Японцы о японцах

Японцы о японцах

В Японии существует самостоятельная школа этнопсихологов, имеющая определенные достижения в исследовании национальной психологии японцев. Однако большинство японских авторов объединяет стремление противопоставить японцев по тем или иным признакам национального характера другим этническим общностям, практически без учета факторов исторического развития.

Так, Хироси Минами в своих работах [339-341] отмечает как самую важную из самобытных черт в характере японцев их склонность к самоанализу. Он считает, что эта черта возникла и укоренилась потому, что другие страны будто бы постоянно бросали Японии вызов, а японцам нужно было обдумывать свои действия.

В книге Яити Хага «Десять очерков о национальном характере» [392] набор национальных особенностей японцев выглядит следующим образом: преданность властям и патриотизм; почитание предков и соблюдение чести семьи; секуляризм и практицизм; умение наслаждаться природой; оптимизм и чувство юмора; элегантность и изящество; изысканность и чувствительность; чистота и простодушие; учтивость и вежливость; умеренность и великодушие.

Впрочем, Итиро Кавасаки в своей книге «Япония без маски» [230] смело изменяет сделавшийся уже почти каноническим набор. Не случайно книга произвела сенсацию: в ней с неожиданной резкостью акцентируются негативные характеристики японцев. Автор словно бы бросился в противоположную крайность, и его надменное, презрительное отношение к своим соотечественникам вызвало протесты со стороны прогрессивной японской интеллигенции. Однако в 1970 г. как бы в продолжение «линии Кавасаки» вышла работа Осаму Такахасаи «Безобразные японцы» [386] – резкая критика авторитаризма, бюрократизма, формализма и других отрицательных черт японцев.

Некоторые японские исследователи предпринимали попытки изучать национальный характер своего народа в широких рамках истории Японии, а также путем сравнения культур. В этой связи упомянем работы Юдзи Аида «Структура сознания японцев» и «Окружающая среда и культура Японии» [400, 401]. Ученый рассматривает японскую культуру в сопоставлении с культурой других народов мира и достаточно критически настроен в отношении заимствования чужеродной «послевоенной демократии». Он подчеркивает чувствительность японцев, их внимание к нуждам других, подчинение личных интересов общественным, точнее групповым. Другой японский ученый, Та-кэо Дои, в своем исследовании «Структура амаэ» [294] сосредоточивает внимание на индивидуальной психике японцев как основе национальной культуры. Дои определяет амаэ как «зависимость от благожелательности других», что, с его точки зрения, является центральной эмоцией японца. Теория амаэ исходит из опыта клинической психиатрии и экстраполирует переживание того или иного человека на весь психический склад нации. В качестве целостной теории амаэ, пожалуй, не годится, хотя отдельные моменты подмечены довольно точно.

Работы современных японских авторов во многом базируются на идеях, изложенных еще в сочинениях прошлого века, в частности на классических трактатах Сэцурэй Миякэ [343], в которых весьма живо описываются привлекательные стороны японского национального характера: умение восторгаться красотой, отделять добро от зла, избегать соблазнов. Идеи Миякэ – серьезное подспорье для тех, что хочет противопоставить японскую культуру западной. Так, Томно Тэдзука в работе «Размышления о молчаливой Японии», где анализируется функция религии в структуре японского национального характера [389], многократно ссылается на мнение Миякэ.

Перечисленные книги – лишь малая часть существующих исследований: книжный мир буквально наводнен работами японских авторов, рассматривающих с разных точек зрения национальный характер. На их мнения, соображения, выводы мы и будем по мере надобности ссылаться.