К содружеству суверенных наций-государств

К содружеству суверенных наций-государств

Крушение Советского Союза в 1989–1991 годах, в период президентства Джорджа Буша-старшего, обусловил новую стратегическую ситуацию, в которой Соединенные Штаты стали выступать в качестве практически единственной мировой сверхдержавы, статус которой не может оспорить никакое другое государство. К сожалению, это обстоятельство было использовано для развязывания стратегически мотивированного и целенаправленного разграбления экономики, связанной с материальным производством, государств бывшего СССР и бывшего Варшавского договора, а также намеренного ослабления с помощью балканских войн «конкурентов» из числа бывших союзников из континентальной Европы и в первую очередь Германии.

Такое сочетание действий способствовало активизации двух разновидностей имперских устремлений, уже оформившихся в среде некоторых наиболее влиятельных политических групп в США. Одна из этих групп представляет либерально-империалистическую модель, открыто копирующую британскую традицию. Другая – эхо шагов имперских легионов Рима и войск нацистской СС. Фашиствующие безуспешно пытались утвердиться в 1992–1993 годах с подачи тогдашнего министра обороны Ричарда Чейни и его партнеров из числа так называемых «неоконсерваторов». В дальнейшем, после событий 11 сентября 2001 года, эту же политику проводили тот же Чейни – теперь уже вице-президент, министр обороны Дональд Расмфелд и их единомышленники. «Утопистская» пародия на воздушно-десантный вариант международных спецподразделений СС, да еще с ядерными боеголовками, навязываемая Чейни, Рамсфелдом и их кликой, в последние десятилетия получила название «революции в военных делах».

На практике различие между этими двумя империалистическими тенденциями в политике США состоит том, что одна из них более осторожно и медленно, «либеральными» методами, а другая, откровенно фашистская, более стремительно затаскивает мировое сообщество в ад нового всепланетного мрачного средневековья. Последних, возглавляемых Чейни и его старым приятелем Рамсфелдом, необходимо немедленно разоблачить и обезвредить.

Частичный успех фактических близнецов – Чейни и Рамсфелда – в навязывании администрации Джорджа Буша по существу карикатур нацистской политики, деморализовал многие умы в правящих кругах Европы и других странах, в интересах которых – сопротивление этой новой стратегической угрозе. Однако даже те правительства, которые начали открыто сопротивляться, в последнее время стали колебаться, в боязливой надежде свести к минимуму риск открытой конфронтации с Соединенными Штатами.

Зловещее развитие военной политики США сопровождается и усугубляется развивающимся стремительным коллапсом экономической системы плавающих обменных курсов 1971–2003 гг. Нежелание администрации Буша в настоящее время даже рассматривать остро необходимые валютно-финансовые реформы системы МВФ представляет, как я покажу далее, проблему не меньшей важности, чем нарастающая фашистская угроза.

* * *

Сегодня заинтересованные силы по всему миру могли бы сплотиться и предъявить гражданам и ведущим институтам США, равно как и других стран, образ лучшей, другой роли США в будущем, – роли, которая бы соответствовала истинным интересам суверенных наций-государств мира.

Импульс для этой необходимой перемены должен исходить из самих Соединенных Штатов. Других перспектив в мире пока не видно. Франция, Германия, Россия, Китай и другие страны в значительной степени заявили свою позицию. Однако мне кажется, угрожающая имперская мощь Соединенных Штатов является источником потенциально гибельной нерешительности правительств многих ведущих стран мира, когда они сталкиваются с американским диктатом. И, за исключением Папы Иоанна Павла II, открытое сопротивление этому произволу, вероятно, может исходить только изнутри Соединенных Штатов.

Я усматриваю основания для такого подхода в политической истории создания Соединенных Штатов и последующей внутриамериканской политической борьбы, – истории, полузабытой в самой Америке и малоизвестной европейцам, да и вообще в мире.

Принципы внешней политики, которые я отстаиваю, всегда основывались на известной американской традиции вигов, которую представляли президент Джон Квинси Адамс, экономист Генри К. Кэри и президент Авраам Линкольн. Эти политические принципы не лозунги, не алгебраические формулы, а именно принципы – принципы, которые, как и любой действительный принцип физической науки, основаны на определенной положительной истории человеческого опыта. В данном случае речь идет об истории США – которая, как подтвердил бы великий классический поэт и историк Фридрих Шиллер, принадлежит европейской цивилизации, ведущей отсчет от реформ Солона.

В создании федеративной конституционной республики Соединенных Штатов, сознательно воспроизводя традицию Солона, участвовали крупные политики, ученые и иные деятели по обе стороны Атлантики. Эти силы видели в рождении Американской республики, говоря словами Лафайета, храм свободы и маяк надежды для всего человечества.

К сожалению, как показали события 14 июля 1789 года в Париже, последовавший за ними якобинский террор, авантюры Наполеона Бонапарта и сговор Меттерниха с Кэстлри на Венском Конгрессе, тогдашняя Европа не достигла политической зрелости, которая закладывалась Вестфальским договором и давала толчок развитию независимых и стабильных наций-государств.

Однако даже в условиях изоляции и периодов регресса в США, с 1789 года до победы президента Линкольна над Конфедерацией – креатурой лорда Пальмерстона, – Конституция США неоднократно подтверждала свою замечательную прочность. Президент Франклин Рузвельт, восстановивший Соединенные Штаты из руин, в какие превратила страну политика его предшественников – Теодора Рузвельта, Вудро Вильсона, Кельвина Кулиджа и Герберта Гувера, показал жизненность Конституции, когда она находится в верных и компетентных руках.

Стратегической целью американской революции и ее ведущих сторонников в Европе было создание такой Американской Республики, которая бы послужила вдохновляющим примером – стала бы своего рода кристаллом-затравкой – для развития сообщества, основанного на принципе, с участием суверенных республиканских наций мира. Эту цель сформулировал один из самых выдающихся государственных деятелей США Джон Квинси Адамс, ее же провозгласил Авраам Линкольн в его знаменитой Геттисбургской речи. В этом же духе прозвучало предупреждение президента Франклина Рузвельта в адрес британского премьер-министра Черчилля: в отличие от своего преемника Гарри Трумэна, Рузвельт был сторонником деколонизации послевоенного мира. Именно в этом смысле следует понимать уникальную важность для человечества – как тогда, так и теперь – Преамбулы разработанной и принятой в 1787–1789 гг. Конституции США.

Эта же цель должна стать объединяющей декларацией намерений для большинства сегодняшних народов мира. Это намерение, правильно определяющее правовую основу и национально ориентированную внешнюю политику США, становится достаточно ясным из понимания принципиальной основы Преамбулы Конституции США.

* * *

Следует признать, что Соединенные Штаты многократно нарушали свой основополагающий принцип права. С 1763 года ведущие политические течения англоязычной Северной Америки делились на два противоположных лагеря. Одни были патриотами Америки и создали Республику, в то время как другие, начиная с руководителей эссекской «хунты», именовались «американскими тори» – так их называли и при Бенджамине Франклине, и при Франклине Рузвельте, и так я называю их сегодня. С самого начала «американские тори» и в деловом, и в мировоззренческом плане были связаны с британской Ост-Индской компанией. Они продолжили философскую традицию лорда Шелбурна, Аарона Бэрра и Джереми Бентама. Именно к ним уходят корнями и в них находят политическое и философское вдохновение обе нынешние империалистические группировки моей страны. Так что поразительные зигзаги в американской политике по сути отражают «приливы и отливы» той патриотической традиции, которую я, как ее ветеран, сегодня представляю.

Президентское правление Франклина Рузвельта было временем возрождения американского патриотического наследия. В дальнейшем в переплетении таких событий, как убийство Джона Фицджеральда Кеннеди, развязывание американской войны в Индокитае и президентская кампания Ричарда Никсона (1966-68), и вплоть до нынешнего кризиса, – практически во всех влиятельных политических кругах США берут верх наследники «американских тори».

Несмотря на различия в политике и в соотношении сил между двумя фракциями, течение Бенджамина Франклина, которое представлял президент Франклин Рузвельт и я представляю сегодня, – это то течение, которое дало жизнь Декларации независимости США 1776 года на принципах, разработанных Готфридом Лейбницем, и создало Преамбулу Конституции.

В Преамбуле заложены три принципа, основанные на естественном праве. А именно – принцип подлинного национального суверенитета, принцип всеобщего благосостояния и принцип ответственности перед будущими поколениями. Никакая другая интерпретация любых других положений Конституции, поправок, либо любого нового законодательства, которые могли бы противоречить единому пониманию этих трех принципов, не допускались.

В прошлых поколениях патриотов моей страны было принято открыто выражать или подразумевать применение тех же принципов в отношении сообщества, основанного на принципе, с участием истинно суверенных наций-государств. И сама американская история подталкивает к тому, чтобы военная политика Соединенных Штатов была отражением той же цели и защищала такое сообщество принципа, объединяющее нации мира.

Письмо госсекретаря Джона Квинси Адамса президенту Джеймсу Монро, послужившее основой доктрины Монро (1823) о защите суверенных наций на всем американском континенте от хищнической политики европейских держав, в меру тогдашних возможностей США, было самым ярким выражением этого принципа. И в том же духе, сразу же после появления соответствующей возможностей после разгрома Конфедерации – детища лорда Пальмерстона – было изгнание из Мексики войск Наполеона III, поддерживавших тирана и убийцу Максимилиана.

* * *

Сегодня задача состоит в том, чтобы ведущие страны мира предприняли незамедлительную инициативу по установлению эффективной формы мироустройства, основанного на принципах мирного сотрудничества всех стремящихся к этому наций – однажды и навсегда.

Представители патриотической традиции моей страны также всегда были убеждены в том, что роль европейской цивилизации от Солона до наших дней должна состоять в проповедовании и внедрении этих принципов в нашей стране и в мире. Такая политика отражала наши подлинные национальные интересы со времен нашей борьбы за независимость. Вышеназванные три принципа, во многом заимствованные основателями США от кругов, связанных с именем Готфрида Лейбница, имеют глубокие и давние историко-философские корни как в европейской цивилизации, распространенной на весь мир, так и в других цивилизациях.

Коротко я и представляю их так: общим философским основанием всех трех основополагающих принципов является понятие о природе человека как качественно отличной и качественно высшей относительно других живых существ. Великий русский ученый Владимир Вернадский имел в виду именно это, когда обозначил наиболее высокую организацию земного бытия как «ноосферу» – отличную от «биосферы» и превосходящую ее. Только человеческий индивид обладает прирожденной способностью к тому, что не доступно ни одному другому живому существу – к созданию и поддержанию «ноосферы» посредством научных открытий и применению универсальных физических принципов, не воспринимаемых органами чувств, но, тем не менее, универсально действенным. Распространение этого опыта открытия универсально действенных принципов, а также создаваемых этими силами преимуществ в современном обществе и эффективная передача этих знаний от прежних поколений к нынешним и будущим доказывает, что истинное практическое и непреходящее значение индивидуальной человеческой жизни заключено в этих качествах, присущих исключительно человеку. Интересы человечества по существу заключены в этом принципиальном отличии человека от скота.

По этим же причинам естественным стремлением цивилизации было создание таких форм общежития, при которых эффективно изживаются традиции охоты и порабощения друг друга и отношения одних людей к другим как к добыче или бессловесному скоту. Такое совершенствование предполагает создание модели общества, в которой каждый индивид поощряется к сознательному участию в создании и воспроизведении актов открытия универсальных принципов, которые являются средством прогресса человечества в его саморазвитии. К числу таких относится принцип всеобщего благосостояния, производный от понятия справедливости, названного в «Государстве» Платона и в Библии – в Первом послании к Коринфянам, ч.13 – словом «агапе», – а также именуемого общим благом. Отсюда же вытекает принцип посвящения себя потомству – истинный принцип истории как закономерного процесса.

Эти же принципы подразумевают и подлинный национальный суверенитет.

Частично эти цели государственного строительства достигались в формировании облика новой Европы на протяжении XV века. Тогда возникли первые национальные государства – Франция Людовика XI и Англия молодого сэра Томаса Мора в период Генриха VII. То были государства, приверженные принципу всеобщего благосостояния. Хотя древние и средневековые традиции имперского права, противоречащие этому принципу, и продолжали существовать, возникновение современной суверенной нации-государства в упорной борьбе с реакционными традиционными средневековыми учреждениями было великим благом для всего человечества. В Преамбуле Конституции США это целенаправленное служение благу запечатлено как действующий конституционный принцип.

Легитимность суверенитета нации-государства состоит в такой деятельности правительства, исключительной прерогативой и обязательной функцией которого является достижение всеобщего благосостояния и заботы о будущих поколениях, и с обязательством никогда не действовать в ущерб этим интересам.

Жизнеспособность этого суверенитета зависит от развития, распространения и сохранения знания. Это должно достигаться непрерывным процессом совершенствования существующей культуры народа, в том числе языковой культуры, имеющей ключевое значение, так как именно в ее рамках происходят процессы социального осмысления. Если же культура какого-нибудь народа не поощряет развитие человеческого индивида, то понятие «права человека» превращается в пустую фразу, а люди становятся рабами собственного невежества. Таким образом, свобода и развитие человека и подлинный суверенитет нации-государства являются неразделимыми принципами.

Наконец, принципы устройства Вселенной выражаются в цельном и расширяющемся багаже научного знания. Однако для действенного постижения этого знания народ должен использовать и развивать свою культуру, включая языковую культуру. Самой существенной чертой языковой культуры являются не просто буквальные значения слов и фраз, которые есть в любом толковом словаре, но скорее нюансы метафор и других иронических средств, которые, по словам Перси Биши Шелли, являются для людей средством передачи и постижения глубоких и волнующих идей о человеке и природе.

Таким образом, стремление к воплощению в отношениях между суверенными нациями-государствами истинного единства принципа есть отражение естественного и универсального принципа права.

* * *

Главным внутренним врагом современной европейской цивилизации, распространившейся сегодня на весь мир, был социальный эмпиризм Паоло Сарпи – в свое время тирана Венеции. Его концепция нео-оккамского эмпиризма нашла отражение в деятельности его лакея Галилео Галилея. Эмпиризм, получивший развитие стараниями Галилео, стал первоисточником мертвящих мизантропических идей Томаса Гоббса. От Гоббса через Джона Локка, Бернара Мандевилля, Джереми Бентама, Томаса Хаксли, Фридриха Ницше и Герберта Уэллса до нас дошла и получила широкое распространение принципиально ложная концепция человека как существа, инстинктивно склонного к насилию, экзистенциалистского животного. Современный международный фашизм последователей ныне покойного профессора Лео Страусса и его приспешника – синархиста Александра Кожева, нынешних «неоконсерваторов» из окружения вице-президента Чейни в том числе, есть результат гоббсовско-ницшеанской ложной идеи человека как бестиального, дионисийского или сатанинского существа.

Такое ложное представление о человеке является сегодня самой большой опасностью для мировой цивилизации.

Нынешнее состояние нашей планеты с ее населением и доступными технологиями не позволяет цивилизации существовать в обстановке столкновений интересов лиц и учреждений – в атмосфере, являющейся наследием социального эмпирика Гоббса. Поддержание существующих и достижение более высоких уровней жизни населения на нашей планете требует защиты и дальнейшего совершенствования рукотворных завоеваний в освоении природы, которые являются наиболее очевидными отличиями «ноосферы». Борьба с явлениями, тормозящими совершенствование этого созданного человеком физического капитала, и борьба за удовлетворение спроса на более высокий уровень образования и бытовых условий населения во всем мире определяют характер неотложных мер во избежание сползания человечества во всемирное мрачное средневековье.

Гоббсовское ненавистническое и разрушительное начало выражается сегодня в апологии практики противоправного применения превентивной ядерной агрессии, нашедшее отражение в фашистской политике Чейни, Рамсфелда и их неоконсервативных лакеев; подобная практика является угрозой цивилизации, нетерпимой на нашей планете.

Фашизм Чейни, Рамсфелда и компании, возможно, является диким и экстремальным проявлением даже в более широком контексте гоббсовского наследия, но мы не имеем права упускать из виду то обстоятельство, что до тех пор, пока политическая практика будет исходить из неизбежности столкновений между нациями, будет усиливаться не только тенденция возврата к многочисленным бессмысленным конфликтам, но и равнодушие к средствам, способным преодолевать исторические разногласия на пути неотложной и благотворной деятельности во имя всеобщих интересов. Выражаясь образно, чем больше Гоббса, тем больше будет новых Чейни.

Человек рождается для добра. Потенциальные способности ребенка в любой части планеты позволяют ему развиться в истинного гения, любить познанную истину и всеобщее благо и посвятить всю свою земную жизнь исполненному смыслом служению тем, кто еще не появился на свет – и в этом состоит врожденная благодетель человеческой природы. Создание условий и мотивации для соответствующего развития потенциала индивида есть истинная, во всех отношениях основная миссия и долг суверенной нации-государства.

Если бы, напротив, политика государств основывалось на аксиоматическом представлении человека как хищника в силу его особых природных наклонностей, люди в таких обществах продолжали бы относиться друг к другу как звери. Если в каждом человеке видеть скотину, то вполне в гоббсовском духе его следует считать источником агрессии по отношению к каждому другому человеку. Отсюда следует оправдание непрерывной глобальной «превентивной войны» в стиле Адольфа Гитлера.

Характерной чертой эмпиризма Сарпи, проявляющегося в откровенной ненависти, является отрицание особой способности человеческого индивида, которая отличает человеческий вид от животных и возносит его над животным миром. Выражениями этой специфической способности, именуемой потенциалом человеческой души, являются в равной степени способность к совершению открытий и потребность в распространении открытых универсальных принципов Вселенной, которые не являются и не могут быть объектами чувственного восприятия. Эта специфическая сила, названная «дюнамис» Платоном и иногда именуемая духовной способностью, выражается таким же образом в великих образцах классического художественного творчества.

Особая мощь человечества воплощается на практике характерными способами, на которые указали такие классические гуманисты, как Фридрих Шиллер и Вильгельм фон Гумбольдт. Она находит выражение в прогрессивном развитии технологий, позволивших человеческому роду шагнуть от уровня высшей обезьяны на три порядка выше по параметру потенциальной относительной плотности населения.

Столь же мощное развитие общественных отношений через великое классическое искусство выражает ту же качественную возвышенность каждого представителя человеческого вида. Попытка низвести науку и культуру до уровня статистической интерпретации банального объекта чувственного восприятия характерна для культуры, стремящейся низвести человека до уровня заурядной скотины. Скотская природа человека – основное допущение у галилеевского ученика Гоббса; такая деградация – аксиоматическая основа гоббсовской оценки отношений между людьми как звериных. В этом и аксиоматические корни бестиальности последователей Лео Страусса и Александра Кожева.

Без приверженности прогрессу в науке и искусстве, характерному только для человека, общество неизбежно деградирует до уровня звероподобных существ. Благо человечества и отдельных наций гарантируется только в том случае, когда условия жизни обеспечиваются таким общественным устройством, который соотносится с качеством прогресса, выражающего устремления истинной, высшей природы души.

Поэтому давайте не будем создавать общества, в которых люди вынуждены вести себя как животные. Мы не должны быть софистами, использующими гоббсовскую деградацию, на которую пороки наших наций обрекли культуру других народов, для оправдания обращения с нашими согражданами или представителями других наций так, как если бы их природа требовала содержания их, как зверей в клетках, для ограничения их действий.

* * *

Сегодня Чейни, Рамсфелду и их фашиствующим лакеям удалось узурпировать многие конституционные полномочия Президента, Конгресса и Верховного Суда именно в силу экономической ситуации. Так же, как и в случае, когда определенные финансовые круги Лондона, Нью-Йорка и др. предоставили Адольфу Гитлеру диктаторские полномочия, политика, навязанная администрации Буша после 11 сентября 2001 года, была не прямым следствием, но все же существенным отражением упадка существующей валютно-финансовой системы.

Действия банковских кругов Лондона и Нью-Йорка под руководством Монтегю Нормана по финансовому спасению нацистской партии в Германии, лоббирование кандидатуры Гитлера на пост премьер-министра Германии через Яльмара Шахта и других ставленников Лондона в Германии, а затем и наделение Гитлера диктаторскими полномочиями 28 января 1933 года были направлены на то, чтобы не допустить на пост канцлера Германии кого-либо из сторонников доктора Вильгельма Лаутенбаха в момент прихода к власти президента США Франклина Рузвельта. Государственный переворот, фактически осуществленный непосредственно после 11 сентября 2001 года вице-президентом Чейни, имел своей целью предотвратить даже мысль о возможном применении методов Франклина Рузвельта по экономическому возрождению и выходу из текущего коллапса обанкротившейся валютно-финансовой системы плавающих обменных курсов 1971–2003 гг.

Тогда, как и сегодня, целью фашистской узурпации власти была мировая война как средство избежания необходимых экономических реформ во имя общего благосостояния.

Из этого опыта мы обязаны сегодня извлечь два урока.

Во-первых, понимание исторической роли определенных финансовых интересов в поддержке трансатлантических синархистских (фашистских) операций периода 1922–1945 гг., в частности, прихода к власти Муссолини и Гитлера, что в сегодняшних аналогичных событиях в США позволяет нам осознать родство между событиями 1932-34 года в Германии и сменой американской политической стратегии после 11 сентября.

Во-вторых, опыт Франклина Рузвельта, который несмотря на покушение и знаменитую попытку переворота все-таки пришел к власти и осуществил политику экономического возрождения, не допустив тем самым фашистского перерождения США. Такое развитие событий заложило основания для разгрома Гитлера и его союзников. Опыт 1932-45 годов имеет сегодня решающее значение для противодействия сегодняшним угрозам мировой цивилизации.

Перманентную мировую войну, которую навязывают наследники Карла Шмитта, Лео Страусса и Александра Кожева – Чейни и Рамсфелд, следует расценивать как явление родственное двум так называемым «мировым войнам» прошлого столетия. По существу, войну, навязываемую нам Чейни и Рамсфелдом во имя цели, которую американский неоконсерватор Майкл Ледин именует «универсальным фашизмом», следует расценивать как намерение развернуть «третью геополитическую мировую войну».

Стремительное развитие экономики США после разгрома Конфедерации лорда Пальмерстона вызывало восхищение во всем мире, проявившееся во время празднования столетия Декларации независимости (1876). Предметом восхищения был и сам ведущий экономист того времени Генри Кэри, и его единомышленник из Германии Фридрих Лист. За этим последовал экономический взлет Германии в период Бисмарка, промышленное развитие России, развернутое усилиями Д. И. Менделеева при Александре III, экономическая политика в Японии периода реставрации Мэйдзи, опять же под влиянием Кэри, подобные же тенденции во Франции после Наполеона III… Все это складывалось в мощную коалицию с перспективой повторения в Европе трансконтинентальных железнодорожных проектов, осуществленных в США, и связанного с железными дорогами роста промышленности и сельского хозяйства.

В тот период сторонники ученика Пальмерстона – британского принца Уэльсского и в особенности фабианские «эффективники» ответили выдвижением геополитических теорий стравливания народов континентальной Евразии. В результате преступных ошибок, совершенных политическими ничтожествами, стоявшими во главе ряда государств, разразилась Первая мировая война.

Адольф Гитлер также был приведен к власти в Германии усилиями лондонских спонсоров в момент, когда ставленник Лондона Яльмар Шахт организовал финансовую поддержку военного строительства Германии с целью наступления на восток для разрушения Советского Союза. Предполагалось, что когда германские войска увязнут в Советском Союзе, Франция нанесет Германии удар в спину. Когда же выяснилось, что в условиях гитлеровской диктатуры военная машина Германии будет повернута в первую очередь на Запад, Лондон обратился к поискам альянса с Франклином Рузвельтом – ради собственного спасения от Гитлера.

* * *

Для англо-американских утопистов ракетно-ядерной эры перспектива мирного развития континентальной Евразии является возмутительным вызовом их геополитическим фантазиям. Неоницшеанцы-неоконсерваторы, связанные с Чейни и Рамсфелдом, намерены воспрепятствовать мирному развитию в Евразии посредством развязывания перманентной войны на континенте с использованием мусульманского населения в качестве легко воспламеняющегося материала для разрушения континента в целом.

Условия, позволившие фашиствующей клике из окружения Чейни и Рамсфелда приобрести ее сегодняшнее влияние, создавались на протяжении более сорока лет, начиная с последовательности жутких событий, каждое из которых усиливало эффект предыдущего – периода Карибского кризиса (1962), неоднократных покушений на генерала Шарля де Голля, так и нераскрытого убийства Джона Ф. Кеннеди и развязывания войны в Индокитае. Расцвет молодежной «рок-секс-наркотической» контркультуры, использование ку-клукс-клановских методов во время избирательной кампании Никсона 1966-68 гг., разрушение послевоенной валютно-финансовой системы на основе фиксированных обменных курсов валют (1971) и последующие экономические события превратили Америку из ведущего производителя в постиндустриальное общество потребления хищнического типа, наподобие Римской империи после Второй Пунической войны – как в экономическом, так и духовном смысле.

Моральное разложение американской двухпартийной системы под воздействием таких факторов, как ускоряющееся снижение доходов 80 % населения США в сочетании с исчезновением целых социальных слоев – независимых фермеров и других производительных сословий – поставило, в частности, демократическую партию под бюрократический контроль структуры правого толка, именуемой Советом демократического руководства. Для типичного избирателя из 80-процентного большинства американцев с меньшими доходами остается распространенное убеждение, что у него нет иного выбора, кроме как из двух вариантов – либо брать с полки тот товар, который в политическом супермаркете именуется «партийным выбором», либо упорно игнорировать выборы, осознавая, что ни одна из двух партий его интересы не представляет.

Моральное разложение политических партий привело к отсутствию в настоящее время какой-либо существенной оппозиции фашистским тенденциям и экономическому сумасбродству, которые клика Чейни-Рамсфелда навязала администрации Буша.

Если влиятельные лидеры ведущих держав объединят свои усилия, мы вместе сможем представить подлинную альтернативу хаосу, который сегодня развивается из сочетания продолжающегося валютно-финансового кризиса и фашистских политических проектов. Это, однако, подразумевает возвращение правительств и политических партий к ключевым проблемам экономической незащищенности, подминающей целые нации и народы. Жизненно необходимо положить конец неоднократным попыткам фашистского переворота в Вашингтоне. Должны быть восстановлены конституционные функции и принцип разделения властей, а недавней узурпации власти должен быть положен конец. Люди доброй воли не должны отворачиваться от этой задачи.

В то же время возвращение США к конституционным принципам не будет успешным, если оздоровлению не будут способствовать соответствующий международный экономический климат. Потенциал для создания такого климата существует при условии соответствующего сотрудничества по крайней мере большинства стран Евразии, обеспечивающего основу для более широких, глобальных мер валютно-финансовой стабилизации.

Некоторые положительные предпосылки для евразийского континентального сотрудничества уже существуют. В условиях реформированной мировой валютной системы на основе положительных качеств системы Бреттон-Вудских соглашений, действовавших в 1944-58 годах – долговременные протекционистские соглашения по кредитам, тарифам и торговле – позволят осуществить ускоренный рост в Евразии, который бы стал катализатором величайшего в истории и наиболее справедливого повышения жизненного уровня человечества. Это также позволило бы прекратить геноцид, навязанный Африке, и ограбление народов Центральной и Южной Америки в условиях валютно-финансовой системы с плавающими валютными курсами 1971–2003 гг.

Для цивилизованных людей Китай и Индия являются важными державами из числа стран, заинтересованных в крупномасштабных, долгосрочных соглашениях с Европой, предусматривающих приобретение технологий для удовлетворения потребностей своих народов. В свою очередь Европа срочно нуждается именно в этих рынках сбыта для выхода из постоянно усиливающегося внутреннего экономического кризиса. Россия также играет ключевую роль в сотрудничестве с западными странами, группирующимися вокруг центров в Германии, Франции и Италии, уже самим фактом наличия треугольника Россия – Китай – Индия в азиатском сотрудничестве по обеспечению безопасности и экономическому развитию.

Роль евразийского развития я подробно рассматривал в рамках проектов, получивших известность под названием «Евроазиатский сухопутный мост», и инициативы «Нового Бреттон-Вудского соглашения». Эти меры являются частью комплекса насущно необходимых реформ в экономике и других областях.

* * *

Успех подобной инициативы зависит от согласия по некоторым реформам в международных отношениях.

Во-первых, США должны пересесть из лоханки нынешнего имперского зазнайства на другой, более надежный корабль. Мы должны признать моральную ответственность за благосостояние других наций, чего от нас требует приобретенная нами сила. Соединенные Штаты должны действовать в соответствии со своей мощью среди стран, но в то же время в соответствии со своими декларированными принципами, изложенными в ее собственной Декларации независимости и Преамбуле Конституции США.

Сегодня все страны мира признают факт относительного превосходства США. Большинство из них, похоже, уверено, что должно считаться с этим фактом. С этим же должны считаться и мы в Соединенных Штатах. Вопрос, однако, не в том, хотят или не хотят другие нации признавать этот факт, а в том, как сами Соединенные Штаты ведут себя по отношению к другим странам – как к партнерам или как вассалам империи. Мы должны заниматься решением мировых проблем, но авторитет и ответственность за то, что происходит на международной арене, должны основываться на сотрудничестве равноправных и суверенных наций.

Поэтому я намерен призвать представителей мировых держав к организации экстренной конференции, инициатором которой будут Соединенные Штаты, для принятия решения о коренной реформе обанкротившейся валютно-финансовой системы. Правительства мировых держав должны набраться смелости признать факт, что нынешняя система безнадежно обречена, и что, следовательно, экстренно необходимо предпринять следующие меры:

1. Реформа должна быть проведена таким образом, чтобы все валютно-финансовые институты, в том числе системы центральных банков, перешли в подчинение суверенных органов соответствующих наций-государств. Эти и подобные меры потребуют поддержки и равноправного участия всех правительств, участвующих в соглашении.

2. Задачей номер один должно быть предотвращение хаотического распада существующих общественных и частных институтов накопления для защиты личных сбережений рядовых граждан и их семейств, гарантирования пенсионных выплат, сохранения традиционных институтов кредитования и в целом обеспечения упорядоченного и более эффективного производства необходимых товаров, торговли, муниципального управления и общего благосостояния. В то же время финансовые активы спекулятивного происхождения, в частности финансовые деривативы, должны быть легально ликвидированы, а многие другие формы долга заморожены с перспективой реструктуризации.

3. В рамках такой реформы, осуществляющей реорганизацию нынешней безнадежно больной системы через банкротство, необходимо мобилизовать существенно возрастающую занятость в сфере здоровых инвестиций для вывода общей расходной части национальных бюджетов за пределы ежегодного уровня безубыточности. Принципиальным ускорителем этого процесса станут правительственные вложения в развитие базовой экономической инфраструктуры или организованные правительствами частные инвестиции в регулируемые предприятия общественного пользования, частично или полностью находящиеся в собственности государств. В приемлемых случаях предприятие общественного пользования может быть создано государством, а в последующем передано в частную собственность.

4. При этих условиях будущее конкретных национальных экономик будет в основном зависеть от национальных и международных, правительственных и межправительственных механизмов выдачи низкопроцентного долгосрочного кредита на срок от 25 до 50 лет, то есть одному или двум поколениям. В нормальных условиях это означает кредит с учетной ставкой не выше 1–2% в год.

Такое предложение невозможно без отлаженной системы фиксированных валютных курсов, примерным образцом которой могла бы быть система, реально существовавшая в соответствии с Бреттонвудскими соглашениями до 1971 года.

5. Национальный кредит может быть обеспечен из двух источников. Первым из них является национальная банковская система в форме, предусмотренной федеральной Конституцией США. Вторым является кредит на основе долгосрочных договоров в области торговли и инвестиций, заключаемых между двумя и более суверенными нациями. Третий метод – метод кейнсианского накопления, присущий центральным банкам англо-голландской либеральной модели, неприменим в чрезвычайных условиях, которые будут сохраняться в период всеобщей валютно-финансовой реорганизации, который может продолжаться несколько лет.

Следует учитывать, что экономическое возрождение Европы на протяжении двух десятилетий после 1945 года определялось уникальной ролью доллара США, обеспеченного золотым запасом. Исключительная роль доллара в этот период позволила системе МВФ защищать европейские и некоторые другие валюты и их кредитные системы вплоть до кризисов фунта и доллара в 1967-71 гг. В условиях сегодняшнего кризиса мы обязаны создать подобный механизм, учитывая реальную слабость доллара США в смысле его реального обеспечения. Кейнсианские дополнения к этой прочной системе в нынешних условиях недопустимы.

* * *

Для иллюстрации этого вызова нашего времени рассмотрим пример Федеральной резервной системы США.

«Денежный вал», который продолжает производить электронные и прочие средства денежной эмиссии, в особенности с октября 1998 года, для поддержания на плаву обанкротившиеся сектора финансового рынка, создал гиперинфляционный потенциал в обширных областях экономики, в традиции эскапад знаменитого спекулянта Джона Лоу, справедливо называемый «финансовыми пузырями». Такая ситуация означает состояние банкротства Федеральной резервной системы США, также как и других систем центральных банков. Это состояние ФРС в значительной степени отражается в беспрецедентном дефиците платежного баланса США. В настоящее время в президентских структурах и в Конгрессе США преобладает мышление – если это можно назвать мышлением, – не имеющее отношения к реальной действительности.

Так что если бы я сегодня был президентом, мой министр финансов и ведущие политики Конгресса занимались бы подготовкой к реорганизации ФРС путем банкротства под государственным управлением. Как и в сопоставимом примере «банковских каникул», инициированных Франклином Рузвельтом в 1933 году, непосредственной целью этих мероприятий было бы: а) предотвращение цепной реакции распада национальной валютно-финансовой системы; б) обеспечение преемственности необходимых общественных и частных экономических функций страны; в) расчистка пути для мощного расширения трудоустройства, в первую очередь для общественных работ, на уровне федерального правительства, правительств штатов и муниципалитетов.

Прежде чем предпринять указанные меры, я был бы обязан разъяснить правительствам других стран их содержание. Осуществление этих мер предполагало бы конфиденциальные дискуссии с представителями правительств в Вашингтоне или его окрестностях. Итогом этих дискуссий должны были бы стать соответствующие соглашения, учреждающие новую мировую валютно-финансовую систему.

Правительство в некоторых случаях обязано предпринимать действия, неожиданные для сторонних наблюдателей, хотя таких внезапных действий не должно быть много, и они никогда не должны противоречить заявлениям, декларировавшимся ранее.

В соответствии с федеральной Конституцией США, создание общественного долга является функцией исполнительной власти в размерах, одобренных Конгрессом. Это предусматривает монополию Федерации на эмиссию законной валюты и обязательства, связанные с запланированным выпуском такой валюты. Эта монополия является основным источником создания правительством чистого кредита. При благоразумной политике следует использовать эту монополию для создания кредитов, при помощи которых как федеральное правительство, так и правительства штатов, могут финансировать в основном федеральные и местные программы развития инфраструктуры.

* * *

6. Преимущества реформирования МВФ в соответствии с моделью регулируемой системы фиксированных обменных курсов 1944–1958 гг. следуют из успеха этой модели и системной несостоятельности как а) смены (с 1964) парадигмы американской, британской и других значимых экономических систем от общества производства к потребительскому обществу, которое сегодня пришло к банкротству, так и б) внедрения (с 1971) системы плавающих обменных курсов. Принципиальные характеристики экстренно необходимой сегодня реформы имеют преимущества, подтвержденные опытом – перемены, основанной на доказанном успехе модели производительного общества с фиксированным обменным курсом, в противоположность гибельной несостоятельности последующей обреченной модели дерегулирования и плавающего курса.

«Титаник» мировой валютно-финансовой системы идет ко дну; жизнь покажет нам, что пассажирам и команде корабля, желающим продолжать плыть на нем, спокойствие не суждено.

Следовательно, с момента признания факта, что обанкротившаяся система плавающих обменных курсов подлежит качественной замене на глобальную систему управляемых фиксированных обменных курсов по аналогии с Бреттон-Вудской системой, становится возможным использовать необходимую модель валютной системы в качестве основания для долгосрочных взаимовыгодных двусторонних и многосторонних торговых и тарифных соглашений на период 25–50 лет с простой процентной ставкой в размере 1–2% в год.

Периоды действия соглашений подобной продолжительности определяются прежде всего преобладающей ролью составных элементов, представляющих собой долгосрочные программы развития базовой экономической инфраструктуры, в том числе – регулируемого производства и распределения электроэнергии; системы грузового и пассажирского транспорта; развития водных ресурсов и управления ими; развития лесного хозяйства и других крупномасштабных программ освоения суши; комплексов городского промышленного хозяйства; систем здравоохранения и образования. Эти программы, прообразом которых может служить межправительственная программа по освоению долины Меконга и расширяющийся ныне спектр программ развития инфраструктуры в Китае, формируют рынок стимулирования и инвестирования расширяющихся зон предпринимательской деятельности и производства товаров, пользующихся спросом.

Сеть долговременной инфраструктуры обеспечивает «воду», в которой плавает предпринимательская «рыба». Сроки долговременного кредитования, соответствующие активной жизни поколения, определяют промежуток окупаемости согласованных проектов в части финансирования, тарифов, ценообразования и торгового оборота.

Необходимую глобальную экономическую систему можно описать так.

Главный импульс для подобных долговременных соглашений исходит в основном из континентальной Евразии. Подразумевается Европа под руководством Германии, Франции и Италии вместе взятых; Россия и возглавляемая ею евразийская группа государств; Китай; Индия; особо желательным представляется включение в процесс государств Ближнего Востока, выполняющих роль перекрестка развития между Средиземным морем и Индийским океаном.

Вторым крупнейшим элементом новой системы является транснациональная кооперация американских государств.

Третьим компонентом является Африка.

Остальные регионы подключаются к перечисленным трем.

Общая характеристика каждого из названных регионов определяется природными ресурсами каждого из трех основных компонентов. Совершенствование биосферы и управление ею, а в особенности долговременным компонентом природных ресурсов, определяют принципиальные характеристики функциональных связей между добычей полезных ископаемых, заселением территорий и производством в пределах каждого из регионов.

В особом случае Африки, обескровленной политикой разграбления, геноцида и гнета со стороны прежних и нынешних колониалистских структур, развитие континента в расчете на душу населения и на квадратный километр территории уменьшено до такой степени, что на всем континенте практически не хватает ресурсов для собственной концентрации капитала, необходимого для строительства первоочередных элементов базовой экономической инфраструктуры, необходимой для здорового развития. Для того чтобы помочь Африке развить собственные средства управления и поддержания первоочередных систем жизнеобеспечения и последующего развития вторичных систем, требуется крупномасштабная внешняя поддержка в режиме последовательной передачи технологий для создания стержневых стратегических элементов экономической инфраструктуры.

Такая жизненно необходимая помощь Африке недостижима без создания климата интенсивного развития в Евразии и на американском континенте.

* * *

О стратегической обороне. Опыт американской войны за независимость и последующее развитие концепции стратегической обороны Лазаром Карно, французским «Автором Победы», а также стратегическая роль прусских реформаторов из окружения Вильгельма фон Гумбольдта и Герхарда Шарнхорста, как и развитие американских академий в Вест-Пойнте и Аннаполисе, указывали на возможность изживания военной политики в духе Древнего Рима, феодализма и кабинетных войн XVIII века в обозримом, хотя, возможно, и не близком будущем. Поражение фашиста Наполеона Бонапарта силами коалиции Александра I с прусскими реформаторами, а также оборона и контрнаступление СССР в борьбе против гитлеровской агрессии могут служить примерами оригинального применения принципа стратегической обороны, который следовало бы взять на вооружение – принципа, по существу противоположного военным представлениям, патетически пародируемым министром Рамсфелдом.