Белый кот на

Белый кот на

Белый кот на воеводстве

Татьяна Воеводина

Экономика эффективность Общество

В советское время производство считалось чем-то сакральным, заводы никогда не закрывали, а поля никогда не застраивали. Помню, даже рядом с Красной площадью, на ул. Никольской, носившей в те времена имя 25-го Октября, была фабричка, выпускавшая трикотаж; я сама покупала в ГУМе её майки. Тогда земля цены не имела. А потом — стала иметь, да ещё какую! Когда-то Лужков из своего рода "страха божьего" запрещал закрывать московские предприятия, но ушёл Лужков — и капитализм возобладал. И ЗИЛ, и "Серп и Молот" сносятся и застраиваются.

Совершенно ясно, что при нынешней цене квартирных метров в Москве и ближнем Подмосковье сельхозугодья в радиусе 50 км от МКАД не имеют ни малейшего шанса сохраниться. Их застроят. Видимо, для упрощения процесса Москву и расширили до Калужской области. Скоро всё Подмосковье покроется лесом однообразных, плотно стоящих многоэтажек. При всех затруднениях на рынке недвижимости, это дело остаётся неизмеримо "эффективнее", чем пахать и сеять.

Эффективность! Этому нынче учит нас "партия и правительство". В каждом своём выступлении премьер Медведев поминает эту самую эффективность. Всё должно быть эффективно — таков капиталистический подход.

Современная управленческая практика — это предельное выражение того, что Маркс назвал "денежным фетишизмом". Сегодня никто не заботится о производстве вещей, каких-то полезных предметов, вообще ценностей любого рода — физическая действительность теперь представляется производной от денег, а не наоборот. Даже не производной от денег, а их бледной тенью. Хвост вовсю виляет собакой.

На самом деле пресловутая эффективность, понимаемая бухгалтерски как превышение доходов над расходами, — годится для оценки деятельности мелкой лавочки (впрочем, это и есть управленческий уровень и масштаб большинства наших топ-менеджеров). Когда лавка побольше — и то приходится держать множество подразделений, вроде бы понижающих "эффективность", но совершенно необходимых для поддержания и развития целого. В жизни есть целые направления деятельности, в том числе хозяйственной, "неэффективные" принципиально. Они не окупятся вовсе или окупятся "не в этой жизни". Но делать их всё равно нужно. Потому что они создают условия для жизни, в том числе и для эффективных, т.е. прибыльных проектов. Неэффективными оказываются самые большие, важные и сложные дела.

Вот, например, во имя "эффективности" радикально сократили военную госприёмку — и спутники стали падать, как метеоры в августе. Про армию и речи нет: управляя ею, как мелкой лавочкой, можно сильно повысить "денежную эффективность", но в случае войны от такой армии толку не будет.

К нашей будущей (хочется верить) индустриализации критерий "денежной эффективности" приложить нельзя: она нужна, но… "неэффективна". И к восстановлению сельского хозяйства — то же самое. Поэтому на смену эффективности должен прий­ти критерий результативности.

Результативность — это соответствие результата поставленной задаче. Тогда получится, что "денежная эффективность" — это лишь частный случай результативности. Если ты завёл лавку, а она не даёт прибыли — значит, ты неумеха, плохой работник. Работа твоя неэффективна, а для данного случая — и нерезультативна.

Но если ты завёл не лавку, а школу, или академию наук, или, страшно сказать, армию — тут применяются совершенно иные критерии результативности. Какие именно? А вот такие.

Есть задача — требуется результат. Он достигнут? Если нет — плохо. Если да, надо смотреть, какими силами и средствами он достигнут. Есть в жизни задачи, где цена вопроса — любая. Но, разумеется, в каждом случае надо стараться лишних ресурсов не тратить. Результативность не исключает общей прибыльности народной работы — роста богатства и мощи страны. Более того, результативность только и возможна, когда народное хозяйство растёт.

О результативности и эффективности на свой лад размышлял ещё тов. Сталин — в процессе дискуссии по политэкономии социализма. Вот что он писал в своих "Замечаниях по экономическим вопросам, связанным с ноябрьской дискуссией 1951 года" (этот текст издаётся под именем "Экономические проблемы социализма в СССР"):  "Некоторые товарищи делают отсюда вывод, что закон планомерного развития народного хозяйства и планирование народного хозяйства уничтожают принцип рентабельности производства. Это совершенно неверно. Дело обстоит как раз наоборот. Если взять рентабельность не с точки зрения отдельных предприятий или отраслей производства и не в разрезе одного года, а с точки зрения всего народного хозяйства и в разрезе, скажем, 10–15 лет, что было бы единственно правильным подходом к вопросу, то временная и непрочная рентабельность отдельных предприятий или отраслей производства не может идти ни в какое сравнение с той высшей формой прочной и постоянной рентабельности, которую дают нам действия закона планомерного развития народного хозяйства и планирование народного хозяйства, избавляя нас от периодических экономических кризисов, разрушающих народное хозяйство и наносящих обществу колоссальный материальный ущерб, и обеспечивая нам непрерывный рост народного хозяйства с его высокими темпами".

Сейчас такое и представить невозможно: старый вождь, незадолго до смерти, своей рукой пишет замечания на учебник политэкономии. "Нам без теории смерть" — якобы повторял Сталин своим сотрудникам. Можно поверить, что он в самом деле говорил такое. Впрочем, после его смерти вопросами теории никто всерьёз не заморачивался. Разве что так, ритуально… Но нынешним руководителям государства нашего — пора, пора прийти в сознание. Иначе и впрямь — смерть. Впрочем, может, так оно эффективнее… Не случайно ведь Тэтчер говорила, что на территории России "эффективно" держать 15 миллионов жителей, а остальные — "неэффективны".