Диагональ власти

Диагональ власти

Who is мистер хунта?

Когда политическое устройство нашей страны описывают как суперпрезидентскую республику или президентское самодержавие и говорят — особенно в тусклом свете нового «антитеррористического» дня — об авторитаризме и диктатуре, спорить с такой формулировкой трудно. И всё же она остаётся не более чем гипотезой. Потому что, возможно, столь же уместна (и здесь будет впервые изложена) альтернативная версия происходящего. Вкратце сводящаяся к тому, что Россией правит хунта, публичным спикером которой — и, не исключено, никак не более того — является законно избранный президент РФ.

Строго говоря, первым эту версию озвучил, правда в заведомо шутливой форме, сам Путин, «доложив» на памятной встрече с коллегами-чекистами о выполнении задания по приходу к власти в стране. В каждой шутке есть доля шутки, не правда ли? И вообще, чекисты не так воспитаны, чтобы резать правду-матку на публику, тем паче — с телеэкрана. Но тем не менее. Многое — и косвенно, и прямо — свидетельствует о том, что так называемых «питерских силовиков» связывают не только общее прошлое, более или менее разделяемая (хотя и невербализованная) идеология, материально-карьерные стимулы и узы личной дружбы, хотя каждый из этих факторов, не говоря уж об их совокупности, весьма весом. Попахивает клятвой на Воробьёвых горах или в другом, столь же достойном, а главное, уединённом месте.

Классическая хунта приходит к власти в результате переворота, одним из вариантов которого является «принуждение к отставке» действующего главы государства с предоставлением гарантий или без такового. Она провозглашает свергнутый режим прогнившим и объявляет тотальную войну коррупции. И вообще, для виду погромыхивая оружием на внешних рубежах, развивает главную агрессию на внутреннем направлении. Борясь чуть ли не со всеми слоями населения одновременно — от нарко-олигарха до последнего пеона — и этим решительно отличаясь от индивидуального диктатора, неизменно старающегося опереться на народные массы, натравив их на элиты (и, по возможности, стравив элиты друг с дружкой). Диктатор подавляет гражданские свободы, хунта — политические; диктатор знает, что в тот момент, когда ему это понадобится, он будет всенародно переизбран, тогда как хунта стремится исключить выборность любого уровня как таковую. Диктатору претит оппозиционная пресса, хунте — независимая; диктатор выявляет врагов и борется с ними, хунта во враги «назначает»; наконец, диктатор идентифицирует себя с государством и заботится о его (а значит, и собственном) процветании, хунта же идентифицирует себя с властью и заботится исключительно об её удержании (то есть о самосохранении).

Особенность функционирования хунты — карьерная неприкосновенность каждого из её участников. Какими бы провалами, скандалами и прочими загогулинами ни знаменовалась его деятельность, отставка (не говоря уж о более тяжких последствиях) ему не грозит — в худшем случае перемещение по горизонтали. Именно эта несменяемость (бюрократическое бессмертие) и уравнивает любого члена хунты с её формальным лидером. Опала невозможна по определению; решение об исключении из стаи принимается коллективно и хотя бы в силу этого крайне редко. Хунта своих не сдаёт!

Конечно, в стае без вожака нельзя. Но этим вожаком далеко не обязательно является формальный лидер, он же публичный спикер. То есть ипостаси вожака и формального лидера могут совпасть, а могут и не совпасть. Даже в том случае, когда формальный лидер «по совместительству» является всенародно избранным президентом страны. Хотя при таком раскладе вероятность постепенного превращения формы правления в личную диктатуру всё же резко возрастает. И если этого не происходит, значит, подлинным вожаком является кто-то другой. Но на этот счёт мы не располагаем хотя бы приблизительной информацией.

Существенным фактором функционирования как личной диктатуры, так и власти хунты является насилие. Политика перманентного закручивания гаек. Так что разницы для обывателя на первый взгляд никакой.

Но только на первый. Потому что (напомню) диктатор может хотя бы в идеальном случае вытащить страну из трясины — пусть даже способом барона Мюнхгаузена. А хунта — нет. Ей в тропической топи живётся лучше и веселей. Она только там и водится.

2004

Данный текст является ознакомительным фрагментом.