Информация к размышлению: Немного о нарушивших закон…

Информация к размышлению:

Немного о нарушивших закон…

Интересно, почему многие, очень многие немцы, которые в войну спасали евреев, не хотели в этом признаваться? Избегали не только наград, которые им пытались и пытаются вручить за то, что они оказались в числе очень и очень немногих, проявивших человечность в оскотинившейся вконец Европе, но даже встреч с теми, кого они спасли или их потомками? Делали, что могли, чтобы никто из соседей не узнал, что они спасали евреев?

Сразу после войны – понятно. Германия потерпела страшное поражение, сторонников и поклонников национал-социализма в оккупированной союзниками стране было абсолютное большинство, так что они рисковали оказаться в полной изоляции – а как тогда жить? А дети? Но через полвека после войны? Или в 2000-х годах? А ведь мало что изменилось. Точнее – Германия отстроена и снова самая богатая и сильная страна Европы, и армия у неё лучше прочих. Но отношение к немцам, спасавшим евреев, у их соседей то же самое…

Автор в данном случае имеет в виду именно то, что пишет. Причём даже в тех случаях, когда спасённые были маленькими детьми и те, кто их укрывал, могли рассчитывать хотя бы на ставшую притчей во языцех бюргерскую сентиментальность, и даже когда эти дети становились позднее людьми, известными всей стране, – это ничего не меняло. Что в своё время ярче яркого продемонстрировал случай с дамой, возглавлявшей еврейскую общину ФРГ – уже объединённой, в начале нового столетия. Которая, как только её избрали на пост главной еврейки страны, решила повидаться со своими спасителями – публично и при большом скоплении прессы поблагодарить и, что называется, «оказать уважение».

Кто не знает – в Германии глава еврейской общины-гемайнды – это, как говорят сами евреи, «а гроссе пурец». То есть не просто большая, а очень большая шишка. Его охраняют, как положено охранять политиков и чиновников первого ранга. У него в распоряжении много чего с точки зрения бюджетной, серьёзный штат сотрудников, он практически недосягаем для критики, и, отметим, далеко не все из тех, кто занимал на протяжении послевоенных десятилетий этот пост, его стоили. Ну – дело прошлое. Однако были и такие персонажи, могилы которых после их смерти в знак позора заливали чёрной краской. Причём никакие не немцы в данном случае этим занимались – евреи. Которые знали за что.

Однако дамы, о которой идёт речь – назовём её Ш. К., – это ни в малейшей степени не касалось. Руководила она еврейской общиной крупного немецкого города, а затем и всей страны достойно и, поскольку у общественных деятелей и политиков Запада публичное выражение благодарности тем, кто их в детстве и юности поддержал, есть непременное правило хорошего тона, в определённый день и час до смерти приспичило ей выразить благодарность состарившейся, но пока ещё живой чете, которая её в детстве пригрела. Тем более что в данном случае речь шла именно о её жизни – дети такого возраста в концлагерях не выживали.

Нормальная для всякого порядочного человека идея. Была когда-то очаровательная крошка – кудрявая блондинка с голубыми глазами. Дитя вполне нордическое. Укрыли её от смерти добрые люди, что и кто им за это, кроме благодарности, мог сказать? Фашизм в Германии вне закона, выживших евреев только что на руках не носят… Конечно, очень раздражают «понаехавшие»: польские, советские и израильские, – ну так они и немецких евреев раздражают. Говорят с акцентом, на порядочных немецких евреев-«йеке» похожи, как маца на сдобный крендель, да их стараниями послевоенных правительств Германии, с чисто немецкой пунктуальностью реализовывавших проект восстановления еврейской общины ещё и большинство.

Однако в данном случае речь шла именно о немецкой еврейке, все до единого корни которой были исключительно из Германии. Причём входящей в национальную элиту – не только еврейскую, но именно германскую. Почёт и уважение людям, которые спасли её для страны! Слава немцам, которые, рискуя сами, продемонстрировали миру, что не все в Германии одобряли зверства нацистского режима и служили ему! Низкий поклон от всей прогрессивной общественности символам немецкой совести! Ну, как-то так должна была построиться эта пресс-кампания… Старики, понятно, должны были расчувствоваться. Не исключено, что и всплакнуть. Публика это любит.

Случилось, однако, противоположное. Пара пришла в ужас. Категорически отказалась от встречи. О фотографах и журналистах и речи не было. Особенно пронырливым из тех, что их всё-таки разыскали, было сказано, что они ничего не помнят. Какая-такая Ш. К.? Не было в те годы в их жизни никакой еврейской девочки. Не спасали они никого. Побойтесь Б-га! Они вообще не понимают, о чём идёт речь. Просят их не беспокоить и предоставить им жить честной немецкой жизнью – без историй о якобы спасённых ими евреях. Что-то ещё кому-то из господ журналистов неясно? Всё ясно? До свидания. Больше можно им не звонить – разговаривать на эту тему они всё равно ни с кем не будут.

Были ли эти люди антисемитами? Да ни Б-же мой! Они ж еврейскую девочку на самом деле спасли. С нулевой опцией получения благодарности и признательности от кого бы то ни было. Но будучи гражданами Германии – на тот момент Третьего рейха, – они закон, уж какой он был – справедливый или нет, нарушили? Нарушили. Должны были соседи и друзья их за это осудить? Всенепременно! Без срока давности. А уж как в Германии могут осудить – не в юридическом смысле, а в общечеловеческом…

Вчера ты почтенный член сообщества, а сегодня – изгой. Прокажённый. Пария. И ты, и вся твоя семья. И дети твои. И внуки. А уж если дело в евреях… Это ты не девочку спас – ты родину продал. Фатерланд. И кто его знает, за тридцать серебренников (источники иногда полагают, что за тридцать сребреников – велика разница!) или за какую другую сумму. И не из-за таких ли, как ты, Иуд – спасителей евреев – мы проиграли войну всем этим… Нет, вслух, может, и не скажут. Но дадут понять так, что мало не покажется. Чтобы проняло, как в Германии и положено – корректно, но до самых печёнок.

Но это только насчёт Германии! Однако, будучи гражданами не только Германии, но и Объединённой Европы, престарелая пара жила не в вакууме. То есть поток информации о том, как евреи, построив Израиль, совершили страшнейшее преступление в истории, что в «объективных» европейских средствах массовой информации присутствует ежедневно, не мог пройти мимо них. Как и простое человеческое понимание того, к чему всё идёт. Хоть в связи с исламизацией Европы – и, само собой, Германии. Хоть с поднимающимся в ответ в Европе нацизмом всех разновидностей.

И вот только между ненавидящими евреев арабами и турками и любящими их ничуть не больше, чем всех этих арабов и турок, бедным старикам было необходимо попасть. При этом со свободной прессой свободного мира, которая навострилась было брать у них интервью, понятно было, что знаменитыми они на почве юдофилии станут непременно… Вот только непонятно, надолго ли? Говоря по совести, какие к ним могли быть претензии? И у кого? У евреев? Так им не привыкать. Вот сделал человек еврею что-то хорошее, и? С точки зрения того, какие это для него повлечёт последствия?

Причём это мы пока говорили о Германии. Которая как-никак прошла денацификацию – по крайней мере теоретически. А как насчёт людей, которые спасли евреев от нацистов в Ливии или Тунисе? Реальные, кстати, были люди. У кого-то в семье мама или бабушка были из еврейских семей – а родня на Востоке многое значит. У кого-то соседи были, с которыми они дружили. А кто-то просто был хорошим человеком. И некоторые на момент написания настоящей книги даже не ушли ещё в мир иной – долгожителей среди арабов много…

Вот им после арабо-израильских войн, изгнания евреев и антисемитской пропаганды на протяжении десятилетий, после которой для нормального араба еврей – хуже дьявола, как? Насчёт статуса Праведника народов мира, признания их героями и интервью прессе? При том что после этого к каждому из них и ко всему их потомству выстроится очередь – убивать их, искореняя под ноль. Чтобы сама память о том, что в этой деревне или городе жил такой человек, который спас евреев, была стёрта с лица земли. Потому что ненависть – страшная сила.

Утрирует автор? Вообще-то нет. Он, автор – человек советского воспитания и, стало быть, интернационалист, – долго заставлял себя относиться к немцам так же, как ко всем прочим людям. Что, в частности, не давало возможности пригласить домой ребят из ГДР, с которыми учился, – поскольку тот факт, что они были из Восточной Германии (фильмы студии ДЕФА, на Новый год кабаре «Фридрихштадтпаласт» в «Голубом огоньке» и прочее позитивное), в глазах родителей явно не перевешивал то, что они были из Германии. Всё старшее поколение с немцами воевало. Половина семьи в войну погибла – кто на фронте, а кто и в лагерях смерти. Не до интернационализма.

Кто помнит, после войны самой распространённой в СССР фразой относительно населения Германии – в том числе социалистической – было: «Перебить всех немцев надо было – до последнего человека». Другое дело, что это – в теории. А на практике, когда перед тобой не какой-то теоретический немец, а конкретная женщина или ребёнок… В общем, кто смотрел «Отец солдата» – тот понимает, о чём это. Очень точно показано. Тогда и те, кто снимал, и те, кто снимались, понимали такие вещи. Чувствовали – кожей.

Нынешние тоже стараются. Министр культуры говорит исключительно правильные слова – непонятно только, почему в итоге складывается такое впечатление, что он врёт как сивый мерин. Может, это из-за того, что у него на лице написано, что на самом деле никакой он не министр и к культуре не имеет никакого отношения. Как говорит о нём бывший капитан знаменитой команды КВН из бывшей братской советской республики, «в культуре замечен не был».

Просто похоже, что этот министр – агитатор-пропагандист, который пришёл осваивать бюджет. И в команде у него, а также в резерве не всё то и не все те, чем и кем гордится страна, а группа ремесленников с хорошими фамилиями, которые с ходу могут сбацать «под Голливуд» фильм на любую тему. Дашь им задание снять про Сталинград – будет про Сталинград. Причём краси-и-во… Души нет, сюжет бредовый, враньё на вранье, но картинка – настоящий «экшн». Как в Штатах. Сделайте нам красиво – пипл же хавает!

В русскоязычной литературе про встречу немцев с наступавшей Красной Армией лучше всех написал Эфраим Севела. Талантливый и желчный, вечный диссидент, израильский фронтовик, нелюбимый истеблишментом Святой земли едва ли не больше, чем родными советскими парторганами. Задёрганный жизнью эмигрант, книги которого по-настоящему рвут сердце, в отличие от патетических пафосных панегириков, любимых официозом вне зависимости от его национальности и вероисповедания (или его отсутствия). Сцена из книги «Моня Цацкес – знаменосец», где еврей, у которого, пока он воевал с фашистами, уничтожили всю его семью, подбирает такую же по составу, чтобы отомстить, а сделать с ними ничего не может – может только накормить, плача над своими убитыми, – передаёт эти настроения куда лучше, чем академические тома и «вечера памяти» в дорогих залах.

Так что спасибо тем, кто нарушал законы. Хотят они встречаться со спасёнными или от них бегают как от чумы – не важно. Худо-бедно, но если к шести миллионам погибших, из которых то ли миллион, то ли полтора были детьми, не добавилась ещё сотня тысяч – то исключительно благодаря тем, для кого совесть, природная доброта, любовь или прихоть оказались важнее казарменной дисциплины. Благослови Б-г их готовность нарушить такие законы, как Нюрнбергские! Что, кстати, полностью соответствует русскому: «Тебя судить по закону или по совести?» Поскольку так, чтобы одновременно выходило и по закону, и по совести, – не получалось и в старые времена…

Но это лирика. Что до конкретики, чтоб уж совсем закончить тему… Был как-то автор со своим другом, крупным лингвистом и специалистом по берберским языкам, в Берлине. В каковом друг этот – на тот момент ректор еврейского университета в Москве – познакомил его со своим немецким коллегой из интеллектуалов. Не тех, которые себя ими зачастую так называют, не понимая, о чём речь, а из настоящих. Университетским преподавателем и известным в Европе академическим боссом из довоенной профессуры. Отличавшимся во все времена, на протяжении которых его оный берберолог Александр Милитарёв знал, редкой и, главное, совершенно искренней симпатией к евреям.

Понятное дело, под очередную кружку пива вечером московские гости, набравшись смелости (или окончательно потеряв чувство меры), спросили: откуда всё-таки у человека из Берлина такие странные симпатии. И получили неожиданный ответ. Как выяснилось, в семье у этого вполне аристократических кровей человека была-таки еврейка. Бывшая (!) на тот момент жена его папы. Которую он любил больше всех родственников, поскольку именно она была ему ближайшей подругой, наставницей и настоящей матерью. Хотя с его отцом они, повторим, на момент его появления на свет уже давно развелись.

Причём любил её, очевидно, не только он, но и вся папина родня, включая его родного дядю – члена нацистской партии и страстного поклонника фюрера. Который знал, что её прячут в доме (а прятали до конца войны и её, и всю её еврейскую семью – совершенно бескорыстно), но никому об этом не сказал. Поскольку по его, дядиным, понятиям было это непорядочно. Чего он, при всём его национал-социализме, не одобрял и поступить так не считал для себя возможным. Так что в конечном счёте серьёзно нарушить закон в данном случае пришлось всем – включая дядю-нациста. Что есть, с точки зрения автора, пример для подражания.

Хотя, скорее всего, это в авторе всё-таки говорит еврей. Или, что вернее, мамино воспитание. Отчего человеческое благородство и правильные поступки для него куда важнее национальности, партийной принадлежности и религии. В том числе в отношении немцев. Да и всех прочих жителей планеты, среди которых вопреки всему встречались и в войну, и после неё удивительные люди – на которых в конечном счёте мир и держится…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.