Алексей Загорский — критика с позиции демократ-либерала

Алексей Загорский — критика с позиции демократ-либерала

Начну с рецензии А. Загорского на мою книгу про «АТР».[12] Автор — когда-то мой коллега по работе в ИМЭМО, кандидат исторических наук. После распада СССР стал ярым поборником капитализма в России. В одной из последующих книг, где я в шутливой форме характеризовал востоковедов, я дал такой портрет Алгорскому (Алексей Загорский): «Японовед-демократ. Вместе с «островами» готов отдать и всю Россию». Японцы, между прочим, это оценили, и теперь он пробавляется на японских харчах, читая студентам спецкурс в каком-то университете о том, насколько русские не правы, удерживая Курильские острова в своих руках. И обогащает их «аргументами». Следует признать, что Загорский один из немногих японистов, обладающий глубоким и широким диапазоном знаний по многим темам, касающимся Японии и международной ситуации на Дальнем Востоке.

Проблема в том, что он, как и все буржуазные исследователи, настолько заидеологизированы, что уже не в состоянии постичь научную истину в отрыве от буржуазных представлений о ней. На практике это означает, что все исследования буржуазных ученых в конечном счете направлены на то, чтобы обосновать только один закон — закон вечности капитализма. Любые отклонения от этого рассматриваются как ненаучные теории, догматизм и самое страшное… марксизм-ленинизм. Именно в последнем обвиняет меня Загорский, утверждая, что мне «свойственна апелляция к марксизму-ленинизму… и вытекающая отсюда ограниченность анализа».

У марксизма-ленинизма, как известно, есть два мощных метода познания: в естественных науках — это диалектический материализм, в общественных — диалектический историзм. Диалектика предполагает все явления анализировать в движении, в развитии; материализм освобождает исследования от мистики, богов и прочей чепухи; а историзм требует учета конкретного исторического времени происходящих событий и явлений. Скажем, нельзя оценивать убийства тысяч гугенотов во время Варфоломеевской ночи во Франции (1572 г.) или «тиранию» Ивана Грозного с его опричниной по этическим меркам поздних времен, когда эти мерки существенно изменились.

И что же плохого в методологической базе марксизма-ленинизма? Такой подход позволял его основателям давать точные прогнозы исторического развития, а нередко и точные даты будущих событий. К примеру, Энгельс весьма точно предсказал Первую мировую войну и революцию в России (последнюю за 23 года до ее свершения), не говоря уже о точных прогнозах перипетий прусско-австрийской войны, а до этого — ход войны в США между Севером и Югом. Ленин говорил о неизбежности американо-японской войны почти за 20 лет до ее начала. В «Диалектике природы» Энгельс на основе диалектического материализма, анализируя эволюцию становления живого в природе, утверждал, что возможно эмпирическим путем воспроизвести процесс возникновения живого из неживого, в чем сомневалось большинство ученых-натуралистов, например Паскаль. Этот прогноз Энгельса был подтвержден в 50-е годы XX века. И т. д.

Еще раз спрашиваю, чем их методы хуже, скажем, системного подхода или структурного анализа, на основе которых, между прочим, ничего серьезного не было открыто или пропрогнозировано. Пусть противники марксизма-ленинизма приведут хотя бы одну буржуазную работу, в которой на научной основе было бы доказано или предсказано хотя бы одно крупное историческое событие. (В данном случае я имею в виду не угадывания, а именно научный анализ.) Нет у них таких работ, а обычно есть болтовня типа: с одной стороны так, с другой — не так, а с третьей — все-таки так.

Вернемся к рецензии Загорского. Кто не читал книги, информирую. Одна из важнейших тем книги — доказательство отсутствия Азиатско-тихоокеанского региона. Точнее, так: термин существует, а региона — нет. (Между прочим, так же как и с богом: термин есть, а его — нет.[13]) Как это возможно? Да очень просто: попробуйте определить страны, которые покрывает этот термин «АТР». Начинается кутерьма. Специалисты называют от 15 до 61 страны. Включают, например, сюда Австралию, Индонезию, некоторые умудряются включить даже Индию, а наиболее продвинутые — Казахстан и пр. Теперь посмотрите на карту. Большие части Австралии и Индонезии выходят в Индийский океан. При чем тогда Азиатско-тихоокеанский регион? Если мы начнем рассматривать каждую страну, окажется, что большинство из них географически имеют выход в два и даже три океана (Канада), причем половина из них вообще не имеют отношения к Азии. Вполне очевидно, что на основе географии мы не сможем выделить определенное количество государств, охватываемое термином «АТР». Географический подход здесь не работает.

А что работает при определении целостности региона? Первоначально следует выбрать критерии целостности. Загорский напоминает, что раньше в качестве критериев использовали этнокультуру и историческую общность (об этом у меня тоже сказано). Совершенно верно. Но попробуйте применить эти критерии к «АТР». Например, на их основе связать в общность индонезийцев и канадцев или русских и папуасов из Папуа — Новой Гвинеи (а все они с чьей-то глупой руки входят в единую целостность — «АТР»). Не получится.

Я взял в качестве критерия «интеграцию», подробно объяснив поначалу, что это такое вообще (т. е. как термин системного подхода), затем ее экономический смысл и, наконец, политическое содержание. Поскольку и в самом системном подходе есть различные концепции, я использовал теорию гипостазийного комплекса, подробно изложенную Ю.М. Батуриным в одной из его работ, на которую я и сослался. Загорский же обвиняет меня в том, что «обоснованность такого подхода не доказана». Из этой пустой фразы совершенно не понятно, что мне надо было доказывать: обоснованность самого системного подхода, или его гипостазийный вариант, или применимость его для решения задачи об «АТР»? Последнее как раз и доказывалось на протяжении большого количества страниц. Более того, мне пришлось даже подробно разъяснять в рамках экономического критерия, что речь идет не просто о торговых связях и даже не просто об инвестициях. Они не делают регион целостным хотя бы уже потому, что все страны торгуют между собой, а иногда и взаимно инвестируют. Речь идет именно о хозяйственной интеграции. Мне пришлось разъяснять разницу между интеграцией и интернационализацией. Оказалось, что даже многие экономисты, не говоря уже о японоведах и китаеведах, не разбираются в качественных различиях между этими явлениями. Этого не понял и Загорский, о чем свидетельствует его утверждение, что критерию интеграции соответствуют всего лишь два региона: Западноевропейский и Североамериканский. Совсем нет, Загорский-сан, только Западная Европа. Североамериканской интеграции, несмотря на НАФТА, еще не существует. Достаточно проанализировать ее слабое звено: Мексика — Канада, чтобы понять эту простую вещь.

Вызывает улыбку такое заявление Загорского: «Значительная часть мирового пространства остается за пределами соответствия выделенному критерию. Для примера достаточно привести Ближний Восток, Южную Азию, Латинскую Америку, Африку к югу от Сахары и т. д.» Этот умник, видимо, полагает, что все перечисленные им регионы «экономически интегрированы». Тогда ему надо доказать, что хозяйственные отношения стран Латинской Америки или Африки взаимосвязаны настолько, что они не могут существовать друг без друга (это один из критериев экономической интеграции). При этом он говорит о «привычной логике». Дорогой Загорский, с «привычной логикой» (синоним здравого смысла) не стоит ходить в науку. Ее место на кухне в разговоре с женой о даче и прочих «привычных» вещах.

Загорский, правда, не одинок в своем непонимании термина «интеграция». Академик Титаренко, например, всю свою жизнь трезвонит об «интеграции России в АТР». Директорам, впрочем, любая глупость простительна. На то они и начальники.

Несмотря на всю эту критику, Загорский, тем не менее, вынужден все-таки согласиться со мной, что этот критерий действительно доказывает отсутствие «АТР», но вместе с тем обосновывает существование другого региона — Восточной Азии, где интеграция обозначена как тенденция. Причем, я делал оговорку, что эта тенденция неустойчивая, и может в любой момент рассыпаться под воздействием другой тенденции: закручивания интеграционных процессов вокруг Китая.

Я, оказывается, не понял благих намерений американцев в их проектах по тихоокеанской интеграции. Они только и думали, что о «демонстрации жизнеспособной региональной интеграции без жесткого ограничения доступа на их (азиатские — О. А.) рынки». Я же, «ограниченный идеологическими догмами», «рассуждая в традиционно марксистском духе», обращал свой пафос «на повторение советских пропагандистских тезисов времен холодной войны». Неверно я также оценил и военно-политические аспекты региона, т. е. приписал США ложные намерения в области безопасности в «АТР». Главная идея Загорского заключается в том, что я будто бы игнорирую экономическую политику США и утрирую военно-стратегическую значимость региона.

На самом деле я писал: «Все эти разговоры о Тихоокеанском сообществе возникли в ответ на потребность транснациональных компаний США, Японии, Австралии и Канады обосновать идею «свободной торговли» и «либерализацию» торгового режима в отношении развивающихся стран, главным образом в районе Восточной Азии. Конечно, подогревали подобные теории и военно-стратегические соображения, о которых речь ниже, но экономическая сторона была более «питательной» и в прямом и переносном смысле».

Разве из таких рассуждений вытекает, что я игнорировал «экономическую политику США»? Наоборот, экономические интересы всегда были доминирующими в политике любой страны. Другое дело, какими средствами они обеспечивались. Как раз в 80-е годы военно-политическая ситуация в Восточной Азии была весьма неблагоприятна для США, почему они и уделяли именно в те годы повышенное внимание проблемам безопасности. Загорский же перебрасывает время в 90-е годы (а я писал о 80-х), когда, дескать, окончилась холодная война и противостояние между США и Россией сошло на нет. Но Загорский не только демократ, обидевшейся за США, он еще и японовед, причем не простой, а радеющий об интересах Японии. Он даже умудряется поставить под сомнение, что Япония является региональной военной державой. Говорит, что на этот вопрос «однозначного ответа нет». В отношении Китая есть однозначный ответ, а в отношении Японии — нет. То что военный бюджет Японии превосходит официальный бюджет КНР раза в три, для нашего самурая не в счет. И то, что военный потенциал Японии многократно превосходит военный потенциал России на Дальнем Востоке, а по общему военному бюджету они как минимум равны, это тоже для него ничего не значит. Как человек антироссийской ориентации он вообще больше верит миролюбивой политике США, совершенно игнорируя сумму в 450 млрд долл. в год на «оборону», которые Вашингтон, видимо, использует «во имя мира во всем мире».

Загорский — типичный образчик идеологической зашоренности, что препятствует ему стать подлинным ученым. Достаточно чуть задеть «столп демократии» (США), как они тут же срываются с цепи, облаивая всех не согласных с «миролюбивой» политикой США.

К науке все это не имеет никакого отношения. Свидетельством служит не только заидеологизированность критики демократа Загорского, но и то, что он «не заметил» глав о Японии, КНР, США, России на Дальнем Востоке, не «заметил» теоретические части в последних главах монографии. Впрочем, ему это и не надо. Он и так все знает. не читая, или читает, не вникая.

Совершенно иной тип рецензии на эту книгу был написан профессором А.Г. Яковлевым, ученым марксистского направления, который достаточно подробно разобрал и оценил все главы монографии. И хотя не со всеми критическими замечаниями я могу согласиться, но не могу их оспорить, потому что у него нет возможности мне ответить. Он, к сожалению, скончался.

Кто-то может спросить: а зачем надо определять «АТР»? Затем, дорогой читатель, что нельзя проводить политику «АТР» в несуществующем регионе, как это делает Россия. Именно поэтому столь ничтожны результаты этой политики, за исключением одного направления — китайского (плюс «оружейного»). Но оно не имеет никакого отношения к политике в «АТР».