Загадка космополитов

Загадка космополитов

Виктор Кожемяко. Сначала, Вадим Валерианович, поставлю такой вопрос: почему именно эти годы и почему именно борьба с космополитизмом?

Вадим Кожинов. Прежде чем отвечать непосредственно на ваш вопрос, я считаю необходимым сказать о следующем. Период, к которому мы обращаемся, 1946 – 1953 годы, – это один из самых таинственных периодов нашей истории. В известном смысле даже то, что происходило, допустим, в XVIII и XIX веках, гораздо более ясно, чем эти семь лет. Это не случайно, есть свои причины. Но, кроме всего прочего, и время было, конечно, очень сложное, запутанное. И я бы сказал, именно в это время завязались многие основные узлы, которые до сего дня мы пытаемся развязывать, заварилась та каша, которую мы до сих пор расхлебываем.

Иногда полезно начать с конца, чтобы потом раскрутить остальное. Самое страшное, что говорится об этой эпохе, – будто бы Сталин, ну и Президиум ЦК, который был избран в октябре 1952 года, приняли решение о депортации всех советских евреев в Восточную Сибирь или еще куда-то весьма далеко. Но вот вышла в 1994 году очень серьезная книга очень основательного историка и к тому же получившего доступ к ранее недоступным документам Г. Костырченко «В плену у красного фараона», где убедительно доказано: эта депортация была полной выдумкой. Он даже называет конкретного человека – некоего театрального деятеля Иосифа Нежного, который начал распространять такой слух, принявший потом действительно широкий характер. Но на самом деле это было абсолютной выдумкой! И я в дальнейшем покажу почему. А сперва хотел бы привести пример, достаточно типичный и в то же время достаточно яркий, как совершенно дико, неправдоподобно искажается действительность, когда начинают говорить об этой самой депортации.

В журнале «Новое время» (во 2-м и 3-м номерах за 1993 год) напечатан рассказ одного как бы очевидца. Причем главным аргументом служит его разговор, который произошел в 1970 году. Я цитирую: «В 70-м году я несколько раз беседовал с бывшим членом Политбюро и главой Советского правительства Николаем Булганиным. Он рассказал мне, что процесс над врачами, который намечался на середину марта 1953 года, должен был завершиться вынесением смертных приговоров. Николай Булганин подтвердил ходившие в течение многих лет слухи о намечавшейся после процесса массовой депортации евреев в Сибирь и на Дальний Восток. Булганин, тогда министр обороны, получил указание от Сталина подогнать к Москве и к другим крупнейшим центрам страны несколько сотен военных железнодорожных составов для организации высылки евреев».

Вот первая, так сказать, информация. Рассмотрим ее.

Во-первых, Булганин в 1949 году был снят с поста министра Вооруженных Сил (так министерство тогда называлось) и больше никакого отношения к нему не имел. С этого начнем. Далее говорится о том, что при этом, по его словам, то есть Булганина, планировалось организовать крушения железнодорожных составов, стихийные нападения на поезда с евреями, с тем чтобы расправиться с ними в пути. Любой мало-мальски способный к размышлению человек поймет, что организовать крушение сотен (!) железнодорожных составов на дорогах страны – это значит парализовать страну, то есть привести ее просто на грань краха, особенно если учесть, что тогда железнодорожный транспорт был главным средством сообщения. К тому же не так много времени еще прошло после окончания войны и у нас было так мало локомотивов, что пожертвовать сотнями их для такой цели мог только абсолютный кретин.

Дальше говорится следующее: «Булганин считал, что главными организаторами дела врачей были Сталин, Маленков и Суслов, которым, как он выразился, «помогала» группа других ответственных партийно-государственных деятелей того времени. Я спросил, кто конкретно. Он усмехнулся и ответил: «Вы хотите, чтоб я назвал ряд нынешних руководителей страны? Многие из людей 1953 года сейчас играют ключевую роль. Я хочу спокойно умереть».

Вот такое заявление. Заметьте: он назвал Суслова. Но ведь в 70-м году Суслов занимал второе место в партийной иерархии страны! А как же тогда – «я не хочу называть нынешних руководителей»? То есть, видите, это сообщение соткано из совершенно нелепых и абсолютно противоречивых выдумок. Тем не менее оно публикуется.

Вик. К. Возникает вопрос: зачем? Зачем это нужно журналу «Новое время» и многим другим аналогичным изданиям? Уж во всяком случае (совершенно очевидно!) не для выяснения исторической истины. Сейчас во вполне определенном контексте нередко раздаются крики о разжигании межнациональной розни со ссылками на соответствующую статью Уголовного кодекса. Между тем, на мой взгляд, распространение подобных слухов и выдумок как раз более всего служит разжиганию этой самой розни. Однако распространители – ненаказуемы…

Вад. К. Распространяется с серьезным видом абсолютная чушь, полный бред. Это относится не только к якобы планировавшейся депортации – я мог бы привести много других примеров, которые выглядят так же.

Но вернемся к истокам событий, которые в конце концов и породили тот нелепейший слух. В 1946 году наш выдающийся ученый Петр Леонидович Капица написал Сталину очередное письмо. Дело в том, что с 1936 года, когда он вернулся из Англии, этот действительно очень крупный ученый считал как бы патриотическим долгом излагать свои мысли главным руководителям страны. Постоянно писал и Сталину – письма с разного рода предложениями, советами и так далее. Известно, что он написал Сталину полтора десятка писем. Ни на одно ответа не получил. Можно, кстати, уважать человека, который, не получая ответа, тем не менее продолжал писать.

И вот в январе 1946 года он написал Сталину следующее свое письмо, которое сравнительно недавно – в 1989 году – было впервые опубликовано. Вместе с ним Капица послал рукопись книги писателя Гумилевского «Русские инженеры». Довольно известный писатель, начавший еще до революции, сначала он писал об иностранных инженерах. Капица сообщает Сталину, что по его личной, Капицы, просьбе Гумилевский написал книгу «Русские инженеры». И дальше я цитирую письмо:

«Мы мало представляем себе, какой большой кладезь творческого таланта всегда был в нашей инженерной мысли. Из книги ясно: первое – большое число крупнейших инженерных начинаний зарождалось у нас; второе – мы сами почти никогда не умели их развивать; третье – часто причина неиспользования новаторства в том, что мы обычно недооценивали свое и переоценивали иностранное. Обычно мешали нашей технической пионерной работе развиваться и влиять на мировую технику организационные недостатки. Многие из этих недостатков существуют и по сей день, и один из главных – это недооценка своих и переоценка заграничных сил. Ясно чувствуется, что сейчас нам надо усиленным образом подымать нашу собственную оригинальную технику. Мы должны делать по-своему и атомную бомбу, и реактивный двигатель, и интенсификацию кислородом, и многое другое. Успешно мы можем это делать только тогда, когда будем верить в талант нашего инженера и ученого и уважать его и когда мы, наконец, поймем, что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других и на него можно смело положиться. Что это так, по-видимому, доказывается и тем, что за все эти столетия нас никто не сумел проглотить».

Так написал Капица вот эти замечательные слова Сталину.

По-видимому, Сталин был достаточно занят, потому ответ написал только в апреле. Но из ответа ясно, что он воспринял это письмо с чрезвычайной заинтересованностью.

Вик. К. В каком месяце письмо Капицы было написано?

Вад. К. Оно было написано 2 января 1946 года. А Сталин 4 апреля отвечает: «Все ваши письма получил (то есть за целый ряд лет. – В.К.). В письмах много поучительного. Думаю как-нибудь встретиться с вами и побеседовать о них. Что касается книги Гумилевского «Русские инженеры», то она очень интересная и будет издана в скором времени». Она вышла в начале 1947 года, эта книга.

Так вот, очень важно знать, что и Сталин, и вообще все советские руководители до 1946 года говорили в основном о том, что технике мы должны учиться у Запада, и прежде всего у Соединенных Штатов. Можно привести прямые высказывания Сталина, что нам надо учиться у Америки. Я должен сказать, Капица поставил здесь, в своем письме, поистине колоссальную проблему! Дело в том, что действительно очень многие, очень серьезные открытия и в авиации, и в радио, и в телевидении, и в массе других направлений были самостоятельно сделаны у нас, но реализованы – за границей. Это факт. А вот теперь Сталин и начал борьбу с низкопоклонством перед Западом, тем самым, как иногда иронически говорят, «пресловутым» низкопоклонством.

Вик. К. То есть вы считаете, что письмо Капицы послужило толчком?

Вад. К. Вне всякого сомнения! Сталин даже дословно повторяет многое из этого письма в своем выступлении перед писателями в 1947 году, что зафиксировал Симонов в известных мемуарах.

Вик. К. Эта тема прозвучала – о низкопоклонстве?

Вад. К. Да, в 1947-м впрямую было сказано. И, смотрите, в 1955 году мы создаем первую в мире атомную электростанцию в Обнинске, в 1957-м запускаем первый в мире искусственный спутник Земли, а в 1961-м впервые человек у нас отправляется в космос.

Никто почему-то не задумывается вот над чем. Мало того, что это были колоссальные открытия, которые, кстати, привели к полной перестройке системы образования в Соединенных Штатах – к перестройке во многом в нашем духе, принят был даже специальный закон. Главное еще и в том, что открытия эти были технически реализованы, причем за достаточно короткий срок. Да, атомную бомбу американцы создали раньше, но электростанцию первыми создали мы. И это, конечно, свидетельствует о многом. То, что мы сами реализовали свое собственное открытие такого крупного масштаба.

Вик. К. Вы имеете в виду атомную электростанцию?

Вад. К. Да. То есть та недооценка своего, о которой так резко заявил Капица, это действительно был очень негативный факт. И его надо было преодолеть. Поэтому нужно прямо сказать: борьба, что называется, с низкопоклонством – это было необходимым и плодотворным делом. Кстати, даже Симонов в своих воспоминаниях об этом прямо пишет.

Другой вопрос, он дальше говорит, что борьба с низкопоклонством чем далее, тем более приобретала часто безобразные черты. И с этим тоже нельзя не согласиться. Да, действительно, было много такого, что с сегодняшней точки зрения недопустимо. Была проявлена в этой борьбе и жестокость. Но, когда мы думаем об этом, я хочу снова напомнить наш с вами разговор о 37-м годе. Многое объясняется тем, что сравнительно недавно произошла революция, и беспощадность была, как говорится, в крови у многих. В атмосфере самого времени.

Сегодня у нас любят говорить, что были какие-то особо жестокие люди, нехорошие, злые, а были какие-то совсем другие, которые с этим боролись, и так далее. Позволю себе заронить сомнение в эту удобную, но весьма упрощенную классификацию.

Вот в журнале «Источник» № 3 за 1997 год опубликовано письмо одного человека, которого нам всегда преподносят как образец высшей человечности, гуманизма, вообще такого замечательного человека. Это письмо он в 1943 году написал Сталину. Я пока не называю его фамилии. Он пишет о том, что наблюдает за детьми, и «…в стране образовалась обширная группа детей, моральное разложение которых внушает мне большую тревогу. Эти разложившиеся дети являются опасной заразой для своих товарищей по школе. Между тем школьные коллективы далеко не всегда имеют возможность избавиться от этих социально опасных детей». Дальше приводится целый ряд примеров. Сказано, что «Сережа Королев, ученик 1-го класса «В», занимался карманными кражами в кинотеатре «Новости дня». «Школьники во время детского спектакля, воспользовавшись темнотой зрительного зала, стали стрелять из рогаток в актеров». «В зоологическом саду я видел десятилетних мальчишек, которые бросали пригоршни пыли в глаза обезьянкам». И какой делается вывод? Что предлагает автор письма? «Для их (то есть детей. – В.К.) перевоспитания необходимо раньше всего основать возможно больше трудколоний с суровым военным режимом. Основное занятие колонии – земледельческий труд. Во главе каждой колонии нужно поставить военного. Для управления трудколониями должно быть создано особое ведомство. При наличии колоний можно провести тщательную чистку каждой школы, изъять оттуда социально опасных детей и тем спасти от заразы основные кадры учащихся». «Прежде чем я позволил себе обратиться к Вам с этим письмом, я обращался в разные инстанции, но решительно ничего не добился. Зная, как близко к сердцу принимаете Вы судьбы детей и подростков, я не сомневаюсь, что Вы при всех Ваших титанических и огромных трудах незамедлительно примете мудрые меры для коренного разрешения этой грозной проблемы. С глубоким почтением писатель К. Чуковский».

Вик. К. Да, интересно…

Вад. К. Так вот, видите, я в данном случае даже не собираюсь особо говорить лично о Чуковском – говорю об атмосфере времени.

Вик. К. Об атмосфере и о методах, так скажем.

Вад. К. Да, и о методах, конечно. Оказывается, ученик 1-го класса «В» социально опасен, и его надо изолировать да еще заставить заниматься земледельческим трудом.

Вик. К. Я полагаю, это написано по личной инициативе Корнея Ивановича. Никто же его на такое письмо не подталкивал.

Вад. К. Никакого сомнения нет. Он же говорит, что обращался во многие инстанции, добивался! Нет, речь идет именно о том, что не надо обольщаться. В стране был такой климат, который неизбежен после любой революции. И это достаточно долго продолжалось. Те перехлесты, действительно жестокие и в конце концов неоправданные меры, которые были приняты в этой самой борьбе с низкопоклонством, нельзя, конечно, не осудить. Но вместе с тем, когда сейчас начинают об этом говорить, совершенно забывается и начисто отрицается суть той борьбы. А между тем, повторяю, инициатором этого был Капица, и было сделано немало необходимого, очень полезного, и были весомые реальные результаты, очень ценные для страны, вследствие отказа от этого низкопоклонства.

Вик. К. Кстати, о терминах – «низкопоклонство», «космополитизм». Я, честно говоря, несколько забыл, как это входило тогда в обращение, что вошло вначале, в какой формулировке?

Вад. К. Сначала главным образом говорилось о низкопоклонстве. Потом это стало переходить уже в идеологическую сферу, так сказать. Там появился и космополитизм. Слово «низкопоклонство» стало широко употребляться в 1947 году, космополитизм – больше в 48-м. Причем если говорить непосредственно о близкой мне литературной сфере, то первым проявлением борьбы, между прочим, были жестокие нападки на великого русского филолога Александра Николаевича Веселовского, которого обвиняли как раз в низкопоклонстве перед Западом совершенно несправедливо. Я думаю, сработало то, что у него был младший брат, гораздо менее значительный, Алексей Николаевич Веселовский, который написал книгу, очень пропагандировавшуюся до революции, – «Западное влияние в русской литературе», которая действительно объявляла почти все творчество великих русских писателей простым подражанием Западу. Вот тут как-то переплелось. Что касается Александра Николаевича Веселовского, это совершенно неверно.

Вик. К. Насколько я помню, даже у нас, на первом курсе университета, в 1951 году критика в его адрес на лекциях звучала.

Вад. К. Его просто избрали в качестве вот такого объекта для битья. Дело в том, что сразу после войны вышли ранее подготовленные, но невыходившие работы Веселовского и, кроме того, книга о нем выдающегося филолога директора Института мировой литературы Шишмарева. И тут же на это начали нападать. Причем первыми напали, если уж говорить об «антиеврейском» характере той акции, Виктор Шкловский и Валерий Кирпотин. Оба были по национальности евреями, между прочим. Вот они первые и атаковали Веселовского.

Вик. К. Именно за низкопоклонство?

Вад. К. Да, это прямо так и формулировалось.

Вик. К. Перед Западом?

Вад. К. Да. Это было в 1947 году в журнале «Октябрь». Была такая дискуссия. Причем Шишмарев отстаивал, выступал в защиту Веселовского, а Шкловский и Кирпотин его громили. Потом это начало обостряться – по законам самой полемики. В конце концов уже и Шкловского и Кирпотина начали критиковать за недостаточно резкую оценку. Ну это уже такое развитие событий…

Теперь, конечно, при разговоре о борьбе с космополитизмом нельзя, абсолютно невозможно обойти, да я с этого и начал, – того, что называется «еврейским вопросом».

Вик. К. Почему нельзя обойти? Потому что сейчас в определенной трактовке это стало полным аналогом: борьба с космополитизмом – значит борьба с евреями?

Вад. К. Я уже показал, какой фальсификацией является как бы последний, заключительный результат всего этого – мнимое решение о депортации всего еврейского населения в Восточную Сибирь и на Дальний Восток. Но дело в том, что и все остальное в значительной мере фальсифицировано. Почему? Что я имею в виду под фальсификацией? Прежде всего надо видеть два явления: вот борьба с этим низкопоклонством, космополитизмом, а с другой стороны – та ситуация, которая создалась в стране в результате событий, происходивших в государстве Израиль. Именно на этом, если угодно, все завязано. Но это стараются игнорировать. Если и говорят об этом, то как-то бегло. А ведь проблема борьбы с космополитизмом приобрела действительно в отдельных случаях такой ярко выраженный антиеврейский характер после того, что произошло в отношениях СССР с государством Израиль.

Я могу сослаться на очень дельную, во многом объективную книгу, которая недавно вышла у нас в переводе с иврита. Автор – видный израильский дипломат Йосеф Говрин, книга называется «Израильско-советские отношения. 1953 – 1967». Так вот, здесь путем объективного исторического исследования еще раз убедительно показано, во-первых, что СССР сыграл решающую, определяющую роль в создании государства Израиль. Что именно по инициативе Советского Союза было принято в 1947 году это решение, и в 1948 году он первым признал Израиль де-юре. Америка признала несколькими месяцами позднее. Я уже не говорю об Англии, которая вообще категорически была против создания этого государства.

Кстати, в Израиле многие до сих пор высоко ценят нашу роль в тот период. Я знаю, например, что даже после антисталинского хрущевского доклада во многих израильских кибуцах висели, да и сейчас кое-где висят портреты Сталина. А в воспоминаниях Голды Меир (кстати, первого посла Израиля в СССР) прямо говорится, что, «несмотря на все последующие события, мы никогда не забываем того, что было сделано». Это ведь была помощь не только дипломатическая, то есть требование создания такого государства, но и огромная военная помощь. В частности, почти все оружие, которое находилось в руках израильтян, создававших свое государство, было доставлено из Чехословакии. Естественно, с нашей помощью.

Не будем наивными людьми – совершенно ясно, что наше руководство ну и Сталин лично рассчитывали на то, что Израиль станет союзником СССР в геополитически очень важном районе. Между тем вскоре все обернулось совсем иначе.

Надо сказать, что в Израиле было две партии: МАПАМ и МАПАЙ. Одна ориентировалась больше на Запад, другая – на СССР. Предполагалось, что победит на выборах именно просоветсткая партия, и таким образом у нас будет новый союзник на Ближнем Востоке. Однако, как только Израиль утвердился, он сейчас же повернулся в сторону Соединенных Штатов. И об этом Йосеф Говрин тоже достаточно прямо пишет: уже в 1948 году Израиль показал, что он вовсе не является союзником СССР.

Это произвело, конечно, самое ужасное впечатление в нашей стране. Именно поэтому был снят с поста министра иностранных дел Молотов, поскольку одновременно он руководил так называемым Комитетом информации, который являлся тогда основным звеном стратегической разведки. Молотов был обвинен в том, как это он не смог понять, куда пойдет Израиль. По этой же причине был снят с поста министра Вооруженных Сил Булганин, поскольку Главное разведывательное управление, которое находилось под его руководством, в конечном счете тоже неправильно информировало Сталина. То есть все предполагали, что произойдет вот так, а произошло – прямо наоборот!

Наконец, естественно, в тех условиях и при тогдашнем, пользуясь модным нынче термином, политическом менталитете крайнее раздражение вызвал тот факт, что огромная масса советских евреев не только восторженно встретила создание государства Израиль, а и после проявившейся его антисоветской, проамериканской позиции продолжала приветствовать. В частности, организовали очень пышную встречу Голды Меир, когда она пришла в синагогу в Москве, и так далее.

Правда, важно подчеркнуть, что Сталин до самого своего конца совершенно четко разъединял: евреи вообще и, как он выражался, евреи-националисты. В том же самом журнале «Источник» № 5 за 1997 год напечатан интересный и довольно ценный документ. Это дневник одного из членов Президиума ЦК, то есть Политбюро в последние годы жизни Сталина, и одновременно одного из руководителей всех ракетных и атомных дел – Малышева. Непосредственно сидя на заседаниях Президиума ЦК, Малышев записывал, что говорил Сталин. И вот 1 декабря 1952 года, когда оставалось жить ему всего три месяца, он говорит о еврейской опасности. При этом каждый раз добавляет: евреи-националисты.

Вот евреи-националисты считают, что их нацию спасли США, Сталин так говорит. Они считают себя обязанными американцам. И в конечном счете это вызвало противостояние тем, кого Сталин называл евреями-националистами. Это было, если хотите, борьбой глобальной, в мировом масштабе. Понятно, в тогдашних условиях жесткой конфронтации двух блоков такое не могло не привести к тяжелым последствиям.

Хотя следует прямо сказать: эти последствия крайне преувеличивают. Ну а Сталина представляют (совершенно необоснованно!) неким принципиальным антисемитом, который вообще евреев считал чем-то враждебным. Кстати, многие этим прониклись на основе различного рода сочинений, написанных очень мало осведомленными людьми.

Например, у нас популярны стали в последние годы книги эмигранта Автарханова, чеченца. Вот он пишет прямо, что Сталин был антисемит. Но тут же добавляет, что в 49-м году Сталин вдруг обратил внимание, что из 11 членов Политбюро 9 родственно связаны с евреями. В том числе сам Сталин, поскольку его внук и внучка наполовину евреи. То есть Автарханов сам себя побивает! Совершенно ясно, что без воли Сталина никто не мог стать членом Политбюро. Как же мог допустить такое антисемит? Повторяю: девять из одиннадцати! Сами посудите. И в собственном родстве от евреев не отгородился. Тем не менее обвиняют – антисемит, антисемит…

А вот передо мной справочник Союза писателей СССР, изданный в 1950 году. Здесь приведен список членов правления Союза, которое избрано было в январе того же 1950-го. И в его составе среди 56 писателей РСФСР – 12 евреев.

Ну и дальше можно привести бесчисленное количество фактов, доказывающих, что борьба шла именно с определенным образом политически и идеологически ориентированными, а вовсе не с евреями. Например, в это время огромное общественное и государственное значение имело присуждение Сталинских премий. Возьмем годы с 1949-го по 1952-й. Так вот, примерно треть всех премий получали люди еврейского происхождения! И это притом, что они составляли один процент населения страны.

Иногда пытаются выдать все это за какой-то неизбежный факт, потому что, дескать, награждали премиями тех евреев, которые работали, выражаясь современным языком, в военно-промышленном комплексе. Ну а писатели и даже литературоведы? Нелепо думать, что нельзя было подыскать какого-нибудь литературоведа другой национальности.

В этом смысле, конечно, очень фальшиво звучит название книжки, которую выпустил недавно писатель Борщаговский, – «Обвиняется кровь». Он сам был, так сказать, зачислен в космополиты, подвергался гонениям, его некоторое время не печатали. Но как только он написал роман «Русский флаг», посвященный эпохе Крымской войны, патриотический, огромный роман – 750 страниц, он был немедленно напечатан. В 1953 году вышел этот роман! И впоследствии много раз переиздавался. Что ж, выходит, кровь у него стала другая, когда он написал патриотический роман?

Или возьму другой пример, о котором написал известный драматург и киносценарист Александр Штейн. Он рассказывает, что как раз в 1952 году он вместе с режиссером Роммом задумал создать фильм об адмирале Ушакове. Фильм они решили сделать двухсерийным. Однако незадолго до этого Сталин (это, конечно, было некоторое самодурство) категорически запретил снимать двухсерийные фильмы. «Народу некогда смотреть две серии», – сказал Сталин. И когда эти люди пришли к руководителям кинематографии и сказали, что они собираются делать двухсерийный фильм, на них посмотрели как на безумных. Тем не менее, Штейн рассказывает в своих только что изданных воспоминаниях, что они написали письмо Сталину и Сталин разрешил им снять двухсерийный фильм, поскольку речь шла о патриотическом произведении.

По-моему, одного этого факта достаточно, чтобы понять: речь шла не о преследовании какой-то национальности, а о борьбе с антипатриотическими силами. Было ведь еще и такое слово: «антипатриотический».

Вик. К. А как точнее сказать: с антипатриотическими силами или с антипатриотической направленностью?

Вад. К. Самый выразительный факт, пожалуй, такой, если уж говорить об этом. В Соединенных Штатах даже раньше, чем у нас, еще в 1946 году, по инициативе Трумэна была начата борьба с антиамериканской деятельностью – так это там называлось. И продолжалась она, эта борьба, до 1955 года – у нас прервалась со смертью Сталина. Вот была знаменитая комиссия Маккарти, масса людей побывала в тюрьме… У нас еще жестче – скажем, члены Еврейского антифашистского комитета были расстреляны. Хотя в этом, может быть, огромную роль сыграли какие-то отдельные люди, потому что арестованы они были еще в конце 48-го года, а расстреляны только в 52-м. Значит, была очень сложная история, которая в чем-то до сих пор остается неясной.

Но что характерно? Как это ни странно, большинство тех граждан в Америке, которых обвиняли в антиамериканской деятельности, были тоже евреями. Об этом, кстати, есть книги, написанные у нас и переведенные. Чарли Чаплин вынужден был покинуть Америку, а другой выдающийся еврей – Оппенгеймер, создатель атомной бомбы американской, – был отстранен от всех работ. Должен прямо сказать, что у нас, между прочим, такого не было.

Вик. К. Давайте вернемся к тому, как все развертывалось у нас. Ведь началась, насколько я помню, кампания против театральных критиков, которых назвали космополитами.

Вад. К. В книге Костырченко, о которой я уже говорил, совершенно ясно показано, что борьбу начали как раз эти самые критики, которые потом пострадали. Это произошло в 1948 году. Им страшно не нравилась линия, характерная для Союза писателей, возглавляемого Фадеевым. И они начали борьбу. Причем опирались, ни много ни мало, на тогдашнего заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК Шепилова. И Шепилов их всячески поддерживал и очень резко выступал против Фадеева. В книге вся эта история подробно раскрывается. Атака первоначальная была со стороны именно этих критиков. В частности, они пользовались тогдашней, я бы сказал, самой яростной газетой «Культура и жизнь», поскольку ею руководил в основном Шепилов. И до января 1949 года Шепилов активно поддерживал эту группу критиков, стремясь всячески дискредитировать Фадеева.

Но, по-видимому, какую-то роль здесь сыграл патриотически настроенный секретарь Московского комитета партии Попов. У него состоялась беседа со Сталиным и была выявлена определенная связь между тем, что происходит в государстве Израиль, и деятельностью этих критиков. Сталин отреагировал. Кстати, даже считается, что статья «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», опубликованная в «Правде», отчасти была написана Сталиным. Впрочем, некоторые утверждают, что эту статью написали Симонов совместно с Давидом Заславским, кстати, тоже евреем по происхождению.

Вообще я мог бы сослаться на целый ряд антикосмополитических статей, написанных евреями в это время. В частности, довольно известный критик Зиновий Паперный написал не только многие статьи, но и большую работу о Пушкине, где всячески нападал на космополитов, которые пытаются Пушкина изобразить жалким учеником западных писателей и тому подобное.

Вик. К. Однако факты гонений по национальному признаку, необоснованных и несправедливых, все-таки были.

Вад. К. Бесспорно. По логике любой широкомасштабной кампании, когда страдают порой и многие ни в чем не повинные. Но важно понять, что сама-то борьба развернулась не просто так, по какой-то немотивированной блажи или прихоти, а связана была с резкой поляризацией интересов в системе отношений СССР – Израиль – США.

Для Сталина это был страшный проигрыш. Причем я бы сказал, что прежние его надежды на Израиль – это я уже говорю как историк – были в общем-то неразумны. Я даже не берусь разбираться в идеологических настроениях тогдашних руководителей Израиля, да и вообще самого народа Израиля, но дело в том, что СССР находился после войны в ужасном положении.

Это была разоренная страна, которая должна была по кусочкам склеивать разбитую жизнь. И помочь всерьез Израилю она не могла. А Америка, которая только обогатилась за годы войны, обладала гигантским богатством.

Вик. К. Да, пожалуй, тут можно говорить о серьезной ошибке Сталина. О серьезнейшем просчете уж не Молотова и не Булганина, а именно самого Сталина. Хотя… легко судить задним числом.

Вад. К. Безотносительно к идеологическим и политическим симпатиям руководителей Израиля понятно: заново созидающейся стране, в которую они хотели собрать со всего света миллионы людей, можно ли было опираться на пережившую тяжелейшую войну Россию, СССР?

А опасность еврейского национализма у нас в этот период стала особенно сильной. Кстати, Константин Симонов, которого никто не подозревает в каком-то антисемитизме, в своих воспоминаниях прямо пишет, что опасность низкопоклонства была и опасность еврейского национализма – тоже. Причем книга написана уже в конце его жизни.

Вик. К. Среди жертв периода, о котором мы с вами говорим, в первую очередь называют обычно Михоэлса.

Вад. К. Убежден, проблема Михоэлса не решена. Никто не считал в течение долгого времени, что Михоэлс был убит. Считали, что это несчастный случай. Я это очень хорошо помню. Ему были устроены торжественные похороны… Причем произошло это в январе 1948 года, когда даже еще не было создано государство Израиль. Некоторые пытаются объяснить трагедию с Михоэлсом так: он был очень сильный человек, и Сталин боялся, что если его вывести на процесс против Еврейского антифашистского комитета, то он как-то себя покажет. Но это совершенно нелепое предположение. При проведении всех процессов никто никогда такого не боялся и не стеснялся.

И еще: откуда исходит, что был убит Михоэлс? Об этом заявил Берия. Все сведения о том, что он был будто бы убит, – от Берии. Причем был убит якобы Абакумовым по заданию Сталина. Известно, что Абакумов был злейшим врагом Берии. И вот впоследствии Берия утверждал, что Абакумов, когда его арестовали, признался. Абакумова, кстати, страшно пытали. Других сведений об убийстве Михоэлса нет.

Вик. К. В каком году Абакумова расстреляли?

Вад. К. В 1954-м. Я не исключаю, что против Михоэлса мог быть террористический акт, но в то же время не могу исключить и того, что это задним числом было выдумано, а на самом деле это был несчастный случай.

Вик. К. То есть вы не считаете это абсолютно доказанным?

Вад. К. Не считаю. Я оставляю этот вопрос открытым. Мало того, что нет достаточных доказательств этого убийства. Мало того, что были такие торжественные похороны, что в Москве остановили движение транспорта. В мае было провозглашено государство Израиль – и тогда же в Москве состоялось невероятно торжественное собрание памяти Михоэлса. Тут же вышла книга о нем. Очень странно все-таки: если действительно, уничтожая Михоэлса, хотели как-то заглушить, задушить еврейское движение, то тут было как раз обратное действие. Потому что, вы знаете, вообще смерть выдающегося человека – она же сплачивает, а он был представлен как совершенно колоссальная фигура. Выступали и Фадеев, и другие деятели культуры, да кого там только не было, на этом торжественном дне его памяти. Так что вопрос этот, я считаю, очень сложный.

А что касается реального гонения, которое выразилось прежде всего, конечно, в гибели деятелей Еврейского антифашистского комитета, то при этом как-то странно забывается, что как раз в 1949 году было огромное дело о русском национализме, и во главе него были поставлены фигуры не менее крупные, чем те, которые «проходили» по еврейским делам. Это и Кузнецов, и Родионов, и Вознесенский, член Политбюро. По этому делу было репрессировано две тысячи человек – гораздо больше, чем по всему делу о космополитизме и еврейскому вопросу. А было это ведь одновременно. И погибло значительно больше людей.

Вик. К. Можно вспомнить известное сталинское выражение о левом и правом уклоне – какой из них хуже. Тот, против которого перестают бороться.

Вад. К. Кстати, московский партийный секретарь Попов вскоре тоже был снят. То есть Сталин ударил именно в обе стороны. Поэтому говорить – это сейчас прямо-таки стало аксиомой – о государственном антисемитизме по меньшей мере странно. Тогда можно говорить и о государственном русофобстве.

Какой же это государственный антисемитизм, когда вплоть до смерти Сталина в составе ЦК КПСС были евреи. Не говоря уж о Кагановиче, Мехлисе, но это были и Ванников, и Райзер, впоследствии министр, и так далее. Значит, в стране царствует политика государственного антисемитизма, а в высшем властном органе страны – евреи. Где же логика?

Вик. К. Я хотел бы, Вадим Валерианович, вернуться к тому, с чего вы начали. Вы сказали, что это, может быть, самый таинственный период нашей истории. А почему?

Вад. К. Ну отчасти это объясняется тем, что после вхождения во власть Хрущева, как поведали архивисты, было уничтожено огромное количество архивных документов. Об этом несколько раз говорилось. Но дело не только в утрате документов. Дело в том, что это действительно была очень сложная эпоха, смысл и содержание которой еще предстоит во многом разгадывать. К тому же была большая засекреченность, которая, правда, началась еще в 30-е годы, но тут, может быть, особенно приобрела отшлифованный характер.

Вик. К. Сослагательное наклонение, конечно, неуместно в разговоре об истории. Но, тем не менее, хочу поставить такой вопрос, поскольку об этом нередко говорится: а вот, если бы Сталин еще прожил, то, может, тогда и случились бы все эти эшелоны с евреями? И, может быть, произошли бы новые массовые расстрелы и так далее?

Вад. К. Нет, я этого не думаю. Террор все-таки резко уменьшился. Запал революционной беспощадности иссякал. Хрущев в своих мемуарах восхваляет себя за то, что он, мол, остановил террор. Но для этого уже была подготовлена почва.

А что касается депортации, повторяю: это абсолютный миф. Нелепый, но всячески раздуваемый. В частности, некий Шейнис издал книжку «Провокация века» – как раз обо всех этих делах. Так вот он утверждает, будто накануне смерти Сталина все управдомы получили приказ подать документы о живущих в их домах евреях. Глупость же! Вы представляете, обстановка секретности, а управдом ходит и выясняет, кто еврей. Если бы это было так, если бы управдомам действительно был дан такой приказ, то все бы немедленно об этом знали. Нет, вот придумал этот самый Шейнис и спокойно печатает.

Вик. К. Вы ничего не сказали о деле врачей.

Вад. К. Давайте опять-таки будем объективны. Ведь почти половина тех, кто был привлечен по этому делу, не были евреями, они были русскими. Более того, самым как бы главным считался Виноградов, которого прямо и непосредственно обвиняли в убийстве Жданова. Ставшая впоследствии печально знаменитой Ольга Тимашук как раз находилась при Жданове вместе с Виноградовым и Зелениным, когда тот умер. Там была, между прочим, еще врач-еврейка Карпай, но она была патологоанатомом, то есть она должна была иметь дело со Ждановым уже мертвым, а не живым. Поэтому ее нельзя сюда никак замешать. Так вот, Тимашук написала свое мнение о методах лечения Жданова. Кстати, это тоже сложный вопрос. Дело в том, что в последние годы жизни Виноградов винился, что он тогда недостаточно внимательно отнесся к Жданову, не предвидел инфаркта, который его погубил. Ну вот, а она написала это письмо, в котором ни о каких евреях речи не шло.

Вик. К. Да, это недавно было опубликовано – кажется, в «Труде». И для себя я впервые раскрыл реальную, чисто медицинскую подоплеку этой истории, то есть того, как она начиналась.

Вад. К. Евреев-то там, в письме Тимашук, не было!

Вик. К. Да, не было. Но в данном случае важно не только то, как дело начиналось, но и как потом пошло. Конечно, ситуация с государством Израиль, о чем вы говорили, сказалась здесь очень сильно. И кто тут на самом деле виновен, и в чем – я думаю, это тоже во многом относится к сложности и таинственности времени. А я обращусь еще раз к теме низкопоклонства перед Западом. Вот если взглянуть на сегодняшний день…

Вад. К. Было довольно много острот по поводу того, как тогда боролись с низкопоклонством. Вы знаете, например, анекдот: «Россия – родина слонов». Или что рентгеновские лучи открыл не Рентген, а какой-то дьяк, который сказал жене: я тебя, стерва, насквозь вижу. И так далее. А сегодня уже в обратном направлении создалась ситуация. Например, есть такой довольно известный культуролог Баткин, кстати, ближайший сподвижник Сахарова. Так вот, недавно он выступал по телевидению и заявил: пока в нашей стране прогрессировал социалистический паралич, Америка создала лазер. Но ведь за лазер получили Нобелевские премии Басов и Прохоров, два наших физика! Это просто постыдно, что человек, считающий себя культурным, профессор, не знает такой элементарной вещи. И как раз то, что мы с созданием лазера нисколько не отстали от Америки, и говорит о преодолении низкопоклонства в то время.

Вик. К. Наверное, Баткин-то сам все знает, но, как любят нынче выражаться, вешает лапшу на уши. Особенно молодым, которые уж действительно почти ничего не знают. Многим неизвестно даже, кто был первым космонавтом планеты, – считают, что американец. Вот они, плоды антипатриотического воспитания в государственном масштабе! И об этом, я считаю, нам с вами тоже стоило бы поговорить…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.