Царство барства

Царство барства

Недавно руководитель кремлевской администрации Сергей Иванов призвал чиновников перестать «барствовать» и начать «подавать личный пример безупречного поведения и скромности». Много было им сказано совершенно правильных слов о борьбе с коррупцией, например о прекращении госзакупок через аффилированные с чиновниками структуры, об ужесточении контроля над декларациями госслужащих и т. д.

Проблема, правда, в том, что административно-политического ресурса для воплощения в жизнь всех этих мер недостаточно. Нужно системное применение того, что называется «политической волей», причем с самого верха. Ну примерно как при генералиссимусе Франко, который как стал останавливаться на красный у светофоров, так и все высшие чины за ним.

Была, на мой взгляд, и непонятная оговорка: Иванов пообещал, что скоро президентским указом будет утвержден список госслужащих, которым запретят открывать и иметь счета в иностранных банках. Зачем нужен такой указ, если уже есть соответствующий закон, охватывающий не только госслужащих, но и депутатов всех уровней и даже кандидатов в депутаты всех уровней (которым надо сначала отрешиться от всяких счетов, а потом пытать счастья в российской электоральной системе)? Закон не работает, получается? Или указ его скорректирует? В какую сторону?

Если же по сути, то речь о том, чтобы в трудное для страны время изменить поведение правящей номенклатуры. Притом изменить методами ужесточения административного контроля.

Ни о каких формах «народного контроля», демократии, подотчетности избирателям, прости господи, о прозрачности работы госаппарата даже на уровне ритуальных заклинаний уже не поминают. Время фактически военное. Тут не до глупостей.

Нет речи и о том, чтобы сменить номенклатуру, которую многие называют безнадежно прогнившей, почистить ее, запустив в порядке ротации на всю катушку проржавевшие «социальные лифты». Как говорится, другой номенклатуры у нас для вас нет. Посему крепить ее единство и преданность будут, с одной стороны, с помощью ужесточения административного контроля, с другой, сохраняя имеющиеся привилегии, включая привилегию быть неподконтрольными низам, а только главному начальнику.

В принципе можно представить, ну хотя бы в жанре политической утопии, целый ряд совершенно очевидных мер по укреплению утраченного доверия низов к «барствующим» нынче верхам. По Интернету гуляют толком никем не опровергнутые сведения о баснословных вознаграждениях руководителей и топ-менеджеров госкорпораций. По сравнению с ними глава китайского Центробанка с его «жалкими» $300 тыс. в год – нищий голодранец.

Однако этот вопрос даже на уровне парламентских запросов рискуют поднимать лишь отдельные депутаты-«заднескамеечники». И то чисто риторически, особо ни на чем не настаивая. Власть же стоически на сей счет безмолвствует. Будто темы и нет вовсе. Между тем был в свое время законопроект, вводивший ограничения в разрывах доходов руководителей госучреждений со «средними по больнице». Что с ним? Жив ли?

Зато без лишнего шума и пыли был в прошлом году принят закон об особом порядке медицинского обслуживания номенклатуры: теперь никакая девальвация и никакие жалкие нормы финансирования системы ОМС ее здоровью не угрожают.

В прошлом году самые робкие попытки как-то отрегулировать пользование VIP-залами вызвали ропот в номенклатурных рядах. Может, кто-то сейчас всерьез думает, что в условиях кризиса наши важные чиновники начнут летать эконом-классом? Практически ничего не сделано на практике по части обуздания страсти больших «госшишек» к роскошным лимузинам, покупаемым за госсчет. Даже если дойдет до ограничения по ценам приобретаемых иномарок, то никто не запрещает брать их же в лизинг. И уж конечно, совершенно невообразимым представляется даже под угрозой ядерной войны отказ чиновников от «мигалок», персональных машин с персональными же водителями. У нас даже амнистированный Сердюков приезжает на суд давать свидетельские показания, не думая ни о каком «личном примере безупречного поведения и скромности», на лимузине с «мигалкой».

Это лишь то, что лежит на поверхности и что пренебрежительно можно, конечно, назвать «дешевым популизмом». Но власть вряд ли помышляет внедрять что-либо подобное на практике. И это, как ни парадоксально, не является свидетельством ее политических суицидальных наклонностей. Совсем наоборот. Чистая прагматика и трезвая оценка потенциальной эффективности возможных результатов.

Ведь что станет первым и самым очевидным результатом политики реального (а не на словах) наступления на «барство», на возмутительные, казалось бы, на фоне нарастающего кризиса привилегии номенклатуры? Резкое падение политической лояльности этой самой номенклатуры, рост фронды на всех ее этажах.

С другой стороны, такой популизм, скорее всего, не приведет ни к какой дополнительной мобилизации и консолидации «ширнармасс» вокруг правящего режима. Проиграв в одном, власть ничего не выиграет в другом.

Народ, конечно, привычно ворчит, простаивая в пробках из-за проезда очередного кортежа, возмущается «на кухнях», наблюдая беспардонное чванство и воровство какого-нибудь губернатора, нагнувшего под себя и своих близких весь региональный бизнес. В качестве проявления максимально возможного «вольтерьянства» может даже перепостить очередное разоблачение Навального насчет очередного «шубохранилища». Но и только! Никто не бунтует, публично и массово не возмущается по этому поводу, не выходит на улицы губернских столиц с лозунгами «Довольно! Вон проворовавшихся!». Как говорится, «пипл хавает». По ряду причин.

Коррупция верхов, начальственное чванство и барство, вопиющая в иных случаях социальная несправедливость и бросающееся в глаза неравенство перед законом (при том что почему-то считается, что запрос на социальную справедливость в нашем обществе сильнее, чем даже запрос на свободы) – все это воспринимается как вековая данность русского бытия. Тут всегда так было, есть и будет.

С другой стороны, моральное состояние и низов таково, что, появись возможность «дорваться до корыта», слишком многие своего не упустят и будут вести себя ровно так же.

Да и на уровне нынешней, с позволения сказать, оппозиции то и дело всплывают примеры мелкого и крупного «крысятничества» – там, где это возможно. А они ведь далеки от власти. Оставим даже в стороне вопрос, может ли бывший «гринмейлер» превратиться вдруг в беззаветного борца с коррупцией и стоит ли верить в такие чудесные превращения. В этом смысле низы современного российского общества прогнили ничуть не меньше, чем верхи.

И почему, спрашивается, режим должен пускаться в опасные политические эксперименты, рискуя потерять лояльность номенклатуры, если адекватной замены ей на низовом уровне он не сыщет? Особенно когда речь идет о силовиках, потому что лучше опираться на «опричников», чем на «холопов».

Не плодить же своими руками каких-нибудь хунвейбинов, которые рано или поздно могут выйти из-под контроля и устроить на всей территории России такую «русскую весну», по сравнению с которой даже война в Донбассе покажется невинной шалостью (кстати, приглядитесь к «социально-политическим воззрениям», с позволения сказать, тамошних полевых командиров и более высоких начальников – та еще горючая смесь).

Если наверху существует глубоко укоренившееся представление о том, что наш народ лучше без нужды не будить, а то мало не покажется, это вовсе не значит, что у такого представления нет под собой никаких объективных оснований.

Играя в квазидемократию (не путать с сознательным строительством демократических институтов под просвещенным руководством ответственной правящей элиты), можно доиграться до известного своей амбивалентностью русского бунта. Уроки «горбачевщины» стоят перед нынешним правящим классом как живые, тогда ведь, считается, именно что доигрались в демократию.

Всерьез политика системной борьбы с коррупцией на уровне организованного общественного движения (а не кухонных сплетен и причитаний) нынешним российским обществом не востребована. А раз так, властям можно не суетиться и не впадать в «дешевый популизм», достаточно ограничиться «словесными интервенциями», барствуя и дальше.

Кто-то скажет: но так не может быть вечно, ведь рано или поздно, особенно на фоне нарастающих экономических и социальных проблем, тлеющее «кухонное» возмущение может вылиться на улицы. Вот когда выльется (и если!), тогда и посмотрим.

В истории многих стран (даже подавляющего большинства) действует знакомый нам принцип: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Работать на опережение, угадывать тенденции и угрозы будущего, пытаясь их предотвратить, заниматься сознательным выстраиванием государственных институтов, балансирующих друг друга (да-да, та самая система сдержек и противовесов), – это удел каких-нибудь масонов, они же «отцы-основатели».

Мы же творим свой путь. Как сформулировал классик, с одной стороны, тьма власти, с другой – власть тьмы. А как между ними проскочить, пока никто не знает.

2015 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.