ПУТИН: ПОТЕРЯННЫЙ ГОД (С заседания “теневого” правительства)

ПУТИН: ПОТЕРЯННЫЙ ГОД (С заседания “теневого” правительства)

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Уважаемые коллеги, товарищи, друзья! Приветствую вас и предлагаю приступить к работе.

Наше заседание не вызвано случайными или конъюнктурными соображениями. Поводом для сегодняшней встречи стали последние слушания в Государственной думе, на которых Геннадий Андреевич Зюганов призвал депутатов и общество подвергнуть безжалостной проверке деятельность, а точнее, бездействие правительства Касьянова — Грефа. Именно ради этой цели Геннадий Андреевич просил созвать наше заседание теневого кабинета министров.

Мы с вами, уважаемые коллеги, должны сегодня проанализировать шаги касьяновского правительства и оценить состояние вверенного ему государства: его институтов, важнейших отраслей экономики, его обороноспособности и социальной сферы.

Наш анализ должен дать ответ на вопрос: стоит ли страна в преддверии полномасштабного кризиса, или мы живем уже в состоянии свершившейся и все нарастающей катастрофы? Наша оценка станет, по сути, оценкой первого года правления президента Путина — бездарно потерянного года исторического времени.

Предлагаю провести наш анализ по наиболее верному методу — поочередно коснувшись всех основных министерских портфелей. Прошу коллег кратко, дельно и без лишнего пафоса высказать свои соображения.

Первым я прошу высказаться министра иностранных дел, поскольку нынешняя зависимость России от "глобального мирового рынка" сделала именно внешнеполитические условия определяющими весь остальной потенциал развития нашей страны. За ним будет предоставлено слово министру финансов, министру обороны и министру государственной безопасности.

МИНИСТР ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ. Признаться, это первый раз, когда я не слишком рад столь высокой оценке статуса нашего министерства. Тем не менее, я должен сказать, что первый год правления Путина оказался наиболее эффективным для изменения внешнеполитических позиций страны. Приоритетом российской дипломатии стало не безоговорочное выполнение требований и даже не "угадывание желаний" США ради получения статуса "младшего партнера" этой сверхдержавы современного мира, как было во времена западного ставленника Козырева, а курс на возвращение Россией прежних друзей и партнеров СССР на Ближнем Востоке, в Азии и в меньшей степени в Европе. Этот курс не всегда выдерживается последовательно, однако он диктуется реальной ситуацией. В этом смысле красноречиво заявление, сделанное секретарем Совета безопасности России Сергеем Ивановым в Мюнхене: в условиях международной финансовой изоляции Россия вынуждена крепить взаимоотношения с Кубой, Северной Кореей и Ираном. Можно рассматривать эти слова как попытку оказать косвенное давление на США и подконтрольные им финансовые институты типа МВФ и Всемирного банка. Западных кредитов России по ряду причин, на которых более подробно остановится уважаемый министр финансов, больше не дадут, и поэтому ориентация правительства меняется объективно. Напряженность в мире за истекший год существенно возросла, что, надеюсь, более подробно отразит в своем докладе министр государственной безопасности. А это повышает спрос на оружие и надежных военно-политических партнеров и, соответственно, открывает перед российской дипломатией альтернативные варианты.

Заявленный Путиным прагматизм внешней политики носит пока сугубо экономический характер. Монголия, Иран, Ливия, Куба и другие страны, с которыми велись переговоры, являются давними должниками СССР. Индия, многолетний партнер нашей страны по военно-техническому сотрудничеству, заключила контракты на поставку российских вооружений на рекордную сумму свыше 5 млрд. долл. плюс 2 млрд. долл. инвестирует в проект "Сахалин-1", позволяющий ей получать нефть, минуя страны ОПЕК. Каждый зарубежный визит Путина непременно преследует экономический интерес, что в нынешних условиях представляется оправданным.

Но зависимость от западных кредитов, импорта продовольствия и технологий не позволяет более эффективно форсировать развитие взаимоотношений с КНДР, КНР, Ираном, Ираком, Кубой. Поэтому приходится "уравновешивать" свои дипломатические усилия на этом направлении сбалансированным упрочением отношений с Великобританией, Германией, Францией, Канадой, Испанией, Италией, Австрией. Таким образом, в настоящее время российский двуглавый орел смотрит не только на Восток, с Японией, но и на Запад, без США.

Несомненно, что "большая семерка" в ближайшие годы не примет Россию равноправным членом в свои ряды, да это и не является оправданным в долгосрочной перспективе, учитывая глобальный конфликт интересов между "развитыми" странами и так называемым "третьим миром". Отсюда основным инструментом нашей "западной" политики вновь становится использование нарастающих американо-европейских противоречий. И это видно по ряду последних событий, особенно по внесенным Россией предложениям о создании нестратегической европейской ПРО.

Реакция новой республиканской администрации на эти предложения хорошо известна, и она подтверждает наши выводы. Президент Джордж Буш-младший еще до собственной инаугурации провозгласил тезис своего советника по национальной безопасности Кондолизы Райс о том, что Россия не вправе рассчитывать на финансовую помощь США, пока "не покончит с массовой коррупцией". А в феврале Райс заявила, что, цитирую: "Россия представляет собой угрозу для европейских стран и США". Это симптоматичный сигнал.

Мы не можем рассчитывать на то, что практика взаимоотношений республиканской администрации США с Россией будет определяться иными принципами, чем те, которые звучали в политических и даже предвыборных декларациях команды Буша. Общий курс на ослабление России и на ее подрыв изнутри остается неизменным. Достаточно проанализировать кадровые назначения на ключевые посты в Белом доме, чтобы убедиться в этом. Вектор конкретной политики (а не изустной пропаганды) нынешней администрации США можно установить даже по книге мемуаров Буша-старшего, если проанализировать все то, что "не успел сделать" из намеченного этот 41-й президент США, бывший глава ЦРУ и вице-президент в команде киноактера Рейгана. Именно эти задачи и будет осуществлять Буш-младший, поскольку главным дирижером всей избирательной кампании республиканцев являлся его собственный отец при активном участии своих ближайших соратников, от Киссинджера и Бжезинского до Чейни, Пауэлла, Вулфовица, Райс и других.

Отдельно коснусь принципиально важного вопроса о создании американской системы НПРО, поскольку в ближайшей перспективе он остается вопросом дипломатических переговоров, хотя через два-три года вполне может стать вопросом финансово-экономическим и даже военно-техническим.

Достаточно вспомнить о гарантиях, данных лично Бушем-младшим магнатам американского ВПК, которые финансировали его избирательную кампанию, чтобы понять: их слово перевесит любые аргументы и посулы российской стороны. Америка десятилетиями ведет переговоры только с позиции силы, и альтруизмом до сих пор не отличалась. Недавние бомбардировки Ирака американскими и английскими ВВС еще раз показали миру "игру мускулами". Существует и вывод, родившийся в недрах ведущего мозгового центра США "Херитидж Фаундейшен": только если Россия в течение 15 лет будет развиваться в экономическом отношении на уровне Китая (это 7-8% прироста ВВП в год), с ней можно будет вести переговоры как с равноправной стороной.

Поэтому, мягко говоря, в натянутых отношениях с Америкой нам предстоит неизбежно пережить не только тяжелые четыре ближайших года. Этот период, если не произойдет экстраординарных событий, окажется сравнимым по длительности с периодом горбачевско-ельцинской эйфории. А это десять-пятнадцать лет как минимум. Более того, современной России США вновь отводят роль недостающей "империи зла", что будет означать не только согласованную кампанию находящихся под прямым и косвенным контролем американских корпораций средств массовой информации во всем мире, но и неуклонное дипломатическое, военно-политическое и экономическое давление на нашу страну, в том числе через союзников США, как это, по ряду признаков, происходило и происходит, например, в Чечне или Афганистане. Я сообщаю собравшимся о существующих приоритетах американского руководства, чтобы в собственной сфере деятельности они не питали иллюзий относительно позиций Америки.

Независимо от "демократизации внутренней политики в РФ" или от "создания в России рыночных отношений", что называлось, например, идеологами американского Фонда Карнеги задачей, сравнимой с возрождением послевоенной Японии и Германии, США не собираются финансово стимулировать эти процессы. Так, еще в документе под названием "Стратегия США в области оказания технической помощи и экономического сотрудничества с Россией" от 1995 года было запланировано, цитирую: "В предстоящие несколько лет помощь США будет направлена на поддержку демократических и рыночных реформ в нерусских государствах, а с 1998 г. помощь России предстоит сократить совсем".

Что такое "нерусские государства" в составе Российской Федерации, которым будет оказываться столь адресная помощь? Об этом наш МИД мог бы поинтересоваться у своих американских коллег, но в течение шести последующих лет все составы правительства России предпочитали стоять с протянутой рукой в расчете на западную помощь. А она действительно, строго по плану, прекратилась в 1998 г. Более того, все программы помощи России по той же "Стратегии..." были рассчитаны на краткосрочный период: поддержка независимых СМИ — до 1996 г., программы по экологии и жилищному строительству — до 1997 г., программы в области электроэнергетики — до 1998 г., после чего финансирование было прекращено.

Перейду теперь к оценке ситуации на так называемом постсоветском пространстве, хотя эту сферу деятельности трудно назвать полностью внешнеполитической. В этом отношении результаты прошлого года значительно менее успешны и хуже соответствуют объективным потребностям российского государства и общества, хотя определенные сдвиги в лучшую сторону наметились и здесь. Причем это касается в первую очередь двухсторонних отношений. Формально существующее с 1992 года Содружество Независимых Государств показало свою полную неэффективность как политический инструмент, призванный отстаивать и развивать особые отношения между бывшими республиками СССР. Более того, их статус независимых государств большинством современных "центров силы" рассматривается прежде всего в контексте независимости от России и, соответственно, возможной зоны собственного влияния. Эти настроения всеми возможными методами, от культурно-идеологических до экономических, внедряются в сознание населения и "элит" данных государств. Я позволю себе в этой связи привести несколько высказываний. Грэм, сотрудник американского Фонда Карнеги, кандидат на пост посла США в России: "Мы никогда не согласимся, что эти страны — сфера монопольного влияния Москвы." Директор ЦРУ Теннет: "Путин предпринимает попытки препятствовать влиянию США в других бывших советских республиках и восстановить Россию как главную державу этого региона". Подобные настроения присутствуют и в Европе, и в Турции, и в Китае, активно осваивающих "буферные зоны" соответственно в Прибалтике, на Кавказе и в республиках Средней Азии.

Это давление приносит свои плоды. Американские граждане побеждают на президентских выборах в Прибалтике. По юго-западному периметру российских границ возникают зоны натовских учений под предлогом "укрепления независимости от России бывших советских республик". Расширение НАТО на Восток в ближайшее пятилетие предполагает прямое военно-политическое освоение "буферных зон". Украина проводит уже не только общую, но и кадровую политику в госаппарате под диктовку американских советников. По итогам 2000 года темпы экономического роста на той же Украине составили 12%, а в Казахстане — 10%, то есть постсоветские республики серьезно обгоняют Россию. В этих условиях следует задуматься о перспективах продолжения полубесплатных поставок российских энергоносителей в эти страны и о других методах экономического воздействия на страны "ближнего зарубежья", проводящие откровенно антироссийскую и антирусскую политику, включая сюда прибалтийские республики.

Официально признано, что подавляющее большинство из 3500 совместных решений, принятых за последние годы в рамках СНГ, не выполняется. Прагматизм новой внешней политики виден в том, как эффективно удалось Путину решить, например, многолетний спор об украинских долгах. Однако после того, как было оказано значительное дипломатическое давление на Грузию и в феврале этого года она отказалась от претензий на часть прежней общесоюзной зарубежной собственности, Киев тут же обвинил официальный Тбилиси "в предательстве национальных интересов” обеих стран. Разумеется, такая позиция украинской стороны не может быть признана обоснованной, поскольку Россия начиная с 1992 года выплатила 18 млрд. долл. долга СССР. При этом страны СНГ до сих пор не приступили к погашению перед ней своей задолженности, равняющейся 5,5 млрд. долл.).

Трудно объяснить отодвигание на 5 лет российско-белорусского союза. Видимо, Путин принял во внимание грядущие президентские выборы в Белоруссии, на которых Лукашенко придется столкнуться с серьезным давлением внутренней оппозиции, активно, вплоть до повторения югославского сценария, поддержанной Западом. На фоне международой изоляции этой страны и нестихающей критики ее президента Путин, учитывая динамику развития американо-российских отношений (вспомним прецедент Гусинского, Бородина, фактор Чечни и т.д.) опасается и сам подвергнуться подобным обвинениям.

Балансируя между сторонниками и противниками создания российско-белорусского союза, Путин попросту отложил дело в долгий ящик. Не сделано и сколь-нибудь заметных шагов в деле создания "союза пяти": России, Украины, Белоруссии, Казахстана и Армении.

Тем не менее, во взаимоотношениях со странами СНГ и Балтии наблюдаются первые признаки перехода от реактивной дипломатии ельцинского периода к превентивным внешнеполитическим ходам. Так, после недавней убедительной победы коммунистов на выборах в Молдавии, которая свидетельствует о крахе националистического курса прежнего кишиневского руководства, возникли перспективы восстановления союзнических отношений с этим государством и урегулирования проблемы Приднестровья. Но для реализации в полной мере имеющихся внешнеполитических возможностей необходима смена идеологии и курса нынешнего правительства, невозможная без смены его кадрового состава.

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Благодарю вас, но к последнему вопросу, думаю, нам придется еще не раз возвращаться и в Думе, и в Кремле. Министр финансов, прошу вас.

МИНИСТР ФИНАНСОВ. Я понимаю, что от меня ждут в первую очередь оценки по состоянию внешней задолженности России, поскольку именно в этом направлении активно работают средства массовой информации и сам кабинет Касьянова. Обслуживание внешнего долга уже провозглашено приоритетным для российского бюджета. Не решение социальных проблем нашего общества, не рост промышленного и сельскохозяйственного производства в стране, а обслуживание внешнего долга является главной заботой правительства. Такое не может быть случайностью. Позиция "выплатим долги, а там хоть трава не расти" имеет объяснение в одном-единственном случае: когда присутствует серьезная личная и корпоративная заинтересованность. И такая заинтересованность, согласно всему массиву имеющейся у нас информации, у нынешнего правительства носит не столько внешнеполитический, сколько сугубо коммерческий характер. А это принципиально ослабляет позиции официального Кремля на любых переговорах, поскольку обеспечивает западным контрагентам весьма эффективный механизм давления. "Работа" с долговыми обязательствами России, обращающимися на вторичном рынке, является одной из самых высокодоходных операций, поскольку колебания цен здесь не только высоки, но и сильно зависят от решений, принимаемых правительством России.

Не исключено, что попыткой в очередной раз сыграть на понижение и была предпринята не так давно сразу тремя крупными финансистами: Касьяновым, Кудриным и Христенко. Речь идет об операции с бюджетом-2001, в который изначально были заложены завышенные цифры поступлений от продажи нефти, хотя конъюнктура мировых рынков, экономический спад и, соответственно, предстоящее снижение цен на энергоносители не были секретом ни для кого. Но это должно было улучшить конъюнктуру на вторичном рынке долговых обязательств России и позволить выгодно продать принадлежащую группе доверенных правительственных и "семейных" банков часть российских долгов. Затем предполагалось комплексом привычных мер: долгими переговорами о реструктуризации, пересмотром бюджета,— сбить цены и снова выкупить долги на точке минимума.

Однако глобальная ситуация коренным образом изменилась, и подобные фокусы наших финансовых гениев уже не находят понимания на Западе. Над миром висит угроза глобального краха доллара. В этих условиях все операторы финансового рынка стремятся как можно быстрее изъять свои активы. Попытка Путина дружески проведенным сочельником и Рождеством с Герхардом Шредером смягчить позицию главного кредитора, правительства и банков Германии, которые держат треть всех российских долгов, потерпела фиаско. Правительство Касьянова напрасно тратило валюту на уламывание Парижского клуба частных кредиторов — это не Лондонский клуб, где кредиторами являются государства. На реструктуризацию долгов они не пойдут, зная не только об увеличении до 29,5 млрд. долл. золото-валютного запаса России (по состоянию на 1 февраля 2001 года), но и о том, что нефтедоллары не были инвестированы в реальную экономику. А следовательно, рост отечественного производства должен смениться спадом. Напомню, что, согласно опубликованному накануне переговоров мнению советника президента по экономическим вопросам Андрея Илларионова, экономический рост в России прекратился уже в ноябре 2000 года. Это говорит о серьезной экономической нестабильности и об отсутствии предпосылок для будущей стабилизации. В результате к прежним 158 млрд. долл. заимствований теперь прибавилось еще 10 млрд. плюс проценты по ним.

Любопытно, что неуклюжий зондаж Минфином возможной реакции Запада на новый дефолт показал, что это приведет лишь к потере остатков международного авторитета страны и "потере лица" лично Путина. Теперь правительству нужно совмещать несовместимое: исправно обслуживать внешний долг и не забывать при этом о социальной напряженности в обществе. Для решения этой задачи нужно иметь экономику Китая. А возникшую "дыру" в бюджете размером более 6 млрд. долл., — а это все оборонные расходы России — придется латать, исходя из внутренних источников. Это означает крах большинства статей бюджета-2001 и дальнейшее затягивание поясов для наименее обеспеченных слоев населения. Поправки к бюджету, проведенные Кремлем через Госдуму, фактически означают секвестр ряда расходных статей, однако о секвестре обе стороны, и правительство и парламент, предпочли умолчать.

А теперь я обращу ваше внимание на две цифры. В 2003 году на обслуживание внешнего долга России нужно будет направить 17,5 млрд. долл. И это при том, что целых 24,6 млрд. долл. составляют, по оценке Института проблем глобализации, масштабы "бегства капиталов" из России в 2000 году. Цифра, на 18% превышающая показатель предкризисного 1997 года. И такое положение, очевидно, устраивает правительство, поскольку никаких реальных мер по сокращению утечки капиталов из страны не предпринимается и даже не планируется.

Еще две цифры. За 1992-97 годы международные организации предоставили России кредитов на 30 млрд. долл., однако эти средства не принесли ожидаемого экономического результата. Теперь МВФ и Всемирный Банк выдвигают ряд дополнительных и не менее спорных условий предоставления новых кредитов — это и реформа жилищно-коммунальной системы, и увеличение пенсионного возраста, и реформирование банковской системы страны, и т.д. За тот же период из России на Запад "утекло" более 100 млрд. долл. — безо всяких условий и безо всяких процентов. Финансовая система страны просто не может выжить в условиях такого непрерывного кровопускания и параллельного хождения, наряду с рублями, наличных долларов. Причем доллар используется не только в качестве предпочтительного средства обращения, но и для обеспечения денежной массы "теневой" экономики, объем которой оценивается в 30% от легальной. То же соотношение наблюдается и между массой находящихся в обороте долларов и рублей. Поэтому в случае вероятного падения американской валюты новый мировой финансовый кризис может обернуться полным коллапсом нашей национальной экономики.

Более того, вице-премьер Кудрин ухитрился даже подсчитать величину бартера, который за первый год правления Путина сократился с 30 до 20% — то есть одна пятая всей производимой в стране продукции по-прежнему реализуется, минуя бюджет. В этих условиях даже необходимая легальной экономике рублевая эмиссия, натыкаясь на теневой "долларовый барьер", дает повышенную инфляцию, уровень которой за 2000 год составил 24%, а за январь 2001 года, после согласованного повышения цен на продукцию и услуги "естественных монополий" страны,— 2,8%. И показатель этот может быть легко превышен уже во втором квартале этого года. Показательно, что Центробанк предпринял своего рода "шаг отчаяния" — дополнительную эмиссию ГКО на 1 млрд. долл. И неудивительно, что в подобных условиях, согласно результатам комплексного анализа, сделанного Счетной палатой России, бюджет-2000 был исполнен со среднестатистическим расхождением показателей до 30%. То есть при нынешней финансовой политике правительство России оказывается не в состоянии планировать и контролировать государственные доходы и расходы, находясь, условно говоря, в невменяемом состоянии. Вопрос о том, нужно ли стране такое невменяемое правительство, занятое решением узкокорпоративных проблем, будем пока считать риторическим.

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. И все же ответ на него поискать стоит. Спасибо. Теперь выслушаем доклад министра обороны.

МИНИСТР ОБОРОНЫ. Я признателен коллегам за их содержательные выступления и согласен с ними в том, что единая государственная политика у правительства отсутствует. В полной мере это касается и нынешнего аппарата военного управления. У нас сегодня генералов не меньше, чем после окончания Великой Отечественной войны, хотя командуют они значительно меньшей по численности армией. Дело не только в том, что произошла очевидная девальвация высших воинских званий, а в том, что их обладатели готовы идти на все, чтобы сохранить связанные с этими званиями привилегии: штат помощников, льготы, специальное обслуживание... Намеченная Путиным ликвидация 380 генеральских должностей в ближайшие пять лет — поистине царский подарок президента остальным 12000 высших офицеров. Для сравнения — общее сокращение численности армии запланировано вовсе не на 3%, а более чем наполовину. По свидетельству генерала Николаева, в прошлом — руководителя Федеральной пограничной службы, а ныне — председателя комитета Госдумы по обороне, с 1991 года высшее военное руководство уже 6 раз рапортовало правительству и президенту об успешной реализации военной реформы. Но сегодня Российская армия не может эффективно защитить территорию Российской Федерации, и только наличие стратегического ядерного потенциала советских времен уберегает страну от увязания в десятках локальных конфликтов по типу чеченского, где активно стираются грани между собственно военными и полицейскими акциями.

По мнению авторов открытого доклада ЦРУ "Глобальные тенденции—2015", цитирую, "если говорить об обычных вооружениях, то Россия не сможет сохранить армию, которая являлась бы значительной военной силой". Действительно, ход и результаты военной реформы в нашей стране, к сожалению, только иллюстрируют данный тезис. Из года в год не выполняются плановые показатели призыва в армию. Только 18% призывников в 2000 г. признаны здоровыми. Массовый характер приобрели всяческие уклонения от службы в рядах Вооруженных Сил. Резко снизился общеобразовательный уровень призывников, что мешает им осваивать современную военную технику. Контрактная служба остается лишь фрагментарной "экзотикой".

В результате вторая чеченская кампания потребовала для своего ведения практически все боеспособные части нынешней Российской армии. Но хотя военные в четвертый раз за последние полтора года провозгласили завершение собственно военной части антитеррористической операции, следует признать, что стотысячный воинский контингент вкупе с подразделениями всех видов спецслужб не смог справиться с уцелевшими двумя тысячами боевиков. Федеральные силы фактически контролируют только места собственной дислокации, да и то лишь в дневное время. Большинство одиозных полевых командиров остается на свободе. Через месяц боевики снова получат долгожданную "зеленку" — и борьба с ними растянется еще минимум на год. То есть решение чеченской проблемы пока лежит не столько в военной, сколько в политической плоскости. А многие наши политики заинтересованы в существовании такой “черной дыры” на территории России. Соответствующие настроения широко распространены и среди связанных с ними высших военных чинов.

Солдаты и командиры, которые проливали кровь в Чечне, теряли там своих боевых товарищей, просто не могут понять, чем обусловлено принятие очередной "программы возрождения экономики Чечни". Между тем, по словам касьяновского министра Елагина, на нее ассигнуется 14,4 млрд. руб., из них только 4,5 млрд. — из федерального бюджета, а остальные — за счет естественных монополий: МПС и РАО "ЕЭС России". Что подвигло на подобный жертвенный шаг господ Аксененко и Чубайса? Соображения государственного порядка или реальные коммерческие интересы? Армия устала бессмысленно воевать ради чьего-то кармана.

Если же территория Чечни рассматривается Кремлем как неотъемлемая часть Российской Федерации, армия вообще не должна там расчехлять оружие — это дело внутренних войск и спецслужб, даже потерявших прежний профессионализм в результате последних 4-х или 5-ти реорганизаций. Минная война, систематические теракты, расстрелы глав временных администраций — все это признаки партизанской войны, предсказанной нашими экспертами еще год назад. Россия получила свой Ольстер на ближайшие 10-15 лет, причем с более агрессивным экстремизмом,— если не принять кардинальных и весьма непопулярных в глазах российского и международного общественного мнения мер по образцу 1944 года.

Впрочем, этот конфликт, по большому счету, носит регулируемый характер, и его главная опасность в другом — "дурной пример заразителен". Коллега из МИДа говорил о неизбежном усилении военно-политического давления на Россию по периметру ее границ. Я позволю себе расширить данную тему. Прежде всего, не исключены новые провокации моджахедов по дуге "мягкого подбрюшья России": от Средней Азии до Кавказа. Я полагаю, что провозглашенные Путиным "превентивные удары" по базам моджахедов, развернутым в непосредственной близости от таджикских и киргизских границ, на деле могут привести лишь к эскалации конфликтов, способных обернуться новой Чечней, если не новой афганской войной. Если уж вы желаете противостоять массированному нашествию так называемых "исламских фундаменталистов", то надо в первую очередь создавать прочный союз с некоторыми азиатскими соседями. Прежде всего это Таджикистан, руководство которого понимает, что в случае экспансии извне его собственные вооруженные силы не будут в состоянии нести даже караульную службу. Узбекистан укрепляет свои границы и даже минирует их, в нарушение Норвежской конвенции о недопустимости подобных мер. Киргизия в ходе массовых нарушений моджахедами ее границ, захвата заложников и населенных пунктов также показала неспособность отстоять свой суверенитет без российской помощи. Однако создание "промежуточных" военно-политических союзов между этими среднеазиатскими республиками и Россией в настоящее время будет означать лишь дополнительный "налог кровью" без всяких гарантий интересов нашей страны. В этой ситуации подписанный договор с Таджикистаном о дислокации на его территории российской военной базы — это не только единственная, но и явно недостаточная мера Кремля.

Нужно понимать, что остаться в стороне от весьма реального военного конфликта в Центральной Азии с участием Индии, Пакистана, Афганистана, Ирана и, возможно, Китая, — России вряд ли удастся. Тем более, что за действиями Пакистана и талибов явно просматривается стремление США иметь и контролировать ту самую "дугу нестабильности от Косово до Филиппин", о которой справедливо говорил Путин,— с целью оказания мощного и дозированного давления на своих основных военно-политических конкурентов: Китай, Россию и объединенную Европу. Но если успешное участие наших Вооруженных Сил в подобном конфликте исключено, то с внешнеполитической точки зрения здесь открываются новые интересные возможности.

Необходимо сказать, что США, дестабилизируя военно-политическую ситуацию в мире, хорошо понимают, что сеют ветер и могут пожать бурю. Поэтому одним из главных приоритетов Америки стало создание системы национальной ПРО, подразумевающее выход из договора 1972 года. Уточню, что в военно-техническую плоскость этот вопрос может перейти не ранее 2005 года. У США пока нет реальных технологий для создания СОИ, а у России они пока еще есть. Так что за словами замначальника Генштаба Манилова о преодолимости любой системы ПРО, включая будущие разработки, есть конкретика. Еще в 1961 году наша страна впервые в мире осуществила перехват и поражение головной части баллистической ракеты, летевшей со скоростью 3 км/сек, специальным перехватчиком — противоракетой В-1000. Сегодня в России развернуты два поколения систем ПРО: Москвы и Центрального промышленного района. Это системы "А-35М" и "А-135", причем последняя рассчитана и на борьбу с нестратегическими баллистическими ракетами. Соответственно, опыт использования подобных систем был задействован и в разработке методов их преодоления. У американцев подобного опыта нет, и он вряд ли появится до рубежа 2010-2020 годов.

Однако создание американской НПРО позволит США пойти на сокращение своего ядерного арсенала до 1500 и даже 1000 боезарядов. Для России сокращение ядерных средств до той же отметки попросту неизбежно, поскольку к 2010 году, по расчетам военных экспертов, у нашей страны не будет достаточных финансовых средств, чтобы содержать и обслуживать большее их число. Эти обстоятельства ставят в повестку дня переговоры об СНВ-3, которые призваны предотвратить слом прежней системы международной и национальной безопасности, поскольку к новой "гонке вооружений" наша экономика явно не готова, и результатом ее перенапряжения на этот раз может стать распад России на 8-10 слаборазвитых государств. Впрочем, таковы, условно говоря, только "линейные", при условии сохранения нынешнего правительственного курса, перспективы обороноспособности России. Несмотря на катастрофические потери последних 10-15 лет, наш военно-технический и геостратегический потенциал при разумном использовании все же позволяет "проскочить" крайне тяжелые для страны 2001-2015 гг. Однако итоги прошлого года и действия касьяновского правительства дают мало оснований для оптимизма.

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Да, армия и особенно флот в прошлом году пережили серьезные трагедии. Это обязывает к осторожным и взвешенным подходам. А что могут сказать об итогах года наши чекисты?

МИНИСТР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ. Доклады-ваю: памятник Дзержинскому еще не возвращен на место постоянной дислокации... Впрочем, всему свое время. Что же касается нашей работы во враждебном империалистическом окружении, то здесь достигнуты незаметные, но весьма значительные успехи. Прежде всего это связано с получением упреждающей информации о состоянии мировой финансово-экономической системы, которая близка к катастрофе, превосходящей по своим масштабам знаменитую Великую депрессию 30-х годов. 2001 год должен стать определяющим в этом отношении. Не исключено, что Бушу все же удастся вывести американскую экономику из пике — за счет "мягкого" отказа от мирового статуса доллара и обещаний нового технологического рывка. А это, в свою очередь, повлечет за собой рост социальной напряженности внутри Штатов и попытки "перехвата власти", предпосылки для чего заложены итогами скандальных президентских выборов 2000 года.

Но не так страшен черт, как его малютки. Турция, Саудовская Аравия, талибы, чеченские и прочие сепаратисты — вот наша реальная головная боль. По этим вопросам уже многое сказано моими коллегами. Но некоторые моменты, естественно, не попали в их поле зрения. Первый из них — массовая миграция в Россию из сопредельных стран. Напомню, что в мире нарастает глобальная нехватка питьевой воды, пригодных для хозяйственного использования земель. Слабозаселенные земли русской Сибири и Дальнего Востока — последний резерв нашей планеты. И ежегодно сотни тысяч мигрантов пересекают границу РФ, пополняя ранее созданные общины и целые колонии своих соотечественников. Их тихая ползучая экспансия тем более успешна, что в последние годы наблюдается массовый отток из регионов Крайнего Севера, Дальнего Востока, Приморья русского населения, лишенного прежних "северных" льгот, надбавок и коэффициентов. В этих условиях энергетический кризис, срыв северного завоза являются серьезным ударом по безопасности страны. А проведенное сокращение погранслужбы способствует дальнейшему "открытию границ", внедрение технических средств контроля и охраны которых идет крайне медленно. Особенно обезлюдела богатейшая природными ресурсами Чукотка, куда приехал разве что один Роман Абрамович. Если не прервать эти деструктивные процессы, проявив прежде всего политическую волю, то Россия может вскоре лишиться Дальнего Востока, причем по варианту не Аляски, а Косово.

Параллельно растет массовая миграция из республик Закавказья и Северного Кавказа в центральные регионы РФ и даже в Сибирь. Всем, кроме русских, становится тесно на своей исторической родине. Цель та же: создание "критической массы соплеменников", освоение методами криминальной экономики необъятного рынка России. Следствие — невиданная эксплуатация новыми хозяевами коренного российского населения, хищническое разграбление природных ресурсов РФ: от леса и нефти до металла и пушнины.

Эти процессы пора поставить под контроль — при том, что русское население бывших союзных республик, численность которого достигает 30 млн. чел., в основном с высоким уровнем образования и квалификации, способное усилить государствообразующее национальное ядро России, не пользуется никакой поддержкой со стороны официального Кремля. Тем более, что в случае военного конфликта в Средней Азии очередная волна беженцев в халатах и тюбетейках захлестнет наши города и села — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Казалось бы, напрашивается вывод: ввести полностью платный визовый режим со странами СНГ, а за счет полученных средств развивать программы переселения сюда русскоязычного населения. Но представьте себе, какие злоупотребления за этим последуют. Здесь мы снова упираемся в кадровый вопрос, затронутый министром обороны: вся нынешняя система управления неэффективна, поражена коррупцией и бюрократизмом.

Обобщив отечественные и зарубежные данные, мы можем оценить масштабы российской коррупции в 20 млрд. долл. ежегодно. Величина взяток, получаемых государственными чиновниками, составляет 4% ВВП в год, или 30% стоимости всех продаваемых на внутреннем рынке товаров. Это еще один дополнительный налог на производство и обращение. Что касается бюрократизма, то после создания 7 федеральных округов управленческий аппарат РФ стал в 2,5 раза больше аппарата всего СССР, численность госчиновников составила 5 млн. чел., а льготы 15 тысяч министров и приравненных к ним высших чинов за период "борьбы с привилегиями" многократно превзошли все прежние "рекорды".

И это — на фоне семикратного уменьшения ВВП России по сравнению с экономикой СССР и прочих достижений ельцинских "реформ". С этими паразитическими кадрами рано или поздно придется что-то решать, иначе они порешат все, до чего дотянутся. Требуется ужесточение отбора и тестирования кандидатов, чтобы безграмотные люди, неспособные даже на "тройку" написать школьное сочинение (вспомним Черномырдина), а также лица с двойным гражданством и двойной моралью (Гусинский, Ясин, Березовский и прочие) были навсегда лишены возможности принимать решения на государственном уровне.

В этом отношении кадровая политика Путина представляется откровенно слабой. Ставка на земляческие связи по Ленинграду, на выходцев из спецслужб и лично знакомых Путину людей, а также на "генерал-губернаторов" показывает полное отсутствие кадрового резерва и фактическое отсутствие критериев отбора на высшие и средние государственные посты. Между тем сегодня, как и в 30-е годы, чистка, сокращение и повышение эффективности работы государственного аппарата является вопросом выживания страны. Параллельно необходимо ликвидировать диспропорции в использовании трудовых ресурсов. 600 тыс. чел. — такого количества "секьюрити", как в современной России, нет нигде на Западе. Добавьте сюда 150 тыс. чел. во внутренних войсках МВД — и вы получите достаточно полное представление о действительных масштабах криминализации нашей экономики. То есть минимум два миллиона здоровых мужчин трудоспособного возраста заняты увлекательной и весьма прибыльной для них игрой в "казаки-разбойники" — ничего не производя, а следовательно, существуя за счет всех остальных и государства в целом.

Особо хотелось бы отметить проблемы информационной безопасности страны. Здесь необходимо уделить особое внимание вопросу информационного терроризма как извне, так и внутри страны. И особенно во время избирательных кампаний и в конкурентной борьбе финансово-промышленных групп: здесь и лоббирование заказных материалов, и информационные киллеры, и тому подобные вещи. Статистика показывает, что за последние 10 лет государство не субсидировало развитие информационных технологий, а это — самый динамичный сектор экономики в стране. Более того, именно в области информационных технологий лежит ключ к процветанию.

О нынешнем месте России в мире могут дать представление такие объективные критерии: по качеству питания мы занимаем 67-е место в мире, а по числу компьютеров на душу населения не догнали даже Индонезию. О какой глобальной конкурентоспособности на мировых рынках, включая рынок военно-политический, мы можем после этого говорить? Без ориентации пресловутого "человеческого фактора" на решение государственных, общественных задач — что невозможно без изменения национальной идеологии — мы вступим в глобальный мировой кризис, образно говоря, голыми и босыми, с минимальными шансами на выживание России как единого государства и русских как единого народа. В этом отношении объективно время Путина сокращается, как шагреневая кожа, а прошлый год можно действительно считать потерянным для страны. Такова вкратце может быть точка зрения нашего ведомства по сути поставленной "проблемы-2000".

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Благодарю вас за представленный анализ. У присутствующих еще будут вопросы по каким-то конкретным направлениям, но общие, рамочные условия для текущих действий нашей страны и на перспективу, надеюсь, достаточно ясны. Перейдем теперь к блоку внутренних проблем. Здесь предполагались выступления министров экономики, юстиции, внутренних дел, сельского хозяйства, здравоохранения, демографии и культуры. Но все будет зависеть от продолжительности докладов. Все-таки у нас "теневой кабинет", а потому время заседания лимитировано. Слово министру экономики.

МИНИСТР ЭКОНОМИКИ. Буду по необходимости краток. Макроэкономическая конъюнктура в 2000 году в целом оставалась благоприятной для России. Стабильно высокие и растущие мировые цены на нефть стали основой как внутренней, так и внешней политики нового президента России. Второй по значимости фактор — возросший спрос на мировом рынке оружия. Третий — улучшение собираемости налогов (за год президентства Путина их собрано на 70% больше, чем за последний год правления Ельцина). То есть источники доходов госбюджета могут быть охарактеризованы как абсолютно традиционные. Третий из "китов" советской экономики, государственная монополия на алкоголь и табак, использовался лишь частично.

Однако бюджетные расходы, тоже традиционно, шли в основном на непроизводительные цели: обслуживание внешнего долга, содержание госаппарата, война в Чечне (это 60 млрд. руб. ежегодно), социальные выплаты, насыщение рынка импортными товарами. Инвестирование дополнительных доходов в реальный сектор экономики не осуществлялось, а "инвестиционный голод" ставит его на грань краха. Амортизация основных производственных фондов до 50-60% предвещает начало неизбежной эры техногенных катастроф. К 2003 году могут выйти из строя все коммунальные системы страны. И в этом состоит одна из главных ошибок касьяновского правительства. Экономическая программа хотя бы на среднесрочную перспективу по-прежнему отсутствует, государственный строй России и преобладающий способ производства не определены.

Достигнутый в 2000 году экономический рост (более 7% ВВП) в основном явился следствием проведенной ранее и продолжавшейся девальвации рубля. Денежная масса за год увеличилась на 60%, цены на промышленные товары выросли в среднем на 20%. Более того, при столь незначительном и относительном росте ВВП расходы бюджета увеличились тоже на 20%. В виде налогов было изъято не 15% ВВП, как планировалось бюджетом, а все 40%. По признанию М.Касьянова, только 4% из 7% достигнутого прироста обеспечены реальным подъемом производства, остальное — за счет благоприятной мировой конъюнктуры, которая уже меняется в худшую для нас сторону.

Для того, чтобы сбить мировые цены на нефть и оградить себя от "бензинового" кризиса, США пошли на беспрецедентный шаг — на внутренний рынок были выброшены обычно неприкосновенные госрезервы нефти. Поскольку дипломатические усилия и методы давления на страны ОПЕК принесут свои результаты лишь позднее, этот "рывок" США вызвал временное, но не окончательное снижение дополнительных доходов России. Можно прогнозировать, что в ответ на комплексные меры американского и европейского воздействия качнувшийся маятник мировых цен на сырье не только зафиксируется на сбитой ими отметке, но и дальше пойдет неуклонно вниз.

Вслед за нефтяным рынком, США продолжают усиливать свое давление на рынках вооружений и металла. Дискриминационные меры по ограничению российского экспорта, в частности, продукции металлургических комбинатов, являются не только внешним, но и внутренним вызовом.

По свидетельству А.Кудрина, массовые отключения электроэнергии на 7500 промышленных предприятиях страны были проведены Чубайсом с ведома правительства. Однако за систематическим повышением тарифов на энергию стоят иные силы. Так, после высказывания высокопоставленного служащего ЕБРР Фрэнка на Санкт-Петербургском экономическом форуме: "Тарифы на электроэнергию в России слишком низки для того, чтобы покрыть необходимые производственные затраты",— Чубайс тут же повысил цену киловатт-часа на 35%. Столь наглядная управляемость российских "естественных монополий" со стороны Запада стала уже притчей во языцех.

Принятие "программы Грефа" и назначение ряда убежденных либерал-монетаристов на ключевые должности в сфере управления экономикой и финансами, возможно, призваны показать Западу преемственность стратегического курса Путина в области экономики. Однако этот пропагандистский тезис вступает в противоречие с другими заявлениями президента: об усилении роли государства и о борьбе с нищетой. Гарвардские рецепты вхождения в рыночную экономику продемонстрировали даже их апологетам в США полную несостоятельность данного курса в качестве государственной политики России. И все равно Путин продолжает идти именно в духе "гарвардско-гайдаровской" школы. В этом убеждает, например, принятое недавно решение о продолжении приватизации крупных промышленных предприятий, от распродажи которых правительство рассчитывает получить всего лишь 15 млрд. руб., или 0,5 млрд. долл.

В целом нынешнее состояние России требует национализации как минимум основных ее отраслей: электроэнергетики, нефтегазовой отрасли, транспорта и ВПК, а также восстановления полной государственной монополии на алкогольную и табачную продукцию. Иначе ни о какой управляемости хозяйственной системы страны, ни о каком развитии экономики не стоит вести и речи. Впрочем, касьяновскому кабинету, похоже, до этого нет никакого дела.

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Полностью согласен с вами. Повторю, что средний срок амортизации промышленного оборудования в ближайшее время составит 30 лет, что в 2,5 раза превышает все мыслимые нормы. Но президент и его правительство вместо решения этих фундаментальных вопросов предпочли сосредоточиться прежде всего на вопросах политически-правовых. Оценку их достижениям в этом направлении даст наш министр юстиции.

МИНИСТР ЮСТИЦИИ. Владимир Владимирович Путин — наш коллега, юрист по образованию и оперативный работник по основной профессии...