столь сложное образование, как климатическая система? Не возникают ли у ученых, изучающих климат, те же проблемы, что и у неудачливых прогнозистов в других областях, связанные, допустим, с излишней самоуверенностью? Насколько сильно мешает политика и извращенные стимулы поиску научной истины? И может ли байесовское мышление помочь в урегулировании споров?

Для начала нам следует изучить свидетельства и сформулировать то, что можно было бы назвать здоровым скептицизмом по отношению к климатическим предсказаниям. Как вы увидите чуть ниже, подобный скептицизм ничем не напоминает тот, с которым сталкиваемся, когда читаем блоги или слушаем споры политиков на тему глобального потепления.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.