Почему автомобилистам придется заплатить за решения правительства Гавриленко Дмитрий

Почему автомобилистам придется заплатить за решения правительства Гавриленко Дмитрий

Налоговый маневр в нефтяной отрасли приведет к еще более быстрому росту цен на бензин, но никак не заставит нефтяные компании производить больше бензина и вообще вкладывать в переработку

section class="box-today"

Сюжеты

Цены на бензин:

Бензиновая лихорадка

Шестеро против одного

/section section class="tags"

Теги

Цены на бензин

Русский бизнес

Нефть

Нефтяная отрасль

/section

За первые пять месяцев этого года бензин подорожал более чем на 4% (см. график 1), и отметка 37 рублей за литр 95-го бензина, о которой говорили еще зимой, не кажется такой уж далекой.

На этом фоне неотвратимо надвигается налоговый маневр в нефтяной отрасли, предложенный Минфином. Так, в начале июля глава ведомства Антон Силуанов заявил, что маневр согласован со всеми участниками нефтяного рынка (кроме «Роснефти») и что в правительстве «расхождений по идеологии налогового маневра» также нет. Смысл налогового маневра в повышении ставки НДПИ при одновременном снижении экспортной пошлины на нефть. Налоговые изменения займут три года. В 2015 году базовая ставка НДПИ может составить 775 рублей за тонну, в 2016-м — 873 рубля, что примерно в полтора раза больше цифр, заложенных в бюджете сейчас. Одновременно будет серьезно снижена экспортная пошлина. Этот маневр может еще сильнее пришпорить цены на бензин на внутреннем рынке. Правда, не далее как в июне сообщалось, что принятие данной меры отложено — «Роснефть» продолжает сражаться против предложений Минфина, и пока не понятно, кто в итоге победит. Однако самая большая проблема в том, что и без налогового маневра бензин будет дорожать — причина в структуре внутрироссийских цен на топливо, в которых преобладает налоговая составляющая, а также в структуре отечественной нефтепереработки, где до сих пор недостаточно мощностей по производству бензина. Причиной тому сложившаяся структура нефтяной отрасли, где до сих пор добыча гораздо выгоднее переработки.

Меньше бензина — больше налогов

Изначально суть налогового маневра заключалась в том, чтобы, снизив экспортную пошлину на нефть до уровня экспортных пошлин других государств Таможенного союза, сделать невыгодной продажу нефти на экспорт без уплаты налогов. Лишь один пример: в среднем за 2014 год экспортная пошлина в России составляет 390 долларов за тонну против 80 долларов в Казахстане. Кроме того, считается, что снижение экспортных пошлин позволит увеличить экспорт нефти и, соответственно, ускорит разработку новых месторождений. А освоение новых месторождений даст мультипликативный эффект для всей промышленности и оживит экономический рост.

figure class="banner-right"

var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Но гораздо больше в этом налоговом маневре заинтересован Минфин: повышенный НДПИ, взимаемый со всей добываемой нефти, в том числе и с идущей на внутренний российский рынок, компенсирует и даже перекроет снижение экспортных пошлин. Кроме того, исчезнет возможность безналогового экспорта нефти в страны Таможенного союза с целью дальнейшего экспорта за его пределы, что тоже позволит пополнить бюджет.

Активно против налогового маневра выступают те, за счет кого вырастут налоговые поступления, — вертикально интегрированные нефтяные компании. Владея большинством нефтеперерабатывающих заводов, ВИНКи фактически продают нефть на внутреннем рынке сами себе. Но, несмотря на миф о сверхприбыли, которую нефтяники якобы получают на внутреннем рынке, их рентабельность не столь высока.

Принято сравнивать российские цены на бензин с ценами в США и удивляться тому факту, что они практически равны, притом что США импортируют нефть, а Россия экспортирует. Действительно, нефть обходится американским НПЗ, в пересчете на российские рубли, примерно в 27,5 тыс. рублей за тонну, а цена нефти на российском рынке — 13,4 тыс. рублей за тонну. То есть нефть в России вдвое дешевле, а бензин стоит, как в США. Это может показаться нелогичным. Но на самом деле ничего удивительного здесь нет. Во-первых, в США и в России из одного объема нефти получается разное количество моторного топлива. НПЗ в среднем по России имеют глубину переработки нефти чуть выше 70%, в США глубина переработки составляет более 90%. А во-вторых, дело в налоговой нагрузке на топливо. В России на тонну бензина, на производство которого уже ушло на 20% больше нефти, чем в США, необходимо заплатить акциз — в зависимости от класса бензина от 6,45 тыс. до 11,1 тыс. рублей за тонну и 18% НДС. В результате общая налоговая нагрузка составляет около половины стоимости бензина. В то время как в США в среднем она составляет 15% (см. графики 2 и 3). Это согласуется с цифрами налоговой нагрузки, которые приводят в своих отчетах нефтяные компании — у «Роснефти», например, эффективная налоговая нагрузка составляет 52–53% от выручки.

Российский Минфин наверняка сказал бы на это, что американцы могут себе такое позволить. Потребление нефти в США в семь раз выше, чем в России, и составляет чуть менее 19 млн баррелей в день. В результате 12% налогов в абсолютных цифрах в Штатах больше, чем тех, что дает наша более высокая ставка налогообложения нефтянки — с учетом меньшего объема потребляемого топлива. А вот в Германии бензин, в переводе на наши деньги, стоит 72 рубля за литр, в Британии 75 рублей, в Италии и Голландии 85 рублей, а в Норвегии все 90 рублей. Конечно, есть ряд стран, добывающих нефть и держащих очень низкие внутренние цены на бензин. Это Венесуэла, Сирия, Ливия, Саудовская Аравия, Кувейт, Бахрейн, Катар, Иран. Там бензин стоит 0,15–0,27 доллара за литр.

«В России основную часть тарифа на бензин составляют косвенные налоги, направляемые в бюджеты различных уровней, — 60–65%, причем это далеко не предел, — говорит начальник аналитического отдела ИК “Риком-Траст” Олег Абелев . — Для сравнения: в Скандинавских странах эта часть тарифа доходит до 80 процентов. Около 15 процентов тарифа составляют транспортные расходы, доля которых в России традиционно высока из-за гигантских расстояний, которые порой приходится преодолевать для доставки топлива потребителю. Еще 8–9 процентов тарифа составляют затраты на производство нефтепродуктов и переработку нефти. Наконец, 15–17 процентов составляет маржа нефтяных компаний и посредников на всех этапах от производства топлива до его продажи на АЗС».

Переработка не в чести

Итак, получив в результате налогового маневра на свои низкоэффективные заводы более дорогую нефть, российские нефтяные компании встанут перед выбором — либо переложить затраты по НДПИ на конечного потребителя, либо модернизировать производство и получать больше бензина и дизельного топлива из подорожавшей нефти. Выбор непростой, ведь вопрос цен на бензин — это еще и вопрос социальной стабильности, поэтому резко повысить цены нефтяным компаниям не позволят. А модернизация перерабатывающих заводов требует огромных финансовых затрат и временной остановки производства. В принципе финансовые ресурсы для этого у нефтяных компаний есть — в виде разницы между себестоимостью добычи нефти и ее стоимостью при поставке на собственные НПЗ. Имея себестоимость добычи от 700 до 1,9 тыс. рублей за тонну и НДПИ в 6,45 тыс. рублей за тонну, нефтяные компании продают сырую нефть в полтора-два раза дороже. Вопрос только в том, как стимулировать модернизацию. Логичным видится реформирование налогов в отрасли — с тем чтобы перенести налоговое бремя с производства продуктов высокого передела на саму добычу нефти (скажем, повышение НДПИ, но не в сочетании со снижением экспортной пошлины, а в сочетании с понижением акцизов на бензин).

«Чтобы простимулировать нефтяные компании активно инвестировать в строительство НПЗ и создание всей цепочки высокой добавленной стоимости в России, необходимо при снижении пошлины не повышать НДПИ ровно на такую же сумму выпадающих доходов, а активно компенсировать эти самые выпадающие доходы за счет увеличения налоговой ставки на другие полезные ископаемые, в частности на газ, путем увеличения НДПИ для газа, — предлагает альтернативу Олег Абелев. — Сам же факт повышения НДПИ окажется эффективен для нефтяников только в том случае, если цены на нефть на внутреннем рынке не будут расти. Этого можно достичь путем субсидирования внутренних потребителей».

В «Газпром нефти» «Эксперту» заявили, что поддерживают тот вариант налогового маневра, который поможет устранить диспропорции в нефтяной отрасли. «Первая диспропорция находится в секторе добычи, где сейчас наблюдается высокая налоговая нагрузка. При этом первый налоговый маневр еще больше увеличил нагрузку на месторождения Западной Сибири, — отмечают в компании. — Вторая диспропорция — высокая экспортная пошлина на бензин при низкой пошлине на дизельное топливо. В результате в стране строится большое количество установок гидрокрекинга, чтобы производить дизель. В то время как российскому рынку нужен прежде всего бензин — дизтоплива у нас достаточно, его страна и так экспортирует». Сокращение экспортной пошлины, как считают нефтяники, повысит экономическую эффективность и инвестиционную привлекательность проектов, направленных на производство бензина, а в будущем поможет удовлетворить спрос на этот продукт. При этом экспортная пошлина в 100% на мазут может обернуться сокращением объема производства бензинов. «Взаимосвязь очень простая. Сейчас многие компании только начали проекты повышения глубины переработки, результатом которых станет сокращение производства мазута. Чтобы реализовать эти планы, нужно время, горизонт завершения таких проектов — 2018–2020 годы, но никак не 2015 год. А пока мазута производится гораздо больше, чем необходимо внутреннему рынку, поэтому большая часть продукта идет на экспорт. Но сократить производство мазута можно, только снизив общий объем переработки. Так что, если вывозить мазут станет экономически невыгодно, самым очевидным бизнес-решением становится общее сокращение переработки. Это позволит снизить выпуск мазута, но автоматически приведет к сокращению объемов выпуска и других продуктов», — отмечают в «Газпром нефти».

С одной стороны, снижение пошлин оправданно, но, с другой — если существенно уменьшить пошлину, сразу начнет расти внутренняя цена нефти. Дело в том, что сама по себе внутренняя цена — это лишь разница между экспортной ценой и расходами на пошлину и транспортировку.

По словам аналитика, снижать пошлины необходимо очень плавно, поскольку в противном случае многие нефтяники будут предпочитать, как и подтверждают слова представителей «Газпром нефти», производству нефтепродуктов с высокой добавленной стоимостью выпуск продуктов с низкой добавленной стоимостью — в частности мазута.

Фактически стоимость бензина в России является прямой производной от цены на нефть на мировом рынке (так как, опираясь на нее, нефтяные компании рассчитывают стоимость бензина для внутреннего рынка) и системы налогообложения в нефтяной отрасли, которая сохраняет преимущество добычи перед переработкой. Вторую составляющую можно изменить, но налоговый маневр, рассматриваемый в правительстве, этому не способствует.