3. Коротко о проблематике духовности России

3. Коротко о проблематике духовности России

Это «нечто иное» сейчас легитимная социология и политология именуют «национальной идеей», хотя это наименование во многом не соответствует сути того, чем объективно является это «нечто иное», поскольку ни одна нация не может подменить собой всё человечество, а людей в каждую историческую эпоху объединяют в общество содержательно определённые образные представления и понятия о том, кто есть Человека, а «что» не состоялось в качестве человека. И это обстоятельство для понимания перспектив России заставляет обратиться к истории человечества и истории многонациональной русской региональной цивилизации.

Древние цивилизации эпохи становления нынешней глобальной цивилизации, начавшегося после глобальной катастрофы, которая в мифах, легендах, Библии и Коране запоминалась как «Всемирный потоп», характеризовались тем, что в них хранители вероучения целенаправленно интегрировали в религию науки и разнородные ремёсла (прикладные навыки разного рода).

Библейская культура неоднородна по своему составу (более или менее однородный иудаизм + множество не приемлющих друг друга ветвей христианства).

В этой культуре — в соответствии с принципами её целенаправленного искусственного построения — накопителем и хранителем научных знаний и проистекающих из них разнородных навыков стал иудаизм.

Все ветви христианства изначально были ориентированы на «спасение души» и «чаяние жизни будущаго века» (Никейский Символ веры) [15], вследствие чего научное знание и проистекающие из него навыки (технико-технологического характера, прежде всего) представлялись в них в мягком варианте — как не обязательные для христианской жизни, а в жёстком — как откровенно сатанинские.

Два наиболее массовых течения исторически реального христианства — римско-католическая церковь и православие — развивались каждое по-своему, в том числе и в отношении к науке.

Рим, убедившись, что достижения науки не согласуются с Библией при её буквальном прочтении, отдал предпочтение Библии и начал активно бороться с тем, что он определил в качестве сатанизма науки, как в среде католиков, так и в среде иудеев. В этой борьбе Римская церковь потерпела поражение, что выразилось внешне — в появлении протестантизма (первоначальное название — кальвинизм, в котором выразилась этика иудаизма), а внутренне — в прекращении репрессий со стороны инквизиции и её упразднении как публично действующей церковной структуры.

Православие сохранило мягкий вариант отношения к науке и прикладным знаниям: наука — дело не обязательное, главное жить в лоне церкви по её учению, — в чём многие православно воцерковленные, если и не убеждены (т.е. именно так и понимают смысл жизни), то являются это делами своей жизни бессознательно-автоматически, уступая области общественной и государственной деятельности, основанные на науке, иудеям и иноземцам.

Пренебрежение к науке и развитию культуры на её основе в истории России в эпохи, когда вероучение РПЦ было господствующей идеологией, выражалось в постоянном научно-техническом отставании России от Запада.

В принципе это вело в перспективе к колонизации России Западом, поскольку имеющимися у неё средствами техносферы Россия была не в состоянии защититься от Запада потому, что сама их не развивала, а зарубежные разработки перенимала с опозданием; а «духовный меч» или «духовный щит» (кому что больше нравится) РПЦ на протяжении многих веков выковать не могла [16], по причинам неадекватности Жизни и Промыслу Божиему её вероучения [17] и подмены религии как сокровенного диалога каждого человека с Богом по жизни дисциплиной обрядности и послушания «духовным наставникам» в церковной практике.

Такого рода угрозу колонизации Западом и утраты своей самоидентичности и самобытности Россия более или менее успешно преодолевала дважды.

Первый раз — под руководством Петра Великого, когда тот императорской властью «зажал» РПЦ и принудительно насадил в России Западную науку [18].

Второй раз — под руководством И.В.Сталина, когда тот ещё раз своею диктаторской властью «зажал» РПЦ и ввёл в систему образования на основе обучения всё той же Западной науке всё население страны [19].

Оба раза спасение России от порабощения Западом достигалось за счёт подавления РПЦ (чтобы её иерархия, не владеющая прикладными знаниями не мешала, если делать ничего не умеет) и на основе распространения в России Западной науки и технико-технологических достижений.

Кризис 1985 — 2005 гг. — третья исторически сложившаяся ситуация, в которой опасность порабощения и утраты самобытности и самоидентичности Русской многонациональной цивилизацией реальна так же, как и во времена начала царствования Петра Великого, и при занятии будущим Иосифом Грозным поста генерального секретаря РКП (б).

Но обусловлена опасность порабощения и утраты самобытности и самоидентичности России на сей раз не столько научно-технической отсталостью России, сколько самой Западной наукой: её принятие сегодня (особенно в области философии, которая и определяет направленность развития прежде всего естественных наук [20]) и есть — утрата самобытности и самоидентичности.

Причина неприемлемости Западной науки состоит в том, что:

· во-первых, Западная наука исторически развивалась в католически-протестантской культуре не только вне религии, но и непрестанно противопоставляя себя религии;

· во вторых, при этом она развивалась не самостоятельно и свободно, а под «колпаком» заправил библейского проекта порабощения всех, которые решали по своему усмотрению: какие её достижения признать легитимными и научно состоятельными, а на что навесить ярлык лженауки и шарлатанства.

По сути это являлось и является — управлением направленностью и характером научно-технического прогресса глобальной цивилизации, поскольку все прочие региональные цивилизации вследствие разнородных глубинно психологических ограничений на развитие науки их вероучениями (прежде всего нравственно-этического характера) в научно-техническом прогрессе отставали от Запада, изначально подвластного заправилам библейского проекта порабощения всех. Иными словами:

Запад “опередил” в научно-техническом прогрессе другие региональные цивилизации Земли не на основе своей праведности, а за счёт искусственного снятия глубинно-психологических тормозов нравственно-этического характера. Говоря современным компьютерным слэнгом, в основе научно-технического “лидерства” Запада лежит «хакерство» в отношении психики людей. Разрешение на «хакерство» (т.е. снятие ограничений нравственно-этического характера) — в Талмуде и Кабале [21]. Отсюда и весь спектр бедствий, обусловленных качественно не тем (что дoлжно) научно техническим прогрессом: от Хиросимы и Чернобыля до глобального биосферно-экологический кризиса.

Для выхода из этой ситуации действительно нужна Идея — большая Идея, которую журналистика и политология называют сегодня «национальной идеей».

В наше время в России, по прошествии 20 лет с начала перестройки-реформ, можно наблюдать:

· Выразить «национальную идею» — объединяющую идею о сути человека и предназначении человечества — легитимные социология и политология не могут потому, что:

O они пытаются опереться на Западную науку, а она уже выразила свои представления об этом в концепции гражданского общества и прав человека по западному образцу, в которых выражается коктейль иудаистско-протестантской нравственности и этики (всё дозволено, только надо сделать так, чтобы не поймали за руку или подать благообразно), и иного ответа на вопрос о сути человека в Западной науке не только нет, но и быть не может (а о предназначении человечества речь даже не заходит вследствие изначального атеизма Западной науки);

O этому нравственно-этическому «коктейлю» и производным из него социологическим (включая и экономические) воззрениям не нашлось места в психике множества россиян.

· Породить науку качественно отличную от Западной, которая не была бы атеистична, они не могут в силу собственного разноликого атеизма её представителей — как естественников и «технарей», так и гуманитариев.

Может быть выдвинуто возражение в том смысле, что какая может быть особая наука, качественно отличающаяся от Западной науки — ведь научное знание объективно?

Однако такого рода возражения являются выражением определённого рода слепоты и непонимания. В современной культуре действительно объективно-однозначных наук всего две: математика (2 ? 2 = 4, объективно однозначно) и география («Волга впадает в Каспийское море», объективно и однозначно).

Все остальные, включая физику и химию, как основы естествознания, — это своды субъективных интерпретаций наблюдений за течением природных процессов и целенаправленно поставленных экспериментов. В них объективны только сами процессы, над которыми осуществляется наблюдение в природных условиях и искусственно поставленных экспериментах. Сами же интерпретации — всегда не однозначны и субъективны, поскольку полностью обусловлены мировоззрением, миропониманием (а также и их основой — нравственностью) конкретного индивида, работающего в той или иной области науки. И в зависимости от того, какие это интерпретации — таковы и:

· направленность развития техносферы и связанных с нею областей деятельности;

· последствия этого развития для людей.

Например, если второе начало термодинамики возводится в ранг общевселенского универсального принципа, то мы имеем ту техносферу, что есть ныне, а вместе с нею и глобальный экологический кризис как результат построения всей технической энергетики на основе цикла Карно.

Если то же самое второе начало термодинамики формулируется несколько иначе (в частности так, что формулировка «вечный двигатель второго рода невозможен» — признаётся ошибочной), и второе начало термодинамики признаётся только как приближение, уместное для описания процессов в определённых условиях, ограниченное масштабными эффектами и вводимым в нём в рассмотрение ограниченным набором физических процессов, то техносфера могла бы быть иной; однако безопасность человечества в условиях этой иной техносферы требует и иных нравственности и этики, а не тех, что преобладают в обществе ныне.

Также и экономические теории — выражение нравственно и мировоззренчески обусловленного отношения к жизни людей и общества в целом.

Пока же повсеместно господствует Западная наука, выражающая атеизм.

В этих условиях на роль «национальной идеи» России РПЦ стала продвигать (а «суперсубъект»-государство не стал этому противиться) традиционное вероучение РПЦ, которое должно по представлениям многих стать государственно-главенствующим в системе традиционных для России вероучений (православие, ислам, буддизм, кое-где шаманизм и иудаизм, терпимый кое-как сквозь скрежет зубовный имперски ориентированной частью иерархии, + лютеранство и католицизм для представителей пришлых в историческом прошлом с Запада диаспор), что имело место накануне государственной катастрофы Российской империи в 1917 г.

По сути это попытка вернуться в прошлое.

Но состояние Российского общества качественно отличается от состояния Российского общества до 1917 г.

Тогда:

· “Элитарные” сословия (дворянство и буржуазия) под воздействием образования, получаемого на основе Западной науки, всё более и более уходили от традиционного православия.

· Простонародье было в своём большинстве неграмотно и мировоззренчески свободно от воздействия на него Западной науки.

В наши дни:

· Сложившаяся в советскую эпоху на основе Западной науки система образования, книгоиздательство и СМИ так или иначе формируют мировоззрение и миропонимание подавляющего большинства населения страны, которое в своём большинстве грамотно — в смысле умения читать и писать.

· Однако при этом сама православная традиция вероисповедания не изменилась в том смысле, что, как в эпоху перед смутным временем и церковным расколом перед воцарением Петра Великого, так в и сейчас, отношение к науке как к основе деятельности в этом мире — пренебрежительное.

В таких условиях:

· Введение в общеобразовательный курс школы учебного предмета типа “Основы православной культуры” при сохранении образования на основе Западной науки ведёт к тому, что апостол Иаков охарактеризовал словами: «Человек с двоящимися мыслями не твёрд во всех путях своих» (Послание апостола Иакова, 1:8).

· РПЦ не может предложить альтернативу естественнонаучному и социологическому образованию на основе Западной науки по двум причинам:

O в традиции РПЦ по-прежнему нет места Богом вдохновенной науке [22];

O уклоняясь от Духа Святого — наставника на всякую истину [23] (в том числе и научную истину прикладного характера — для жизни в этом Мире), она по-прежнему не способна выковать ни духовный щит, ни духовный меч, овладение которыми избавило бы православно-воцерковленных от необходимости прибегать к Западной атеистической науке для решения разнородных проблем в своей жизни на Земле.

· При сохранении мировоззренческого расклада «Западная наука + пренебрежение РПЦ к науке» Россия оказывается на положении недееспособной пленницы — объекта политического и иного рода воздействия — у заправил «мировой закулисы», в своей политике поддерживающих организацию жизни общества по первому варианту мировоззренческого расклада во второй его модификации: закулисная мафиозная диктатура на основе культа откровенного невежества или невежества под видом освоения заведомо во многом неадекватных знаний и проистекающих из них навыков.

В том, что сказано выше в этом разделе, в принципе нет ничего нового. Ещё во времена, когда РПЦ была государственной церковью в Российской империи, эта объективно существующая проблема ощущалась, и её суть даже нашла выражение в писаниях почитаемого РПЦ епископа (святителя) Игнатия (Брянчанинова), хотя виделась она ему через «розовые очки» идеала традиционного православного вероучения:

«Россия со времён Петра I часто и много принесла пожертвований в ущерб веры, в ущерб Истины и Духа, для пустых и ложных соображений политических, которыми прикрывало развращённое сердце ненависть и презрение к правилам Церкви и к закону Божию. Все эти соображения, поколебав страшно Православную веру, оказались решительно вредными для государства и администрации. С сознанием ошибки, с самоотвержением должно отказаться от всех уклонений человекоугодливых, преступных в отношении к Богу. (…)

Cоставить устав для духовных учебных заведений, применительно к уставу монастырей, чтоб жизнь воспитанников была практически и строго христианская, чтоб они приобретали твёрдые навыки в благочестии [24], чтоб они хорошо ознакомились с богослужением, получили вкус к церковным молитвословиям и стояниям. Составить для этих учебных заведений собственно свои учебники, как-то: курс Словесности и прочие, — изъяв из них всё языческое, всё, даже косвенно влекущее к вольнодумству, безнравственности, иронии, к шутке, к игривости, что всё так противно духу христианства и так заразительно действует на испорченную натуру человеческую. Особенное внимание обратить на философию, из которой должно преподавать с удивительною полнотою логику, впрочем уклоняясь от утончённостей, отвлечённостей и схоластицизма, вредно действующих на природную способность — на ум. Историю философии должно преподавать кратко, объясняя учащимся, что основания, на которых философы всех времён создавали свои системы, произвольны, по этой причине не имеют никакой прочности и противоречат одна другой, что человеческая философия должна быть признана ничем другим, как только игрою воображения и собранием мнений, чуждых истине. Того, кто эту игру воображения, эти произвольные мнения примет за учение истины, философия вводит, по необходимости, естественно в заблуждение и умоповреждение. А это совершается сряду. Что значат учения безбожников? Это гипотезы, принятые за аксиомы. Cказал святой Иоанн Лествичник: “Чуждеумна, прежде силы духовны, не проходи словеса: тмы бо суще глаголи, немощных помрачают”. Это правило необходимо сохранить по отношению к юношеству. К истинной философии приводит одно христианство: только при посредстве его можно быть непогрешительным психологом и метафизиком. Зрелыми мужами, изучившими и положительные науки, и философию, и писания Отцов Церкви, познавшими опытно значение христианства, может и должно быть составлено подробное изложение философии очень полезное и научное в известном отношении; оно должно быть рассмотрено и одобрено высшим духовенством и должно служить предметом внимания мужей, а не молодых людей, столько способных к одностороннему увлечению. В духовных высших училищах необходимо преподавание положительных наук. Весьма справедливо признавал Платон невозможным обучение философии без знания математики. Особливо нужно знание естественных наук, потому что в наше время нигилисты утверждают своё учение якобы на естественных науках. Нужно знать, что они утверждают здание нигилизма не на естественных науках, а на произвольных, нелепых гипотезах, т.е. предположениях или вымыслах, которых нет возможности доказать теми доказательствами, при которых единственно наука признаёт познание верным и без которых все блестящие гипотезы остаются при достоинстве игры воображения, при достоинстве бреда. Природа возвещает Бога по свидетельству Cв. Писания (Пс. 103. Рим. 1, 19 — 20), и науки, объясняющие законы природы, тем сильнее возвещают Бога. Все великие учёные, математики и естествоиспытатели, как-то: Ньютон, Лейбниц, Неккер — не только были деистами (т.е. признавали бытие Бога — наше пояснение при цитировании), но и признавали христианство. Безбожниками были почти все софисты, незнавшие положительных наук и предававшиеся необузданному умствованию и мечтательности» (“О необходимости Собора по нынешнему состоянию Российской Православной Церкви” — Записки епископа Игнатия Брянчанинова 1862 — 1866 гг., приводится по публикации в интернете на сайте:

www.pravbeseda.ru/library/index.php?page=book amp;id=464).

Однако ни Синод, ни государи-императоры, призыву епископа Игнатия не вняли, от проблемы отмахнулись по методу лаодикийцев [25], и закономерно — вследствие неадекватности Жизни вероучения (в котором нет места науке) и науки (в представлениях которой о Мироустройстве веками не находилось места Промыслу Божиему и смыслу жизни человека и человечества) произошла катастрофа государственности и церкви: царство мировоззренчески разделившееся в себе рухнуло.