Илья Петренко ЩИТ И МЕЧ

В ЧЕЧНЮ Я ПОПАЛ совершенно случайно. Получилось так, что мой ближайший начальник и очень уважаемый мною человек был связан с патриотическим движением. Не буду уточнять как, но было это. Конечно, начальство об этих его убеждениях пронюхало и от него решили избавиться. Тогда в руководстве "конторы" все вдруг стали сплошь "демократы" и "реформаторы". В общем, его направляют в Чечню.

А у нас к этому моменту уже была информация, что в Чечне его просто хотят подставить под чеченскую пулю.

Одна была проблема — я ведь опер, мое оружие мозги. А там работа боевая, бегать с автоматом, работать в районе боевых действий. Но я все равно для себя решил, что одного его не отпущу. Так ему и сказал: “Хотите жить — берите меня”. Он согласился. Это была весна 1995 года.

Задача была одна — бороться с бандитизмом, организовывать антитеррористическую деятельность, вскрывать дудаевское подполье. Но поначалу работать мы практически не могли. Местная агентура со славянами боялась встречаться, ведь все было на виду. А контрразведка у дудаевцев была на высоте. Они очень тщательно следили за нами. И ликвидировали всех, кого подозревали в сотрудничестве с русскими.

Но постепенно мы начали приспосабливаться. Отрывались от наблюдения, уходили, скрытно перемещались по району, встречались с агентами. Начали реализации. Работали практически в полной "автономке". Выходили за блокпосты, скатывались к Сунже, по "зеленке" выходили к нужному району или селу, маскировались, наблюдали за "объектом" и ночью брали или ликвидировали.

Очень часто перехватывали машины боевиков на лесных дорогах. Те любили передвигаться с комфортом. Вычисляли машину, определяли обычные маршруты и выставляли засаду. Иногда, правда, по несколько суток приходилось в ней сидеть, пока, наконец, "объект" в нее не влетал…

…Сейчас говорят, что якобы ФСБ перед началом войны не имело своей агентуры, что вся она была провалена и сдана. И потому лезли, не зная ни местных условий, ни традиций, ни менталитета. Это не так. Агентура была, и хорошая агентура. Многие агенты, кстати, работали на нас по убеждениям. Люди помнили Советский Союз, верили в то, что его можно восстановить, ненавидели Дудаева. Но были, конечно, и те, кто работал просто за деньги. Мы хорошо изучили Чечню и представляли, с кем имеем здесь дело.

Но вот высшее руководство страны и ФСБ действительно понятия не имели, во что ввязали Россию и в какой капкан мы влезли…

САМЫЙ ЗАПОМНИВШИЙСЯ БОЙ был, когда во время очередного перемирия, за которое, как говорили наши агенты, боевики заплатили чиновнику по кличке "Рыжий Толя" в Москве четыре миллиона долларов, мы поехали на переговоры с прокурором Чечни Имаевым. Проходило это все в Чишках, контролируемых боевиками. Нам пообещали, что во время перемирия нас пропустят и выпустят. На самом деле "чехи" просто устроили ловушку. Имаев приехал, но, видимо, только чтобы узнать, с чем мы приехали, и тут же уехал. Мы выехали из села — и здесь нас начали догонять. А до наших "передков" почти километр. Я приказал ребятам отходить, а сам остался.

У меня был автомат с тремя "сдвоенными" магазинами, три гранаты, пистолет и нож. Начал отстреливаться. Боевики просто озверели от того, что нас упустили. Лезут со всех сторон. И тут автомат от стрельбы перегрелся и заклинил. Расшвырял две гранаты. Про пистолет вообще забыл в горячке. А "чечи" все лезут. Увидели, что у меня что-то с автоматом, бросились в открытую. Но злость была такая, что двух боевиков просто покромсал ножом, а потом выхватил гранату, хотел себя взорвать, чтобы живым не взяли. Тут еще несколько "чечей" бросилось ко мне, чтобы не дать выдернуть чеку. Я уже с жизнью попрощался, как вдруг начался наш обстрел, и первый же снаряд упал точно между нами. "Чечей" накрыло, а меня отшвырнуло взрывом. Упал я прямо на свой нож. Но опять повезло — клинок не вошел в тело, сломался. Кое-как дополз до своих.

Скатился в окопчик. Там два солдатика прячутся. Сержант постарше, а второй совсем пацан с СВД. Они там от снайпера прятались, который им головы не давал поднять. И только я туда скатился, как снайпер пацаненка убил. Я взял его винтовку. К счастью, была со мной рация. Рядом бэтр стоял, я с ним связался. Потом окоп немного поднял, окопчик мелкий был, в нем только или лежать или сидеть можно было. Я камней навалил сверху на бруствер. И тут вдруг страх накатил. Просто животный страх, такой, что сердце леденит…

Сделал амбразурку небольшую, начал смотреть. Вдруг пуля ударила прямо перед лицом. Каменная крошка резанула висок. Первая мысль — убил… И тут же страх прошел. Ярость появилась холодная, азарт. Думаю: "А вот хрен ты, сука, угадал!" Смотрю на камень, а я ведь бывший криминалист, изучал баллистику, — примерно вычислил траекторию. И я его засек. Перед нами было три здания. Со среднего, с чердака, он и бил. Из открытого слухового окна. Я по рации бэтру передал, но он не увидел. Показал ему трассером. Ну, наводчик врезал туда очередь. Чеч затих. Но потом опять начал бить. Пули засвистели. Начал снова его вычислять. Перебежать он не мог. И тут смотрю, из тени, в проломе на втором этаже, вспышка. Стрелял он из "Вала", это такая специальная снайперская бесшумная винтовка с утяжеленной пулей. На четыреста метров бронежилет прошибает. Потому и не мог его по звуку засечь. Начал я его ловить. А он меня. Дуэль получилась. Расстояние было такое, что я видел его вспышку и успевал пригнуться. Стрелял в ответ, но он тоже успевал спрятаться. Только я его все-таки подловил. Сделал сдвоенный выстрел. Один и через две секунды — второй. Он после первого спрятался и голову как раз поднимал, не видел второго. Смотрю — винтовка упала, ну я еще туда штук десять вогнал. Пока он до пояса вывалился. Я как в угаре был. Орал: "Я его завалил! Завалил!!!" Вскочил во весь рост. И такое на меня странное упоение нашло, словно я на все со стороны смотрю, откуда-то свысока, с птичьего полета.

Он же, сука, троих наших пацанов перед этим срезал. Двух на бэтре, когда они сдуру сунулись, и одного со мной в окопчике. Один фактически держал подход.

Потом я к нему пробрался, осмотрел. Головы у него уже просто не было, разнес ее, но той, первой, я его поймал под подбородок…

Меня услышали. Подлетела пехота на бэтрах. По пути "чечи" еще двоих наших на броне достали. Но не насмерть. Одного в руку, другого в грудь. Скорее всего, неприцельно. Они из автоматов били, а расстояние большое было…

Они подлетели, орут: "Ты что, охренел? Стоишь во весь рост! Завалят!" Но я ничего не соображал тогда. Ворвались в дом. Но больше никого там не было. Забрал его оружие.

НУ А САМЫЙ “МУТНЫЙ” БОЙ это, конечно, был штурм "Первомайского", в котором засел Радуев.

"Первомайская" эпопея началась для меня утром девятого января девяносто шестого года. Прихожу на работу в "контору". Как обычно, в костюмчике, в галстуке. Обычный день. Вдруг часов в одиннадцать один из первых замов управления вызывает: "Мы срочно отправляем в Кизляр двоих твоих ребят". И называет фамилии совсем молодых пацанов. Я говорю: "Вы же их на смерть отправляете. У них еще ни опыта, ни подготовки".

Он мне: "Твое решение?"

Говорю: "Сам ребят отберу и с ними полечу".

Решили собрать команду из пяти человек.

Старшим группы назначили меня. Я тогда всего майором был. Конечно, было лестно, что старшим назначили. Тогда еще горел карьеру сделать. Мечтал даже генералом стать. Но с другой стороны, хорошо понимал — летим не на пироги…

Задача у группы была — оператив

ное обеспечение группировки, разведка. Но проблемы начались сразу. Начальников летела целая толпа. И многие явно "за орденами". Поэтому уже в полете, зная наши возможности, кое-кто начал пытаться подмять нас под себя. Причем больше всего старались те, кто и понятия об оперативной и боевой работе не имел. Чинуши управленческие.

Наконец, добрались до Кизляра. Я, конечно, знал, что особого порядка там не застану. Развал был и в стране, и в душах, и в службе. Но что такое застану — никак не ожидал…

Нас было не то девять, не то одиннадцать автобусов. Но Радуева уже в Кизляре не было. Он только уехал. Мы за ним. Нагнали. Шли за ними на расстоянии где-то километра. Гадали, куда боевики дальше рванут. Наконец Радуев завернул в Первомайское, и там они остановились. Место было очень удобное. Вокруг поля, перед селом ров, в двух километрах Терек. За ним лес.

Мы начали их окружать. Тут снег пошел с дождем. Грязь — по колено. Холодина. А многие наши были одеты в том, в чем из дома на работу поехали. Кто в джинсах, кто в туфлях, в куртках легких, при галстуках. Времени-то на сборы вообще не дали.

К ночи, наконец, окружили поселок. Впрочем, слово "окружили" не точное. Даже на внутреннем "кольце" расстояние между постами было метров пятьдесят. А на втором кольце вообще уже метров триста-четыреста. В общем, никакого сплошного фронта. К тому же получилось только полукольцо. Направление на Терек было открыто. Начальство решило, что это "естественная преграда".

Настроение, правда, было боевым. Думали, вот сейчас подойдет спецназ и всех порвем, посчитаемся за Буденновск.

Но постепенно этот угар стал спадать. Неразбериха была дикая. Никакого взаимодействия. Армейцы — сами по себе, мы — сами по себе, МВД — само по себе. И кругом тучи начальников. Помню, как поразился тому, что в одном небольшом отрытом солдатиками окопчике сидели сразу девятнадцать!!! разных генералов… Ругань, мат, какие-то разборки. Вот тогда я понял, что это полный "абзац", навоюем мы тут…

Даже новичку было понятно, что надо как можно быстрее начинать операцию. Нельзя дать Радуеву закрепиться, подготовить оборону, зарыться в землю. В те первые часы их можно было смести нормальной мотострелковой ротой и несколькими танками. Помню, генерал Круглов, командовавший тогда "Вымпелом", упрашивал Зорина дать ему разрешение пойти ночью на село. "…Перережем их, пока они нас не ждут и в себя не пришли!"

Не разрешили. Вместо штурма начались какие-то мутные переговоры. Радуевцы тянули время, окапывались. Причем не сами рыли, а заставили копать пленных, заложников, местных. Сами они по домам в тепле сидели, отдыхали, готовились. А две с половиной тысячи разношерстных российских вояк в это время тихо вымерзали в поле.

Кого тут только не было! И "Альфа", и "Вымпел", и спецназы МВД, и "гэрэушники". И как апофеоз глупости — боевые пловцы, которых чья-то "умная" голова тоже сюда загнала.

Командовал всем Виктор Зорин, первый зам Барсукова, хотя официально назначен был сам Барсуков. Но тот даже не прилетел. Из Москвы "рулил" боем, стратег…

Наконец, вытащили в поле бэтр с мегафоном на крыше. Начали их агитировать сдаваться. Два переводчика на арабском, а мне дали команду на русском и украинском. Знали, что среди них и хохлы были. Агитировали мы их, пока не прошел перехват, что "чечи" нас обнаружили и готовятся навернуть "птуром". Ну, мы, конечно, смотались…

И с утра началось. Первый день работали артиллерией. Давили их, не вступая в соприкосновение. Решили день отдать на артподготовку, а на следующий день начать штурм. Барсуков даже шифротелеграмму прислал, мол, верю, что честь не опозорите, уничтожите бандитов, задачу выполните.

Настало новое утро, а мы опять сидим на месте. За ним еще одно утро…

НАКОНЕЦ, АЖ НА ПЯТЫЕ СУТКИ днем, прилетел Барсуков. Дошло до него, наконец, что Зорин не мычит, не телится.

А мы за эти пять суток в поле были уже просто никакие. Ни горячей еды, ни тепла, ни даже палаток, где отоспаться можно. Спали все в тех же автобусах, в которых приехали. Причем солярка в баках давно закончилась, и они просто стояли в поле, как ледяные гробы. Все были жутко простужены, половина температурили.

Барсукову в Москве, видимо, шею уже намылили, поэтому с его прилетом все, наконец, закрутилось. Пригнали "Град", вертолеты, начали сносить "первомайку".

И здесь произошла одна вещь, которую я до сих пор не могу понять. Вертушки к селу близко не подходили. Пускали ракеты с высоты. "Чечи" били по ним из "граников", пытались достать. И вдруг среди белого дня у нас на глазах в "Первомайском" садится наша "корова" — тяжелый вертолет Ми-6. Я сначала просто охренел — думал, его подбили. Сел на вынужденную. Хватаю рацию, кричу: "Я — сто двадцать первый. Вижу подбитый вертолет. Сел прямо в село!.." И вдруг, через пару минут, этот "подбитый" как ни в чем небывало взлетает и уходит в сторону гор…

Кто его присылал туда, кого он увез — можно только гадать.

Помню, что для связи между "кэпэ" использовали танк Т-72, но на село почему-то кинули бэтры и два из них у меня прямо на глазах сожгли. В одном солдатик-оператор горел. Видимо, раненый был, не мог выбраться. Кричал. Наши сунулись его вытаскивать, но еще двоих потеряли. Потом кто-то из "чечей" вогнал в "броник" еще одну гранату из РПГ, добил…

Наконец, мы пошли вперед. Село горело. К вечеру заняли половину села. По центру шел "Витязь", слева от нас билась "Альфа", справа "Вымпел". Каждый метр давался боем. Просто сносили все "шмелями". Впереди нас бился "Витязь" — им командовал Витя Никитенко. Они первыми зашли. С ними был СОБР московского РУОПа. Командовал им Саша Крестьянинов. Там его смертельно ранили. Двадцать минут он еще прожил…

Помню, мальчишка-срочник, пулеметчик, отстал от своих "витязей". В ленте запутался. Очень на моего брата был похож. Меня аж по сердцу резануло. Хотел его окликнуть, оставить с нами, но он бросился догонять своих, тут его снайпер и срезал. Я слез не мог сдержать…

До сих пор он у меня перед глазами стоит.

Дошли до середины села, и здесь нас накрыл собственный "Град", пришлось откатываться назад. Оставили позицию, а через пару часов опять с боем и кровью брали то, что отдали. К темноте опять вышли к центру. Начали занимать оборону, готовиться к ночи.

ЭТОЙ НОЧЬЮ "ЧЕЧИ" пошли на прорыв. Ударили с двух сторон. Одна часть пошла к реке, а другая часть пошла на "Советское". Где-то без пятнадцати час ночи они выкатили на наши автобусы и врезали по колонне. Мы выскочили, залегли. Ракеты швырять начали. Светло стало, как днем. Видим, "чечи" гонят перед собой мирных жителей. Прикрываются ими. Я ору: "Не стрелять! Лечь всем!" Но кто-то выстрелил, помню, женщине в ногу попал. Люди же в полном мандраже были. Больные, голодные, со сна, еще и под обстрелом… Я прикладом автомата ему прямо в горб вмазал. Дошло.

Начали мы бить поверх голов. "Чечи" сразу назад к селу покатились, а жители через нас к дороге. Начали их собирать.

До утра шел бой. Практически мы оказались между двух прорывающихся боевиковских колонн.

Под утро я пришел на "фильтр", который был развернут в паре километров от передовой. И вдруг прибегает дежурный, кричит, что колонна боевиков идет прямо на нас. А офицеры, работавшие на "фильтре", были вооружены только пистолетами. Они же "следаки", их оружие — ручка и бумага. Но все равно попрыгали в окопы, заняли оборону. И здесь генерал, бывший на фильтре старшим, у всех на глазах прыгает в машину и, бросив нам, что едет за подмогой, просто удирает…

Я остался старшим. Боевики, к счастью, на "фильтр" не вышли. А тот генерал появился лишь утром, один…

Было дикое желание этого гада просто расстрелять. Мужики не дали. В Москве подал рапорт по команде. Ну и что? Уволили его. На пенсию тихо проводили…

Утром прошла информация, что в "Советское" прорвалось сорок боевиков, а мы ближе всего к нему были. Мне приказывают — разведай село. Начал искать, с кем идти. Пошел к "вымпелам" — те говорят: "Ты что, охренел? Самим в пасть лезть…" Отказались. Эмвэдэшники тоже отказались. Я уже просто упрашивать начал — мне, мол, хоть какого-нибудь участкового, чтобы село знал. Я же его не знаю. Нашли мне участкового, причем русского. Своим говорю: "Кто со мной?" И все пошли. Ни один не отказался. Я тогда во второй раз чуть не заплакал от гордости за своих ребят…

Правда, с тех пор меня стали звать "отмороженным"…

Пошли вшестером. Прямо по центральной улице. Прикрывая друг друга. В дома, правда, не заходили. Я посреди шел, прямо на мечеть. А на мечети колокол, что ли, или радиоустановка — точно, как пулеметное гнездо. Все ждал, что вот-вот по нам врежет.

Шли и думали, что все — на смерть идем. Дошли до центра — и вдруг вижу фигуры какие-то замелькали. Стрелять по нам начали. Пули засвистели. Боевики? Надо отстреливаться, но что-то остановило. Интуиция, что ли… Спрятались. Начал я наблюдать в бинокль. Смотрю, а это менты. Это их роту за боевиков кто-то принял, или, может быть, специально нашим такую информацию подкинули, чтобы своих накрыли. Ложная информация оказалась.

Я своему напарнику говорю: "Если что, ты, главное, меня вытащи…" Потом выполз на дорогу и встал во весь рост, руку поднял. Стою, потрохами чувствую, как в меня с десяток прицелов уткнулись. И тут вижу — прямо передо мной стоит белая "Нива", вся изрешеченная, а в ней два убитых милиционера. И получается по всему, что мы те самые "боевики", что их расстреляли. Чувствую — вот-вот пулями нашпигуют. Секунды до смерти считаю. Но и до ментов дошло — раз не стреляем мы, значит, что-то не то. Прекратили стрельбу.

КОГДА БАРСУКОВ ГОВОРИЛ, что боевики "босиком по снегу убежали", я был готов от стыда провалиться сквозь землю. Ушли они потому, что никакого кольца и в помине не было. За семь суток его наши начальнички так и не замкнули. Да и то, что было, — слезы. Лежит солдатик в открытом поле, через пятьдесят метров следующий. А ночью они сползаются в какой-нибудь окопчик и спят, как сурки. И это внутреннее "плотное" кольцо. А остальные "кольца" — вообще смех. За полкилометра друг от друга взводы сидели.

И когда "чечи" ночью пошли на прорыв, то все просто спали. Радуевцы просто случайно в темноте выкатились на позицию "гэрэушников". Надо отдать ребятам должное — они бились с "чечами" до последнего патрона. Почти все погибли. Там же и начальник разведки армии полковник Стыцина погиб. Прорывался с группой на помощь к ним, попал под выстрел гранатомета. Геройские ребята. Они там больше полсотни боевиков завалили…

Утром пошли зачищать "Первомайское". "Альфа" зашла, "Вымпел"…

А у меня к этому моменту туфли совсем уже развалились. Пальцы наружу, чернеть начали. Было у меня с собой полотенце, я его разорвал, сделал что-то типа портянок. Пошел и я задачу получать.

А к штабу в это время приволокли предателя. Солдата-срочника, который несколько месяцев назад к боевикам перебежал и за них воевал. И его буквально забивали. Толпа — человек тридцать, и что меня поразило — все кавказцы. Не славяне. Менты местные. Он почти голый, в грязи, в крови, в снегу. И мне вдруг почему-то стало обидно. Да, он — тварь, предатель, сволочь. Но почему его так по-скотски забивают, словно мы сами какая-то банда? Почему это делают кавказцы, которые сами все здесь просрали, проворонили? Которые, кстати, всех своих, кавказцев, взятых в плен, тут же утаскивали к себе, говорили, что сами разберутся. Почему на это спокойно смотрит начальство?

Хотел вмешаться, но увидел себя со стороны. Грязный, весь рваный, в каких-то обмотках… Да и кто я им такой?

Жалости к нему не было, нет. Но было мерзко, что все вот так по-скотски.

Когда из штаба вышел, его уже убили…

В штабе от меня один знакомый генерал просто шарахнулся. Испугался. Думал, какой-то боевик забрался…

Доложился Зорину. Так, мол, и так, все задачи выполнены, потерь нет. Какие будут приказания? А тот уже копытом бьет: "Я сейчас улетаю".

После чего сели все в "корову" и у нас на глазах улетели, а я пошел к своим.

А нас оставили порядок навести? Это значит организовать оперативную работу, повыковыривать спрятавшихся, затаившихся боевиков. И это после недели в поле на морозе, после всей этой мясорубки.

Вернулся к своим в автобус, говорю, так, мол, и так. Надо кому-то оставаться. Все молчат. И я их понимаю. Наконец, один встал: "Я не женат, останусь…"

Оставили нам гранат, патронов, лекарств — и поехали мы ночевать в Надтеречное. Утром опять пошли на прочесывание "первомайки", но уже с дагестанскими ментами. Кругом руины. Трупы боевиков валяются, убитые коровы, овцы. Помню разбитый дом, прямое попадание снаряда, а под потолком целая лампочка висит. Почему-то очень запомнилась.

Когда вернулись, я подал отчет о работе. В этот день проходили похороны наших сотрудников…

Конечно, операция была неудачной. Только у нас погибли, если не ошибаюсь, тридцать восемь человек. Но люди-то сражались героически, задачи выполняли, себя не жалели.

К сожалению, наградили погибших, да еще, конечно, генералов "за успешную ликвидацию банды Радуева…"

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 36 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

37

zavtra@zavtra.ru 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]