Категорический императив

Категорический императив

Склонность к неограниченному дефицитному расходованию — это наша главная внутренняя экономическая проблема. В 1920-е гг. и раньше бюджетного дефицита избегали из опасения, что он немедленно повлечет за собой финансовый кризис и инфляцию. Такое представление, конечно, оказалось необоснованным, поскольку дефицит рос, а мир не рушился7. Но факт остается фактом — единственным способом снижения налоговых ставок является сокращение расходов. Я допускаю, что мы можем не прийти к решению дилеммы с социальными выплатами без кризиса в той или иной форме, который сместит политические ориентиры в сторону ограничений. Остается надеяться лишь на то, что мудрость политиков не допустит такого исхода. Нам явно не хватает таких личностей, как сенатор Говард Бейкер, Боб Доул, Дэниел Патрик Мойнихен и Ллойд Бентсен, чья мудрость была бы очень кстати в залах нынешнего Конгресса.

Пока сохраняется экономическая неопределенность, подавляющая интерес к долгосрочному инвестированию (см. главу 7), а налогово-бюджетная политика загнана в тупик, инфляция, скорее всего, будет сдерживаться. Но с уменьшением экономической неопределенности наша склонность к оптимизму приведет к росту деловой активности, а вместе с ней инфляции и процентных ставок. По опыту второй половины 1979 г. можно сказать, что изменения происходят быстро и неожиданно8. Если события конца 1979 г. что-нибудь значат, то инфляционные кризисы должны приводить к значительным изменениям налогово-бюджетной и государственной политики.

Рассчитывать на возврат к временам сбалансированного бюджета на сегодняшний день можно лишь с большой натяжкой. Более того, даже если мы сможем вновь достичь того уровня валовых внутренних частных сбережений, который был на протяжении 100 лет и составлял 15–20 % от ВВП, все равно останется вопрос о том, как инвестировать эти сбережения в будущем.

Доллар США по-прежнему остается валютой, к которой весь мир прибегает в кризисные времена. Об этом свидетельствует уровень глобального заимствования у ФРС, достигший почти $600 млрд после кризиса 2008 г. Достойных соперников, способных заменить американский доллар в качестве мировой резервной валюты на сегодняшний момент нет. Финансовая система России продвинулась вперед по сравнению с советскими временами, но российский капитализм скорее клановый, чем по Адаму Смиту. Евро уже не раз проходил через кризисы с момента своего появления 15 лет назад. Когда-нибудь Китай создаст высокоразвитую финансовую систему, придет к конвертируемости капитала и начнет представлять реальную угрозу для американского доллара (см. главу 12), но до этого пока далеко.

В последние годы растет неудовлетворенность долларом в качестве глобальной «безопасной гавани». После финансового кризиса 2008 г. премьер-министр Великобритании и президент Франции призвали к пересмотру мировой финансовой системы. К ним присоединился председатель центрального банка Китая, выступавший от имени китайского правительства. Следует признать, что международный статус США уже не таков, каким он был раньше.

В марте 2014 г. размер валютных резервов Китая составлял $4 трлн, львиная доля которых приходилась на доллары США. Китай, как ни крути, использует свои резервы неоптимальным образом как с экономической, так и с политической точки зрения. В главе 12 я высказал предположение, что он вполне может (хотя и не в ближайшей перспективе) направить умеренную часть этих резервов на наращивание золотого запаса и, таким образом, сделать юань соперником доллара в качестве глобальной резервной валюты.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.