Через стык континентальных плит
Через стык континентальных плит
Через стык континентальных плит
Наталья КРОФТС
Родилась в 1976 году в Херсоне (Украина), окончила МГУ им. Ломоносова (Россия) и Оксфордский университет (Англия) по специальности "классическая филология".
Автор двух поэтических сборников, публикаций в русскоязычной периодике (в журналах "Юность", "День и ночь", "Слово/Word", в "Литературной газете" и др.). Стихи на английском вошли в четыре британские поэтические антологии. Лауреат ряда литературных конкурсов, в том числе - "Согласование времён", "Золотое перо Руси", "Цветаевская осень", "Музыка слова", "Пушкин в Британии". Живёт в Сиднее.
На развалинах Трои лежу, недвижим,
в ожиданье последней ахейской атаки
Ю. Левитанский
На развалинах Трои лежу в ожиданье последней атаки.
Закурю папироску. Опять за душой ни гроша.
Боже правый, как тихо. И только завыли собаки
да газетный листок на просохшем ветру прошуршал.
Может - "Таймс", может - "Правда". Уже разбирать неохота.
На развалинах Трои лежу. Ожиданье. Пехота.
Где-то там Пенелопа. А может, Кассандра... А может...
Может, кто-нибудь мудрый однажды за нас подытожит,
всё запишет, поймёт - и потреплет меня по плечу.
А пока я плачу. За себя. За атаку на Трою.
За потомков моих - тех, что Трою когда-то отстроят,
и за тех, что опять её с грязью смешают, и тех,
что возьмут на себя этот страшный, чудовищный грех -
и пошлют умирать - нас. И вас... Как курёнка - на вертел.
А пока я лежу... Только воют собаки и ветер.
И молюсь - я не знаю кому - о конце этих бредней.
Чтоб атака однажды действительно стала последней.
Осколки
Разбиваются - опять -
на куски
все мечты, что я держала
в руке.
Барабанит горечь грубо в виски
и болтает - на чужом языке.
Поднимаю я осколки с земли -
может, склею - зажимаю
в кулак.
Но мечты уже - в дорожной
пыли:
и не там я - и не с тем -
и не так[?]
Только вишенкой на рваных
краях -
на кусочках - тёмно-красным
блестит
капля крови - от мечты
острия,
от осколка, что сжимаю
в горсти.
* * *
Таврии, земле Херсона и Херсонеса
Черноморские дали.
Дикий храп кобылиц.
Звон отточенной стали.
Кровь. Я падаю ниц.
И на тунике белой -
тёмно-липкий узор.
Принимай моё тело,
Херсонесский простор.
Белокаменный град мой,
смесь народов и вер,
я вернусь. Я обратно
обязательно вер...
Полонянок уводят
босиком по стерне
на чужбину, в неволю.
Крики. Топот коней.
Уж и ноги ослабли,
не шагнуть мне, хоть вой.
Янычарские сабли -
над моей головой.
Я крещусь троекратно.
Добивай, изувер...
Я вернусь. Я обратно
обязательно вер...
Вот и всё. Докурили.
Чай допили. Пора.
Расставания, мили...
Может, это - игра?
Полсудьбы - на перроне.
Путь верёвочкой свит.
И - без всяких ироний:
"Приезжай". - "Доживи".
О измученный град мой,
смесь народов и вер,
я вернусь. Я обратно
обязательно в-е-р...
* * *
Ты уезжаешь за три моря -
и бог с тобою.
А я с собой опять повздорю,
как перед боем,
перекрещусь и хряпну водки,
забуду бредни.
Передают метеосводки
о жизни бледной:
что, мол, ни облачка, ни тучки,
ни слёз-напастей,
что так, поверьте, будет лучше
и безопасней.
Ты за три моря уезжаешь -
вернусь в пустыню.
Стираю имя со скрижалей:
авось, остыну.
* * *
Вслепую, на ощупь,
судьбу подбираем по слуху,
научно трактуем причуды
планид и планет.
Подводим итоги.
Как взрослые - твёрдо и сухо.
По-детски надеясь на чудо.
Которого нет.
* * *
Мир исчез.
Мгновения скользят.
В телефон я глупости шепчу.
Ум твердит:
"Оставь его. Нельзя".
Сердце властно требует:
"Хочу".
Через стык континентальных
плит
Я за сотни вёрст к тебе лечу.
Сквозь "нельзя", которое болит,
К одному желанному "хочу".
И сомкнувшись так,
что не разнять,
Не унять и не остановить,
Не понять запретов,
не принять -
Пьём одно кипучее "любить".
[?]Но уводит прочь моя стезя
От тебя. Ты куришь. Я молчу.
Глотку жмёт суровое "нельзя"
Веру потерявшему "хочу".
Всё. Рука пуста.
Реванш не взят.
По закону чести я плачу:
Падаю на остриё "нельзя"
C выси недоступного "хочу".